Звездные

      На очередной кочке Веронику подбросило и швырнуло в стену повозки. Девушка поморщилась, принявшись потирать ударенное место, от которого по телу скользнула волна тянущей боли. Прохлада рукава рубашки чуть притупила боль, но не сильно. Раздраженная, Вероника бросила взгляд на Мэрина, который, как ни в чем не бывало, спал на сидении повозки, поджав под себя ноги и закутавшись в куртку. Вот уж кто точно не испытывал проблем с качкой! Сопел себе да улыбался во сне — сущий дьявол в шкуре ангела.       Вздохнув, Стивенсон откинулась на спинку сидения. Нет, злиться на Мэрина было глупо. Он же не был виноват, что Вероника не могла уснуть в качающейся повозке, как бы ни устала за эту долгую ночь. То, что он мог спать, было даже к лучшему. Девушке хотя бы не приходилось наслаждаться непрекращающимся потоком подколок от неугомонного парня.       Не желая смотреть на покачивающийся темный потолок, Вероника повернула голову. Но за окном все было так же черно, как и в повозке. Лишь ветви могучих деревьев, бьющиеся об окна, да свет ночного светила, едва пробивающийся сквозь листву, отличали «там» от «здесь». Стивенсон сморщилась и зажмурилась. Лучше бы они провели ночь в деревне.       Кафия давно уже осталась позади. С того момента, как Звездные погрузились в повозку, распрощавшись с деревенскими и в особенности с Деланажами, прошло часа три. Поздний вечер плавно перетек в глубокую ночь, огни жизни растворились в чаще Вайтшенгре, а прощания затихли вдали. Вымотавшийся Мэрин быстро уснул, кое-как примостившись на узком сидении, а оставшиеся два из четырех приехавших в Кафию стража перебрались на козлы и там затихли, не решаясь мешать Звездным. Вероника осталась одна. Снова.       Закутавшись в школьную жилетку, девушка поджала ноги, пытаясь согреться. Хорошо, что стражи дали ей время переодеться. И еще лучше, что Фария успела постирать ту одежду, в которой девушка попала в Хисайю. Конечно, при землетрясении она запылилась, но явно была лучше, чем тонкая сорочка да голые стопы. Кроме того, добрая хозяйка отдала гостье и ее сумку, загруженную едой и сменной одеждой. Девушка, конечно, долго пыталась вернуть ей подарки, но Фария была непреклонна. Пришлось брать. Это было даже к лучшему — теперь у Вероники было хоть что-то, и, даже если прием в королевском дворце пройдет не лучшим образом, она не будет голодать. Однако пользоваться добротой Деланажей Стивенсон не понравилось. Все то время, что Михта и Фария провожали ее, напутствуя на счастливую дорогу, девушка чувствовала себя любимым домашним варваром — кем-то, кто обирает друзей и близких, а потом исчезает навсегда, ничего не давая им взамен. Это больно ранило слишком эмоциональную и социально неловкую Веронику. А еще — заставляло ее скучать по едва знакомым людям, бывшим с нею слишком добрыми.       Вялые размышления не помогли настроиться на сон. Как и пять раз до этого. Чего и следовало ожидать. Мысленно отругав себя последними словами, Вероника вновь заерзала, села ровно и притянула к себе рюкзак. Он потерял привычную белизну, став грязно-серым, зато был набит доверху. Стивенсон затянула его на колени и задумалась: стоит ли открывать? Есть ей хотелось. А вот нарушать хрупкий порядок — не очень. Но голод, пришедший сразу после волнений, впрочем, на этот раз оказался сильнее. Решив больше не мучить себя, девушка открыла сумку и начала медленно вытаскивать оттуда содержимое.       Первыми во мрак повозки попали булочки, завернутые в тряпку. От одного их запаха в желудке девушки забурчало, а рот наполнился слюной. Сглотнув, она положила котомку рядом с собой. Часть позднего ужина была определена сразу.       