Веретено Ананке

*** - Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит? - проводив взглядом, стремительно покинувшую кабинет доктора Бьерк, жёстко поинтересовалась Кадди, и, обведя взглядом присутствующих, остановилась на Хаусе, - Хаус?! - Почему опять я?! - возмутился диагност, - Или тебе просто фамилия моя больше других нравится? - Я должна знать, как и чем вы лечите агента Малдера, - вступила Скалли и, вопреки своему усталому и огорчённому виду, голос её не уступал по суровости голосу Кадди. - За последние часы назначенное вами лечение, доктор Хаус, привело только к ухудшению его состояния, а вы и ваши подчинённые только продолжаете его усугублять дозами непонятных лекарств! Если вы и сейчас не потрудитесь рассказать, в чём дело, я, клянусь, что к вечеру в вашей больнице федеральных служащих будет больше, чем врачей! - Агент Скалли, - попыталась разрядить обстановку Кадди, - доктор Хаус - опытный врач, он знает, что делает, - при этих словах она вновь метнула в Хауса злобный взгляд, обещающий ему дежурство в клинике на месяц, затем продолжила. - Вряд ли вам что-то скажут названия тех лекарств и процедур, что он и его команда применяют для лечения агента Малдера. - Я - медик, - холодно прервала её Скалли, - и хочу знать, чем и в каких количествах вы пичкаете моего напарника. Лиза замолчала и вновь перевела на Грега красноречивый взгляд. Хаус нехотя поднялся и проговорил: - Рингер-Локк, реланиум... Всё, что обычно вводят при энцефалите. - А вы уверены в этом диагнозе? - произнесла с сомнением Дана, приподняв бровь. - Абсолютно! - рявкнул, не выдержав, Хаус, и, опасаясь, что ещё немного и он сболтнёт лишнее, вышел из кабинета, не забыв громко хлопнуть дверью. Женщины переглянулись, отведя взгляды от двери, но негромкое насмешливо-ненавязчивое покашливание напомнило о том, что они были не одни. - Так что, агент Скалли, как скоро они поставят на ноги нашего бравого генерала? - иронично поинтересовался Джеймс, уже пристроившийся в кресле, с которого минуту назад поднялся Хаус. - А вы, простите, кто? - нахмурившись, встряла в разговор Лиза. - Форд. Джеймс Форд, - с обворожительно-наглой улыбкой блондин приподнялся с кресла в небольшом старомодном поклоне и тут же плюхнулся обратно, - Друг агента Малдера. - Полагаю, друзьям агента Малдера стоит находиться рядом с ним, - намекнула Кадди и, не обращая больше внимания на непрошеных гостей, вернулась за свой стол, где её ждали документы и остывающий кофе. *** Стоя за дверью палаты, Дана слушала, как Хаус грубо выставляет за дверь подчинённых, попутно отчитывая их за попытку выполнения его просьбы. Те возмущались, спорили, но в итоге плюнули и вышли, косо посмотрев на Скалли и вполголоса обсуждая между собой методы Хауса. Возможно, ей стоило хоть немного им посочувствовать, но прямо сейчас она, обессилено прислонившись к стене, вынуждена была думать о накопившейся усталости и невыносимой тяжести на душе, которая росла по мере того, как изо дня в день ситуация оставалась неизменной. Тихий разговор, долетевший до неё из-за двери, резко оборвал её тяжело текущие мысли. Почти не дыша, Скалли осторожно заглянула внутрь сквозь не большую щель между стеной и дверью и замерла, прислушиваясь и чувствуя, как всё внутри неё замирает от дурного предчувствия. - ...было бы проще, если бы вы всё рассказали ей, - негромко проскрипел Хаус, сидя на её месте рядом с кроватью и в задумчивости вращая в руках трость. - Не могу, - голос Малдера был слаб, однако его необъяснимая внутренняя сила по-прежнему звучала в его интонации, и у Даны непроизвольно сжалось горло, предвещая покалывание и влагу в глазах. - Кого ты сейчас жалеешь, её или себя? Тишина на некоторое время повисла между собеседниками, легко прерываясь только попискиванием приборов и чьим-то глубоким вздохом. - Сколько? - наконец спросил Малдер будничным тоном, словно узнавал цену фотографии со снежным человеком. - Месяц. Полтора. Этого