Веретено Ананке

*** Кэмерон медленно потягивала горячий пресный кофе из местного автомата. Она устало оглядывала пустой в этот ранний час кафетерий. Возле входа показался заметно измотанный Чейз. Он увидел ее и, преодолев небольшое расстояние, присел рядом. Вместо приветствия он лишь молча кивнул головой. - Ночное дежурство было у меня, а измученным почему-то выглядишь ты, - чуть иронично заметила Элиссон. Роберт слабо улыбнулся в ответ. - Да вчера Хаус срочно вызвал всех сюда. У нас пациенту совсем плохо стало. Всю ночь провозились. Еле вытащили с того света. Кэм сочувственно кивнула, вспоминая как сама когда-то, сломя голову, мчалась в больницу по одному писку надоевшего до чертиков пейджера. - Ты тоже неважно выглядишь. Тяжелое было дежурство? - в свою очередь поинтересовался Роберт. Кэм пожала плечами. - Как всегда. Потом, помедлив, все же продолжила: - Было кое-что, правда... Чейз заинтригованный напряженным тоном девушки заглянул в ее задумчивое лицо. - Я таки столкнулась с этой Ледяной Королевой, - закончила она. Чейз недовольно поморщился, но все же спросил: - Что случилось? Кэм, нахмурившись, дернула подбородком. - Теперь я понимаю, почему ее так называют. И она полностью оправдывает это прозвище, - чуть заносчиво заметила Элиссон. Чейз все так же вопросительно смотрел на нее, не имея сил вступать в спор, но и не подтверждая ее слова. - Я вызвала ее вчера. Ее пациенту, четырехмесячному мальчику, стало плохо. Нужно было срочно реанимировать. Мать все рыдала, просила позвать доктора Бьерк и никого не хотела слушать, - Кэм перевела дух, упершись застывшим взглядом в окно, за которым все ярче разгорался новый день. - Она больше не сможет иметь детей... Кэм почувствовала теплую ладонь, накрывшую ее ледяную руку. Она сморгнула слезы и, благодарно улыбнувшись за поддержку, продолжила: - Доктор Бьерк приехала довольно быстро. Но... Но она не стала возвращать ребенку жизнь, - Кэм возмущенно сжала кулаки. - Она говорила, что-то этой несчастной женщине. Та, рыдая, соглашалась на все! Господи, Роберт! Так нельзя! Ей было плохо, она была в отчаянии! Доктор Бьерк должна была спасти малыша! Это был ее врачебный долг! - у Кэм от сострадания перехватило дыхание. - А она... Она подошла к аппаратам и просто все отключила... Один за другим, будто отнимала не жизнь малыша и надежду у матери, а от скуки переключала каналы телевизора... Роберт снова успокаивающе сжал теплой рукой ее напряженный кулак. - Я не могу забыть, как спокойно и даже равнодушно она смотрела, когда малыш боролся за жизнь. Пытаясь недоразвитыми легкими вдохнуть еще хотя бы глоток воздуха... - голос сорвался. Кэм судорожно перевела дыхание и зло оттерла непрошеную слезу. - Элиссон, - мягко позвал Роберт, - ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Доктор Бьерк очень хороший врач. Один из лучших в своем деле. Она поступила так, как считала единственно верным. Кэм вскинула голову и, вырвав руку из его крепкой ладони, возмущенно посмотрела ему в глаза. - Ты ее защищаешь? Роберт, она могла спасти ребенка! Могла! Но не сделала этого! Ее не тронули даже слезы этой бедной женщины! Твоя доктор Бьерк просто манипулировала ею! Несчастная ведь никого кроме нее и слушать не желала! Чейз покачал головой. - Значит, так было нужно. Значит ребенок, все равно не смог бы жить. Зачем мучить и его и мать? Зачем продлевать их агонию? Кэм тяжело дыша, медленно встала из-за стола. - Я знала, что для тебя человеческая жизнь мало что значит. Ты уже не в первый раз это доказываешь. Во взгляде Чейза мелькнула боль, Кэм знала, что это был не честный прием. Знала, что очень задела его своей несдержанностью. Может она раскается позже, но сейчас... Перед глазами стоял крошечный младенец, которому отказали в праве на жизнь. И ей была невыносима сама мысль о том, что она могла спасти его вопреки всему, но не сделала этого. Роберт встал вслед за Кэм и, молча