Следом за булочками Стивенсон вытащила из рюкзака котомку с овощами. Сбоку из нее торчал уголок чего-то, похожего на мытую морковь — конусовидный плод, отличающийся от своего земного аналога грязно-зеленым цветом и торчащими отростками, как будто один овощ слили с несколькими другими. Нет, такой деликатес Вероника пробовать пока не хотела. Уложив обратно котомку с овощами, она схватилась за цветастую тряпочку с чем-то твердым, завернутым в нее…       И тут же замерла. Потому что из-под котомки показался позолоченный уголок знакомой серой книги. С остервенением закопавшись в рюкзак, Стивенсон с трудом вытащила из него «Пророчества и астрологические предсказания для чайников». Дыхание у нее перехватило, пальцы дрогнули, а голодный желудок опасливо притих. Это была та самая книга. Ошибки быть не могло!       Быстро придя в себя, Стивенсон, как завороженная, медленно открыла книгу на первой попавшейся странице. И даже тьма не помешала ей увидеть самое главное — пустоту. Девушка перевернула страницу. И снова ничего. Еще одну, и еще — снова пустота. Вероника пустилась в увлекательное путешествие по лишенным текста страницам и остановилась лишь тогда, когда перевернула форзац книги. Ни рисунка, ни прилагающегося к нему «пояснения» она так и не нашла.       — Да что за черт?! — рявкнула Стивенсон, когда эта простая мысль наконец закрепилась в ее сознании.       Чертова книга опять ее удивляла. Снова взялась не пойми откуда да еще и опять изменилась в содержании! Причем сейчас, когда Вероника была уже… Не дома. Воспоминание о первой встрече с волшебным в закоулках библиотеки больно ударило по девушке. Она дрогнула. Губы поджались, в уголках глаз выступили предательские слезы, книга упала на колени. Она всегда мечтала об этом волшебном и необычном дне. Но никогда не думала, что будет так тосковать по дому и семье.       А все эта книга… Все началось с нее! Стивенсон подхватила предательницу вновь, грозно глядя на ее серую обложку, словно бы пытаясь вызвать у той стыд. Поняв, какой же это бред, девушка глухо рыкнула себе под нос и отбросила книженцию в сторону, позволив ей стукнуться о борт повозки и свалиться на пол, растворяясь в темноте.       — Перебесилась? — сиплый голос Мэрина настиг Веронику, когда она опустила ногу на книгу, топча ее в слепой ярости.       — Что? — девушка дрогнула и отвлеклась от «жертвы», переведя взгляд на напарника.       Тот все так же лежал на узкой скамейке повозки, согнувшись в три погибели из-за того, что ноги его были слишком длинны. Глаза парня тускло поблескивали голубым во мраке, а по едва различимым чертам лица нельзя было понять, улыбается он или хмурится. Все, что видела Вероника, — закинутые за голову руки, упертые в стену повозки ноги и бомбер, рукав которого протянулся до самого пола.       — Говорю, перебесилась? — повторил свой вопрос Мэрин. На этот раз голос его был чуть громче, а сиплые нотки в нем стали не так явны. — На что ты там вызверилась?       — Тебя это волнует? — вопросом на вопрос ответила Вероника, силясь не дать Мэрину услышать всю ту бурю, что бушевала в груди, заставляя срываться голос.       — Не очень. Но спать больше не хочется, а лежать и пялиться в потолок я устал, — фыркнул парень, дернув ногой. — Девять лет только это и делал.       — Развлеки себя как-нибудь иначе, — буркнула Стивенсон, вжимаясь в холодную стену и поджимая ноги. Гнев утих, а вот тоска, смешанная с приторным чувством ушедшей радости — нет. — Я тебе не клоун, чтобы свои переживания превращать в рассказы для непослушных мальчиков.       — Как скажешь, драмквин, — хохотнул Мэрин, завозившись. Бомбер упал на пол, зато парень сел и тут же потянулся, наградив Веронику протяжным зевком. — Тогда хоть пожрать кинь. Я голодный, как Пожиратель. Целую Вселенную бы сожрал!       Вероника прикусила язык, едва не выдав «да подавись». Заткнув себя и свои тревоги, девушка подхватила с сидения котомку с булочками и развязала ее. Сладковатый пряный запах заполнил всю повозку, вновь вызвав бурчание в желудке Стивенсон и раззадорив ее аппетит. Облизнувшись, она схватила одну из пяти булочек и быстро запихала в рот, жадно впившись зубами в сладковато-горькое тесто, пытаясь им разрешить дилемму принятия нового мира и душевную пустоту. Вторую она кое-как кинула Мэрину, который на удивление ловко поймал свой ужин, летевший по кривой траектории, а оставшиеся снова завернула в тряпку и убрала в сумку. На будущее.       