"26" июля 1938 год
Том почти не спал: предвкушение очень сильно беспокоило и терзало всю ночь, а сердце томительно сжималось каждый раз, стоило подумать, что теперь ему открыты все дороги. Что он волшебник и скоро покинет эту унылую дыру. Но еще больше всего он боялся, что все, что случилось вчера, — красивый сон, что неприятный профессор с письмом привиделся ему. Однако мешочек с магическими деньгами под подушкой лежал на месте, как и пергаментное письмо с эмблемой школы волшебства, отпечатанной на амарантовом сургуче. Поэтому как только забрезжил рассвет следующего дня, он быстро встал, заправил постель и выскользнул из комнаты, не забыв при этом привести себя в порядок в ванной комнате. Все-таки выглядеть хорошо нужно было всегда, а не по праздникам, как считали некоторые ребята. Взрослые любили, когда дети выглядели опрятно, и он выучил этот урок. В столовой уже завтракали ранние пташки. Некоторые зевали во весь рот, а другие подчас клевали носами, но тут же вздрагивали и мотали головами словно птицы, пытаясь стряхнуть с себя пелену сонного царства. Сестра Марта стояла у дальней стены столовой и орлиным взглядом наблюдала за ними. Миссис Коул еще не было. Похоже, лишняя стопка джина на ночь все же ударила по ее состоянию. Взяв поднос с безвкусной овсянкой и стаканом черного чая, Том направился к своему обычному столику, за которым уже сидела Айлин, ковырявшаяся в прогорклой каше. Ее волосы были туго заплетены в косу, и весь ее вид говорил о крайней собранности. — Доброе утро, — она оторвалась от своего «увлекательного» занятия, одарив его обычной теплой улыбкой, хотя в ней и была некоторая вялость. Похоже, не только он не смог сомкнуть глаз. — Ты правда пойдешь со старпером? — выпалил он, усаживаясь за столик. Пусть они уже вчера говорили насчет этого, но Тому профессор Дамблдор ужасно не понравился: на него не подействовало все, что он пробовал. Да и почему она решила пойти не с ним? Они могли бы вместе изучить все закоулки магического мира. Но подумать только: они так часто бывали на Чаринг-Кросс-роуд, из-за книжных магазинов, но не обращали внимания на паб, открывающий вход в волшебный мир. А он был у них буквально под носом, где-то в двадцати двух минутах ходьбы от приюта! Этот факт был таким странным. (Хотя, они же дети, что им делать в захудалом баре?) Айлин задумчиво покачала головой: — Я уже дала слово. Тем более, он наш профессор. Том молча прожег ее взглядом, отправив в рот маслянистую кашу, не посчитав нужным говорить вновь. Ответ девчонки был ясен как белый день. И с одной стороны это было ему на руку. Кое-как впихнув в себя овсянку и запив ее чаем, он отнес поднос в кухню, где возле умывальника маячила Мей, отмывающая тарелки. Когда он со звоном опустил поднос на стол, она одарила его презрительным и настороженным взглядом, но ничего не сказала. Хотя он прекрасно видел, что крайне неприятные слова в его адрес так и вертелись в ее голове (похоже, Айлин "провела с ней беседу", — по-другому и быть не могло). Окинув девчонку холодным взглядом, Том проигнорировал ее существование, гонимый желанием поскорее оказаться в мире Волшебства. В мире, принадлежащем ему. В мире, в котором где-то скорее всего живут его родственники, и он обязательно их найдет. Сердце сжалось от одной только мысли: томительно-скорбно, оставив в душе неприятный след горечи. Быстро прошмыгнув мимо бегающих туда-сюда воспитательниц, Том вышел на улочку, аккуратно закрыв за собой входную дверь. Дорога к Чаринг-Кросс-роуд заняла лишь мгновение, так он торопился. "Дырявый котел" встретил его сонным молчанием. Бармен, который приходился ему тезкой (и Том не смог не скривиться про себя — какое же заурядное имя ему дала маменька, перед тем как отдать Смерти душу), отвел Реддла в маленький, обнесенный стеной дворик, где не было ничего, кроме мусорного бака и нескольких сорняков, стоило ему только улыбнуться и вежливо попросить, приправив все немного лестью. — Три вверх... два вдоль... — бормотал мужчина, косо поглядывая на Реддла, который держался как обычно вежливо и холодно. Настолько вежливо, что уста бармена не могла не тронуть улыбка: редко из молодежи кто обращался к взрослым так почтительно. — Запоминайте, дорогой гость. — и трижды постучал по стене волшебной палочкой. Кирпич, которого он коснулся, задрожал и выдернулся — в середине появилась маленькая дыра, которая становилась всё шире и шире. Через секунду они стояли перед аркой. — Добро пожаловать на «Косую аллею», — весело протянул бармен, наблюдая за выражением на лице Тома и понимая к своему разочарованию, что мальчик лицом даже не дрогнул. Просто смотрел как-то жадно, почти голодно, словно его не кормили неделю и он увидел самое заманчивое в мире лакомство. — Спасибо, — вежливо поблагодарил Том и... шагнул через арку. Небо перед глазами Тома было таким же голубым, как и маггловское. Но когда он обернулся, арка перед ним медленно исчезла — кирпичи вновь выстроились в ряд: перед ним была глухая стена. Какое-то время Том не мог поверить, смотря на тупик. Он даже прикоснулся к кирпичам, пытаясь понять, не обманывает ли его зрение, но все было реально: внезапный прилив необычного щемящего чувства, зовущегося "радостью", затопил его; глаза разбегались. По вымощенной темно-оранжевым кирпичом улице, сошедшей словно со страниц «Удивительного волшебника из страны Оз», которая извивалась и сворачивалась, ходили люди в разнообразных пестрых мантиях. А сколько здесь было интересных магазинов! «Котлы всех размеров от мадам Боул», «Совы – любые на выбор», «Мантии на все случаи жизни». Том какое-то время не мог сдвинуться с места. Сердце трепетало в груди и