Веретено Ананке

*** Уставший и растерянный Джеймс Форд настойчиво жал на педаль газа. Машина мчалась во всю мощь. Эта ночь была самой изматывающей и одновременно полной удивительных открытий за всю его жизнь. Во сне перед глазами мелькали картины какой-то нереальной и далекой жизни, в которой он принимал непосредственное участие. Он видел события, места, людей с которыми никогда не был знаком, но в тоже время они были ему до странности близки. Он даже видел Кейт, красивую и непокорную, лежащую в его объятиях. В этих как приятных, так и пугающих видениях было нечто фантастическое и одновременно реальное. Слепящее солнце, красивые пляжи, смелые люди, вражда, дружба, взаимовыручка и предательство. Он все это познал, все испытал. Ночь прошла, словно в душном бреду, и за несколько часов он прожил жизнь наполненную смыслом и борьбой за выживание. Именно там, среди тысячи знакомо-незнакомых лиц, сквозь бурю ярких эмоций он увидел ее. И узнал. Наконец-то, узнал… Джульетт... Словно путеводная звезда, вытянувшая на берег тонущий плот, она стояла там, среди непроходимых джунглей и невероятных созданий Острова. Спокойная, безмятежная, другая. …тонкими сильными пальцами, обхватив ружье, она мягко улыбалась своей загадочной всезнающей улыбкой… Ему всегда казалось, что она видит его насквозь. Каждая его мысль, каждое желание и самый маленький страх были очевидны для проницательных голубых глаз. …легкая ирония всегда таилась в изгибе полных губ, а кажущаяся мягкость и хрупкость надежно скрывали стальную волю и несокрушимую силу духа… …Почему так неуютно, когда она рядом с черноволосым мужчиной по имени Джек? Почему злость захватывает его каждый раз, когда эти двое переглядываются, словно связанные одним лишь им известной тайной?.. Ненависть странное чувство, особенно к красивой женщине. Это чувство смущает его, сбивает с толку. …Почему же она сейчас прикрывает его, Джеймса, спину, хотя он холоден и груб с ней? И с каких это пор он стал оглядываться на нее, принимая решения?.. Он видел, как она, не моргнув глазом, убила человека, а потом обратилась к нему тем же спокойным безразличным, даже будничным тоном. Но Джеймс помнил ее другую. …мягкая, нежная, заботливая, она словно невесомым теплым коконом окружила его сердце любовью. И он ожил. Не он Джеймс – офицер полиции и рубаха-парень, а тот другой, саркастичный мошенник-убийца и озлобленный на весь мир волк-одиночка. Она смогла заглянуть внутрь него и увидеть все хорошее и светлое, что осталось после пепла прошлой жизни. Медленно и осторожно, раз за разом, она вытащила это наружу. Все оборвалось в одно мгновение... «...Если я никогда не встречу тебя, то не придется и терять...» Последнее воспоминание было самым мучительным, тяжелым. До краев наполненным черным безысходным горем. …Ее рука выскальзывает из его сведенных судорогой пальцев, в родных голубых глазах застыла боль и тоска... «...Я люблю тебя, Джеймс...» Машина мчалась на всей скорости, которую он мог выжать из нее. Казалось, если он не успеет вовремя, то снова уже навсегда выпустит узкую ладонь из рук. Темнота скроет от него ее глаза, и уже тогда не будет второго шанса. Никогда не будет... «...