Суд

Неделя для меня пролетела незаметно. Родственники обходили мою комнатку десятой дорогой. Несмотря на протесты Гермионы, которая не хотела оставлять меня одного, я смог уговорить её провести эту неделю в доме крёстного. Заодно понаблюдать за нашим «другом» и его семьёй, да и поведение крёстного требует тщательного осмысления. А я в это время задумаюсь над произошедшем в моей жизни. Одно из самых лучших решений было принято моими новыми знакомыми – просмотр воспоминаний. Я рад, что смог со стороны увидеть свою жизнь. Мои доводы убедили подругу отправиться на площадь Гриммо. Добби перенес Гермиону, потом обсудим с ней то, что она увидит в доме крёстного. Как только я остался один, переодевшись, расположился на кровати. Немного дыхательных упражнений, закрываю глаза – вихрь мыслей потихоньку уменьшается. Головная боль, начавшаяся во время просмотра воспоминаний – от обилия новой довольно занимательной информации, уменьшается. Я хочу понять, что в моей жизни было навязано «добрыми» людьми. В одиннадцать лет мои глаза и разум затмила радость от осознания того, что я покину дом родственников. Столько почтовых сов было отправлено ко мне, письма заполонили весь дом, и это в магловский район! Почему и позже, узнав, как получали приглашения в школу другие магловоспитанные дети, я не задумался над беспределом, произошедшем со мной. Почему Хагрида не осудили за нарушение статуса секретности, за использовании волшебства? Миссис Уизли за вопли о маглах в общественном месте? В новом для меня мире я был словно слепой котёнок, и никто из так называемых добрых волшебников по настоящему мне не помог. Уизли – чистокровные волшебники, однако никто из них не знает основ и традиций мира Магии. Они облепили меня словно пиявки, проходу нигде одному не давали. Гермиону постоянно обижали, часто создавали конфликтные ситуации на ровном месте, как будто ожидая, что Гермиона сама исчезнет в один прекрасный момент. Не перестану чувствовать себя идиотом. Как говорится, нет худа без добра, в моей ситуации наоборот: несчастье помогло раскрыть глаза, возможно получится не допустить исчезновение магии. Философский камень…. Сейчас самому смешно, как же я легко попался на удочку ловкого манипулятора….. Хогвартс – самое безопасное место. Ха-ха-ха. Сдерживаю себя от истерики. Профессор защиты от тёмных искусств – вместилище тёмного мага, питающийся кровью единорогов. И ни один профессор не заподозрил неладное?? Слова профессора Дамблдора в больничном крыле – мягкое навязывание места мессии света. А я был рад этому. Вот как?? Ведь я настороженно относился ко всему и ко всем до поступления в Хогвартс. Возможно дело в зелье? Но когда я мог его принять? И тут в мою голову закралось подозрение насчёт Хагрида: ведь это он рассказал про магию, он первый волшебник, с которым я познакомился. Надо написать Гермионе, поделиться своей мыслью. Что-то слишком часто в моих мыслях фигурирует подруга. Но я не могу не признать, что её аналитические способности лучше моих. Да и пропал бы я уже без Гермионы. Так, надо продолжить осмысливать годы своего обучения, о Гермионе подумаю позже. Запретный лес: я чётко помню, как сам директор предупреждал об опасности Запретного леса, что туда запрещается соваться. А потом с позволения педагогического состава нас отправляют на отработку туда. Произойди такое сейчас, я бы поддержал Малфоя с его коронной идей: "мой отец об этом узнает". И я очень сомневаюсь, что если бы Малфой старший узнал о такой отработке, то она состоялась бы. Дети победившие тролля, а преподаватели где угодно, но