даже звучало в ушах с непривычки, но потом вместе с осознанием пришла досада… В голову пришла мысль о том, что сначала стоит проверить цены. Собравшись с духом, и все еще рассматривая аллею, мальчик обошел все магазины. В итоге, поразмыслив и подсчитав, мантии он купил новые, попросив добродушную хозяйку добавить ткани на вырост — встречают все же по одежке; учебники и другие книги, которые он посчитал нужными, приобрел в комиссионном, в лавке: «Книги и прочее» где-то на углу возле банка. Конечно, некоторые фолианты почти разваливались — тканевая основа крошилась в руках, бумага отслаивалась, но твердые кожаные переплеты и желтые пергаментные страницы были просто очаровательными. Приобретенные вместе с учебной литературой книги «История Хогвартса», «История магических родов» так и манили позолотой на темно-коричневых обложках. Том уже представлял как запершись в своей комнате от посторонних, он сможет прочитать их, а потом обсудить с Айлин, которая, к его сожалению, согласилась идти с этим проклятым стариком. Он скривился, стискивая в руках ручки немного потяжелевшего чемодана, на который добрый продавец книг наложил заклятие незримого расширения, желая помочь «милой и бедной» сироте. Далее Том купил хорошие весы для взвешивания ингредиентов для зелий, складной латунный телескоп и оловянный котел. В аптеке так увлекся разглядыванием ингредиентов, что чуть не забыл заплатить за свой заказ. Пусть в небольшом здании ужасно пахло чем-то кислым, но все это вполне компенсировалось тем, что он успел увидеть: на полу стояли бочонки со склизкими веществами разных цветов; вдоль стен тянулись травяные связки, пакетики с разноцветными порошками; с потолка свисали пучки перьев, связки из клыков, изогнутых когтей и других частей тел странных животных, которые часто появлялись только в сказках. Последней в списке покупок значилась волшебная палочка. После того, как профессоришка продемонстрировал свою, желание обладать такой же, а может и лучшей палочкой, единственной и неповторимой, овладело им. Поэтому выбор палочки он оставил на сладкое. Лавка Олливандера, вывеска которой гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» стала для него своеобразным маяком среди этой туристической главной улочки. Потянув на себя скрипучую дверь, Том зашел в помещение, одна из стен которого была заполнена от пола до потолка разнообразными футлярами. Вокруг в неярком свете плыла покачиваясь пыль, а у стойки не было ни души. Том еще раз окинул взглядом полупустой магазин, пытаясь сосчитать, сколько же здесь лежит футляров с волшебными палочками: в голове просто не укладывалось; и так увлекся, что не заметил, как у прилавка появился молодой человек: — За волшебной палочкой? Том повернул к заговорившему голову, мысленно останавливалась на отметке в сто одиннадцать футляров. Продавец был слишком юным. Или он должен называть его мастером? Слишком молодой мастер. Это подняло в Томе волну скептицизма. Том не ответил. Парень усмехнулся, уже представляя, палочки из какого материала он представит клиенту на суд. Он не мог упустить этого мальчика из рук: слишком было интересно, подойдет ли ему одна из двух прекрасных, волшебных работ, созданных им совсем недавно: — Ах. Понимаю этот взгляд. Но я лучший мастер этого времени, молодой человек. Поверьте! Как насчет того, что посмотреть на мои творения? Уверен, мы подберем вам замечательную палочку! Исключительную! Том еще раз посмотрел на мастера, чья пылкая речь все же волей-неволей заинтересовала его. Особенно момент, про то, что ему подберут «исключительную» палочку. Его… и ничью больше. Равнодушно кивнул, чувствуя, как под ложечкой засосало от предвкушения. Продавец же щелкнул пальцами, метр взвился со стола, начиная свои измерения. Том с некоторым недоверием отметил, что с него даже сняли мерки головы... Шестеренки в голове усиленного закрутились, пытаясь сообразить как связана окружность головы и палочка. Разве что, внутри было какое-нибудь волшебное ядро?... Он сощурился, чувствуя, как мастер окинул его внимательным, изучающим взглядом, щелкнул пальцами (при этом измерительная лента упала на пол бесформенным нечто), а потом, пожевав губу, кинулся вглубь своей своеобразной библиотеки, ища нужный футляр и говоря, словно подтверждая его мысли: — В каждой волшебной палочке от Олливандера находится сильная мощная субстанция — это может быть волосы единорога, перо феникса, сердечная жила дракона, поэтому каждая наша палочка индивидуальна. Обычно, я всегда выбираю три палочки для рассмотрения на одного клиента, ориентируюсь на его взгляд и свое ощущение, но... — Гаррик замолк, подбирая слова. Он уже отчаялся найти владельцев тем двум палочкам. Так может, удача наконец будет на его стороне?.. Но ему скорее подойдет та... более сильная палочка. Наклонившись к полу, мастер вытянул коробочку, чувствуя на себе прожигающий ледяной взгляд мальчика, и продолжил речь. — Мне кажется у меня есть то, что подойдет вам лучше всего. Том стиснул зубы. Ему уже надело стоять здесь посередине магазина и ждать, пока этот чудак наконец-то решится дать ему хоть что-то. Да и через напускное спокойствие этого человека Том видел волнение, сопровождающееся дрожащими пальцами. Но... было глупо отрицать, что он заинтересован, заинтригован. Притупив раздражение, спокойно и сдержанно улыбнулся, ощущая как продавец напрягся еще больше, одарив его глубоким взглядом: — Так покажите мне ее. Олливандер открыл футляр, пытаясь унять в себе дрожь волнения. Как же к нему редко заходили такие клиенты!.. На подушке в алом бархате лежала белая палочка, очень тонкая, словно вырезанная из слоновой кости; с изогнутой