было достаточно, чтобы инстинкт сохранения напарника, так сильно развившийся в Скалли за годы работы в "секретных материалах", буквально втолкнул её в палату. - Скалли?! - Малдер приподнялся, его лицо было невозмутимо, но женщина успела заметить огоньки паники, зажёгшиеся в его глазах. - Месяц-полтора - что?! - без предисловий спросила она спокойно и требовательно, давая понять, что устала от бесконечных виляний и недоговорок. - Лечение, - обречённо вздохнул Хаус, поднимаясь и направляясь к двери, - Полноценное лечение займёт месяц-полтора. Но уже в ближайшие часы ему станет легче, мы уменьшим дозы лекарств. Он бросил напоследок взгляд на Малдера, который действительно уже казался более бодрым, и вышел, бесцеремонно потеснив Скалли. - Как себя чувствуешь? - осторожно спросила она, медленно приблизившись и взяв его ладонь в свою. - Значительно лучше, - он ободряюще улыбнулся ей. - Малдер... - начала она, и он всё поняв, только по её тону и выражению лица, предупреждающе сжал её тонкие пальчики. - Всё в порядке, Скалли. - перебил он её классической фразой, - Всё хорошо, - его голос был негромким, мягким, любящим, - Как погода? Она неопределённо повела плечами, и все слова застряли у него в горле. Она всё время была рядом. - Там лето, Скалли, - улыбнулся он, сдерживая не вовремя навернувшиеся на глаза слёзы от мысли о неизбежном расставании, - Давай погуляем. - Греешь уши? - голос Кадди заставил Хауса, прильнувшего к двери, вздрогнуть и обернуться. - Хочешь, чтобы я и тебе что-нибудь согрел? - окинул её красноречивым взглядом Хаус, но Лиза по привычке проигнорировала его выпад в её сторону. - Лечение окончено? - полуутвердительно произнесла она, лёгким кивком указывая на дверь. Хаус промолчал и отвёл взгляд. Кадди узнавала это мрачное молчание. Этот угрюмый, нелюдимый человек не привык сдаваться ни перед болезнями, ни даже перед смертью, и сейчас признать, что лечение зашло в тупик, было выше его сил. - Хаус... - начала было она, но он, уловив в её голосе мягкие нотки и, словно испугавшись возможного сочувствия, отвернулся и захромал в сторону своего кабинета. *** Мимо пролетали здания, плескающиеся в мягком свете вечернего солнца. Джеймс сквозь туманную дымку беспокойных мыслей невидящим взором уткнулся в бегущую асфальтовую дорогу, вскользь замечая мчавшиеся на встречу машины и крепко сжимая напряженными пальцами руль. Он сделал все, что задумал на сегодня. Последние приготовления к побегу завершены. Кейт предупреждена, что завтра днем она должна незаметно покинуть Принстон-Плейнсборо, машина будет ждать ее на окраине города со всеми необходимыми документами. Его немного смутила печаль в ее зеленых глазах при их немногословном прощании. Но сейчас все его мысли занимали совершенно другие глаза. …голубые, словно ломкий лед на реке, невероятно большие с застывшей в них отчаянной надеждой… В какой то момент он даже подумал, что знает ее. Знает эту гордую посадку головы, это стройное тело, прикрытое легким белым халатом. Он знал ее губы, чувствовал неодолимое желание прикоснуться к этой белоснежной будто светящейся коже. Стряхнув наваждение, Джеймс постарался здраво взглянуть на ситуацию. Красивая блондинка, не больше. Не должно быть больше... Воспоминание о том, как она смотрела на него, распахнув огромные светлые глаза, словно встретилась с призраком из ночных кошмаров, и о том каким глубоким чуть хриплым от волнения был ее теплый голос, заставляли его раз за разом возвращаться к таинственному доктору Бьерк. Мысли о ней не давали ему покоя весь день, сжигая благоразумие и свойственное ему насмешливое безразличие. ...