не там, где нужны. Цербер в школе полной любопытных детей! Как Дамблдору пришла в голову эта мысль?! Любой мог погибнуть. И с каждым годом все чудесатей и опасней. Второй год - ученики каменели. А преподаватели во главе с директор не догадываются кто виновник? Вот не верю и всё! Двенадцатилетняя девочка догадалась, а взрослые опытные маги - нет. Чушь! Чем больше я увязал в своих мыслях, тем хуже мне становилось. Ненависть, ярость, обида и дикое разочарование смешались и, как цунами, накатывали на меня. А ещё боль. Хотелось расцарапать себе грудь, в попытке избавления от переизбытка эмоций. Слезы непроизвольно скатывались по щекам. Перед глазами чётко сформировался образ Гермионы неподвижно лежащей в больничном крыле. Из-за халатной работы директора и преподавательского состава она могла погибнуть. И эта мысль причиняла боль. Сердце забилось сильнее, в висках запульсировало, на кончиках пальцев я почувствовал покалывание. Вдох-выдох, вдох - выдох... Она не умерла, Гермиона рядом. Повторял себе эти мысли как мантру, пытаясь унять магический выброс. Живая, рядом, не предала! Слишком долго я успокаивал себя, поднявшаяся буря никак не хотела утихать. Но в итоге магический выброс я подавил. Появилось глухое раздражение на себя. Я обязательно извинюсь перед Гермионой за своё поведение. Возвращаюсь к воспоминаниям об обучении. И снова преподаватель защиты от темных искусств - неумёха, хвастун, которого кроме своей внешности ничего не интересовало. Не надо было соваться нам - детям в это дело. Если бы у меня было тогда всё в порядке с головой, то я заказал созревшие мандрагоры, либо проконсультировавшись с мадам Помфри - нужное зелье! Остальное меня никак не должно было касаться. Ученикам постарше можно было догадаться обратиться к аврорам. Авроры - это же полицейские магического мира, спасение граждан их обязанность! В конце концов чёртов директор Дамблдор - могучий волшебник, но спокойно смог оставить школу и учеников на произвол судьбы. После эпичного спасения Джинервы Уизли меня не направили в больничное крыло. А ведь я всего лишь мальчишка, который почти погиб от яда василиска и директор об этом был прекрасно осведомлён. Третий курс... Дементоры... Ладно про меня никто не думал, но ведь в Хогвартсе учатся дети работников министерства и аврората. Как родители могли позволить министру и директору разместить для "поимки" этих чудовищ? Ещё одна странность - дементоры целенаправленно пытались поймать меня. В купе поезда... Во время квиддича... Чертовщина какая-то. Профессор Люпин - больно осознавать, но и ему я неважен. Все в этом мире знали, что я жил у магглов, на улицах меня узнавали совершенно незнакомые люди. А лучший друг моих покойных родителей даже не попытался наладить связь. Ладно Сириус, тот в тюрьме находился... Но Люпин... Зато как он стал профессором то: " Гарри ты так похож на своих родителей". Какое-то странное совпадение - один друг родителей в тот год сбегает из тюрьмы, а другой становится профессором. Ещё один вопрос, который я бы хотел прояснить - Петтигрю. Неужели семья волшебников не смогла заподозрить что-то неладное с живущей у них в доме крысой? Не хочу верить своим подозрениям, но чем дальше я размышлял, тем хуже вырисовывалась картина. Мной вертели как хотели, врали мне, использовали, а я был рад - как же первый друг, уважаемый "добрый" директор. Что ещё в моей жизни подставное? Почему это происходит со мной? Впервые меня посетила мысль о том, что я не хочу возвращаться в Хогвартс. Надо написать Гермионе, поделиться своими умозаключениями. Только