***
Она очнулась в какой-то полутёмной комнате, лежа в постели, заботливо укрытая одеялом. Вокруг стояли люди, скрытые тенью, узнать их было сложно. Только Астерикс был узнан ею. Девушка поймала себя на мысли о том, что он также держит руку целительницы. Рядом с её мужем находится ещё кто-то. «Панорамикс? Что происходит? Мы уже вернулись?» Мэренн могла поклясться, что видит перед собой друид: белые одеяния и такая же белая длинная борода. Однако стоило старику заговорить, девушка поняла, что перед ней не Панорамикс. Голос у этого человека был другой. — Обычный жар, — произнёс он. — Ей обязательно нужно соблюдать постельный режим и как можно чаще отдыхать. Сон тоже будет не лишним, — добавил, глядя на Астерикса. — Вот, держи, дитя моё, — говорит незнакомец и подаёт девушке кружку с зеленой жидкостью. Мэренн приподнимается с места, берёт стакан в руки и нюхает его. Она узнала настой из лекарственных трав, который сама часто готовила, если кто-то в деревне болел. Девушка глубоко вздохнула и залпом влила в себя лекарство, сразу же запивая её простой водой, которую ей подал Астерикс. Ей стало немного лучше. Теперь она могла осмотреться. Девушка поняла, что находится не в комнате, а в каюте корабля, которая была довольно уютной: небольшой стол, пара стульев и гамак. На нём девушка и лежала. Освещение хоть и было скудным, но Мэренн смогла рассмотреть присутствующих людей. Она поняла, что перед ней находились галлы, но все они были не из её деревни. Как, собственно, и друид, который сейчас её лечил, являлся не Панорамиксом. — Где я?Что… произошло?.. — Всё хорошо, Мэренн. Мы плывём домой, — успокоил целительницу Астерикс. — Не вставай. Ты слышала Катаерикса? Гречанка взглянула на друида, которого представили ей как Катаерикса. — Ни о чем не волнуйся. Я постараюсь поддерживать твоё здоровье. Да и как же не помочь ученице Панорамикса? — Улыбка заиграла на губах друида. — Вы знаете его? — удивлённо спросила девушка. — Да, — утвердительно ответил тот. — Мы давно знакомы. Но сейчас это неважно, — друид повернул голову в сторону остальных собравшихся здесь галлов. — Скажите капитану, что она пришла в себя, и освободите помещение. Мэренн нужно отдыхать. Команда покинула каюту. Сердце девушки начинает стучать медленнее, успокаиваясь. Астерикс аккуратно гладит целительницу по волосам и опускает её голову обратно на подушку. Катаерикс смочил полотенце в тазе с водой, отжал и положил на лоб гречанки. Он улыбается напоследок и, забрав таз, тоже выходит из каюты. — Может, ты хочешь есть? — спрашивает её любимый. Мэренн мотает головой. Ее почему-то тошнит, слабо колотит, и мысли запутываются друг в друге. — Тогда лучше пока поспи… — Останься со мной… — тихо просит целительница. Астерикс ласково и мягко целует Мэренн в лоб, после чего укрывает её одеялом. Он нежно улыбается и берёт трясущиеся ладони девушки в свои руки. Мэренн нежится к тёплой ладони, которая в следующее мгновение поглаживает её щеку. — Я люблю тебя… — улыбается. — Скоро ты поправишься. — И я тебя… Очень сильно… — признаётся Мэренн и прикрывает глаза, чувствуя, что вот-вот провалится в сон.***
«Астерикс… Мой дорогой и любимый Астерикс… Он никогда не бросал меня… Беспокоился… Так сильно любил меня… Если бы не он, я бы умерла на том острове… Неужели он так быстро забыл меня? Неужели разлюбил? Зачем я так напилась? Зачем ушла вчера с праздника? Нужно было поговорить с Гивмиэкисс, как и планировала…» Целительница чуть морщится, переворачивается на другой бок и пытается зарыться в одеяло с головой, чтобы провалиться в дивный вещий сон, в котором Астерикс рядом. Но дико раскалывающаяся голова не позволяла целительнице продолжить спокойно спать. «Типичное утро… Будто и не покинула галльскую деревню». Мэренн открывает глаза и осматривается, пытаясь