Вероника никогда еще не ела таких булочек. Ее мама была прекрасным пекарем и не раз угощала дочь самодельными тортами и сладкой выпечкой, всегда стараясь ей угодить. Однако булочки Фарии были особенными. Мягкие и все еще теплые, они были невероятно вкусны, а их начинка казалась Стивенсон одновременно и неуловимо знакомой, и очень оригинальной. Впрочем, это не помешало ей умять вкусность за пару укусов.       — М-м-м, булочки с аларикским джемом! Давно я такие не ел, — промычал Мэрин, оторвав Стивенсон от созидательных мыслей о кулинарном таланте Фарии.       — Каким-каким джемом? — переспросила она.       — Аларикским. В Хисайе есть растение такое — аларикс, — как маленькой начал объяснять Веронике Мэрин, причавкивая. — Цветок, большой и белый, пахнет вкусно. Похож на ромашку, но только больше, а под его бутоном растут небольшие ягоды. Вот из них этот джем и делают.       — С-спасибо за ответ, — выдавила Стивенсон, с интересом глядя на напарника. Еще бы увидеть этот аларикс, и было бы совсем хорошо.       Вероника постаралась представить себе цветок, но уставший мозг, разморенный вкусным поздним ужином, отказал ей в этом. Девушка криво улыбнулась. Интерес пересилил дурные эмоции. Стивенсон очень захотелось прямо сейчас взять в руки аларикс, рассмотреть его получше, узнать о нем побольше… Присущее ей любопытство зашевелилось в груди, напоминая девушке, почему она хотела попасть в другой мир. Ей ведь всегда хотелось узнать и увидеть больше, чем могла позволить Земля. И неужели одно препятствие, один действительно страшный, но уже мертвый монстр мог ее от этого отвратить? Неужели она была настолько слаба, чтобы отвернуться от мечты всей своей жизни из-за одного препятствия?       Веронике хотелось сказать «нет». Но вряд ли она могла быть однозначна в этом вопросе. Были бы здесь родители и сестры…       — Твоя кислая мордашка портит мне все настроение, — профырчал Мэрин, не сводя пристального взгляда с Вероники. — Постарайся поспать. Дорога долгая, а твои круги под глазами при королевском дворе будут смотреться убого.       — Спасибо за комплимент, Мэрин, — Стивенсон закатила глаза. Умиротворения как не бывало! У парня точно был талант к тому, чтобы убивать спокойствие. — Ладно, ладно. Попробую поспать, раз уж тебе так не нравятся мои синяки.       — Мне в тебе много чего не нравится, — усмехнулся парень, доедая булочку. — Синяки — последнее в этом долгом списке.       Вероника едва сдержала обиженное шипение. Махнув на Мэрина рукой, она отвернулась и притулилась в уголке. Наверняка со стороны она была похожа на бродяжку — маленькую, голодную оборванку, не знающую, как пережить эту одинокую ночь. Холод повозки и печаль по оставленной позади семье лишь дополняли это душное чувство, он которого где-то в горле свербело, а в глазах жгло. Свернувшись калачиком, девушка убрала ладони под жилетку и устроилась поудобнее. Чуть согревшись, Вероника закрыла глаза и расслабилась. На этот раз у нее даже получилось. Сытый желудок потянул сознание в сон, слабое тепло дало необходимый уют.       Пару мгновений — и Вероника провалилась в долгий сон без сновидений, больше похожий на обморок.

***

      Проснулась девушка от того, что ее кто-то тормошил, причем весьма настойчиво.       — Пап? — пробурчала Стивенсон, не желая разлеплять глаза.       И тут же поняла — она же не дома! В следующее мгновение Вероника подорвалась, размахивая руками и ногами в попытках оттолкнуть от себя неизвестного. Разбуженное против воли сознание воспротивилось, напомнив девушке о том, чем закончилось прошлое такое пробуждение.       — Ай-ай, ну все-все, хорош! — и только голос Мэрина и его крепкая хватка на запястьях наконец вынудили ее распахнуть глаза.       