хотел начать составление письма, как появился Добби: - Мисс Гермиона хочет чтобы Гарри Поттер как можно быстрее прочитал её послание. Домовик передал мне конверт и исчез. Я перевёл взгляд на конверт, почему-то мне захотелось его выбросить, ничего хорошего не ожидал. Интересно, а сколько дней уже прошло, какое сегодня число? Что поделаешь, надо узнать, что такого произошло. Неаккуратно, слишком резко вскрываю конверт. Гарри, я в ужасе. То что творится в этом доме не описать культурными словами. Ты представить себе не можешь - мать Сириуса, блюстительница чистоты, которая раньше оскорбляла и унижала меня, вчера ночью обратилась ко мне с просьбой о помощи. Мы проговорили несколько часов. Она сказала, что почувствовала на мне отпечаток древней магии. И мне пришлось рассказать о произошедших с нами событиях. Послушав меня, она вызвала Кикимера и приказала исполнять мои поручения. Ты бы видел меня в тот момент, я чуть не свалилась там, где стояла. Моё воображение быстро нарисовало описанную картину, это заставило улыбнуться. Гарри, а теперь к важному: миссис Блэк просила о помощи для Сириуса, говорит, что его травят. Кикимер не всегда успевает заменить отравленное, твоему крёстному с каждым днём хуже, он теряет себя, не всегда может вспомнить тебя. Мне жаль, но я должна с тобой поделиться. Начну издалека - Дамблдор создал орден для борьбы с Тем-Кого-Нельзя-Называть, в него входят Уизли, Грозный Глаз, некоторые профессора Хогвартса, Люпин, кузина Сириуса, Кингсли Бруствер, Наземникус Флетчер, Сириус. Все они появляются в этом доме и что-то обсуждают, меня и других подростков туда не пускают. Однако мы решили с миссис Блэк, что Кикимер незримо будет находиться на этих собраниях. При миссис Блэк эти люди тоже не стесняются говорить. В одном из таких разговоров она узнала, что твоего крестного целенаправленно пытаются убрать, чем-то он сильно им мешает. Я в отчаянии, что я могу сделать? Мне страшно здесь находиться. Гарри, сейчас, когда я пишу тебе, у меня на глазах слёзы. Как могут люди так поступать? Кикимер узнал, что профессор Дамблдор доволен тем, что тебя пытаются очернить, он говорит, что ему это только на руку. Директору необходимо, чтобы ты доверял ему, полагался на него. Профессор будет тебя "защищать" на слушании. Твоей репутации на самом деле это только повредит. Я запираюсь в выделенной мне комнате, дабы не встречаться ни с кем, кто находится в доме. Вроде никто не заподозрил ничего, но отлучаться я больше не смогу. Через два дня тебя заберут с Тисовой улицы сюда, якобы для защиты и поддержки. Умоляю, будь осторожен. Я обязан Гермионе жизнью, она так много раз помогла мне - спасибо ей. Благодаря своевременному предупреждению, я могу продумать линию поведения. Про Сириуса я не совсем понял её путанные объяснения, немного подождать можно, лично разберемся. Когда всё стало ещё опаснее? Теперь и Дамблдору верить нельзя. Хотя ему никогда нельзя было доверять, жаль что я понял это слишком поздно. - Добби, - позвал я, когда он появился, передал ему письмо, написанное Гермионой, - ты можешь передать это в банк Гринготтс? Поверенному моего Рода? - Добби может, Добби сделает как скажет великий Гарри Поттер, - радостно воскликнул тот, - я сейчас же выполню вашу просьбу. И домовой эльф испарился, как будто и не было. Пусть мистер Тембарамс тоже будет в курсе дела, сейчас важна любая малейшая деталь. Я больше никак не мог усидеть на месте, вскочив с кровати, стал расхаживать по комнате. Мысли всё так же не давали мне покоя. Как же я хочу, чтобы все это быстрее закончилось.

