Выбор без сожалений

      Несмотря на спокойный сон без сновидений, пробуждение было весьма неприятным по нескольким причинам. Во-первых, я безбожно проспал. Кое-как разлепив глаза и посмотрев на часы, оказалось, что на дворе было уже два часа пополудни. До начала праздника оставался всего час, и я никак не мог понять, почему меня так никто и не разбудил. Наскоро умывшись и переодевшись, я сбежал вниз по ступенькам и заметил на кухне Мередит, которая относила последние угощения на поляну. Подхватив со стола тарелку с фруктами и кувшин с вином, я предложил ей немного отдохнуть:       – Я сам все отнесу, можешь пока посидеть дома.       Мередит мельком посмотрела на меня, все еще заспанного и, тем не менее, полностью готового к выходу из дома, затем накинула через плечо сумку со всякой мелочью и стала собираться сама.       – В отличие от тебя я не могу просто лежать и ничего не делать. Мы будили тебя все утро, но ты в упор не хотел вставать, пришлось справляться самим.       – Ладно-ладно, извини, я же не специально. Кстати, а где сейчас все остальные?       – Мама и Эмили уже на поляне, заканчивают с последними приготовлениями, отец ушел куда-то по делам ещё рано утром. Если ты действительно хочешь помочь, то заканчивай болтать и отнеси уже всё поскорее, а то мы точно не успеем к началу праздника.       – Хорошо, предоставь это старшему брату, - и, подмигнув на прощание, я поспешил выполнить её поручение. По пути я ещё забежал в лавку «Всё для всех». На первый взгляд могло показаться, что ты пришёл на барахолку, однако товары там продавались на любой вкус и цвет, поэтому я и взял там ошейник попрочнее, чтобы в следующий раз Бобби точно не удалось сбежать из дома. Выходя из лавки, я почувствовал как в меня со всей силы влетел ребёнок, из-за чего потерял равновесие и уронил на пол кувшин, расплескав при этом всё вино.       – Ой, простите меня, я помогу всё убрать.       Хозяин лавки подошел к нам, отругал сначала мальчика, а затем и меня за неосторожность, после чего ушёл за тряпкой и сам всё убрал, выставив нас на улицу.       Присев на корточки, мальчик стал театрально ругать себя вслух.       – Вот беда! Мало того, что разбил чужую вещь, так ещё и хозяина разозлил, где же теперь найти ножик для резьбы…       Посмотрев на меня, он вдруг тут же оживился.       – Мистер, у вас случайно не найдется маленького ножа, подходящего для вырезания фигурок?       Всё еще пребывая немного в шоке от такой резкой смены настроения, я машинально ответил:       – Ну, я бы не сказал что он для дерева, но почему бы и не попробовать. А тебе для чего?       Радостно захлопав в ладоши, он потянул меня за руку в неизвестном направлении, тараторя при этом без остановки.       – Это не для меня, а для старшей сестры. Она столько сил потратила, чтобы сделать хороший подарок для брата, и вот, когда осталось доделать последние штрихи, нож неожиданно сломался, представляете? Я должен был сбегать за новым, но хозяин лавки так разозлился на меня, что я даже не успел ничего ему сказать! Как хорошо, что я столкнулся с вами, а по поводу вина не волнуйтесь. Наш отец припас несколько бутылок на особый случай, думаю, он не будет против, если я отдам вам одну. И тогда мы с вами окажемся в расчете, ну разве не замечательно?       – А как далеко находится твой дом? Если честно, я немного спешу, и мне нужно успеть сделать кое-что перед праздником.       Пройдя ещё шагов двадцать, он указал на здание впереди себя.       – Вот мы и пришли. Я тебя надолго не задержу, заодно познакомишься с моей сестрой, она только недавно вернулась домой, возможно вы с ней ещё не знакомы.       – Хорошо, только давай недолго.       Зайдя в прихожую, первым, что мне попалось на глаза, был большой семейный портрет на стене напротив. Вроде ничего необычного, родители и трое детей, но приглядевшись повнимательнее, я узнал старшего ребенка, о котором упоминал Тэмми – парнишка семи лет, врезавшийся в меня несколько минут назад. Его брата невозможно было не узнать – один их трёх носителей деревни, чьей способностью было отбирать жизненную энергию у всего, к чему он прикасался – Джеймс Вулвидд. Мы с ним никогда не общались – того времени, которое отводилось носителям по возвращению домой, было и так очень мало. Многие поговаривали, что Джеймс был очень мрачным парнем, нелюдимым и со вспыльчивым характером. Такие люди были мне не по душе, и я предпочитал держаться от них подальше. Но раз уж я пришёл в их дом, то мне стоило бы проявить чуть больше такта и не обсуждать лишний раз с ними Джеймса.       