Я так сильно люблю тебя...» Принстон-Плейнсборо встретила его обычным шумом и суетой, но Джеймс не видел ничего вокруг. Все его существо было направленно на одну единственную цель. Найти Джульетт. Люди и звуки, казалось, были далеки от него, он слышал только шум собственного бешено колотящегося сердца. Тревога и нетерпение стали постоянными попутчиками его спутанных мыслей и чувств. Узнать, где находится кабинет доктора Бьерк, не составило труда. Но, чтобы открыть запертую дверь понадобилась вся его выдержка. А что если он ошибается? Что если это все игра воображения? Словно прыгнув в омут с головой, Джеймс распахнул дверь. *** Хаус с облегчением опустился в свое кресло. Ноги удобно устроились на краю стола. Да, жизнь все-таки прекрасна! И не важно, что Она ушла сегодня утром тихо, не разбудив его. Он знал, что теперь уж точно не даст ей сделать вид, будто ничего не произошло. Прошлая ночь была слишком важной, слишком значимой для них обоих, чтобы ее можно было просто предать забвению. Мячик задорно полетел в стену. Красная тень, отскочив, стремительно коснулась пола и понеслась обратно к хозяину. Вспоминать о ее отзывчивом теле было безумно приятно и познавательно. Он не знал... Он понятия не имел, что она такая... Теплая волна возбуждения окатила расслабленное тело, и губы изогнулись в восхищенной улыбке. Она заставила его брать ее снова и снова, сгорая от желания, не ведая передышки. Он жадно ловил каждый ее стон, каждый крик удовольствия. ...Беспомощно распластанная на кровати, извивающаяся от наслаждения, бесконечно шепчущая его имя... Он так безумно хотел ее. Они все же перебрались в спальню, но он не дал ей заснуть до самого утра... Блаженную истому от воспоминаний нарушала лишь ноющая боль в руке и привычная в мышце ноги. Свойственный ему ироничный цинизм позволил в полной мере оценить нелепость собственного образа искалеченного мачо. - Я вижу, вы сегодня в хорошем настроении, Хаус, - насмешливый голос вывел его из приятного самолюбования. - Не беспокойся, даже улыбаясь от уха до уха, я найду способ дать тебе возможность в очередной раз провести ночь над анализами пациента, - парировал Хаус. Тауб хмыкнул, ни минуты не сомневаясь в правдивости слов начальства. - Я по поводу агента ФБР, - решил не искушать судьбу мужчина. - И что с ним? - голос Хауса стал менее жизнерадостным, в нем появились нотки раздражения. - Да ничего, ему вроде легче. Мы сегодня уже выписали его. Были проведены все известные процедуры. Ну, кроме отречения головы, конечно. Но, как известно, на это Кадди разрешение нам, как ни крути, даст вряд ли, так что... - не закончив фразу, он обреченно развел руками. Хаус со злостью бросил мяч слишком сильно. Издав жалостный писк, и едва скользнув по полу, мяч полетел куда-то в сторону. - Да. Пусть идет уже. Ищет дальше свои летающие тарелки. Пока этот чертовый вирус не свалит его где-нибудь на полпути. Тауб решил оставить реплику без комментария. Кивнув, он вышел за дверь. Все же ему удалось довести начальство. Такое случается не часто. Тауб, улыбаясь, поздравил себя с удачным началом дня. Хаус потер ногу, которая опять разболелась во всю мочь. Схватив трость, диагност поднялся и похромал к двери. Пора принять свое лекарство. Со вчерашнего дня новый наркотик был подозрительно похож на главврача Принстон-Плейнсборо. Она с раздражением отшвырнула папку с документами подальше от себя. Взгляд снова невольно уперся в молчащий телефон. Кадди со стыдом вспомнила, как пару минут назад оправдывалась перед Лукасом за то, что провела ночь вне дома. Оставив на него ребенка. Уже в который раз. Жгучий стыд и раскаяние, словно желчь разъедали беззащитное сердце. За это утро Кадди успела раз десять пожалеть о случившемся и одиннадцать - оправдать саму себя. Она любила его. Ничего не могло этого изменить. Ни обида, ни расстояние, ни годы, ни даже он сам. Кадди прикусила губу и запрокинула лицо, чтобы соленые ручейки непрошенных слез не испортили идеальный макияж. Но все это неправильно. Так не должно быть. У нее есть семья, ребенок