рукоятью, похожей на костяной палец, или костное соединение. Тома заворожила эта палочка. Она словно несла в себе маленькую смерть, которую можно было взять в руки и обладать. Взять под контроль. — Тис, тринадцать с половиной дюймов, — шепотом забормотал Олливандер, почти благоговейно, заметив разгорающийся интерес со стороны клиента. — Жесткая. Сердцевина из пера феникса. Откровенно говоря, я не покривлю душой, если скажу, что эта палочка особенная. Редко, когда Тис дает ветвь абсолютно белую, точно снег. Обычно, ветви тиса совершенно другого цвета. К тому же, найти сам тис — большая удача для мастера волшебных палочек, так как он очень редкий. — Что еще вы можете мне рассказать о ней? — спокойно и холодно поинтересовался Том, хотя еле как оторвался от разглядывании палочки — она пленила его, заворожила своим отличием. Она не была похожа на все те палочки, которые он видел раньше. Она была такой же, как и он: единственной, неповторимой. Он чувствовал это. А, значит, она подойдет ему. Однако, он хотел узнать о ней чуточку больше. — Хм-м-м. Считается, что тисовые палочки наделяют своего обладателя властью над жизнью и смертью, — Олливандер заметил, как черные глаза напротив блеснули, — хотя, конечно, это можно сказать обо всех палочках; и все же, тис сохраняет за собой темную и страшную славу касательно дуэлей и всех проклятий. По моему опыту, не вызывает сомнений, что тисовая палочка никогда не выберет себе посредственного или робкого хозяина… Том потянулся за палочкой, чувствуя, как предвкушение окутывает его с ног до головы. Все-таки он был прав. Она точно подойдет ему. Нет. Ему ужасно хотелось, чтобы она была его. Похоже, эта палочка весьма мощная, а, значит, дуэт с ней поможет ему достичь высот. Жестко решив про себя, что если что, он подавит волю палочки, сжал рукоять. Но стоило ему поднять ее — из кончика вырвался сноп красных искр, напоминающий брызги от сочных красных ягод. — Ох, я был прав. Это совершенно ваша палочка, — Олливандер мог наблюдать, как мальчик мягко и немного потерянно провел пальцами по древесине и этот жест сказал о нем многое, пусть на юношеских губах змеей мелькнула немного хищная улыбка. — За удачную пару я возьму с вас всего шесть галлеонов. Том сощурился, смотря на сияющего мастера, но, не уловив подвоха, отсчитал монеты из кошеля и вышел из лавки со своим новым приобретением. Палочка приятно согревала его ладонь, вселяя в него чувство почти что эйфории, удобно покоясь в руке. Мягко сжав ее, он вновь посмотрел на нее. Что-то внутри палочки словно бы встрепенулось и затихло, отзываясь на его порыв. Вычеркнув в уме последнее приобретение, мальчик решил пройтись по Косой аллее, чтобы заглянуть во все места, которые только может. Вроде бы он видел по дороге сюда интересный магазин магических артефактов?..***
Профессор Дамблдор ждал Айлин в прихожей их приюта в ровно назначенное время, как и обещал. Вместе они вышли из здания и прогулочным шагом направились к Чаринг-Кросс-роуд. На профессор был странного вида фрак бутылочного цвета, поэтому люди то и дело оглядывались на их разношерстную странную пару, но профессор как будто бы и не замечал этого, решив ответить на ее вопрос о счетной системе, перейдя на более официальный тон. Все-таки, начиная с этого дня они "ученик-профессор": — Золотые монеты в вашем кошельке — галеоны. Галеон — самая дорогая монета, она равна семнадцати сиклям, такие серебряные монетки. А один сикль равен двадцати девяти бронзовым кнатам. Айлин вновь посмотрела в холщовый мешочек, рассматривая монеты. Система счета денег волшебников была похожа на маггловскую, только с небольшим отличием: — Это как один фунт и соверен, равные двадцати шиллингам и одна гинея, равная двадцати одному шиллингу... "Только бедняги, такие как я, в мире магглов, обычно не держат ничего, кроме фартингов, пенсов и шиллингов; фунты получить можно только иногда. Мне повезло, что я встретила миссис Черч...", — чуть не вырвалось у нее, но она прикусила язык, подмечая на себе любопытный взгляд профессора. — Да. Вы правы. Честно говоря, система счета денег волшебников немного списана у магглов. Поэтому маггловские деньги и возможно обменять на волшебные в банке, известном как "Гринготтс". Туда мы тоже зайдем. Вы же, вроде бы, если я достаточно хорошо помню, хотели обменять свои накопления. — Да, сэр. Вы правы, — девочка кивнула, замечая, что они прошли большую часть пути и теперь стояли перед входом в обветшалый на вид паб, вывеска которого гласила: "Дырявый котел". Люди проходили мимо него, словно не замечая. Айлин задумчиво нахмурилась. Где-то там внутри нее шевелилось удивление, и догадка, что возможно, какие-то чары скрывают магический уголок от взгляда обычных людей. Она помнила, что Дамблдор говорил про статут волшебников. Профессор распахнул лакированную черную дверь здания, пропуская ее вперед, а затем сам зашел за ней. Повеяло сладким, чуть кислым запахом первых блюд, которые неспеша ели волшебники, сидя за своими столиками. Все они выглядели ужасно необычно: в ярких до невозможности мантиях, острых колпаках; тихо переговариваясь, они пили что-то из маленьких стопочек, облизывая губы. Шум на какое-то время прекратился. Все посмотрели на стоящего сзади нее профессора. Похоже, мужчина был весьма значимой фигурой в мире магии. Его уж очень бурно встретили громкими приветствиями. — Всех рад вас видеть. Но я поговорю с вами чуть позже. А пока я на задании, — он положил ладони на ее плечи, словно показывая, чем занят. Невольно на ее губы скользнула усмешка. Люди, покивав головами, вновь уткнулись в свои тарелки. Однако она то и дело ловила на себе любопытные