вспомнить, что произошло вчера. Комната, в которой Мэренн находилась, была в тёплых оттенках, что свойственно для египтян. Можно даже сказать, что девушка почувствовала тот самый египетский дух. Деревянные полы были цвета песка, стены расписаны разными иероглифами и прочими изображениями, свойственные Египту; широкий стол с резными стульями; на высокой полке в углу стояли самые диковинные статуэтки, амфоры. Большая кровать, на которой лежала девушка, радовала глаза. «Наконец-то я нормально выспалась. Если бы не эта головная боль», — подумала целительница. Яркий свет пробивался в окно. Резким рывком девушка подняла голову, да так, что в глазах потемнело. Перед глазами появлялись тусклые воспоминания о вчерашнем дне. Переходить от одной мысли к другой было достаточно трудно, голова болела, будто по ней ударили чем-то тяжелым. Мэренн схватила половину лица ладонью и посмотрела на окно, возле которого стояла ваза круглой формы с розоватыми цветами. Краем глаза девушка заметила кого-то рядом с ними. Это был Отис. Опрокинув удивлённый, даже немного испуганный взгляд, девушка замерла и оглядела своего друга. Воспоминания нахлынули на нее волной. От такого щеки становились красными. — Доброе утро. Уже пора вставать. Скоро нужно будет отправляться на стройку. Отис выглядел бодро, чего не скажешь о Мэренн: обычно ухоженные и причесанные черные волосы были растрепаны, а красивое белое платье — смято. — Да… Да… Уже встаю… — заплетающимся языком проговорила Мэренн и вскочила с кровати. Но её ноги затряслись и подкосились. — Ты чего на ногах не стоишь? — послышался весёлый голос над головой девушки. Мгновенная реакция Отиса помогла девушке не упасть на пол. Она угодила прямо в его руки. — Всё нормально? — спросил он слегка обеспокоенно. — Да, спасибо огромное, — она попыталась встать, но опять свалилась ему в объятия. Вчерашняя попойка обернулась сильным головокружением и похмельем для девушки. Отис лишь покачал головой и усадил её назад в кровать. — Это лотосы, и они для тебя, — указал Отис на вазу. Мэренн заметила, что цветы в ней не стояли, а плавали на поверхности. — Правда, сорванный цветок лотоса быстро становится не очень свежим, поэтому не приспособлен для существования в вазе. Но это того стоит. Девушка молчала. Она чувствовала себя так неловко перед другом. Мэренн улыбнулась, глядя на хрупкие лепестки розовых цветов, которым недолго осталось благоухать. Гречанка ненадолго прикрыла глаза и предалась воспоминаниям.***
— Вот это сын фараона, это жена фараона, это брат фараона, а это мумия фараона. — А мумия — она кем фараону приходится? Мэренн сидит на ступеньках, широко расставив ноги, и держит в руках бутылку вина. Она запрокидывает голову и заливисто смеётся. Отис широко улыбается, перехватывает из чужих рук бутылку с вином, отпивает маленьким глотком из горлышка. Гречанка лишь стирает выступившие слезы с уголков глаз и выкрикивает беззлобное ругательство. Вино дарит приятное тепло изнутри, слегка кружит голову, и ей хочется ещё и ещё. Она тычет локтем в бок другу и снова выхватывает у него бутылку. — Расскажи ещё что-нибудь, — нетерпеливо просит целительница. Остается полбутылки, и алкоголь разносится по жилам, туманя мозги. Девушка делает один глоток и скользит взглядом по сторонам. После праздника Отис пригласил её в гости, и она не отказалась. Вся усадьба (обычным домом это никак нельзя было назвать) обносилась мощными стенами. Территорию, хорошо озелененную, занимали чистые пруды, высаженные деревья-пальмы и сикоморы, а также цветы: лотосы, хризантемы и лилии. Вход в дом был устроен довольно высоко над уровнем земли. Причина тому — летние разливы Нила. К двери приходилось подниматься по небольшой лесенке. На ней сейчас и сидела девушка с хозяином дома. Солнце утонуло за горизонтом, и