Пройдя дальше по коридору, я отметил про себя, что их дом был намного больше нашего, да и обустроено всё было не как у остальных жителей деревни. Картины висели почти что в каждой комнате, мебель была куда новее и из более дорогого дерева, точно делали всё по заказу. В гостиной нас уже ожидал необычайно красивый сервиз, но больше всего в этом доме меня впечатлило наличие прислуги, которой уж точно не было ни у кого в деревне. Нанимать людей для ведения домашних обязанностей было, во-первых, дорого, а во-вторых, не очень то и необходимо. Возможно, дело было в том, что за особые услуги столица дополнительно финансировала семьи носителей, таким образом, давай им стимул работать ещё усерднее на благо королевства. Видимо, Джеймс весьма преуспел в своих обязанностях, чем обеспечил семье безбедное существование, может, он не такой уж и плохой парень? Подумать об этом мне не дала вошедшая в гостиную девушка, представившаяся как Пенелопа Вулвидд. Её волосы были аккуратно убраны в высокий пучок, лишь только несколько непослушных белых прядок выбивались вперед, что, напротив, даже придавало ей ещё больше очарования. Одета она была совсем не по здешнему, и речь шла скорее не о стоимости платья, а о том, что нигде поблизости не изготавливались платья с вышитыми узорами из атласа. Присев рядом со мной, она достала небольшую фигурку феникса и попросила у меня нож, параллельно дав указание прислуге принести мне новый кувшин с вином. Пока Пенелопа доделывала последние штрихи, я внимательно наблюдал за тем, как она изящно делает прорези глаз, не убирая ничего лишнего, сантиметр за сантиметром, как будто бы всю жизнь этим занималась.       – Вы уж простите моего брата, Тэмми всегда был слишком неугомонным ребенком, с моей стороны было непредусмотрительно отправлять его за тем ножиком. Должно быть, он доставил вам немало хлопот.       – В этом нет вашей вины, вы просто хотели поскорее закончить подарок к приезду вашего брата.       Подняв на меня удивленный взгляд, она покачала головой и продолжила:       – Не то чтобы это было секретом, но Тэмми слишком уж болтлив. Хотя вы правы, я действительна должна всё успеть до его приезда. Мы с ним не виделись уже столько лет, что я не придумала ничего другого, кроме как сделать эту фигурку своими руками.       – Можно поинтересоваться, почему именно феникс?       Пенелопа слегка улыбнулась, но на её лице я увидел лишь лёгкую тоску и сожаление.       – Вы, наверное, уже знакомы с моим старшим братом. Или по крайней мере знаете, кто он такой и какими способностями обладает. Но дело в том, что для него это скорее проклятие, нежели дар. Я долго думала над тем, что же мне сделать для него такого особенного, чтобы он почувствовал себя лучше, и тут я вспомнила об этой удивительной птице. Феникс – что каждый раз обращается в пепел и восстает затем вновь, чтобы воспарить над небом. Он словно даёт надежду людям, что смерть – это не конец, и порой для создания чего-то нового нам нужно что-то разрушить. Возможно, с моей стороны это звучит весьма глупо и эгоистично, но я хочу хоть как-то облегчить его страдания. Как вы считаете, я правильно поступаю?       Накрыв её слегка дрожащие от волнения руки, я посмотрел ей прямо в глаза и сказал:       – Пенелопа, то, что вы делаете, несомненно является высшим проявлением заботы к вашему брату. Я не могу судить о том, как он отреагирует на ваш подарок, так как никогда лично с ним не общался и не могу сделать выводы о том, какой он человек. Но даже если ему будет поначалу сложно принять тот факт, что кто-то о нем беспокоится и хочет помочь, в конце концов Джеймс примет вашу заботу, не сомневайтесь в этом и верьте в своего брата.       Всё то время, пока я говорил эти, казалось бы, простые и очевидные слова, Пенелопа заметно успокаивалась, словно ей было так необходимо услышать это от кого-нибудь. Наконец, она приободрилась и продолжила работать уже в более приподнятом расположении духа.       – Знаете, ведь на самом деле мой брат очень хороший человек, пусть некоторые и говорят, что он весьма суровый и неприветливый. Когда я была маленькой, то очень сильно заболела, и никто не мог выяснить причину или подобрать нужное мне лекарство. Отец собрал тогда последние деньги и отправился за столичным врачом, но и тот оказался бессильным. Говорили, что это врождённая болезнь, которая проявилась лишь со временем, и меня нужно отправить за пределы острова в Гаспию, где находятся особые источники, но разве могли мы тогда себе это позволить? Примерно в то же время у брата проявились его способности, но родители скрывали это ото всех. Знаю, многие захотели бы быть на его месте, но поймите какого это, когда твоего ребенка могут отобрать навсегда лишь потому, что он стал носителем. Они ведь тоже обычные люди, такие же как и мы, так почему у них отбирают возможность быть со своей семьёй?       Говоря все эти слова, которые никто раньше не осмеливался произнести, Пенелопа могла навлечь на себя ненужное внимание, однако она была, судя по всему, слишком честной девушкой, и говорила всё о чем думала, не взирая на последствия. Эта её прямота восхитила меня, ведь Пенелопа была далеко не единственной, кто так думал, но разве могли мы что-то изменить в устоявшемся порядке вещей?       Судя по всему, девушка приняла мое молчание на свой счёт, поэтому больше мы не разговаривали и просто в молчании продолжали заниматься своими делами. К тому времени, как я доел последнее печенье, Пенелопа закончила фигурку и с чувством самоудовлетворения стала её рассматривать со всех сторон. Затем протянула феникса мне, как бы прося оценить свою работу, на что я одобрительно кивнул и затем встал с ней попрощаться. Проводя меня до дверей, Пенелопа хотела дать с собой в дорогу еще целую пачку печенья, но я вежливо отказался, хотя не признать, что оно было уж очень вкусным, у меня бы язык не повернулся. Уже у ворот служанка подала мне новый, красивее чем предыдущий, кувшин с вином, один запах которого нехило вскружил мне голову.       К тому времени, как я добрался до места назначения, все приготовления были уже закончены, и многие были недовольны моим опозданием. Я смог задобрить их прекрасным вином и не менее прекрасными мамиными закусками, которые было принято положить на стол носителям, а затем мы все вместе пошли к другому концу деревни навстречу долгожданным гостям. Обычно жители выстаивались в живой коридор и приветствовали носителей на протяжении всего пути от входа в деревню до самой поляны, чтобы никто друг с другом не толпился и у всех была возможность посмотреть на столичных людей. Вот и сейчас, мы вместе с Эмили стояли недалеко от нашего дома, поближе к столам с едой, чтобы успеть занять там самые хорошие места.       Неожиданно вдали послышался гомон, извещающий о долгожданном появлении носителей. Эмили не удержалась и выбежала на середину дороги, пытаясь высмотреть хоть что-то, но процессия была еще слишком далеко, а выходить из стоя нам запрещалось, поэтому я потянул её обратно за руку и попросил потерпеть ещё немного. Спустя время послышался топот копыт, из-за чего она вновь посмотрела вправо и наконец увидела вдалеке троих носителей, восседавших на лощадях, и сопровождающую их охрану в доспехах с оружием - все как и полагалось столичной гвардии. Среди них не было той девушки, которую я встретил сегодня утром. Возможно она появится во время соревнований, которые пройдут как раз после завершения праздника.       Тем временем носители как раз почти поравнялись с нашим рядом, и я мог заметить те небольшие перемены, которые с ними случились за последний год. Впереди процессии ехал Джеймс Вудвилл, будучи самым старшим и сильным из них. Как я упоминал ранее, его способность была настолько же исключительной, насколько и опасной, даже для него самого. Обуздав такую силу, ты становишься по истине могущественным человеком, однако судя по тому, что Джеймс до сих пор носил перчатки на руках, ему этого пока не удалось. Перчатки были той самой хрупкой преградой, которая не давала отнимать ему чужие жизни и позволяла находиться в обществе. Несмотря на слухи о жутком характере и его постоянно хмурый вид, у Джеймса было много поклонниц даже в нашей деревне, что уж говорить об изнеженных столичных девушках. Они считали, что за этим образом таится весьма чуткая и заботливая натура, и возможно они были даже правы, судя по тому, как о нем отзывалась Пенелопа. Но есть разница между тем, как ты ведешь себя с сестрой и тем, как ты относишься к другим девушкам, уж я то знаю. Он никогда не обращал на них внимания и иногда даже глядел в их сторону так строго, что даже мне становилось не по себе. Но по какой-то причине девушек это никогда не останавливало, думаю, мне никогда не понять, что творится у них в голове. Благо Мередит никогда не разделяла их воздыхания о Джеймсе и была того же мнения о нем, что и я. Другие носители были намного приветливее его, и с ними мне всегда было легко общаться, когда удавалась возможность.       