развернувшись, направился к выходу. Кэм почувствовала горечь во рту. Отвратительный все-таки был кофе. *** Скалли еще плотнее сжала побелевшие пальцы. Ожидание было мучительно болезненным. Она хотела как можно скорее вернуться в палату к Малдеру. Малдер... Она крепко зажмурила глаза, не давая предательской влаге скатиться со щеки. Эта ночь чуть не лишила ее напарника, друга, любимого... И едва не отобрала вместе с ним частичку новой жизни, о которой она безрассудно забыла, стоило Малдеру оказаться в опасности. Чувство вины в который раз словно тисками сжало измученное сердце. Вспомнить о ребенке заставила только кровь и повторный обморок в женском туалете. Как она могла быть такой безответственной! Ведь она так мечтала об этом ребенке. ИХ с Малдером ребенке! Она ждала доктора Бьерк уже час, и каждый раз порывалась рвануть назад, в палату к смертельно бледному напарнику, который, даже забывшись в тяжелом сне, бессознательно искал ее руку. Наконец, Скалли увидела ее. Доктор Бьерк быстро шла по коридору в направлении Скалли, она была бледнее обычного. Утомленное выражение лица делало ее саму похожей больше на пациента нежели на врача. Скалли поднялась ей на встречу, но доктор Бьерк будто не видела ее. Она, словно в забытьи, вдруг остановилась, медленно облокотилась на стену, так и не дойдя до своей двери, и устало откинула голову назад. Скалли смущенно снова отступила в тень. Она понимала, что доктор Бьерк вряд ли хотела бы, чтобы здесь оказались свидетели ее минутной слабости. Постояв неподвижно пару мгновений, молодая женщина выпрямилась и, нетерпеливо стерев, беспрерывно катившиеся по бледным щекам слезы, шагнула к кабинету и быстро вошла внутрь, тихо захлопнув за собой дверь. Скалли растерянно остановилась возле закрытой двери. Она не знала, что так расстроило бесстрастного доктора Бьерк, но видимо это было нечто действительно серьезное. Будь Скалли сейчас немного в другой ситуации, она обязательно позволила бы врачу побыть одной. Но страх за ребенка и за Малдера перечеркнул ее обычное сострадание и такт. Немного помедлив, Скалли негромко постучала в дверь, и открыла ее только тогда, когда услышала приглушенное разрешение войти. Доктор Бьерк выглядела сдержанной и собранной как обычно, что заставило Скалли почувствовать невольное уважение к такой выдержке. Лишь чуть заметные тени усталости залегли под светлыми глазами, делая их еще больше и выразительнее. - Здравствуйте, доктор Бьерк, - мягко поздоровалась Скалли. Джульетт приветливо улыбнулась в ответ. - Присаживайтесь. Вас что-то беспокоит, мисс Скалли? Слишком много всего, горько усмехнулась про себя Дана. Она неторопливо села напротив врача и сложила тонкие руки на коленях. - Сегодня был еще один обморок, - едва слышно произнесла она. В ответ молчание. - Я слышала, вашему другу этой ночью стало хуже, - словно не расслышав ее, сказала Джульетт. Скалли подняла на врача полные боли и раскаяния глаза. Джульетт вздохнула. - Если вы позволите, мы проведем полный осмотр. Скалли на мгновение задумалась. Может ли она рассказать врачу то, что в действительности означает ее беременность? Можно ли довериться этой светловолосой женщине с задумчивым взглядом льдисто-голубых глаз? Она вспомнила о Малдере, о его недоверии ко всем, а к врачам, в частности, и невольно улыбнулась. Ей так не хватало его. Не хватало его силы духа, его способности не сдаваться ни при каких обстоятельствах, и даже его неугомонной привычки подвергать риску и ее и себя, если это действительно необходимо. Скалли снова взглянула на доктора Бьерк, та спокойно ждала, пока Скалли даст ответ. Именно воспоминание о небольшой слабости врача, увиденной ею недавно, придало Скалли решимости. Может она поймет? Может она сможет помочь? - Хорошо. Я согласна, только, - Дана помолчала, - только не все так просто... *** Джеймс, насвистывая мелодию одной известной песенки, вошел в уже знакомые двери