Египет оказался во власти ночи. Но жара не уступала и не оставляла своих позиций — никакого облегчения после ужасно жаркого дня. Ни одного намека на ветер. Песок был таким же горячим. Жарко, очень жарко… Ступеньки, на которых они сидели, за день нагрелись на солнце, и стопы девушки горели, если учесть, что она сняла обувь. Тело уже ватное, и громкий голос Отиса сейчас ощущается лёгким шепотом там, на глубине сознания. Мэренн его не слушала. В голове стоял чёткий образ Астерикса, который предпочел компанию Гивмиэкисс. Девушка мотнула головой, отгоняя непрошенные тяжёлые мысли, которые так и норовили заползти в её голову. — Дверь под потолком! А Номернабис и говорит: «Я смотрю вперёд. Вдруг вам второй этаж понадобится?» — Голос и смех Отиса выбил девушку из колеи мыслей. — Мэренн? — Всё хорошо, — лицо целительницы озарила лучезарная улыбка, которой Отис не мог не заразиться. — Зайдешь? — предлагает он. Мэренн задумалась. Есть ли смысл возвращаться к Астериксу? Разве он ждал её? «Это… конец… Нет… Не может быть. Я всё не так поняла… Это не может быть правдой… Или может?.. Я его потеряла…» Мэренн давила боль. Мучительная и непереносимая. «А что же делать мне? Уехать в деревню одной? Он же захочет остаться с ней здесь. Или же… это временное увлечение? Он не посмеет бросить меня, друзей, свою деревню. Или посмеет? Как сильно он ее полюбил?» — Да, наверное, я у тебя задержусь до утра. Если ты не против. «Кажется, я веду себя навязчиво и неподобающе. Но Отис совсем не против. Почему? Да, мы друзья… Провести ночь в доме другого мужчины… Правильно ли я делаю?» Дверной проём перед ней открылся. Девушка обулась и вступила на порог дома. Они оказались в широком зале с высоким потолком, опирающимся на несколько колонн, которые были зелёного цвета. Стены внутри зала покрашены в желтый. Все вокруг покрыто символическим орнаментом, он включал в себя цветки лотоса, листья папируса; здесь были изображены сфинксы, жуки-скарабеи и многое другое. Зал освещали плоские лампы на подставке. — Здесь не хуже, чем во дворце у Клеопатры, — поделилась своим впечатлением девушка. Отис скромно улыбнулся и провел её дальше по длинному прохладному коридору. Была бы возможность, Мэренн легла спать в этом коридоре. Отис показал девушке кладовую, набитую провизией, кухню, заставленную глиняной и мраморной посудой, а также прочей утварью. Также девушке понравился кабинет хозяина дома; мебель из оливкового дерева: низкие скамеечки, парадные стулья со спинками, массивный стол, деревянные шкафы для хранения рукописей и письменных принадлежностей. В этой комнате они и задержались. «Дом большой… Просторный… Я тоже жила бы в таком… Например, в Лютеции, как Фальбала и Трагикомикс… Начать новую жизнь? Не получится… Мне придется остаться в деревне. На мои плечи легла большая ответственность — познать рецепт волшебного напитка и в будущем варить его для галлов. Но находится в галльской деревне станет невыносимо. Все будет напоминать об Астериксе, о том, как нам было хорошо вместе». Мэренн сидела на одной из скамеек, прислонившись спиной к прохладной стене. — Я закончил своё стихотворение, — заговорил Отис, заставляя девушку повернуться в его сторону. — С радостью послушаю. Отис взял со стола пергамент и, кашлянув, зачитал вслух:Твои медовые глаза…
В них солнца лучик серебрится,
Слегка запутавшись в ресницах,
Улыбка радужно искрится,
И взгляд — янтарная слеза…
Пронзает душу, как стрела,
И в сердце медленно вонзится,
Но боль приятна и нежна,
Моей душе она нужна.
Бальзамом голос твой ложится…
Как долгожданная роса,
Тобою я хочу напиться.
С тобою я хочу забыться.
Чтобы умолкли голоса…
Заснули сладко небеса…
И ввысь взлететь, а нет — разбиться…
И, умереть, чтобы родиться,
С тобою рядом очутиться,
Увидеть вновь твои глаза!
Твои медовые глаза!
