we didn’t stand a chance

Лидия буквально пролетает мимо Малии, направляется сразу наверх. Ей сейчас ничего не нужно. Она сейчас только одного хочет — кричать, вцепившись ногтями в подушку. Нет, не как банши, просто как девушка с разбитым вдребезги сердцем. Он думает, что понимает её. Он всегда думал, что раскрыл таинственную Лидию Мартин. Ей от этого до боли смешно. Можно знать всю предысторию, можно замечать мелочи, которые никто больше не замечает, можно одержимо следить за каждым действием и словом. Но когда ты смотришь на человека со своей точки зрения, ты все все еще продолжаешь видеть только со своей колокольни. Ты все равно не узнаешь, что у него внутри. Никогда. Даже если он выложит тебе все под воздействием сыворотки правды. Это его правда. Это еще не значит, что это истина. Лидия еще в детстве построила себе домик из книжек с теориями, исследованиями и статьями, в котором пряталась; соорудила броню из косметики и одежды, чтобы защищаться от безразличных взглядов; вырыла ров из высокомерия, прикрывающего низкую самооценку; воздвигла стену из глупости и ветрености. И все это хорошо помогало справиться с тем дерьмом, что продолжала подкидывать ей жизнь. Это помогло настолько, что к старшей школе она и забыла, что это все фасад. Что оно не настоящее. Ничего из этого.

***

Лидия осторожно спустилась вниз, пролежав в кровати около часа, прокручивая их со Стайзом разговор снова и снова. Она боялась. Боялась спуститься и увидеть его. Потому что объективно она не была готова продолжать этот разговор сегодня. Не после всего того, что он ей наговорил. Но ей нужно было запить боль, все сильнее подступавшую к голове. — Хей, — внизу был только Скотт, который не мог уснуть, прокручивая в голове уже свои проблемы. Он понятия не имел, что случилось между этими двумя. — Где все? — она хотела знать где Стайлз, но не хотела спрашивать в лоб. Она всегда боялась показаться слабой. — Дерек и Малия все еще отходят от джетлага, они уснули уже час назад. Видимо, не только мои силы ослабли после распада стаи. Скотт улыбался. Он не хотел, но чувствовал, что должен. Заметив, что его ответ не полностью устроил Мартин, он продолжил: — Стайлз уехал в мотель. Сразу после того, как вы вернулись. В доме, к сожалению, не так много комнат, как хотелось бы. Она почувствовала облегчение. Она не выдержала бы и секунды того взгляда, которым он одарил ее после своего спича. — Может расскажешь, что между вами произошло? — Он сказал, что любил меня. — Но ты ведь знала это и до сегодняшнего вечера. МакКолл учуял нотку возмущения от Лидии. И он решил не останавливаться: — Ты что издеваешься? Только не говори мне, что ты была удивлена. Он же был влюблен в тебя с младшей школы. И ты это прекрасно знала. Сколько раз ему нужно было это сказать, чтобы до тебя дошло? — Я знала, что он влюблен в меня. Я не знала, что он любил меня. Я не думала, что если ты любишь кого-то, то ты идешь и начинаешь встречаться с кем-то другим, спишь с ним, говоришь ему, что никогда не бросишь его. Скажи, что я не права? — Что тогда насчет Эллисон? Как же она ненавидела, когда он вытаскивал ее имя из рукава, как козырную карту. Она ненавидела, когда кто-либо делал это. Она считала это жестоким. — Мы расстались, но продолжали любить друг друга. Она была с Айзеком, но все равно любила меня. Она умирала, но все еще любила меня. Её больше нет, но я все еще люблю ее. Так что да. Ты не права. Лидия замолчала. Она не знала, что противопоставить этому. Он прав. Но ей не становилось легче от его слов. Картинка не прояснялась. Нельзя просто так несколькими предложениями перевернуть чей-то мир с ног на голову. Только не ее мир. — Он всегда любил тебя. И ты всегда это знала. Ты просто никогда не отвечала ему взаимностью. — Но ведь и ты не успел тогда ответить ей. — По крайней мере, я говорил ей, что люблю ее, сотню раз до этого.