Принстон-Плейнсборо. Походя глянув в сторону ресепшена, он с небольшой долей разочарования не встретил уже знакомой ему девушки с темными веселыми глазами. Вместо нее, непрестанно отвечая на звонки, стояла высокая блондинка с перекинутой через плечо длинной светлой косой. Видимо почувствовав на себе пристальный взгляд, девушка вскинула голову и вопросительно посмотрела на Джеймса. - Вам что-нибудь нужно, сэр? Джеймс привычно обнажил белые зубы в приятной улыбке. - Меня зовут Джеймс Форд, я из полиции Лос-Анжелеса. Вытянув из внутреннего кармана удостоверение, он протянул его блондинке. Та, не меняя выражение лица, молча ждала продолжения. - Мне нужно знать, в какой палате лежит Фокс Малдер, он из ФБР. - Минуточку. Девушка быстро пролистала журнал и, найдя то, что нужно, продиктовала ему отделение и номер палаты. Джеймс неторопливо шел по длинным оживленным коридорам больницы. Вчерашний день выдался суматошным, он появился в местном отделении полиции, нашел, где остановились агенты, и подстраховался, выспрашивая у местного персонала, что случилось с их постояльцами, и куда увезли Малдера. Дела с побегом Кейт он почти завершил. Договорился с нужными людьми, о том, что ее вывезут в Латинскую Америку. Поддельные паспорта были уже готовы, все же профессия обязывала иметь знакомых во всех сферах человеческой деятельности. Уже подходя к палате Малдера, Джеймс услышал громкие голоса. Из палаты, хромая, вышел взлохмаченный небрежно одетый мужчина. Джеймс удивился, что бродяг пускают в такое респектабельное место. Пожав про себя плечами, он, тихонько постучавшись, вошел внутрь. При его появление легкий шепот разговора стих. Рядом с кроватью, на которой лежал немного бледный Малдер, сидела хрупкого вида молодая рыжеволосая женщина. - Добрый день, - поприветствовал обоих Джеймс, - зашел тебя проведать, старина. Джеймс улыбнулся агентам. - Здравствуй, Форд, - Малдер приветливо кивнул в ответ, а затем обернулся к женщине, - Скалли, познакомься, это Джеймс Форд, офицер полиции ЛА. Он руководит делом Кейт Остин. А это моя напарница, Дана Скалли. Когда с официальной частью было покончено, Джеймс поинтересовался: - Что произошло? Надолго ты здесь? Малдер пожал плечами, за него ответила агент Скалли. - Скорее всего, в ближайшее время агент Малдер не сможет продолжить расследование. При этом выводе Малдер недовольно поморщился, но промолчал. - Думаю, из-за случившегося, дело уже передали другим агентам? - полу утвердительно полувопросительно произнесла Скалли. Джеймс мотнул головой. - Насколько мне известно, нет. Пока еще дело остается за вами. Малдер удовлетворенно кивнул, и хотел было, что-то сказать, как их прервали Тринадцать и Тауб. Они зашли в палату вместе и попросили посетителей выйти. Скалли спросила: - Что вы собираетесь делать? Реми замешкалась, но потом, решив, что женщина все равно мало разбирается в медицине, ответила: - Необходимо вколоть реланиум. А позже... - Вы что, - прервала, возмутившись, Скалли, - собираетесь ставить на нем эксперименты? Вы даже точно не определили диагноз! Ему от ваших лекарств все хуже и хуже. Тринадцать не успела вымолвить ни слова, как Скалли резким голосом поинтересовалась: - Это решение доктора Хауса? Реми кивнула. Тауб остался стоять возле двери, что-то ему подсказывало, с этой рыжей штучкой справится будет нелегко. - Где он? Тринадцать нехотя ответила, осуждающе глянув, на едва сдерживающего улыбку, Тауба: - Он шел в кабинет главного врача. - Ничего не трогайте. Я сейчас вернусь, - Скалли быстро развернулась и направилась к выходу. Джеймс пошел вслед за ней, пояснив, заметив ее удивленный взгляд: - Я поддержу вас, в случае чего. К тому же мне бы самому хотелось знать, что с агентом Малдером. Скалли лишь молча продолжила поиски кабинета главврача, быстро выкинув из головы любопытного копа. *** Джульетт, улыбаясь, отпила глоток горячего эспрессо. Не того пойла, которым травит всех