Сразу за ним шла вторая по старшинству – Эрика. Мы с Эрикой когда-то ходили в один класс, но я бы не сказал что мы с ней много общались. Она была довольно замкнутой в себе, а после учебы сразу же убегала домой помогать маме сидеть с младшими братьями и сестрами, которых у неё было еще пять штук. Тем не менее, нельзя было назвать её совсем нелюдимой. У Эрики была одна подруга детства – Люсиль, я иногда замечал, как они вместе идут к ней домой или, если не надо было за кем-то присматривать, в сторону леса за цветами.       Одним летом, два года назад, Люсиль пропала. Я не был в деревне в те несколько дней, когда все произошло, но слухи о том инциденте еще долго не умолкали, поэтому в курсе были абсолютно все. Судя по тому, что мне рассказала Мередит, Эрика в тот день осталась в школе на дополнительных курсах, поэтому Люсиль пошла в лес одна. На самом деле она и раньше так делала, к тому же, летом на улице всегда было светло, поэтому никто не беспокоился о ней. Однако, когда поздно вечером мать Люсиль пришла домой к Эрике и спросила, не знает ли она где её дочь, тогда они поняли, что с девушкой что-то случилось.       Всю ночь добровольцы прочесывали лес в поисках хоть каких-то следов Люсиль, но ничего не смогли обнаружить. Тогда они предположили, что кто-то мог её похитить, и решили собрать всех мужчин, которые ходили в тот день на охоту. За неимением улик обвинить кого-то конкретного было невозможно, под подозрением находились все, и тогда Эрика, присутствовавшая на допросе вместе с матерью подруги, указала пальцем на одного человека. Это был сосед Эрики, старый знакомый их семьи. Иногда, когда у них не оставалось денег даже на еду, он приносил им подстреленную дичь из леса, а взамен просил постирать свою одежду. Даже в самой деревне у него была репутация хорошего человека, и никто не стал бы обвинять его в таком деле, однако Эрика упорно продолжала настаивать на его вине. Конечно же сначала ей никто не поверил, однако когда они увидели её горящие неестественным светом глаза, которым она буквально пронзала и выворачивала душу наизнанку, то поняли, что у Эрики открылся её природный дар, а значит она является носителем и они обязаны прислушаться к ней. Взяв того мужчину под стражу, они стали обыскивать все места, в которые он мог потенциально упрятать Люсиль, и, спустя несколько часов поисков, нашли её в лачуге, запрятанной глубоко в лесу. Так как в таких местах обычно просто разделывали животных, никому не пришло в голову, что там может находиться человек. Люсиль была сильно ранена в голову, судя по всему он нашел её в лесу, пока она там гуляла одна, и, пользуясь доверием девушки, привел в это место, где и ударил прикладом ружья. Так, по крайней мере, говорили очевидцы. Других повреждений на ней не было, и несмотря на страшную, на первый взгляд, рану на голове, её удалось спасти. Вина мужчины была доказана. Совет деревни принял решение вынести ему наказание в виде двадцати ударов кнутом по спине на центральной площади, после чего изгнать.       Когда всё свершилось, а волнения в деревне поутихли, всё внимание перешло на Эрику. По закону она была обязана отправиться в столицу, но разве можно так уйти и оставить мать одну вместе с пятью детьми? Будучи старшей в семье, Эрика много училась и работала, чтобы помогать матери содержать её братьев и сестер, но если она уедет, кто будет о них заботиться? Все в деревне это понимали, поэтому никто не настаивал на её срочном отъезде, однако и скрывать такое долго тоже было нельзя.       