Лицо напарника, хмурое и недовольное, оказалось поразительно близко. Вероника дернулась, растерянно осматриваясь. Она все еще была в повозке. Да и с чего бы ей не быть там? Вчера ведь она и Мэрин покинули Кафию… Девушка пару раз моргнула, смахивая оцепенение и отгоняя сонливость. Действительно, все еще не дома. Удивительно, но сейчас это уже не казалось такой трагедией — скорее поводом для того, чтобы осмотреться и проявить всю свою природную бойкость. Печали и страхи отошли на задний план, уступив место под воображаемым солнцем интересу.       — Прости, — буркнула она, окончательно придя в себя и выдернув запястья из цепкой хватки холодных длинных пальцев. — Не сообразила.       — В следующий раз думай быстрее, — Мэрин окинул Стивенсон недовольным взглядом сверху вниз, скривив губы и прищурившись. — Мы почти в столице. Я посчитал, что тебе будет интересно на это посмотреть.       Не желая еще раз извиняться за совершенно нормальную реакцию на варварское пробуждение, Вероника коротко кивнула, спрятав взгляд в полу. Поняв, что в полусне ударила Мэрина, девушка внутренне застыдилась своей несдержанности. Вроде бы, она давно отучилась от этой привычки, однако та предательски напомнила о себе именно в этот момент. Подло, подло. Впрочем, может, оно и к лучшему. Наглецу из пятнадцатой палаты точно не помешало бы наподдать хорошенько, и не в полусне, а вполне осознанно. Не будь Вероника такой стеснительной и в ущерб себе терпеливой, она бы так и сделала.       Медленно отходя от сна, Стивенсон потянулась, разминая затекшие мышцы и потирая ноющую шею. Все таки спать, согнувшись как придется, было не лучшим решением. Тело после этого выражало свое недовольство весьма настойчиво. Зато Вероника хотя бы выспалась и немного пришла в себя. А это многого стоило. Вытянув ноги, девушка бросила взгляд в окно. Кажется, теперь она была готова к приключениям. Даже если этот мир снова устроит подлянку, Вероника собиралась принять ее достойно. Ничего не изменить. Все будет так, как будет. И Стивенсон должна была адаптироваться. Благо, уж это она умела делать мастерски. Привыкнет, притрется, приучится… Сегодня она готова была быть смелой, задорной и любопытной, какой и должна была быть, проснувшись в Хисайе.       Повозку мягко качнуло. Вероника почувствовала, как ухабистая лесная тропка сменилась ровной дорогой. Собрав волосы в хвост и отпустив, позволив им волнами растечься по спине, она придвинулась к окну и тут же вжалась в него, как маленькая девочка.       Столица королевства Сириус с первого взгляда очаровала ее. Удивительно, но она была совершенно не похожа на Кафию. «Интересно, почему?» — мелькнула в голове девушки мысль. И тут же исчезла, позабытая перед величием бушующего вокруг города.       Домики, навалившиеся на узкую дорогу, были полностью сплетены из лиан: насыщенно-зеленые отростки шевелились, подставляя тонкую, но обильную листву солнечному свету, заливающему город; мутно-зеленые окна доверительно улыбались девушке и вглядывались ей в душу, словно пытаясь понять гостью за те пару секунд, что повозка проезжала мимо; крыши из огромных светлых листьев, похожих на сердечки, искрились и сияли, как гирлянды. Вероника ахнула, рассмотрев открытые лужайки домишек. Там наслаждались светом яркие цветы, качающие своими бутонами и открывающие солнцу огромные лепестки. Некоторые из этих цветов были настолько высоки, что накрывали невысокие домики причудливыми тенями. Стивенсон видела, как по травянистым лужайкам ползли корни, переплетаясь с ветвями густых кустов и лианами и наползая на придомовые дорожки. Люди попадались редко, но метко. Их коренастые тонкие фигуры, облаченные в пестрые одежды, быстро исчезали за поворотами, однако Вероника всегда успевала рассмотреть, что они делали. Кто-то что-то копал на лужайках, кто-то сидел на крыльце дома, подставляя лицо солнцу, а кто-то играл с босоногими детишками. Иногда Стивенсон даже видела людей, похожих на Нию — с такими же яркими волосами и рожками на лбу. И пусть она не знала, почему у кого-то эти особенности внешности были, а у кого-то — нет, это не мешало ей восхищаться необычными обликами местных жителей.       