ее волнистые светлые волосы мягко ложились на плечи, стекая золотыми ручейками по полной груди. Упрямый подбородок чуть вздернут, даже когда она с едва сдерживаемой болью пыталась не смотреть на него. Влажные чувственные губы чуть приоткрыты, словно сознательно превращая его самообладание в горячую мешанину неконтролируемых эмоций... Джеймс со злостью дернул головой. Что за напасть? Почему он не может о ней забыть? Это глупо, они даже не знакомы! Тогда почему его сердце тревожно сжимается каждый раз, когда он думает о том, как выбросить ее из головы? - Она знает меня, - вслух произнес он, будто оправдываясь перед собой. - И я должен понять откуда. С облегчением найдя разумное объяснение своему сумасшествию, Джеймс, словно ожив, резко нажал на тормоза и повернул машину назад в сторону больницы Принстон-Плейнсборо. *** Кадди не могла уйти, не увидев его, не узнав, как он воспринял свое поражение. Пролистав историю болезни агента Малдера, она подтвердила свои худшие опасения. Хаус сдался. Он не знает, что делать с этим таинственным недугом. Как с ним бороться. Бессилие всегда делало его уязвимым и чудовищно ранимым. Кадди как никто знала об этом. Поэтому она просто не могла оставить Хауса одного в борьбе против собственных комплексов и страхов. Кадди опять вернулась мыслями к недавнему поцелую, в сотый раз за сегодняшний день. Он все еще горел на ее губах. Она до сих пор не смогла отогнать воспоминания о ярком всепоглощающем желании, мгновенно охватившем ее податливое тело. Она прикрыла глаза, со смущением вспомнив, что не сама прервала затянувшийся поцелуй. …Кадди была полностью поглощена чувственными эмоциями, которые рождали в ней его руки и губы. Он целовал ее жадно и требовательно, словно наказывал за что-то. Кади не могла, не хотела сопротивляться ему… Слегка отстранившись, Хаус разглядывал ее лицо. Руки в собственническом жесте прижимали к себе податливое тело. Пальцы в волосах выводили магические иероглифы на чувствительной коже. Вбирая в себя воздух, которого ей не хватало во время поцелуя, она пыталась разглядеть выражение его лица. Но оно оставалось отстраненным и непроницаемым. Хаус снова медленно наклонился к ней, второй поцелуй был нежным, похожим на извинение за предыдущую схватку. Она еще долго сидела в его кресле, после того как он ушел… Света в его кабинете не было. Сама не зная почему, Кадди бездумно направилась в сторону палаты агента Малдера. Хаус сидел там, на полу в коридоре, облокотившись спиной о стену. Трость сиротливо лежала неподалеку, а нервные пальцы непрестанно вертели красный знакомый мяч. Обзор в палате агента частично прикрывали светлые жалюзи, но если приглядеться, можно было заметить, полусидя лежащего на кровати мужчину и серую тень рядом с ним. - Почему ты здесь? – шепотом спросила Кадди. Он не ответил, все так же молча продолжая сверлить напряженным взглядом стеклянную стену палаты. Кадди не знала, что говорить ему. Как говорить. Она повернула голову, надеясь найти то, что так привлекло внимание Хауса. Привыкнув к полумраку, глаза выхватили неясный образ женщины, слегка склонившейся к мужчине. Их руки переплелись, глаза не выпускали друг друга из виду. Кадди снова перевела взгляд на Хауса. Было странно видеть его таким увлеченным жизнью других людей. Она не сдержалась… Рука невольно пробежалась по его взъерошенным волосам, задержалась на виске. Пульс его крови сладкой дрожью забился в чувствительных кончиках пальцев. Она сжала руку в кулачек, бессознательным жестом притянув ее к груди. Взгляд вновь устремился в сторону двоих, запертых в стеклянной клетке больничной палаты. Их поза немного изменилась. Руки все также крепко сжаты, лбы соприкасаются. Вот мужчина осторожно высвободил ладонь и мучительно нежным жестом заправил прядь рыжих волос за ушко подруги. Это движение было настолько интимным, настолько личным, что Кадди смущенно отвернулась, наткнувшись на пристальный взгляд синих проницательных глаз. *** Роберт не видел Джульетт весь день. После неприятного разговора с Кэм, настроение было испорчено. Теплый вечер в компании Джульетт и семейства Кадди, казалось, остался за тысячи световых лет от этой минуты. Чейз понимал, что Кэм безвозвратно потеряна, и