Тогда родители Люсиль, в качестве благодарности за спасение своей единственной дочери, предложили помочь. У матери Эрики были две близняшки, совсем еще крохи, на уход за ними уходило очень много сил и времени, а после отъезда старшей дочери это было бы практически невозможно. Мать Люсиль, которая уже очень давно не могла вновь забеременеть, с учетом сложившихся обстоятельств предложила удочерить их. Конечно же они не станут утаивать настоящих родителей, и семья Эрики всегда сможет навещать близняшек, и тогда, по крайней мере, её матери будет куда проще ухаживать за остальными детьми. Поначалу она не хотела соглашаться отдавать своих детей, но после долгих разговоров с Эрикой стало ясно, что другого выбора у них просто нет. Помимо этого, ещё несколько добровольцев вызвались помочь семье Эрики встать на ноги после её отъезда.       На том и порешив, со спокойным сердцем она попрощалась с матерью и всеми братьями и сёстрами, решив для себя непременно добиться высоких результатов в академии, чтобы в будущем суметь их обеспечить всем необходимым.       Так и произошло. Пускай на первый взгляд её дар казался однобоким и не выделялся на фоне остальных, однако по мере своего взросления Эрика оттачивала мастерство и открыла в себе новые возможности, чем привлекла внимание самого короля. Её способность распознавать эмоции людей, видеть саму суть их мыслей и желаний, сделали Эрику невероятно полезной королевской семье, особенно во время ведения дипломатических встреч. Так она могла, по необходимости, выявить предателя или, наоборот, заверить короля в преданности того или иного человека. Эрика продолжала учиться в академии и познавать свой дар, одновременно с этим принимая важное участие в политике, за что была награждена большим жалованием, которое отправляла семье. Конечно же они по ней очень скучали и с нетерпением ждали её приезда, однако теперь у каждого появился шанс на жизнь лучше прежней.       Последним замыкал тройку носителей Эллиот – парень лет четырнадцати, о котором было мало что известно. Его семья переехала в нашу деревню уже после того, как его забрали в академию, поэтому ни друзей, ни просто знакомых помимо других носителей у него здесь не было. Могу сказать только, что во время пира он иногда убегал в лес, где судя по всему практиковался в использовании магии земли, хотя никто не мог сказать наверняка, в чем именно заключался его дар, уж очень нелюдимым он был.       К тому времени, как последние члены конвоя прошли, к нам присоединились остальные члены семьи, и мы все вместе отправились к Дикой поляне. Сначала, по обычаю, за центральных стол перед сценой размещали носителей и их членов семьи, затем остальные жители деревни рассаживались полукругом в несколько рядов по всему периметру, чтобы всем было видно представление. Первые несколько часов там, правда, ничего не происходило, так как люди были заняты едой, выпивкой и беседами. В этот раз больше всего обсуждались предстоящие соревнования для отбора добровольцев на поиски потерянных носителей, в которых я, впрочем, не видел смысла принимать участие.       – Не знаю как вы, но лично я считаю, что нам что-то недоговаривают. В столице есть куда более опытные солдаты и, не побоюсь предположить, целая армия обученных носителей, так к чему им набирать с улицы каких-то новобранцев? Я вот что вам скажу: либо они считают нас бесплатной рабочей силой, которую не жалко отправить на бойню, либо они хотят найти что-то существеннее, чем просто кучка носителей, и для этого им не хватает рук…ну или ног…в общем вы поняли!       Да уж, порой я и сам удивлялся тому, что нёс после бокала сухого красного вина, а может их было два…хотя какая разница! Сегодня у нас праздник, могу себе позволить иногда расслабиться в кругу друзей, верно? Даже если это может привести к щепетильным разговорам.       Оливер вовремя спохватился и потянул меня за рукав обратно на лавочку, чтобы никто кроме нашего стола не услышал эти, как выразилась Мередит, пьяные россказни.       – Джулиан, ну что ты несёшь? Всё равно в нашей деревне происходит мало что интересного, а тут сам принц изволит приехать, чтобы посмотреть на нас, представляешь?       – Да сдался мне этот принц, все равно я не собираюсь ни в чем таком участвовать. Я и без того знаю, что могу победить вас всех за этим столом, и мне не нужно лишний раз это кому-то доказывать.       