Суд

***

Во время поездки до Министерства Магии я был слишком взвинчен, практически все фразы мистера Уизли пропускал мимо. Я думал лишь о том, получится ли осуществить свой замысел, или всё пойдёт наперекосяк, как часто бывало в моей жизни. От испытуемого стресса, колени дрожали, походка была довольно шаткая. — Всё кончится очень быстро, — сквозь пелену услышал слова мистера Уизли. — Несколько часов — и ты оправдан. Я решил промолчать. — Слушание пройдёт на моём этаже, в кабинете Амелии Боунс. Она возглавляет Отдел обеспечения магического правопорядка. Она-то и будет задавать тебе вопросы. Прибыли, — бодро объявил, криво улыбнувшись, мистер Уизли через какой-то промежуток времени, показывая на облупленную красную телефонную будку, в которой не хватало нескольких стёкол. Будка стояла у глухой стены, щедро изрисованной граффити. — Проходи. Он открыл передо мной дверь. Мне ничего не осталось кроме того, как войти туда. Мистер Уизли, втиснувшись следом, захлопнул дверь. Для нас двоих здесь едва хватало места. Меня прижало к телефонному аппарату, висевшему криво, видимо кто-то пытался его сорвать. Мистер Уизли протянул мимо меня руку и взял трубку. — Боюсь, мистер Уизли, телефон тоже сломан, — еле сдерживая недовольство, проговорил я. — Нет, нет, я уверен, что он в исправности, — возразил он мне, держа трубку над моей головой, — ну-ка… шесть, — он стал набирать номер, — два… четыре… опять четыре… опять два… Когда диск с легким стрекотанием вернулся на место, в будке зазвучал прохладный женский голос, причём не издалека, не из трубки, которую держал мистер Уизли, а до того громко и ясно, что казалось, будто невидимая женщина стоит с нами рядом: — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения. — Э… — замялся мистер Уизли, явно не зная, надо ли говорить в трубку. В порядке компромисса он поднёс ту часть, куда говорят, к уху, — Артур Уизли, Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов. Сопровождаю Гарри Поттера, вызванного на дисциплинарное слушание… — Благодарю вас, — произнёс прохладный женский голос. — Посетитель, возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди. Что-то щёлкнуло и я увидел как что-то соскользнуло по металлическому желобку для возврата монет. Оказалось это был квадратный серебряный значок с надписью: «Гарри Поттер. Дисциплинарное слушание». Я прикрепил значок на свою одежду. Через мгновение снова послышался женский голос: — Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума. После произнесённых слов пол телефонной будки дрогнул, и она медленно поползла вниз. Я внимательно наблюдал за тем, как тротуар за стеклянными стенками поднимался всё выше, пока темнота не сомкнулась над головами. После этого я некоторое время ничего не видел. В ушах раздавался только однообразный механический звук подземного перемещения. Мгновения спустя через щели телефонной будки показалась полоска золотистого света. Расширяясь, свет постепенно залил всю будку и ударил в глаза, заставив моргать. — Министерство магии желает вам приятного дня, — произнёс женский голос. Дверь будки распахнулась, и мистер Уизли вышел. Я — за ним, разинув в изумлении рот. Мы стояли в конце очень длинного, великолепного зала с тёмным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из тёмного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся — либо волшебница, либо волшебник. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. — Прибыли, — сказал мистер Уизли, и вслед за волшебницей они вышли в коридор, где было много дверей. — Мой кабинет в другом конце этажа. — Артур! — нервно воскликнул какой-то мужчина, подбегая к нам, однако смотрел он только на мистера Уизли, — очень хорошо, а то я не знал, как быть, — то ли ждать тебя здесь, то ли идти искать. Я только что послал к тебе на дом сову, но ты, конечно, с ней разминулся… Десять минут назад пришло срочное сообщение… — Я знаю про неполадки в моём отделе, — перебил его мистер Уизли. — Нет, это совсем не то, я про слушание по делу Поттера. Они изменили время и место — в восемь часов в старом зале суда номер десять… — В старом… Но мне же сказали… Борода Мерлина! — Мистер Уизли