Это все было одновременно так похоже на родной ей пригород Саншайн Хиллз, но одновременно так ему чуждо… Словно знакомые пейзажи пропустили через фантазию, а затем воплотили в реальность. Получилось мило. А еще — невероятно. До сбитого дыхания и широко распахнутых глаз. До дрожи в пальцах и желания вырваться из душной повозки и пробежаться по улочкам. Веронике не было больно от напоминаний о доме. Даже наоборот. Казалось, что Хисайя наконец решила потешить ее чем-то близким, дав девушке чуть передохнуть от пугающего и незнакомого. И это было так приятно, что она не сдержала счастливого писка.       — Не сомневался, что тебе понравится, — надменно произнес Мэрин, услышав этот восторженный возглас.       — Это невероятно! — выдохнула Стивенсон, поворачиваясь к парню. Она не обратила внимания на то, как нервно тот дергал ногой. — Никогда еще такого не видела! Это так похоже на Калифорнию, но одновременно так… Так… Волшебно!       — Считай это… Влиянием Адары, — протянул пациент, зарывшись пальцами в спутанные пряди. — Если бы ты была француженкой, ты бы увидела пригороды Парижа. Если бы ты была англичанкой — графство Суррей или Девоншир. Все любят свой дом, и у каждого с ним свои ассоциации. И Адара, понимая важность этих ассоциаций, дарует своим избранникам, как бы это сказать… Универсальный город в их глазах. Что-то, что они точно отметят. Что-то, что точно будет вызывать у них воспоминания о доме. Если ты присмотришься, увидишь, что здесь смешаны все стили нашего мира — азиатофицированные улочки соседствуют с уютными проулками европейских городков, а рядом с ними разбиты домики американских пригородов. Постараешься — найдешь на окраинах города даже русскую избу или бунгало жителей южных островов. Наш взгляд — вот и вся магия. На деле же Сириус всё ещё отчаянно косит под Британию. Проблема в том, что отчаянно и не во всём.       — Кх… — Вероника нахмурилась. В очередной раз Мэрин напомнил ей, почему его так трудно принимать. — Ну почему ты не мог смолчать?       — Не люблю, когда люди тешат себя иллюзиями, — на удивление ласково сказал парень, даже не глядя на Веронику. — Они имеют свойство разбиваться. А осколки ранят больно — настолько, что порой больше и не подняться. Тебе этого точно не пережить. Слишком нежна, слишком избалованна… Слишком слаба.       — Что-то ты сегодня больно разговорчив, — недовольно буркнула Стивенсон, не отводя взгляда от проносящихся мимо улочек.       Мэрин был прав — стоило ему сказать об особенности столицы королевства Сириус, как вся магия схлопнулась, обнажив линии несоответствий.       — Просто воспоминания нахлынули, — усмехнулся пациент, с трудом отводя взгляд от окна. В голубых глазах мелькнуло что-то, похожее на боль, но оно тут же исчезло за ехидством. — Когда они приходят, я становлюсь тем еще демагогом. Ничего, ты скоро привыкнешь. Может, даже поймешь чего, если будешь достаточно умна.       «Не думаю, что мы будет командой долго», — самой себе сказала Вероника, косо глянув на Мэрина. Нет, уж с кем-с кем, а с этим наглым, беспардонным грубияном она оставаться рядом не хотела. Приключения должны проходить в компании настоящих друзей — добрых, нежных, веселых и всегда готовых поддержать. Мэрин же не подходил ни под один из этих пунктов. Да в добавок еще и имел противопоказания — безумие и острый язык. С таким напарником Стивенсон не желала общаться дольше пары дней вынужденного сотрудничества.       Мэрин затих, ощутив нарастающее недовольство девушки, а Вероника демонстративно отвернулась к окну. Улицы продолжали пролетать мимо, люди мелькали вместе с ними нечеткими очертаниями, провожая взглядами повозку, а Стивенсон пыталась отрешиться от слов пятнадцатого, разрушивших всю магию. Но, увы, не получалось. Дома не обретали больше необходимого волшебства. Веронике быстро стало скучно и она, насупившись, отвернулась от окна.       — Хорош дуться, — фыркнул Мэрин, закидывая руки за голову и раскидывая ноги. Девушке отчего-то захотелось дать парню по причинному месту. Хотя бы чтобы он свел ноги. — Может, ты развеселишься после того, как я верну тебе кое-что?       — Что ты спер из моего рюкзака? — буркнула Стивенсон, скрестив руки на груди.       В присутствии Мэрина рядом был и плюс — она быстро привыкла к нему и начала проявлять истинные эмоции. Хотя причина этого, скорее всего, крылась в невероятной наглости пятнадцатого пациента.       — Ай! А вот это было обидно, — Мэрин дернулся и наигранно приложил ладонь к груди, состроив самую жалостливую мину. Если бы так сделал отец, Вероника бы рассмеялась… — Я не воришка какой-нибудь, так и знай. Сейчас как оскорблюсь таким словам и вообще ничего тебе не верну.       — Да пожалуйста! — сорвалась Вероника, хлопнув ладонью по бедру.       Мэрин в конец довел ее своими выходками! То издевается, то оскорбляет, то портит все впечатления от первого взгляда на город настоящего параллельного мира!.. А теперь еще и стащил что-то и не желает возвращать. Это было за гранью терпения Вероники! Она вообще не любила, когда кто-то лез в ее вещи. Даже сестрам она не позволяла таскать что-то из ее шкафов и сумок и очень обижалась на это, а тут — чужой человек, после трудной ночи, после испорченного приезда в столицу нового мира… Это было почти оскорбительно.       — Эй. Ты что, обиделась? — фыркнул Мэрин. Однако когда Вероника не ответила, он закопошился, с любопытством глядя на нее. — Да ладно тебе! Считай это проверкой на стрессоустойчивость, которую ты с треском провалила. На, забирай и не дуйся. А то того и гляди взглядом меня убьешь.       Стивенсон резко повернулась и увидела протянутую ей книгу. Ту, которую она вчера оставила на полу. Вспыхнув, Вероника выдернула ее из рук Мэрина и прижала к груди.       — Спасибо, — неохотно буркнула она.       И все равно Мэрин был худшим напарником. Его насмешливый взгляд заставил Стивенсон поджать губы. Да, психанула! Да, виновата! Но ведь подростку, испытавшему за одну ночь целый водоворот эмоций, позволительно такое поведение! На ее месте некоторые вели бы себя еще хуже! А она все еще оставалась паинькой, хоть и действительно злилась на Мэрина за его слова. Этой мыслью Вероника себя и успокоила.       Они ехали по улицам столицы еще минут пятнадцать. Постепенно низенькие домики перешли в более высокие грубоватые строения, а те плавно перетекли в изящные лиановые здания, явно созданные человеком, знающим свое дело на отлично. Людей стало больше, как и повозок, но Вероника больше не успевала рассмотреть ни тех, ни тех. И только очертания улочек оставались в ее памяти вместе с самыми видными их особенностями. Во время этой поездки Стивенсон успела приметить пару интересных лавочек и магазинчиков, красующихся как яркими вывесками, так и прекрасными товарами, ждущими покупателей в тенях тентов. Однако куда больше ей запомнились стены из колючих лиан, скрывающие некое высокое здание, строгие башни которого едва выглядывали из-за оплетающей их густой листвы.       Наконец, повороты и качка кончились, повозка остановилась, а за дверью зазвучали шаги. Стивенсон хотела встать первой, но Мэрин опередил ее. Поднявшись на ноги, парень с ноги распахнул дверь и выпрыгнул из повозки, удивив подходивших к ней стражников.       — Ух, ну наконец-то! Я уж думал, позвоночник в штаны высыпется, — хохотнул он, потягиваясь, а затем повернулся обратно к повозке и улыбнулся. — Давай, дорогуша, выбирайся, не тормози!       Вероника и сама собралась это сделать, однако фраза Мэрина едва не заставила ее повернуться и демонстративно усесться обратно. Впрочем, она удержала себя в руках и выбралась из повозки одним прыжком, проигнорировав протянутую ладонь напарника. И тут же восхищение, утраченное после слов Мэрина, накатило с новой силой, заставив Веронику замереть и даже задержать дыхание.       