сотрудников Принстон-Плейнсборо местный кофейный автомат, а настоящего с глубоким горьким ароматом кофейных зерен. Все-таки в том чтобы быть главным врачом есть свои маленькие прелести. Джульетт с интересом слушала Лизу Кадди. Она с энтузиазмом рассказывала о новом оборудовании, которое скоро доставят в отделение Джульетт. Между двумя женщинами чувствовалась взаимная симпатия и уважение. Джульетт нравилась Кадди, ее живой ум и стремительность, с которой та справлялась со всеми проблемами больницы, а их было не мало. В Кадди было то, чего не было в самой Джульетт, какая-то внутренняя веселость, жизнерадостность. Кипящая энергия била в ней через край. И именно непохожесть двух женщин, странным образом сближала их. Резкий звук распахнутой двери, прервал их разговор. - Девочки, может посплетничаете в свободное от работы время? - громко, с напускным возмущением выдал, зашедший в кабинет, Хаус, - Мы тут вообще-то жизни спасаем! Кадди закатила глаза, а Джульетт, чуть иронично улыбнувшись, поднялась с кресла. - Добрый день, доктор Хаус, - поприветствовала она диагноста и, кивнув Кадди, хотела было выйти, оставив парочку спорить хоть до посинения. Но Кадди поднялась и жестом остановила ее. - Что тебе нужно, Хаус? Ты не видишь, я занята! - Ага, вижу, чем ты тут занята, - протянул Хаус, кивая на стакан с кофе и удобнее усаживаясь на освободившееся кресло. Джульетт с развлечением наблюдала за их перепалкой, гадая, как и многие до нее, спят ли эти двое вместе?.. Спустя пару минут, дверь в кабинет Лизы Кадди опять с грохотом распахнулась. - Это уже становится плохой традицией, - вздохнула Кадди, и натянуто улыбнулась вошедшим. Джульетт узнала его сразу. Как только он шагнул в помещение. Ей показалось, что мир перевернулся, сердце ухнуло куда-то вниз, а дыхание перехватило до боли. Она не могла оторвать от него глаз, забыв как дышать, забыв, как она жила до него... Было что-то нереальное в том, чтобы видеть его вот так, в живую. Видеть его серые глаза, не затуманенные дымкой сна. Словно в замедленной съемке, она смотрела, как он скучающе оглядывает комнату и натыкается на ее ошарашенный взгляд. В серых, до жгучей боли знакомых глазах вспыхнуло удивление. «Это он... Это он... Это он», - шептало обезумевшее сознание. «...Не отпускай! Только не отпускай!..» Ее закрутил водоворот эмоций, она чувствовала тошноту, подкатившую к горлу. «…Кто тогда прикроет мне спину?…» Ее разрывало неясное чувство отчаяния. Она не могла спокойно видеть это холодное любопытство, исходившее от него ледяными волнами безразличия. «…Куда собралась, блондинка?…» «Это ведь я! Как ты мог не узнать?» - билась в мозгу сумасшедшая мысль, и она чувствовала, что эта безысходность может поглотить ее выдержку без остатка. Но он мог. Он мог смотреть иначе, она помнила это. «…Главное, что ты жива. Я вытащу тебя, и мы вернемся домой…» Ей нужен был воздух, немного воздуха... «…Пожалуйста, не оставляй меня, Джульетт!…» - Доктор Бьерк, с вами все в порядке?.. Она едва поняла, что это именно к ней обеспокоено обращается Лиза Кадди. Слегка кивнув головой, она ответила: - Все... Все нормально. Мне нужно идти, - она едва узнала свой искаженный мукой голос. Джульетт и не замечала, что стала объектом пристального внимания всех присутствующих в кабинете. С огромной тяжестью она оторвала от него тоскующий взгляд. Всеми силами, стараясь не смотреть на него, она словно во сне направилась к выходу, попутно уговаривая охваченное горем сердце, дать ей хоть малейшую передышку. Хоть еще совсем немного привычного самообладания. Только бы дойти до безопасного места, только бы добраться до кабинета… «…Нужно будет как-нибудь встретиться, выпить по чашке кофе... Заплатили бы поровну…» Не замечая ничего вокруг, она мчалась к своему кабинету, словно это было единственное место во Вселенной, способное дать приют ее расстроенному сознанию. Ей просто необходимо было взять себя в руки.