посмотрел на часы, охнул, резко схватил меня за руку и куда-то потянул. — Быстрей, Гарри, нам следовало там быть пять минут назад! Мне хотелось засмеяться ему прямо в лицо, отвратительное шоу. Я так и знал, что меня ожидает огромная подлянка. Хотелось оттолкнуть его от себя. Но вместо этого я спросил его: — Почему они изменили время? Люди в атриуме смотрели нам вслед. — Понятия не имею, но хорошо, что мы прибыли заранее! Если бы ты не явился, это была бы катастрофа! Моё лицо исказила гримаса отвращения, ужасающая игра одного актёра. Но я взял себя в руки довольно быстро. Мистер Уизли якобы ускорил шаг, изображая, что очень торопится. Мы проносились через многочисленные лабиринты коридоров, спускались на лифте куда-то вглубь Министерства. Снова торопливо проходили по длинным коридорам, оставляя позади разные отделы и залы… — Зал суда… номер десять… кажется… мы почти… да. Мистер Уизли резко остановился перед тёмной закопчённой дверью с огромным железным замком. Он тяжело привалился к стене, держась за грудь, которая якобы болела. — Иди, — тяжело дыша, проговорил он и показал на дверь, — тебе туда. Продолжая изображать из себя невинного подростка, неосведомлённого о происходящем, посмотрел на него и неуверенно спросил: — А разве… разве вы не со мной?.. — Нет, нет, мне нельзя. Удачи тебе! Ещё бы, я не сомневался, что услышу что-то подобное. Несмотря на то, что я готовился к этому моменту сердце всё равно отчаянно колотилось. Сглотнув, я наконец повернул тяжёлую железную дверную ручку и вступил в зал суда. Как я ни старался совладать с собой, всё равно задохнулся от изумления. Просторное подземелье, в котором будут меня мучать, было до ужаса знакомо. Воспоминание просмотренное в Омуте памяти Дамблдора: я не просто видел этот зал раньше — я побывал в нём. Именно здесь супругов Лестрейндж приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Стены, сложенные из тёмного камня, были тускло освещены факелами. Справа и слева вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за моей спиной захлопнулась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина. — Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос. — Прошу прощения, — тихо проговорил я в ответ. — Я… я не знал, что время изменили. — Визенгамот в этом не виноват, — возразил голос. — Утром к вам была послана сова. Садитесь. Волна злости поднималась из глубины души, меня совсем не считали здесь за человека, я осмотрел присутствующих — на лицах большинства проявлялась ненависть, на некоторых — было равнодушие. И эти люди в правовой системе... Я же никому плохого ничего не сделал, лишь рассказал правду. Смотря на это всё, я удивлён, что меня не обвинили в убийстве Седрика. Хотя ещё не вечер, возможно сегодня это случится. Вот скажите, каким образом я должен был успеть на слушание, если бы находился в доме тёти? Почему сова не долетела до адресата? Я ведь не получал никакого уведомления. Сам министр Магии присутствует в первых рядах, да ещё и на месте обвинителя. Как я ещё не скривился от отвращения, не представляю. Адвокатов своих я не заметил, паника медленно охватывала меня — одному будет слишком тяжело. Голос Фаджа разрезал тишину: — Обвиняемый явился — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих. — Да, сэр, — откликнулся знакомый мне услужливый голос. Это был Перси, брат Рона, он сидел на самом краю переднего ряда. Держа наготове перо, Перси сквозь стекла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент. — Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли... — Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — произнес сзади негромкий голос. Я обернулся, Дамблдор медленно, твердым шагом направлялся ко мне. Только я хотел возмутиться, ведь мне не нужен такой защитник, который скорее мне выроет могилу поглубже, как послышался грохот открываемой двери. — С какой стати, мистер Дамблдор? — я выдохнул с облегчением, — разве Вы являетесь квалифицированным адвокатом? Профессор даже притормозил от неожиданности. — Мистер Поттер является нашим клиентом. — Именно, позвольте представиться: Уильям Гилффорд, и мой коллега — Джон Уолсингем. — Прошу прощения, но по