Мэренн открыла рот от приятного удивления. Девушка вообще потеряла дар речи и против своей воли заслушалась. — Ну, как? — взволнованно спросил молодой человек. — Это… нечто… невероятное, — нечленораздельно проговорила она. — Очень чувственно и нежно. Теперь бы ещё твоей пассии это услышать. Уверена, что она оценит. Она не влезала в душу другу и не пыталась как-то развить эту тему. Но из строк стихотворения и так было ясно, что помощник Номернабиса сильно полюбил кого-то. — Я ей уже прочитал. — Да? И когда же? — Только что. Девушка замерла как вкопанная, она едва дышала. Щеки мгновенно стали красными. Она, словно рыба, открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но единственное, что смогло выйти это: — Эм… Я… Мозг отказывался работать и воспринимать слова Отиса. Её друг подошёл и без слов вложил ей в руку мятый лист пергамента, грустно улыбаясь. — Прости. Я не должен был тебе этого говорить. Не знаю, что на меня нашло. Ты, наверное, устала. Пойдем. Я проведу тебя в комнату для гостей. Гречанка побрела вслед за своим другом, сжимая в руке пергамент с его стихотворением. «Он меня полюбит. Что же делать? Боги, дайте мне сил вынести все это. Эта нищенка… Она говорила, что у меня будет добрый друг. Но она не уточнила, что этот друг полюбит меня… Но она и не сказала, что мы с Астериксом расстанемся… Если она не договорила про любовь Отиса, то вполне вероятно, что она знала о том, что я расстанусь с любимым… С какой целью она промолчала? Не хотела меня расстраивать раньше времени? Пожалела? Боги, как я устала…» Девушка шла вперед по коридору, она не помнила, как добралась до комнаты. Отис покинул её, и гречанка, опустившись на кровать, не смогла сдержать слез. Они бурным потоком текли из её глаз. Она ничего не могла с ними поделать. Мэренн запуталась. Столько всего на нее навалилось. «Что делать? Как быть?» Выпитый алкоголь почти весь выветрился, но голова раскалывалась от мыслей. Поэтому девушка быстро провалилась в сон.***
— Послушай, может, объяснишь мне, что случилось? — спрашивает Отис, когда девушка пришла в себя и вспомнила события вчерашней ночи. — Ты много плачешь, с тобой происходят странные вещи. Почему ты ушла с праздника? Что было в том письме, которое ты порвала? И зачем ударила того человека? — Было видно по глазам, что помощник Номернабиса переживает за неё и пытается понять. Мэренн стало неловко. Только сейчас она осознала, что ведёт себя неадекватно. Сперва ей приснился сон, когда они плыли на корабле. Нужно было поделиться этим с Астериксом. Как и в других ситуациях. Во время встречи с Гивмиэкисс он не заинтересовался ею. Египтянка попыталась привлечь внимание галла. «Черт…» Письмо… Нужно было показать его Астериксу,а не бить ни в чем неповинного стража.Не нужно было уходить с Отисом. Стоило поговорить с Астериксом... «Я сама создала себе проблем. И в этом нет ничьей вины. Ни Астерикса, ни Гивмиэкисс, ни той старухи». На празднике… О чем они беседовали? Может, Астерикса пытался объяснить придворной даме то, что он не любит её? «Вместо того, что бы подойти и поговорить с ним и с ней, я ушла с Отисом… Снова… А что, если я такими действиями и влюбила его в себя? Я ведь так часто проводила время вместе с ним, а не с мужем… Все свои проблемы я создала сама… И хорошего друга тяжело ранила…» Нужно поговорить с Астериксом. Нужно возвращаться на стройку… — Мэренн? - Отис выжидающе смотрит на неё, не отрываясь ни на миг. Девушка понимала, что нужно что-то ответить, поэтому и выложила другу всё как на духу. Всё, что её беспокоило. — Не вини себя в том, что я осмелился полюбить тебя, Мэренн. Это случилось с первого взгляда. Как только я тебя увидел, — произнёс молодой человек. Стало ли девушке легче после этих слов? Нет. — А с Астериксом тебе стоит поговорить. Вы оба совершили ошибку, — высказался Отис. Целительница изумилась этим словам. Она не понимала, в чём была ошибка Астерикса. Это все она. И только она сама… — Он подходил ко мне в саду. Сказал, что видел, как ты уходила со мной и плакала. Он хотел понять, что с тобой происходит. Ты ведь ему ничего не объяснила. А он не хотел давить на тебя. И я ему посоветовал то же самое, что и советую тебе сейчас. Поговорить. «Боги… Какая же ты дура, Мэренн… И это ты-то познаешь тайну секретного напитка? Ты этого не достойна. Слабая. Глупая. Поддалась эмоциям». Мэренн нужно было увидеть Астерикса. Ей много чего хотелось ему сказать. Сказать, как она ошибалась. Сказать, как дорожит им и, в конце концов, как сильно любит. Но поверит ли он? Простит? Нужно было быть откровенной с ним! Как же она себя ругала, что не поняла этого раньше. — Проведи меня на стройку. Мне необходимо увидеть Астерикса.