взгляды. Впрочем, это не продлилось долго: Дамблдор потянул ее вглубь паба, увлекая в следующее помещение, которое выглядело как маленький дворик. Айлин оглядела его, замечая пожухлые растения, пробивающиеся сквозь кирпичную кладку. Посмотрела на стену, пред которой встал профессор, вытащив из кармана палочку. — Чтобы открыть проход на Косую аллею, нужно знать верный код. Смотрите. Кирпич здесь, здесь и здесь. Стучим по ним в таком порядке, — мужчина выполнил свое действие, и Айлин с удивлением отметила, как кирпич в середине стены, выдернулся, словно бы его кто-то выпнул с другой стороны, а затем и другие кирпичи медленно приоткрылись, стекая в сторону, образуя широкую и высокую арку-проход. Девочка и мужчина вышли через нее, шагнув в мир ярких красок. Айлин невольно ахнула. Все было... таким пестрым и ярким. Начиная от волшебников, заканчивая магазинчиками, возле которых вились ребятишки. Она так увлеклась разговором детей про новую гоночную метлу, что не сразу сообразила, когда проход закрылся за ними, превратившись в глухую стену. — А есть какие-то другие способы попасть на Косую аллею? — Например, через каминную сеть, использовав летучий порох, — без утайки ответил профессор, указав узловатым пальцем на пару каминов вдали, откуда появлялись в зеленых языках пламени волшебники. Они спокойной выходили из каминов, отряхивали запыленные полетом мантии и шли куда-то по делам. Это все было так чудно, что кружилась голова. С таким спокойствием обычно магглы выходили из автобусов или личных транспортных средств. — Однако, я не сказал бы, что это очень приятный способ путешествий. Всегда есть шанс, что с трубы не счистят сажу, — профессор озорно и как-то беззаботно хихикнул, замечая удивление на лице своей воспитанницы. Айлин попыталась представить как это, лететь по дымоходу. Наверняка как падать в кроличью нору?.. Но Дамблдор прервал ее размышления, задумчиво сощурившись. — Письмо у вас с собой? — Да. С собой. — Отлично. Но сначала заскочим в банк, — и они смешались с толпой. Парочка незнакомцев поздоровались с Дамблдором по пути, кидая на него восхищенные взгляды. Который раз (пока Айлин крутила головой в разные стороны, точно сова, пытаясь посмотреть все, что попадалось в поле зрения). Когда же очередной старичок поздоровался с профессором, терпение ее лопнуло как мыльный пузырь. Она больше не могла сдержать вопроса: — Вы вроде местной знаменитости в мире магии? — Как сказать, мисс Винтер, — взгляд профессора окрасился задумчивыми нотами. Он не сказал бы, что он знаменитость, большая часть волшебников Англии знала его из-за выдающихся высот в магии, которых он добился. — Скорее нет, чем да. И скорее да, чем нет. Мир волшебников на самом деле меньше, чем кажется: почти везде тебя будут окружать знакомые лица. Айлин задумчиво склонила голову, рассматривая носки своих туфлей. Дамблдор дал ей пищу для ума, над которой можно было поразмыслить. Но тогда, если верить его словам, как так получилось, что она оказалась в маггловском приюте? Это была загадка, совершенная задача, на которую пока еще не было ответа и даже хоть какой-то гипотезы, с которой начиналась любая идея. Наконец, протолкнувшись через толпу, они оказались перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. У его отполированных до блеска бронзовых дверей в ало-золотой униформе стояло маленькое существо, очень похожее на гоблина. Айлин наклонила голову, чувствуя, как черные маленькие глазки существа впились в нее. Но когда Дамблдор, стоящий сзади нее, прокашлялся, гоблин поклонился и открыл врата, подпуская их к очередным дверям, только серебряным, на которых было выгравировано: «Входи, незнакомец, но берегись Расплаты за жадность свою. Если возьмешь, не заработав гроша Заплатишь ты нам весьма. Так что если ты ищешь сокровища в наших подземных пещерах, Вор, берегись, предупрежден ты сполна. Иначе найдешь погибель». Невольно Айлин прочла стих вслух, чувствуя, как по позвоночнику ползут неприятные мурашки. Похоже, угроза была не просто для вида. Что-то было опасное в этих стенах. Дамблдор с интересом наблюдал как девчонка, немного помявшись, толкнула тяжелую дверь, и вскоре они оказались в огромной мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела, наверное, еще сотня таких же маленьких существ — они делали записи в больших книгах учета, взвешивали монеты на медных весах, с помощью моноклей, от которых исходило легкое сияние, изучали драгоценные камни и другие странные безделушки, на вид очень дорогие. Из холла вело больше дверей, чем можно было сосчитать, — другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Айлин направилась к первой свободной стойке. Дамблдор тенью пошел за ней. — Здравствуйте. Я бы хотела обменять маггловские деньги на волшебные, — она достала небольшой мешочек из кармана платья, наблюдая за тем, как гоблин, свесившись со стойки, посмотрел на нее холодным, довольно острым взглядом и растянул губы в хищной улыбке. Он словно бы оценивал ее. — Три фунта по нынешнему курсу банка равен одному галеону, — начал гоблин без всяких предисловий, спустив вниз к ней огромную медную чашу. — Если готовы обменять деньги, покладите их в чашу, пожалуйста, назвав общее количество валюты. Айлин кивнула и высыпала свои сбережения. Еще раз пересчитала: — Здесь ровно семь фунтов и двадцать шиллингов. Чаша медленно поднялась вверх и гоблин принялся считать. Медленно звеня монетами, он перебирал их крючковатыми пальцами, щелкая костяшками, словно его руки были счетами, и бубнил: — Расклад такой. Два галеона, три серебряных сикля и пятнадцать кнатов. Меняете? Девочка кивнула, и вскоре к ней опустилась чаша со