Повозка остановилась в центре огромной площади, мощенной светло-зеленым камнем. Между тонкими мелкими плитами густо росла трава, которую теплый ветерок мягко покачивал, наполняя островок спокойствия шелестом. Вокруг площади колонны вздымались к небу, от исполинских громад переходя к совсем мелким выступам. Их поверхности были украшены резьбой, похожей на лозы виноградника и листья клена, тут и там переходящими в большие ягоды, а поверх них ветвились тонкие светло-золотистые нити неизвестных девушке растений, тут и там распускающих нежно-голубые бутоны. Каждую колонную венчали те же нежно-голубые бутоны, похожие на бутоны тюльпанов, только в разы больше самых крупных из них. Прямо напротив Стивенсон к небу устремляло своды величественное здание, похожее на фантастический дворец из самых невероятных сказок. Шпили его, похожие на стволы деревьев, бросали длинные тени на площадь, в больших стрельчатых окнах играл солнечный свет, нежно-желтые стены-лепестки наводили на мысли о цветах, башенки достигали пика и сходили на нет, как горные хребты, а фасад гордо выпячивал ветви острых, словно иглы, карнизов. Над крышами покачивался на ветру оливково-зеленый флаг. Отсюда точно рассмотреть изображённое на нём не получалось, но Стивенсон видела очертания птицы и чего-то ещё, похожего на росток. Но удивительнее всего было то, как медленно в танце ветра опускались на королевскую резиденцию лепестки «тюльпанов». Вероника не могла назвать конкретно, что ей напоминало это здание — индийские ли дворцы или английские замки, но оно было великолепно.       — Добро пожаловать в Лизотте! — голос Мэрина прозвучал под самым ухом Стивенсон, но она едва ли услышала его. — Столица разнообразной архитектуры и королевства Сириус!       Завороженная, Вероника повернулась к пятнадцатому, но тут же снова оцепенела и запищала. За спиной Мэрина, запряженное в повозку, стояло странное, действительно огромное, но по своему милое существо. Похожее на дикую смесь дракона и оленя, оно крутило массивной головой, увенчанной двумя ветвистыми рогами, подергивало растопыренными в разные стороны ушами и тонким хвостом с кисточкой и тяжело дышало, вывалив язык. Тело его было покрыто мелкими чешуйками зеленоватого цвета, но из-под них выглядывала короткая каштановая шерсть. Стивенсон очень захотелось погладить это чудо. При отъезде из Кафии она не заметила ездового зверя, но и подумать не могла, что он будет настолько очаровательным.       — М? О, тебе понравился шистун? — Мэрин усмехнулся, убрав руки в карманы и загородив Веронике обзор.       — Ещё бы! Ты говорил, что все существа здесь имеют аналоги на Земле. А у этого аналог какой?       — Цилини. Китайское зверьё, — небрежно отмахнулся от неё Мэрин. — Это, конечно, очень похвально, что ты интересуешься этим миром, но нам надо идти. Королевские особы не любят ждать, даже Звездных.       Вероника медленно кивнула. Мэрин был прав. Заставлять королей ждать — дурной тон, особенно ради такой незначительной задачи как «погладить пушистика».       — Месье, мадам, — к двум Звездным как раз подошли стражники.       Их форма немного отличалась от формы тех мужчин, что привезли Веронику и Мэрина сюда — у вторых не было значков на груди, широких поясов и таких коротких сапог, — но их застегнутые на все пуговицы рубашки и приталенные жилетки были той же цветовой гаммы, а головы так же были украшены чем-то, похожим на диадемы с изумрудами в районе лба.       — Мы пришли проводить вас. Следуйте за нами.       — Ну наконец-то, — усмехнулся Мэрин, подойдя к стражникам. — Ведите!       Стражники покорно сошли со своего места и направились к громаде дворца. Мэрин, высоко задрав нос, павлиньим шагов двинулся за ними, насвистывая какую-то мелодию. Ну, а Веронике не осталось ничего другого, как поторопиться и тоже начать идти. В последний раз оглянувшись на повозку и притаившийся за ней город, девушка поправила манжеты рубашки, улыбнулась и смело шагнула за напарником.       