Тут в разговор вклинилась Лара, активно размахивая руками с дальнего конца стола:       – Ага, конечно, тебе напомнить как ты в прошлом году продул состязание по вязанию узлов? А потом еще ходил ворчал несколько дней, что якобы это веревки тебе из плохого волокна достались.       – Подумаешь, не получилось с первого раза этот…как его…       Оливер тихонько из-за спины подсказал ему «булинь».       – Точно, узел булинь связать. Я вообще, чтоб вы знали, собирался совершенно другую технику использовать, но судьи не оценили моих стараний и сказали, что я должен был все сделать как полагается. Но ведь если мы не будем совершенствовать уже имеющиеся способы, то никогда не продвинемся вперед!       – Ребят, смотрите, представление начинается!       Если честно, мне не хотелось снова смотреть спектакль о завоевании нашими предками этих земель, однако в этот раз произошло то, чего, пожалуй, не ожидал никто из нас. Эллиот, который по обычаю к этому времени уже находился далеко отсюда, вдруг встал из-за стола и прошёл в цент поляны. Затем музыканты стали тарабанить дробь, как бы призывая всех зрителей внимательно наблюдать за ним. Сначала он присел на корточки и воткнул что-то в землю. Затем поднялся, протянул руки над землей и… продолжал так стоять ещё некоторое время. Никто, конечно, не сомневался с его способностях, да и он сам, видимо, слишком сильно перенервничал, но спустя минуту – другую у него все таки получилось добиться прорастания из земли какого-то дерева. Самым странным в нём было то, что плоды произрастали не на ветках и даже не на лозах, а на самой коре! Такое явление я видел лишь однажды в книге Мередит, однако, насколько мне не изменяет память, подобные деревья не растут на нашем острове, и их семена можно достать только лишь в Гаспии и еще нескольких отдаленных от нас островов-государств. Большинство из моих знакомых никогда даже не слышали о подобных деревьях, а потому мало понимали, что здесь происходит. Наконец, один из членов охраны подошел к Эллиоту и развернул небольшой свиток, зачитав вслух:       – Указом его королевского величества, короля Рия, в честь Дня возвращения избранных деревне Долины рек полагается принять в подарок редчайшее дерево – Цисирия. Да будет оно символом щедрости и приносит вам радость и процветание. Слава Королю Рию!       Со всех сторон поднялся гул: «Слава Королю Рию!»       Было заметно, что Эллиоту непривычно находиться в центре внимания, и ему очень тяжело давалось сохранять спокойствие во время всей церемонии. Сразу же после того, как была оглашена воля короля, он вернулся обратно к столу, что-то шепнул на ухо матери и ушел с праздника, судя по всему, опять в лес в сопровождении небольшой охраны.       В этот раз, чтобы впечатлить гостей из столицы, на сцене впервые не стали показывать историю завоевания острова. Вместо этого четверо парней и одна девушка вышли с факелами и показывали настолько опасные трюки, что, казалось, одно неверное движение, и кто-то из ребят сгорит заживо! Встав по четыре стороны света от девушки, парни поначалу просто шагали на месте, держа в руках обычный факел, и периодически выкрикивали что-то, отбивая ритм. Тем временем центральная фигура, имея что-то наподобие жезла, горящего по обе стороны, начала крутить им сначала вокруг себя, а затем, пританцовывая, выписывать восьмерку вокруг своей команды. Затем девушка потушила его, а парни выстроились в две колонны друг напротив друга, перебрасывая горящие факела прямо в воздухе! На этом дело не закончилось, и вот уже сама девушка прыгает в воздухе, мастерски изворачиваясь от пламени огня. Сделав еще несколько опасных трюков, представление закончилось тем, что девушка сделала сальто, поймав прямо в воздухе факел, и приземлилась на плечи одного из парней, гордо подняв руку над собой, а остальные встали плечом к плечу и выкрикнули последнее «Хей!»       Людям потребовалось несколько секунд, чтобы отойти от шока и, наконец, начать громко аплодировать выступающим. Затем несколько человек подошли к ним и подарили корзинки с фруктами, мясом и ножами, что считалось символом высочайшей похвалы. После этого на сцене пошла череда других представлений, куда менее зрелищных, чем шоу с факелами, на которые я уже не обращал внимания. Меня больше интересовали предстоящие конкурсы, а потому я просто продолжал убивать время за беседами, параллельно сметая со стола всю еду с напитками, за что Мередит сделала мне весьма колкое замечание. В любом случае, я был в слишком хорошем настроении, чтобы хоть как-то отреагировать на её слова, а потому просто продолжал веселиться с остальными.       