звенящими волшебными монетами. Быстро ссыпав все в кошель, девочка заметила, что гоблин потерял к ней всякий интерес, занявшись учетом темно-зеленых камней, которые были размером с куриное яйцо. — Куда направимся сначала? — Дамблдор задумчиво почесал подбородок. Свет солнца, когда они вышли из здания на улицу, немного резанул по глазам после полумрака просторного холла, вынуждая их обоих зажмуриться. — Хммм. Знаю. Как насчет того, чтобы для начала прикупить мантии? Айлин пожала плечами. Порядок был не так уж важен. — Почему бы и нет. В лавке "Мантии на все случаи жизни" Айлин почувствовала себя куклой, которую крутили и так и этак, в попытке подогнать мантию, которая странно не хотела ложиться в плечах и вообще топорщилась, словно была живая, пока профессор сидел на мягком пуфике и листал какую-то газету с названием: "Алхимия сегодня". Но вскоре ее мучения закончились. Следующим они посетили книжный, где профессор сам взял список в свои руки: он быстро выбрал всю нужную литературу, пока бледный заикающийся паренек пытался разобраться с зубастой книгой. Только выходило это у него очень плохо: от его мантии то и дело летели клочки. В аптеку девочка направилась сама, — Дамблдор остался болтать с продавцом в лавке котлов и другой нужно волшебнику утвари. Его невероятно завлекла тема "котлов взрывающихся", или точнее, он делал вид, что его это заинтересовало?.. Айлин невольно фыркнула, представив, Дамблдора возле такого котла. Но не суть. Немного подождав, пока двинется очередь, и рассмотрев всевозможные витрины с кучей всякой-всячины, она купила нужные ингредиенты. Перебирая в уме все, что нужно было купить, она с удивлением отметила, что все было приобретено. Все, кроме волшебной палочки. Дамблдор встретил ее возле аптеки в довольно-прекрасном расположении духа. — Весы и телескоп я приобрел. Набор флаконов тоже, как и оловянный котел. Что у нас осталось? Айлин заглянула в купленный по дешевке чемодан, на который профессор наложил чары, снова сверяясь со списком в письме, а после закрыла его на защелку. — Палочка. Волшебная палочка. Сердце птицей забилось в груди. Айлин очень ждала этого момента. Дамблдор же посмотрел на часы и на его лбу мелькнула складка: — Хммм. Подберете палочку без меня? Вот там, у мистера Олливандера, — он указал кивком головы на лавку с вывеской, так и кричащей: "Приходите к нам, у нас самые лучшие палочки", которая находилась через дорогу. — Я уже почти опаздываю в одно место. — Ах. Точно. Помню. Конечно, профессор. — Тогда встретимся здесь, — и профессор спешными шагами направился куда-то вперед, петляя меж людьми. Айлин вздохнула, сжала ручки чемодана, перешла дорогу и... потянула на себя старинную ручку. Золотой колокольчик над ее головой медленно звякнул. Но, похоже, в лавке уже были посетители. Она встала в сторонке и невольно зацепилась взглядом за ребят, стоящих у прилавка. Словно заметив ее взгляд, симпатичный, но немного взъерошенный мальчишка с волосами цвета золота, собранными в хвост черной лентой, подмигнул ей, одарив легкой усмешкой. Девочка, стоящая с ним рядом и похожая на мальчишку, как две капли воды, только закатила глаза. — Дамы вперед, ma chère", — ласково протянул юноша, и девчонка со всей силы наступила ему на ногу, оставляя на вычищенных белых туфлях, грязный пыльный след. — Лучше замолчи, connard. — Розалинда! Лоран! — строго протянул мужчина, стоящий чуть позади них, немного предупреждающе, и дети, переглянувшись, замолчали. Теперь было понятно в кого пошли ребята — у мужчины были волнистые, густые волосы — такие же золотые, только разве что глаза были насыщенного кобальтового цвета, как пуговицы на мантии, в которую он был облачен. Наконец возле прилавка появился мастер волшебных палочек. Айлин с интересом наблюдала как совсем еще молодой юноша, наверное, лет семнадцати, одарил их всех внимательным, задумчивым взглядом дымных голубоватых глаз. Задержался взглядом на ней и вскоре обратил все внимание на отца близнецов. — О, мистер Блэквуд. Какая встреча, — юноша расплылся в улыбке. — Знаю вашу палочку. Мой отец проверял ее в министерстве при слушании о деле одних господ. Дуб, десять дюймов, очень твердая. Начинка: жила из крыла фестрала. Работа Грегоровича. Надо сказать, весьма изящная. Хотя удивлен, что палочка имеет силу, учитывая, что только три сердцевины для палочек очень удачны. Мужчина проигнорировал последний выпад или же был согласен с молодым мастером, глаза которого лучились некоторым фанатизмом и лукавством. (Айлин не могла не заметить как ласкового говорил Олливандер про палочки). — Все верно, мистер Олливандер. Смотрю, бизнес полностью перешел к вам? — Да. Тем более отец недавно отправился в путешествие на поиски бузины, чтобы попробовать воссоздать лучшую работу, над которой он потел все время... И так, время — деньги, я полагаю, — Олливандер улучил как мужчина посмотрел на циферблат карманных часов на серебряной цепочке, а дети заерзали в нетерпении. — Пожалуй, начнем подбор палочек. Какой рукой вы будете держать палочку? — обратился мужчина к близнецам, которые вместе подняли правые руки, настолько синхронно и не сговариваясь, что Айлин невольно улыбнулась. Все-таки у близнецов, похоже, и правда была сильная связь между друг другом, как и писали в научных статьях. Олливандер промычал: — Очень хорошо, — и щелкнул пальцами. — Начнем с молодого человека. Измерительная лента, аккуратно сложенная на прилавке, с серебряными отметками, поднялась в воздух и начала измерять от плеча до пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки, измерила даже окружность головы. Розалинда позволила себе незаметную ухмылку, на что Лоран