***

По словам Гермионы, меня должны забрать сегодня. Нервничаю, ведь я изменился, а лишнего внимания и подозрений мне не нужно. Ожидание убивает. Самые важные вещи я переправил к Гермионе с помощью Добби. Со мной осталась только недовольная Букля, не знаю как потом перед ней извиняться. Дурсли уехали в Лондон, весь дом в моём распоряжении, когда-то я смел только мечтать о таком, а сейчас и даром не надо. Целый день просидел без дела, ужасная апатия не отпускает уже который день. В дом крестного я хочу попасть только ради подруги и разговора с матерью Сириуса, чтобы прояснить всю ситуацию, а то послание Гермионы и в половину непонятно для меня. С Роном общаться нет никакого желания, ещё в середине учебного года постоянно себя сдерживал, чтобы не прибить его при общении. Но при этом с близнецами мне по прежнему легко было общаться, может потому что я их и не воспринимал никогда как близких людей? Как же хочется перестать думать, я так устал. Никогда не думал, что буду с нетерпением ждать слушания... Уже почти стемнело, а я все ещё нахожусь на Тисовой улице. Может меня передумали забирать от родственников. Видимо всем выгодно, чтобы мне было худо. Но в итоге всё раскроется и все получат по заслугам, быстрее бы уже. Меня отвлёк шум. С первого этажа доносились странные звуки. Выглянув из комнаты, увидев приглушённый свет на лестнице, я поднял палочку, готовясь защищаться. — Опусти палочку, дружище, а то глаз кому-нибудь выколешь, — произнес низкий ворчливый голос. Сердце застучало как бешеное, а вот и долгожданное "спасение". - Профессор Грюм? — добавил в голос немного сомнения. - Гарри, поторопись, - из-за спины мракоборца показался Люпин, - мы забираем тебя в безопасное место. Отвечать ему совсем не хотелось, изо всех сил сдерживаю негодование. Просто кивнул ему. Благодаря предупреждению Гермионы вещи уже собраны, а самое ценное спрятано. Изображая быстрые сборы, через некоторое время спустился вниз. Незнакомая девушка расхаживала по кухне, как будто хозяйка. Заметив мой взгляд, Грюм познакомил нас: - Это Нимфадора Тонкс... - Не называй меня Нимфадорой, - голос девушки звенел от гнева. - Племянница твоего крестного, - не обратив внимания на окрик, продолжил аврор, - а это Кингсли Брувстер. Я поздоровался со всеми членами этого отряда. - Всё, отправляемся, - гаркнул Грюм и все повиновались. Я молча выполнял инструкции, и вскоре мы оказались на невзрачной темной улице. Я с интересом изучал закопченные фасады стоявших вокруг домов негостеприимного вида. Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась. И тут живет крёстный? - Где мы? - обратился к Тонкс, остановившейся рядом со мной. - Сейчас, Гарри, - начала она, но Грозный Глаз схватил меня за локоть и повел с травянистого пятачка через мостовую на тротуар. Люпин и Тонкс двигались следом и вместе несли мой чемодан. Остальные с волшебными палочками наготове прикрывали нас с флангов. — Держи, — вполголоса сказал Грюм. Сунув в мою руку листок пергамента, он осветил его зажженной волшебной палочкой: — Быстро прочти и запомни. Я незамедлительно прочитал записку. Убористый почерк показался мне знакомым. На пергаменте было написано: Штаб-квартира Ордена Феникса находится по ад­ресу: Лондон, площадь Гриммо, 12. - Что это за Орден такой? - не удержался я. - Молчи! - прикрикнули на меня сразу несколько человек. - Поговорим в доме, - закончил эту неразбериху Грюм. Я только хотел задать вопрос в каком доме, ведь передо мной находились дома с номерами одиннадцать и тринадцать, как Грозный Глаз продолжил: - Просто прочитай про себя написанное. Я так и сделал. Закончив, поднял взгляд и увидел, как между домами, откуда ни возьмись, появилась обшарпанная дверь, а следом — грязные стены и закопченные окна. Добавочный дом словно бы взбух на моих глазах, раздвинув