Когда подошло время конкурсов, Люсиль, которая сидела недалеко от Эрики, смогла уговорить её принять участие вместе со всеми желающими. В конце концов, такая возможность повеселиться со старыми друзьями давалась им лишь раз в год. Встав из-за стола, Эрика протянула руку Джеймсу, но он лишь отмахнулся и продолжил сидеть на своем месте, впрочем, ничего нового. Я тоже решил не отставать и, взяв в охапку Мередит и Оливера, потащил их к дальнему концу поляны. На самом деле, всё было организовано таким образом, что территорию празднества условно поделили на две части: на первой половине, что была ближе к деревне, разместили столы для гостей и жителей, полукругом опоясывающих сцену, а вторую половину заранее подготовили и оборудовали всем необходимым, чтобы можно было повеселиться и детям, и взрослым. Из-за того, что я весь вечер буквально просидел штаны и ничего не делал, мне захотелось начать с чего-то более активного, например… вот оно!       – Ребят, смотрите, там столько людей, наверняка что-то интересное будет, пойдемте скорее!       Не дав им опомниться, я таки дотащил всех, кого хотел, к месту конкурса, и увлеченно стал слушать правила игры.       – Надеюсь, все желающие успели подойти, если вдруг кто-то опоздает на инструктаж, объясните им всё по ходу дела. Итак, вам нужно разделиться на две команды и построить самый настоящий шалаш. Он должен быть прочным и вмещать в себя всех участников. Использовать можно все подручные материалы, времени дается тридцать минут, всё понятно?       Со всех сторон донеслось короткое «Да!»       – Отлично, даю вам три минуты на то, чтобы разделиться на две команды, и можете приступать.       Одна светлая голова, недолго думая, предложила мальчикам построить свой шалаш, а девочкам другой. Всем эта идея понравилась, так как теперь это становилось не просто состязанием, а целой битвой полов.       Главарём нашей команды было принято сделать меня, так как остальным было лень руководить процессом, им дай только что-то порубить или сломать, если уж совсем руки из непонятного места растут.       – Майк, иди возьми у вожатого пару прочных жердей, да так чтобы концы были поострее. Оливер, достань нам самую прочную верёвку, которую найдешь. Ребят, нам нужно несколько человек, которые помогут Майку и притащат как можно больше веток, если нужно будет, очистите их от листвы и торчащих сучков. Так же нам нужен лапник, которым можно будет заделать щели в шалаше и сделать стенки цельными. Если всё понятно, пошевеливайтесь, чем раньше начнем, тем быстрее закончим!       Глядя на меня сейчас, никто бы и не догадался, что буквально час назад я чуть ли не валился с ног от недосыпа (или спиртного). В таких делах нельзя было допустить проигрыш, всё или ничего. В общем, как вы могли понять, к делу наша команда отнеслась очень ответственно, и к концу отведенного времени перед нами стоял самый прочный шалаш, который только можно было сделать за эти тридцать минут. По достоинству оценив своё творение, мы решили посмотреть, что успели сделать девушки, и, честно говоря, немного удивились. Всем привычный шатровый шалаш они представили не в форме конуса, а в форме… купола? Ни для кого не секрет, что в этом случае шалаш становится менее стойким, ведь согнутые под непривычным углом ветки могут запросто поломаться, так зачем было выбирать такую постройку? В общем, мы решили дождаться окончания таймера и послушать, как они обоснуют свой выбор. Распорядитель (ведущий) начал с нашей команды, так как мы закончили быстрее. По его лицу было видно, что он вполне доволен нашей работой, напоследок всех участников команды попросили зайти в шалаш, и когда мы это сделали, то поняли, что двоим ребятам не хватило места… Разочарование я тогда испытал несусветное, можно даже сказать, что оно было вселенского масштаба, да наверняка не только я. Чтобы не терять времени, распорядитель перешел к другой команде и сразу же попросил их проделать ту же операцию. Девушки с преспокойным лицом зашли в свой шалаш полным составом, за ними туда прошёл и сам распорядитель, так еще и нескольким парням хватило места, мне в том числе. В центральной части сооружения находился большой ствол, который не позволял верхушке шатра завалиться внутрь. Чтобы конструкция была не слишком хлипкой, девушки сделали дополнительный ряд жердей, толстые основания которых воткнули в почву, а верхние части вплели в купол уже имеющегося каркаса.       