коротко мотнул головой в раздражении, но вскоре настала очередь девочки: лента переметнулась к ней. Олливандер же, выбирая коробочки с палочками, говорил: — В каждой палочке от Олливандера находится сердцевина из мощной магической субстанции, господа. Мы используем волосы единорога, перья из хвоста феникса и сердечные жилы драконов. Нет двух одинаковых палочек от Олливандера, так же как нет двух одинаковых единорогов, драконов или фениксов. И, конечно, вы никогда не получите хороших результатов с палочкой другого волшебника. Потому что палочка выбирает волшебника, а не волшебник палочку. Айлин задумчиво опустила взгляд на руки. Мысль о том, что, возможно, ни одна палочка не выберет ее не давала ей покоя. — Пожалуй, хватит, — сказал молодой человек, и измерительный метр упал на пол бесформенной кучкой. — И так, мистер Блэквуд. Давайте попробуем эту палочку. Красное дерево, сердцевина — волос единорога, девять дюймов. Мальчик протянул руку к палочке, взял ее, но ничего не произошло. Олливандер усмехнулся. Мистер Блэквуд-старший нахмурился, но ничего не сказал — ему тоже долго подбирали палочку в свое время. Розалинда фыркнула, сложив руки на груди. — Что ж. Хорошо. Эта не подходит. Я редко когда ошибаюсь, но что ж… — он забрал палочку у мальчика из рук. — Попробуйте эту. Вяз, сердцевина — перо феникса, двенадцать дюймов. Довольно хлесткая. Очень элегантная и крайне сложная палочка. Мальчик посмотрел на отца, который только сдержанно кивнул в знак одобрения. Блэквуд-младший протянул руку к палочке и стоило ему только взять ее, как из ее кончика вырвался столп красных искр. Айлин зачарованно смотрела как искорки мягко порхают в воздухе, рассеиваясь, словно частички фейерверка. Олливандер восторженно захлопал в ладоши. — Прекрасно. Замечательно. Так, а теперь посмотрим, что подойдет вам, мисс Блэквуд. Хммм, — он раскрыл очередную черную коробочку, пока мальчишка любовался теперь уже своей палочкой. — Каштан и волос единорога, десять дюймов. Упругая. Попробуйте. Девочка попробовала, но палочка не отозвалась. — Так. Посмотрим. Осина и жила дракон, восемь дюймов. Жесткая, — но стоило девочке взять ее в руки, как молодой человек вырвал ее прямо из рук. — Нет, нет. Нет. Лучше попробуем эту! Он метнулся к груде коробочек справа, вытаскивая очередную ничем не примечательную коробочку, любовно ее огладив. — Кедр и жила дракона. Твердая. Восемь дюймов, — с трепетом он протянул палочку девочке, но та довольна скептически наблюдала за молодым человеком. На ее лице так и было написано: «Мы что, в цирке?». Но она все же взяла протянутую ей палочку и взмахнула. Столп красных искр вырвался из кончика палочки, как и прежде у мальчишки, вызывая на ее устах слабую, довольную улыбку. — Поздравляю с отличными приобретениями, — весело улыбнулся молодой человек. — Эти палочки сослужат вам верную службу и помогут во всех начинаниях! С вас восемнадцать галеонов. Мужчина вытащил кошель из кармана фрака, и отсчитал нужно количество золотых монет, высыпав их на прилавок. — Ага. Благодарю-с, — с этими словами Олливандер ловко и быстро запаковал палочки в футляры и отдал их новым владельцам. Так чета Блэквудов поклонилась, и вышла из магазина, оставив Айлин наедине с молодым мастером, который с кошачьим любопытством рассматривал ее, словно видел впервые. — А вас я не помню... — протянул он, сощурившись. Однако, его глаза засияли в предвкушении. Подбирать палочки магглорожденным и неизвестным было всегда интереснее, не зная их предрасположенности к магии. — Подойдите ближе, я не кусаюсь. Айлин неспеша подошла к прилавку, чувствуя, как во рту собирается вязкая слюна. — Как вас зовут? — юноша наклонил голову. Его туманный голубой и ее столкнулись, вызывая на его устах легкую усмешку. — Айлин Винтер. А вы мистер Олливандер? — Да. Гаррик Олливандер. Самый молодой мастер волшебных палочек, — его глаза блеснули озорным весельем. О, он очень гордился собой. — И так, мисс Винтер. Какой рукой вы держите палочку? — Правой, — она вытянула правую руку так, как это делали те дети ранее, замечая, что парень поднял метр с пола и подошел к ней. Айлин невольно вздрогнула, когда его бледные, музыкальные пальцы коснулись ее руки, измеряя, а после и головы. Юноша задумчиво хмурился. А Айлин не могла оторвать взгляда от его волос. Они были словно сотканными из лунных ниток — она никогда не видела такого цвета волос. Мир магии казался ей все более… интересным. Неизведанным. — Простите, может, это слишком личный вопрос, но сколько вам лет? — не удержалась от вопроса девочка, понимая, что в маггловском мире такого молодого человека вряд ли приняли где на работу. Разве что взяли бы курьером разносить почту на неполный рабочий день. Юноша, закончивший с измерением, бездумно мотнул головой. Было видно, что он сильно задумался. Он выпрямился и отправился к стене из футляров, выуживая тонкие коробочки. — Семнадцать, — он все же ответил ей. — Если честно, уверен, в Хогвартсе мы еще с вами увидимся. Не удивляюсь, если вы попадете на Когтевран, как и я. У вас крайне живые глаза, мисс Винтер. Они выдают ваш ум. — Когтевран? — пытливо поинтересовалась девочка, слыша незнакомое для нее слово. — Ах, забываю, что не все всё знают о Хогвартсе сразу. В Хогвартсе есть разделение на факультеты, или же дома, определяющие каких черт характера в тебе больше. Но, наверное, по большей части это все предрассудки. Распределяющую Шляпу можно спокойно попросить отправить тебя на любой другой факультет. — Айлин задумалась, когда же юноша засиял, открывая футляры со своими творениями на прилавке. — Ну, перейдем к делу. Давайте посмотрим. И так, виноградная лоза и