моим данным, у мистера Поттера нет действующих контрактов с адвокатскими организациями, — какой же директор двуличный, я чувствую, что неприятности только начинаются. — Ваши данные устарели. Поверенный Рода Гарри Джеймса Поттера может подтвердить мои слова. Контракт подписан по всем правилам. Если бы я внимательно не следил за профессором Дамблдором, то не заметил промелькнувший мимолётный гнев в его глазах. — Что за беспорядки вы устраиваете? — истерично крикнула женщина. — Прошу нас извинить за неподобающие поведение, мистер Дамблдор влезает не в своё дело. Повторюсь мы с коллегой являемся адвокатами Гарри Поттера, мисс Амбридж. — Боюсь, что вам всё таки придётся покинуть этот зал, мистер Поттер не нуждается в вашей защите, — в голосе Дамблдора узнавались угрожающие нотки, — своего ученика я смогу защитить без вашей помощи. — Кажется Вы не понимаете, мистер Дамблдор, – терпеливо пытался объяснить мой адвокат, — Ваше мнение здесь не учитывается. Я стараюсь сдержать улыбку, не хочу настораживать старика раньше времени. Ещё какое-то время надо притворяться дурачком, иначе ситуация не будет под контролем. Мистер Уолсингем улыбнулся мне уголками губ, дабы не вызвать лишние подозрения, наконец-то я смог немного расслабиться. Надеюсь мои адвокаты смогут помочь мне избавиться от внимания Дамблдора. — Как Вы смеете...?, – у профессора даже не нашлось подходящих слов, чтобы возразить. — Итак, я прошу уважаемых членов Визенгамота простить нас за небольшую разборку, — мистер Гилффорд обошёл опешившего Альбуса Дамблдора и остановился рядом со мной, — повторюсь я и мой коллега Джон Уолсингем являемся адвокатами мистера Поттера на вполне законных условиях. Мужчина достал небольшой свиток и протянул его министру. Тот выглядел довольно забавно, когда читал документ. Краска на его лице схлынула, оно побелело, казалось ещё немного и министр лишится чувств. Он явно не рассчитывал на такой поворот событий. Женщина та, которая уже подавала голос, внимательно изучала пергамент, видимо пыталась найти лазейку. В этом я совсем не разбираюсь, но судя по взглядам моих адвокатов, так оно и есть. — Министр, если Вы ознакомились с документом, то давайте начнём дисциплинарное слушание по делу Гарри Джеймса Поттера. — Да... да... конечно, — уже не очень уверенно проговорил министр, — но зачем же так официально? — Присутствие здесь министра магии и всех членов Визенгамота подтверждает серьезность данного мероприятия. — Вы и мистер Поттер возможно неправильно поняли... — По счастливой случайности, мы с утра находились в Министерстве, поэтому вовремя и узнали о изменении места и времени слушания. — Это всего лишь дисциплинарное слушание, оно не требует присутствия адвокатов, — вклинилась в разговор первый заместитель министра. — Позвольте тогда узнать, мисс, — несколько не смутившись ответил мистер Уолсингем, — почему же тогда не Амелия Боунс разбирает это дело? А сам министр? Поясните нам этот вопрос. — Если министр так решил, то кто вы такие чтобы вмешиваться?! — взвизгнула женщина. — Министр, как любой гражданин страны, должен быть беспристрастным, не нарушать вековые традиции и не изменять законам своей страны. — Вы... вы... смеете..., — эта женщина не могла успокоится. — Достаточно Долорес, — прервала спор пожилая женщина с короткой стрижкой, — это слушание действительно должно проводиться мной. Министр, Вы не возражаете? Фадж не очень уверенно переводил взгляд с меня и моих адвокатов на первого заместителя. Естественно, как обвинять несмышлёного одинокого подростка, так мы первые. А когда есть люди, которые могут заткнуть за пояс, то мы уже не такие красноречивые. Брезгливо, с толикой жалости смотрю на министра — как вообще такой человек может управлять нашей страной. — Министр, как же нам поступать? — решил поторопить его мистер Уолсингем. — Корнелиус, будьте благоразумны, — профессор Дамблдор всё ещё не сдался, пытается обратить внимание на себя, — давайте начнём процесс, но сначала проводим из зала лишних. Какой гад, это он намекает на моих защитников. Что творится в его седой голове? Ему хотя бы в одном месте справляться с делами, а он всюду пытается пролезть. Или