и мужчина, который любит ее. Она не может так безответственно отдать свою налаженную жизнь в руки человека, которому никогда не нужны были серьезные отношения. Рука неосознанно потянулась к груди, пытаясь унять тягучую боль в сердце. Кадди знала, что права. Но легче от этого не становилось. - У нас все равно ничего не получится, - прошептала она, убеждая саму себя и терпя поражение. Она не хотела вспоминать о тех словах, которые со стоном наслаждения произносила этой ночью, сгорая в его талантливых руках. Нужно забыть. У них это получится. Должно получиться... Вскинув подбородок, Кадди постаралась взять себя в руки. Сейчас она пойдет и все объяснит ему. Он обязан уважать ее решение. А если нет, она заставит его. Кадди стремительно вышла из кабинета. И облегченно вздохнула. В мешанине из привычных звуков суетящейся больницы были не так ясно слышны отчаянные мольбы тоскующего сердца. *** Он смотрел, смеясь, как она быстро запихивает его немногочисленные принадлежности в большую спортивную сумку. - Я мог бы сделать это сам. Ее строгий взгляд еще больше развеселил его. - Эй, Скалли, может раздевать и одевать меня тоже станет твоей непосредственной обязанностью? В уголках ее губ затаилась улыбка. Он почувствовал облегчение. Сейчас не время каяться. Не время для откровенности. За окном стояло чудесное утро и ярко светило летнее солнце, но его интересовало только то солнце, которое, переливаясь всеми оттенками золотисто-красного, путалось в рыжих волосах Даны Скалли. Из палаты они вышли вместе, держа официальную дистанцию, хотя, он был больше чем уверен, что большинство медицинского персонала знает об отношениях между напарниками. - Я хотела поговорить с Хаусом напоследок. Ты иди к выходу, я скоро, - она предупреждающе улыбнулась ему, когда он захотел возразить. Малдер обреченно вздохнул. - Будет сделано, напарник, - он подошел чуть ближе и чмокнул в аккуратный носик, - не задерживайся. *** У Кейт было паршивое настроение. И это не смотря на то, что сегодня день ее Освобождения. Тревога не отпускала с того момента, как она узнала, что в больнице вместе с ней оказались и ее охотники. Кейт снова вспомнила о детективе Форде. Накатило чувство тоски и одиночества. Почему он помог ей? Почему подвергает себя опасности, не требуя ничего взамен? А сейчас просто исчез из ее жизни, и никогда больше не вернется... С удивлением она почувствовала, как по щекам потекли слезы. Стерев их рукавом, она собрала пышные волосы в пучок на затылке и натянула белый халат. Выйти из больницы надо было быстро и незаметно. Время для эмоций она выделит позже. Скоро должна была зайти доктор Кэмерон, надо спешить. Кейт старалась идти спокойно, чтобы не привлечь излишнего внимания. Исподлобья оглядывая идущих навстречу людей, она намеренно улыбалась медперсоналу, создавая иллюзию причастности к жизни больницы. Кейт с облегчением увидела выход и прибавила ходу. Свобода. Скоро я буду свободна. - Остин? Кейт Остин! Кейт замерла. Справа от нее стоял высокий одетый в строгий костюм шатен. Сработал отточенный за года инстинкт самосохранения. Она мгновенно бросилась в обратную сторону, чувствуя, что мужчина немедленно последовал за ней. - Держите ее! Кейт, подождите! Давайте поговорим! Обезумев от страха, она не слышала призывов мужчины, лишь сломя голову неслась вперед, пытаясь отыскать другой выход из капкана, которым стал для нее Принстон-Плейнсборо. *** Джеймс, открыв дверь, разочарованно понял, что она не одна. Но это чувство быстро сменилось беспричинной злостью, когда он заметил, что рядом с ней именно тот молодой человек, который подвез Джульетт