уже, казалось, окончательно смирился с этим, подписав бумаги о разводе. Но память часто подкидывала картины прошлой, семейной жизни. Он скучал именно по душевному родству с близким человеком. По теплу совместных вечеров… То, что он испытывал к Джульетт, было трудно классифицировать, его просто бессознательно тянуло к ней. На стук никто не ответил. Чейз дернул ручку, и дверь тихо открылась. Роберт осторожно окинул взглядом погруженный в полумрак кабинет. Ее фигура темным силуэтом застыла возле окна. Он даже немного растерялся, от этой неподвижности, не зная, что предпринять. - Джульетт, - позвал он негромко. Она не шелохнулась. Роберт, плотно затворив дверь, подошел ближе. Он легко дотронулся до ее плеча, и поразился тому, насколько она вся была напряжена. Будто натянутая тетива лука. - Что-то случилось? Она медленно повернула к нему голову. В свете уличных фонарей, Джульетт выглядела бледной и смертельно уставшей. - Ты здесь уже вторые сутки. Тебе нужно отдохнуть, - его обеспокоенный голос проник в ее затуманенное сознание. Она слегка кивнула. Он, не встретив сопротивления, обнял ее окаменевшие плечи. - Как давно ты уже здесь стоишь? - Недолго. Он внимательнее заглянул в ее глаза, голос показался ему севшим и непривычно охрипшим, будто она долго плакала. Но через мгновение он с облегчением понял, что ее глаза сухи, только слегка воспалены от недостатка сна. Роберт и сам выглядел не лучше. Он подвез ее до дома. Войти Джульетт не предложила, все время, находясь в каком-то оцепенелом состоянии, не впопад отвечая на его редкие вопросы. Он все списывал на усталость. Чейз сам мечтал скорее добраться до своей квартиры. Простившись с Джульетт, он вдруг с удовольствием вспомнил о широкой пустой кровати, которая преданно ждала его возвращения домой. Джеймс чертыхнулся, увидев, что она выходит из здания не одна. Он уже было решил плюнуть и вернуться в отель, но назойливое чувство утраты не позволило ему сдаться. Он с каким-то внутренним удовлетворением увидел, как девушка вышла из машины одна. Она уже дотронулась до ручки двери, когда он позвал: - Доктор Бьерк? Девушка замерла. Джеймсу даже показалось, что она не расслышала его. Так долго она стояла, не шелохнувшись. - Добрый вечер. Мы виделись с вами сегодня днем. Блондинка медленно, будто с неохотой, повернулась. Лицо ее было бледным, глаза превратились в две голубые льдинки. Джеймс даже растерялся от такой метаморфозы. - Добрый вечер, - буднично прозвучал ее глухой голос, - я могу вам чем-то помочь? Джеймс подошел ближе. Они стояли друг напротив друга на лестничной площадке, освещенные ярким неоновым светом. Он всматривался в ее лицо, чувствуя все большую тревогу и нетерпение. Девушка отвела взгляд. - Мы знакомы? - сказал он первое, что пришло в голову. - С чего вы это взяли? Он даже поежился от холода прозвучавшего в ее голосе. - Я видел ваш взгляд там, в кабинете главврача. Будто вы знаете меня. Но я не помню, чтобы мы когда-либо раньше встречались. Он хотел сказать что-то в своем привычном духе, типа «таких красоток не забывают», или еще нечто подобное из той же пошловато-действенной ерунды. Но не смог. С ней не смог. Она гордо вскинула подбородок. - Я не понимаю о чем вы. Дайте мне пройти. Он и не думал отступать. - Только после того, как узнаю правду. А вы сейчас мне нагло лжете. Девушка раздраженно нахмурилась. - Вы не имеете никакого права обвинять меня во лжи. Ее глаза яростно сверкнули, но он нутром чуял, что не из-за его слов, а из-за чего-то более глубокого. Того чего он еще не понимал. Но он докопается до истины, чего бы это ему не стоило. Она чуть отодвинулась от него и, повернув в замке ключ, открыла дверь. Он изумленный быстротой ее реакции, в бессознательном желании удержать, схватил хрупкое запястье. Руку будто обожгло, девушка отчаянно попыталась выдернуть руку, в глазах застыла боль и обида. В замешательстве он притянул отбивавшуюся блондинку ближе к себе. От