И хотя я, честно говоря, не ожидал от них такого результата, все понимали, что победа была присуждена девушкам вполне заслуженно. Решив, что долго горевать над проигрышем смысла все равно нет, мы пошли смотреть на то, как проводят время остальные. Недалеко от нас проходила игра в угадайку, в которой принимали участие в основном супружеские пары. Суть была в том, что сначала кому-то из мужчин завязывали глаза и просили найти свою жену, имея возможность дотронуться только до кисти рук. Эдакая проверка на прочность. Особенно было весело наблюдать за тем, как молодые девушки злились на парней, которые их спутали с какими-то другими особами. Затем, походив еще немного по округе, мы нашли Эмили с другими детьми, которым загадывали какую-то ситуацию и затем раздавали роли. Уж не знаю, что им загадали на этот раз, но мы ясно успели запечатлеть тот момент, когда Эмили, изображая кролика, села целиком на спину одного несчастного мальчика, который, судя по всему, был просто пнём. Оливеру в конце концов надоело просто ходить и смотреть на остальных, поэтому он пошёл обратно за стол набивать желудок. Я же решил не терять времени и опробовать все конкурсы, которые были не слишком детскими и не слишком скучными.       Наконец, ближе к сумеркам, музыканты заиграли уже более оживленную музыку, под которую не грех было и станцевать. Вернувшись к столу, я хотел отхлебать ещё немного вина из кружки, но потом понял, что на столе не осталось уже ничего, чем можно было бы промочить себе горло. Оливера, к моему удивлению, за столом тоже не было, и, сложив два плюс два, я понял что ни выпивки, ни своего соседа я сегодня больше не увижу. Ну что ж, обойдемся на этот раз сочными фруктами. Стоило только Мередит появиться в поле зрения, как я тут же потащил её обратно танцевать. Поначалу она, конечно же, отнекивалась и собиралась уйти при первой же возможности, но чем ближе мы приближались к танцующим людям, тем меньше она сопротивлялась, пока, наконец, сама не побежала навстречу остальным. Причина, по которой я почти всегда танцевал с Мередит, была в том, что она умела делать это лучше всех. Музыка словно наполняла всё её существо, и никто не любил танцы больше, чем она. Взявшись за руки, я стал кружить её около себя, пока не наступила смена партнёра и она не перешла к другому кавалеру. А так как следующей ко мне попала Пенелопа, значит Мередит танцует с… да, Джеймсом. Я совру, если скажу, что не стал слегка нервничать и постоянно следить за тем, чтобы он не допустил какую-нибудь грубость в сторону моей сестры, но Джеймс на удивление хорошо вёл партию, и Мередит вроде как было даже весело с ним, что не скрылось и от самой Пенелопы.       – Джулиан, мой брат вовсе не плохой человек, тебе не стоит так переживать за сестру.       Слегка улыбнувшись ей в ответ, я постарался выразить извинения за подобные мысли о Джеймсе. Думаю, что она приняла их, и мы просто продолжили танцевать в своё удовольствие. Перед тем, как передать её другому кавалеру, я решил спросить:       – Пенелопа, у тебя получилось отдать брату свой подарок?       – Боюсь что нет, вокруг него постоянно много людей, ни минуты покоя, а я не хочу этого делать перед посторонними.       – Ну что ж, могу тогда только пожелать тебе удачи, - на этом моменте произошла очередная смена партнера, и вот я кружу в танце уже другую девушку. Так прошло ещё несколько пересменок, пока, наконец, все дамы не совершили полный круг и не вернулись к своим первоначальным кавалерам.       Неожиданно я услышал крики со стороны леса. Остальные тоже обратили на это внимание, и музыка тут же затихла, а вместе с ней и вся поляна. С восточной стороны выбежала молодая пара, судя по всему, желая уединения, но что-то их сильно напугало, и в следующую секунду мы узнали, что именно. Пытаясь отдышаться после долгого бега, парень медленно заговорил:       – Там… в лесу… стражники полностью перебиты…       Кто-то тут же подошел к нему и спросил:       – А носитель?       Девушка подняла голову и ответила:       – Носитель… исчез.