вчера до дома. - Всем привет, - снова надевая маску циника, бросил Форд. Джульетт вспыхнула, встретив его пристальный взгляд, и отвела глаза. Она нервно так крепко сжала край стола, что костяшки пальцев побелели. - Здравствуйте, - поприветствовал Джеймса в свою очередь молодой светловолосый врач, - чем могу быть полезен? Вы кого-то ищете? Этот мальчишка стоял слишком близко к его женщине, чтобы Форд мог спокойно на него реагировать. - Я уже нашел того, кого искал, - голос Джеймса был твердым и не терпящим возражения. Джульетт стояла молча, не участвуя в разговоре, она всем телом ощущала присутствие Джеймса. Сердце билось в два раза быстрее, тело покалывало от воспоминаний о прошлом вечере, а дыхание участилось, не давая ей собраться с мыслями. Стараясь не выдать беспомощность собственного тела, она тщательно отводила глаза от мужчины, благодаря которому провела бессонную ночь. Чейз непонимающе переводил взгляд от нахального высокого блондина, который, даже разговаривая с ним, не отрывал взгляд от Джульетт, до нее самой. Она с горящим на щеках румянцем уперлась взглядом в стену за его спиной. Чейз чувствовал себя неловко в образующемся вакууме напряжения между этими двумя людьми. - Уходи, - прозвучал ее бесстрастный голос. И в первый момент Роберту показалось, что она обращается к нему. Но затем он увидел ярость в голубых глазах, полностью сосредоточенную на блондине. Тот и бровью не повел. - Я останусь. Нам нужно поговорить. - Говорить не о чем. Я хочу, чтобы ты убрался отсюда. Чейз изумленно уставился на Джульетт. Она буквально кипела от негодования. Он и не думал, что она способна на такие сильные эмоции. Роберт поморщился, теперь и он стал считать ее холодной? - Пожалуйста, выйдите. Доктор Бьерк не хочет с вами разговаривать, - Чейз загородил Джульетт собой и жестко взглянул на мужчину. Тот смотрел на него как на досадную помеху. Голубые глаза превратились в узкие щелочки, в которых разгоралось раздражение. - Джульетт, - позвал Джеймс мягко, переключив внимание на блондинку и подойдя к ней немного ближе. Она не ответила, отвернувшись к окну. Этот мальчишка, стоявший между ним и Джульетт, все больше злил Джеймса. Он хотел видеть ее. Хотел знать, что она чувствует. Но она, казалось, оставалась безучастной. - Джульетт, прости. Пожалуйста, не оставляй меня, - отчаянно попробовал он еще раз. Чейзу все это уже порядком надоело, он хотел было возмутиться, но услышал судорожный вздох за спиной и оглянулся. Она стояла там, пронизанная лучами утреннего солнца, распахнув голубые глаза, и потрясенно смотрела на блондина. В ее глазах смешалось недоверие, страх и надежда. Джеймс чувствовал, что силы подводят его. Он хотел бросится к ней, обнять, прижать к себе как можно крепче. Удостоверится, что она здесь, рядом с ним. Жива и реальна. Он медленно протянул ей руку, не отрывая взгляд от теплых весенних глаз, в которых застыли слезы. - Ты нужна мне. Я так долго искал тебя. Джульетт... С ее щеки скатилась прозрачная капля, за ней покатилась вторая, третья... Роберт с огромным чувством сожаления и утраты понял, что это ему пора уходить. Он оставил их в кабинете, стоящих напротив друг друга, не в силах пошевелиться. Он подавленно оглядывал стены больницы, медленно направляясь в кабинет для обсуждений. Но вдруг увидел стремительно приближающуюся Тринадцать. Ближе к нему она сорвалась на бег. Чейз удивленно взирал на ее раскрасневшееся лицо. - Что случилось? Реми, пробегая мимо него, потащила Чейза за собой. - Там... Там перестрелка! Скорее! Так толком ничего и не поняв, Роберт помчался вместе с Тринадцать к ближайшему лифту.