ее запаха кружилась голова, от прикосновения к ее прохладной коже перед глазами вспыхивали и гасли звезды. Их борьба продолжалась в каком-то ирреальном молчании. Она всеми силами уперлась руками ему в грудь, пытаясь вырваться. А он словно в забытьи тянул ее все ближе. Желание вспыхнуло, сметая за собой все здравые мысли. Будто все это время тлело внутри него, и, наконец, вырвалось наружу с бешеным диким ревом. Джеймс пытался упокоиться и одновременно не дать девушке сбежать от него. - Погоди, - шептал он, задыхаясь от нестерпимого желания осыпать поцелуями ее напряженное сердитое лицо. - Хватит! Он заставил себя отпустить ее. Они стояли напротив друг друга, враждебно сверкая глазами и глотая ртом воздух. - Какого черта ты делаешь? - прохрипел он, - Я просто хочу знать, что здесь происходит! Ты знаешь меня, и я хочу понять откуда? Он осознавал, как глупо звучат его требования. Но ничего не мог с собой поделать, его неодолимо влекло к этой незнакомке. Сильно, властно, сметая все запреты разума. Она казалась одновременно безумно далекой и нестерпимо родной. Джеймса затопила лавина странных болезненных эмоций. В какое-то мгновение перед глазами мелькнуло то же лицо, запачканное мазутом, с ласковой улыбкой на губах, и с нежностью в голубых весенних глазах. - Кто ты? - резче, чем хотел, потребовал он. - Мне нечего тебе сказать, Джеймс, - оборвала она, снова повернувшись к двери. Шокированный Форд опять задержал ее, схватив за плечи и развернув к себе. Внутри вскипело бешенство. Эта женщина могла всего лишь одним словом развеять все его сомнения в собственном благоразумии. Но она упрямо молчала. - Откуда ты знаешь мое имя? - прошипел он, прижимая ее к двери. - Пусти меня, - холод в ломком голосе дрогнул. И Джеймс заметил, что она тоже тяжело дышит, прикрывая потемневшие синие глаза отяжелевшими веками. Это стало последней каплей. Ее губы были мягкими и податливыми. От неожиданности она удивленно выдохнула. И он жадно проглотил ее вздох, не давая возможности оттолкнуть себя. Она не могла сопротивляться ему, он понял это почти сразу, и почувствовал, что теряет над собой контроль. - Кто ты? - хрипло повторил он в ее ухо и, не сдержавшись, прикусил нежную мочку. Она тихонько застонала, когда он стал неистово покрывать поцелуями ее шею, впечатывая обмякшее тело в прохладную стену за спиной. Она не могла говорить, не могла думать, не могла дышать... Тело полностью капитулировало под его яростным напором. Его горячая рука проникла под узкую юбку, ненавидя себя за слабость, она с горьким наслаждением чуть раздвинула ноги, давая полную свободу сильным уверенным пальцам. Он уже и сам забыл, что именно хотел выведать у нее. Дикое влечение полностью парализовало его разум. Пальцы зарылись в атлас светлых волос, сжав кулак, он оттянул ее голову назад, вглядываясь в запрокинутое лицо. - Расскажи мне... Сейчас, - жестко потребовал он. Длинные ресницы дрогнули, отяжелевшие веки приподнялись, обнажая полное отражение его собственного безумия в темных зрачках. Она прикусила губу, чтобы не застонать, когда мужские пальцы с силой потерлись о чувствительное до боли место. Он не смог сдержаться, глядя на ее искаженное желанием лицо, на опухшие от его поцелуев красные губы. Не отпуская ее волос, он с силой притянул ее лицо к себе, с еще большим остервенением впиваясь в приоткрытые влажные губы. - Боже, Джульетт!.. Они резко отскочили друг от друга. Едва понимая, что делает, Джульетт втолкнула ошарашенную сестру внутрь дома, шагнула сама и, захлопнув за собой дверь, заперла ее на все замки. Его грудь бешено вздымалась, пытаясь насытить легкие кислородом. Джеймс не понимая, что только что произошло, смотрел на захлопнувшуюся дверь. Он от бессилия скрипнул зубами. - Мы еще встретимся, Джульетт. Обязательно, - хрипло пообещал он. Имя болезненным уколом отдалось в колотящемся сердце. Джеймс развернулся и быстрым шагом направился к своей машине.