перо феникса, восемь дюймов. Исключительно гибкая, — протянул он палочку девочке, и та ее осторожно взяла. Взмахнула, но ничего не произошло. Глаза мастера, кажется, засияли еще больше. Айлин же положила палочку обратно в коробочку, принимая новую и пытаясь понять связано ли сочетание древесины и сердцевины с характером человека. Ей вспомнились слова Олливандера, которые буквально въелись в мысли, лишая покоя. — Ох, интересно. Интересно. Вишня и волос единорога, десять дюймов. Жесткая. Взмахните! Девочка взмахнула. Но вновь ничего не произошло. Природное любопытство все-таки победило и она вновь спросила молодого волшебника, открывающего очередную коробочку: — Вы сказали, что палочка выбирает волшебника, а не волшебник палочку. Возможно ли, что палочка выбирает того, чей характер ей ближе? Как нет в мире похожих друг на друга характерами людей, так не существует двух похожих палочек?.. — О. В яблочко. Вы правы. Например, вяз подходит тем, кто обладает природной магической ловкостью; кедр — крайне проницательным людям. Вишней владеют волшебники крайне подвижного ума и способные к самой удивительной магии. А виноградная лоза подойдет тому, кто стремится к возвышенным целям. Если, допустим, говорить о тисе, то он предпочитает сильных сердцем и душой волшебников. Может, даже немного холодных. У сердцевины же, конечно, тоже есть свой характер. Но там есть свой большой секрет, который я никогда и не за что никому не расскажу, — Олливандер протянул ей очередную палочку, — липа и жила дракона, десять дюймов. Хлесткая. Волнение, что ни одна палочка не выберет ее куда-то ушло, уступая место настоящему любопытству, когда очередная палочка не отозвалась в ее руках. И вот, Гаррик открыл пятую коробочку, в которой лежала палочка цвета меда, рукоятка которой была украшена изящной цветочной резьбой. — Грушка и перо феникса. Упругая. Десять дюймов. Мне кажется, она вам как нельзя подойдет. Ну же! — вдохновлено пробормотал парень, Айлин потянулась к очередной палочке, и... Красные искры сорвались с ее кончика, стоило девочке только сомкнуть пальцы на рукоятке, которая от ее прикосновения словно вмиг потеплела. — Отлично! Она выбрала вас. Скажу по секрету, эта палочка одна из самых лучших моих творений на данный момент. — Скажите, а вы всем так говорите? — Айлин не сдержала лукавой улыбки, Гаррик хохотнул. — Я люблю все свои произведения, поэтому все они — исключительные для меня. Знаете, они мне как дети. В каждую палочку я вкладываю очень много сил и души... Чтобы они потом сослужили хозяевам самую верную службу, — парень окинул ее задумчивым взглядом. А затем пространно пробормотал. — Пусть даже и хорошо обработанная бузина будет для кого-то идеалом. Ох. О чем это я? С вас семь галеонов. Из лавки Айлин вышла со смешанными эмоциями. Профессор Дамблдор уже ждал ее, сидя на лавочке напротив магазина мастера волшебных палочек, задумчиво щелкая каким-то странным предметом в руке. — Вы уже все? Тогда зайдем немного поедим мороженого и поговорим. Вот он час... Небольшое кафе Фортескью было недалеко от них. Поэтому сделав несколько шагов, они оказались у цели. И стоило только паре: девочке и мужчине присесть за один из свободных столиков небольшого кафе, как перед ними, словно черт из табакерки, появился владелец кафе. В руках он держал меню. — Ох, Дамблдор! Здравствуйте! Рад видеть вас в моей скромной лавке. Давно же вы не заходили, — Айлин с любопытством посмотрела на молодого человека, которому было где-то двадцать пять-двадцать шесть лет от роду, облаченного к пеструю, немного смешную мантию: на красной ткани переливались яркими отблесками шарики мороженого. — И я рад видеть тебя, Флориан, — душевно улыбнулся профессор, оглядывая занятые места, — смотрю, твои дела идут в гору. Прости, совершенно не было времени заскочить к тебе. — Да. Что не говори, а вкусное мороженое любят все. Что будете брать? Вам как обычно? И кто ваша очаровательная спутница? Новая ученица Хогвартса? Флориан буквально завалил Дамблдора вопросами, посматривая на нее с явным любопытством. Пожалуй, даже с большим, чем нужно. Промычав что-то невразумительное, профессор указал пальцем на две креманки: для себя и для нее: — Мне, пожалуй, вот это — пломбир посыпанный мармеладной стружкой, с лимонным щербетом. А моей спутнице. Да. Новой ученице, Флориан. Пожалуй, шоколадный взрыв с фруктовым ассорти и мармеладными мишками-помадками, — молодой человек улыбнулся, щелкнул пальцами, кивнул и удалился. Дамблдор задумчиво посмотрел на молчаливую девочку, сидящую напротив. Похоже, она все еще отходила от встречи с Олливандером. Что не говори, а юноша все же был еще более чудной, чем он сам. — Ничего же, что я выбрал за вас? Имею честь заявить, что это мороженое очень вкусное. Однако, лимонный щербет моя слабость. Айлин скромно улыбнулась: — Спасибо. Вскоре Флориан принес угощение, поставив перед каждым свой заказ. И даже подмигнул девочке, перед тем как уйти: — Если будут проблемы с Историей магией, как-нибудь прибегай летом. Помогу чем смогу. Приятного аппетита, Дамблдор, мисс. Айлин кивнула, удивляюсь такому дружелюбию неизвестного парня. Дамблдор, уже приступивший к лакомству, и зажмурившийся от удовольствия, проговорил: — Сколько себя помню, Флориан всегда был таким. Так что не удивляйтесь. И, да. Он действительно очень хорошо знает Историю. Айлин кивнула: — Но вы же не за этим меня сюда пригласили, правда? — она взяла ложку, отломила кусочек от шоколадного шарика и отправила его в рот, удивленно застыв. Это было явно самое вкусное мороженое, которое она когда-либо ела. — Верно, мисс Винтер, — мужчина хмыкнул, подмечая про себя, что она