соседние. Мы стали подниматься на крыльцо по истертым ка­менным ступеням, я не отрывал глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Люпин один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Я услышал громкие металлические щелчки, а затем и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась. — Входи быстро, Гарри, — прошептал Люпин, — но не иди далеко и запомни - ничего не трогай. Я зашёл в дом, проходя по довольно узкому коридору. Впереди виднелась полоска света из-за закрытой двери, оттуда разносились приглушенные, тревожные голоса. Моё сердце забилось быстрее, недовольство поднималось из глубин души. Я начал продвигаться к двери, так и хотелось ворваться внутрь, выплеснуть своё недовольство на всех этих лицемеров. Но внезапно дверь распахнулась, свет хлынул в коридор. Миссис Уизли появилась в дверном проёме, загородив всех остальных. - Гарри, милый, наконец-то ты прибыл, - она двинулась ко мне, распахивая руки для объятий, ногой толкнула дверь, та со скрипом закрылась. - Здравствуйте, миссис Уизли, - наигранная улыбка растянула мои губы. Она обняла меня, я сдержал себя, чтобы не скривиться и не отпрянуть от неё. Когда она меня отпустила, в коридоре снова посветлело, я оглянулся, Люпин и Грюм возникли рядом, из их палочек лился свет. - Мы пойдём на собрание, Молли, - Грюм грубо отодвинув меня к стене, направился к закрытой ранее двери. - Да, да, - миссис Уизли торопливо бормотала, - собрание только началось, вы ничего не пропустили. А ты Гарри, поднимайся наверх, твои друзья тебя уже заждались. - Но я тоже хочу присутствовать на этом загадочном собрании, - возразил ей. - Нельзя, ты ещё ребёнок, - недовольно ответила женщина, - иди, иди. И она подтолкнула меня к лестнице. Естественно, она меня не пропустит, но надо продолжать играть свою роль взбалмашного человека. - Я уже достаточно взрослый, миссис Уизли. - Гарри, иди, ты всё равно не попадёшь туда. Напустив на себя недовольный вид, всё же уступил ей и направился вверх по лестнице. Встреча с друзьями прошла скомкано. Уизли бесили неимоверно. Получше приглядевшись к ним во время встречи, я увидел в их глазах злость, необъятную обиду. Вот только почему? Я не понимаю. Когда-нибудь правда выплывет наружу.

***

В ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа я совсем не мог заснуть. Ещё несколько часов и начнётся слушание. Не хватило выдержки, вскочил с кровати и решил пройтись по коридорам тёмного дома. Тихо выйдя из комнату, сразу наткнулся на взволнованную Гермиону. Она кинулась ко мне в объятия. - Пойдём со мной, - я высвободился из кольца её рук и потянул за собой. Мы несколько раз прошлись по дому. Рядом с подругой мне стало немного спокойнее. Однако чувство тревоги на подсознании не давало полностью расслабиться. Гермиона чувствовала тоже самое: - Мне неспокойно, Гарри, я думаю тебе надо раньше отправиться в Министерство. - Уизли не дадут мне этого сделать, - вздохнув, повернулся к ней, - ты это знаешь не хуже меня. Они обязательно постараются ухудшить мне жизнь. Гермиона со злостью закусила губы. - Но они обязательно ответят за это, - я успокаивающе погладил её по щеке. От неожиданности Гермиона вздрогнула и распахнула свои глаза, - в итоге всё будет хорошо. Девушка перехватила мою руку, зажала в кулак и приложила к своей груди: - Я верю тебе. Несколько минут мы так и простояли, в полной тишине и полумраке старинного дома. Через некоторое время она отпустила мою руку. - Удачи Гарри, надеюсь ты выберешься из этой ловушки, - и Гермиона быстро ушла. Утром в доме творился хаос, семья Уизли не давала мне и шагу ступить. Мистер Уизли давал "наставления" по поводу поведения в Министерстве. Но толку от этого было ноль. - Пойдем Гарри, нам пора, - наконец он прекратил весь этот фарс его семьи и мы отправились в Министерство.