же он только в моей судьбе так заинтересован. — Кто здесь лишний, — сурово произнёс мистер Уолсингем, — так это Вы, Дамблдор. Вы не имеете право влиять на мистера Поттера вне учебного процесса. У Вас была возможность помочь нашему подзащитному, однако Вы только усугубили ситуацию. — Именно, мой коллега прав, — подхватил мистер Гилффорд, — и раз уж поднялся такой вопрос, мы просим уважаемую Амелию Боунс и членов Визенгамота рассмотреть поступки мистера Дамблдора в отношении Гарри Джеймса Поттера, разумеется после решения основного вопроса. — Я не совсем вас поняла, уважаемые господа адвокаты, но, пожалуй, прислушаюсь к вашей просьбе, — эхом распространился звучный голом главы департамента правопорядка, — моя племянница давно рассказывает небылицы про происходящее в школе, где руководит директор Дамблдор. И я хочу прояснить некоторые вопросы. Поэтому, Альбус Дамблдор, присаживайтесь на трибуну слева от мистера Поттера. Я посмотрел на своих адвокатов, один мне незаметно подмигнул, второй лишь дернул уголками губ в намёке на улыбку. С меня как будто упал тяжёлый груз, я еле сдержал вздох облегчения. Нельзя настораживать находящихся здесь людей слишком рано. — Как вы смеете? — возмущенно начал Дамблдор, — я... я... уважаемый член общества, ещё недавно был главой Визенгамота, я победитель Грин-де-Вальда. Как вы можете меня обвинять в чём-то? — А что Вы так всполошились? Если нечего скрывать, то нечего бояться, — мне показалось или Амелия Боунс усмехнулась? А я наивный думал, что никто не сомневается в директоре, но так даже лучше. — Конечно, мне нечего бояться, — высокомерно ответил он и направился на указанную трибуну. Мистер Гилффорд нахмурился: если профессор так быстро отступил — жди беды? Я сильно не напрягался, буду действовать как советуют адвокаты, оценивая ситуацию и присутствующих людей. — Министр... так как Вы настоятельно приказали мне не заниматься делом мистера Поттера, — строго начала говорить мадам Боунс, — сейчас мы ждём Вашего решающего слова. Я прекрасно видел как забегали глаза министра. По его лицу скатывался пот. Улыбка, которой он встречал меня, давно сошла с его лица. Фадж осунулся, казалось, что он хочется уменьшится, чтобы его никто больше не видел. — Давайте, всё же, начну я, — с трудом выдавил он из себя. Хорошо, — Фадж приступил к делу, шурша пергаментами. — Итак, обвинение. Да. Он извлек из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать: — «Подсудимому вменяется в вину нижеследующее: он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии магла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов». Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адре­су: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — спросил он, глядя на меня поверх пергамента. Я посмотрел на своих адвокатов — они выглядели спокойными, значит это обязательная часть во всех схожих мероприятиях. — Да, — кивнул я. — Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства? — Да, но... — И тем не менее вечером второго августа вы закли­нанием вызвали Патронуса? — спросил Фадж. — Да, — терпеливо пытался хоть слово вставить я, — но... Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет? — Да, но... — и снова ситуация повторяется. — Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем маглами? — Да, но... — Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится магл? — Да, — закипая, крикнул я, — но я сделал это только потому, что на нас... — Гарри, — мистер Уолсингем остановил меня, — не беспокойся, ты не один. На все эти вопросы министр получит ответы, а сейчас пускай, если он так хочет, то задаёт их все разом. Так что не будем перебивать его. Фадж от услышанного чуть не поперхнулся фразой, которую уже хотел произнести, его лицо сильно покраснело. — М-м-мистер Поттер... — Министр, и правда, — вступила в дискуссию Амелия Боунс, — пора дать мистеру Поттеру высказаться. — Мадам, так как юридически Гарри Поттер является несовершеннолетним за него отвечать будем мы, — высказался мистер Гилффорд. Женщина в ответ кивнула, признавая правоту моего адвоката. Только сейчас я смог полноценно вздохнуть. Я действительно не один.