ужасно проницательна. — Как долго вы общаетесь с Томом? — Почти пять лет? — она нахмурилась, вспомнив, с какого момента она предложила ему дружбу. — Да. Уже идет пятый год. «Достаточно, чтобы успеть сблизиться с человеком», — проскользнуло в голове у мужчины, но он не озвучил эти мысли: — И что вы можете сказать о нем? — Разве вы уже не решили? Мне казалось, что вы уже его осудили, — Айлин облизнула ставшие сладкими губы и посмотрела на Дамблдора исподлобья. — Хотя, знаете, профессор, лучше смотреть вглубь. Там вы найдете ответы на свои вопросы. — Именно поэтому я и захотел поговорить с вами, мисс Винтер. Все же мне хочется думать лучше о моем новом ученике. Что вы можете сказать насчет случая с кроликом? — о, он особенно интересовал его. Ладно, напугать… Но убить ни в чем не повинное существо. Дамблдора волновало это как никогда. Айлин посмотрела на профессора с легким сомнением. Том явно перестанет с ней разговаривать, если узнает, что она рассказала этому человеку все, учитывая, что вчера он разорился гневной тирадой, назвав его «чертовым старпером, сующим нос не в свое дело». Она поджала губы, подбирая слова. Перед глазами мелькнули мертвые глаза змея, запятнанные кровью простыни, оледеневший взгляд черных глаз, громкие крики Билли и разгневанный шепот Тома, наступающего на свою добычу в желании задушить на месте. — Знаете, дети могут быть крайне жестоки к тем, кто на них не похож, — она горько вздохнула. — Конечно, это работает и в обратную сторону. Но Билли и его друзья на тот раз зашли очень далеко. Она поковырялась ложечкой в шарике мороженого, вытащив из него мишку-помадку. Стоило ее отправить в рот, она взорвалась, оставляя на языке терпкий привкус клубники в сахаре. Дамблдор задумчиво перекатывал на языке кусочек тающего мороженого с лимонной посыпкой из щербета. Девочка не кривила душой и он это видел. То, что она сказала правду — было понятно. Но он всегда все любил переосмысливать. Каждый раз его взгляду открывались все новые и новые детали, когда он смотрел на одно и то же воспоминание под разными углами. И сейчас он взял с себя обещание посмотреть еще раз, когда вернется в Хогвартс. На какое-то мгновение он почувствовал щемящую тоску. Когда-то он тоже защищал своего друга. Своего… возлюбленного. И озарение не сразу настигло его. Только после того, как он потерял сестру, которая любила его. Только после того, как пришла ненависть и понимание, что он тоже виноват в смерти. Однако даже сейчас, в своем подсознании, он стремился защитить его и его идеи. Ведь когда-то они разрабатывали их вместе. В нем тоже была тьма, затрагивающая сознание. Но лучше зажечь свечу, чем проклинать темноту. Девочка заметила как голубые глаза мужчины немного остекленели. Он словно бы ушел в себя. У нее тоже случалось такое, поэтому она решила промолчать и доесть десерт, наблюдая за тем, как глаза собеседника медленно становятся более осмысленными. Профессор Дамблдор вызывал у нее двоякое чувство. С одной стороны, он был вполне приятным человеком, но с другой… он был таким только для того, чтобы получить желаемое. Иногда, в нем пробивались какие-то ростки искренних чувств. Например, как сейчас, когда он ковырялся ложкой в мороженом, или когда он говорил с Флоренсом. Наверное, именно поэтому Тому не понравился Дамблдор и наоборот. Птицы одного окраса держатся вместе. Она усмехнулась своим мыслям, ощутив, как затылок прожог чужой взгляд. Немного дернулась, повертела головой, но никого так и не заметила. Люди вокруг занимались своими делами. За столиком чуть поодаль сидели знакомые ей близнецы в компании своего отца, читающего газету. Девочка надменно кривила свой носик, пока мальчишка уплетал мороженое за обе щеки, однако Айлин заметила каким жадным и злобным взглядом сверлила она стоящую напротив брата креманку. Айлин невольно улыбнулась и отвернулась, натыкаясь на любопытный взгляд профессора. — Успели с кем-то познакомиться? — Не сказала бы. Я не говорила с ними, — Айлин пожала плечами, а профессор посмотрел за столик, на который прежде смотрела его ученица. Он прекрасно знал их. Адам Элайджа Блэквуд — отец семейства — был известным адвокатом по магическим делам, поэтому и у него и у его семьи было крайне нейтральное отношение к магглам, магглорожденым и, вообще, ко всему остальному в целом. Так что он не сомневался, что у ребятишек были такие же стандарты. — Ничего. Больше чем уверен, что вам еще предстоит возможность познакомиться с ними. Хогвартс-экспресс всегда позволяет завести знакомство с теми, кто станет для нас другом, или друзьями на долгие годы, — профессор улыбнулся, тоже доел свою порцию, как и девочка, которая минуту назад «вычистила» ложкой посудину, и кинул несколько галеонов на тарелку в середину стола. Айлин удивленно округлила глаза, когда галеоны пропали и на тарелке появилось несколько маленьких бронзовых монеток. Невольно приоткрыла рот. Это было так… волшебно. Что в голове не укладывалось. — Это какие-то чары? — к ней вновь пришло ощущение, что на нее смотрят, но в этот раз она решила не подавать виду. Дамблдор задумчиво почесал подбородок и сгреб сдачу, пряча ее в карман фрака: — Одновременно и да, и нет. Скорее, артефакт передачи, — и встал. Айлин встала следом, хватая ручки удивительно легкого чемодана. — Мне проводить вас? — Нет. Спасибо. Пожалуй, я еще пройдусь, сэр, — она улыбнулась, кивая головой на улочку, — посмотрю, что есть вокруг. — Что ж. Тогда до встречи в Хогвартсе, мисс Винтер, — он кивнул ей. — До свидания, сэр. Мужчина быстро направился в сторону тупика; Айлин же развернулась, и чуть не столкнулась лицом к лицу с Томом. Вот чей взгляд она чувствовала!