Путь по коридорам дворца был долог. И на всем его протяжении Стивенсон не уставала удивляться тому, как изящно и красиво было здание изнутри. Нежные тона расписанных тончайшими узорами стен, воздушные канделябры и многочисленные облачка кадок с растениями, рукой далеко не бесталанного художника превращенные в маленькие произведения искусства, мягчайший ковер — все заслуживало внимания. Вероника крутила головой так быстро, что волосы ее вскоре растрепались еще больше, а ворот рубашки согнулся и помялся. Восторг девушки можно было понять — она никогда не видела домов такой красоты. Даже самые прекрасные отели и музеи, в которых она бывала еще ребенком, не могли сравниться своей красотой с этим замком. Вот где была настоящая магия — тонкая, невесомая, но ощущающаяся в каждой детальке интерьера.       Впрочем, скоро Стивенсон стало мало просто крутить головой и смотреть на все. Она захотела узнать больше. Выслушать историю этого наверняка не молодого места, понять, как вести себя с королевскими особами, узнать, какова вообще эта «королевская семья Сириуса». И единственным, кто мог ей об этом рассказать, был Мэрин. Грубый, бестактный и уже поднадоевший Мэрин. К нему девушка и подошла, вынудив притихнуть свои обиды.       — Мэрин… — шепнула она, слегка дернув парня за рукав бомбера.       Тот с неохотой повернулся к ней, одарив холодным незаинтересованным взглядом.       — Что? — протянул он, очевидно чувствуя, что девушке от него надо.       — Расскажи… — Вероника запнулась и прервалась, набирая побольше воздуха в легкие. Взгляд ее постоянно скользил по окружению, а глупая улыбка растягивала губы. — Расскажи о столице побольше.       — О, так теперь тебе мои знания понадобились? — притворно-обиженно выдал Мэрин, прищурив глаза. Вероника виновато вжала голову в плечи и пару раз кивнула, прожигая парня взглядом и готовая бороться за свое право знать больше. — Поумерь свой норов, дорогая. Эй, добрые сэры! Да-да, я вас! Мы же будем проходить через картинный коридор?       — Так точно, месье, — ответил один из стражников, поворачиваясь к Звездным.       На лице его отразилось непонимание, но чего конкретно — зачем парню эта информация или откуда он знает о картинном коридоре — было непонятно.       — Окей, — улыбнулся Мэрин. А затем он посмотрел на Веронику. И та заранее почувствовала себя обманутой. — Слышала? Вот там и посмотришь все, что тебе нужно.       — Эй! Нет! — возмущенно воскликнула Вероника, хмурясь. — Так не пойдет! Что я смогу понять по картинам? Мэрин, ну пожалуйста…       — Мне не до тебя, дорогуша, — произнес парень.       В голосе его Стивенсон услышала опасные рычащие нотки, от которых мурашки пробежали по ее позвоночнику.       — Если ты расскажешь мне… — Вероника чувствовала, что давить на Мэрина не лучшая затея, но любопытство перекрывало чувство самосохранения. — Я прощу тебя за ту речь в повозке.       — Простишь меня? Ха! — парень запнулся и остановился, не сдержав смешка. — Ты серьезно думаешь, что для меня твое прощение важно?       — Ну… Нет? — Вероника не была дурой, при всей своей наивности. Она прекрасно понимала, что Мэрину до нее дела нет, как и ей до него. — Но как-то же мне надо выводить тебя на диалог.       — Аха-ха! — Парень вновь загоготал, на этот раз даже согнувшись пополам.       От его ехидного звонкого смеха Веронике стало совсем неудобно. Кулаки ее сжались, а на щеках появился предательский румянец. Было очевидно, что Мэрин смеялся именно над ней, и это обижало ранимую, закомплексованную девушку. А еще — очень ее злило.       Напарник в ее глазах падал все ниже и ниже, и желание расстаться с ним из ненавязчивой мысли превратилось в стойкое стремление.       — Ух, ну ты меня и повеселила, — выдохнул Мэрин, демонстративно смахнув несуществующую слезинку. Его бледное лицо раскраснелось и стало живее, но Стивенсон от этого преображения легче не стало. — Ладно, так уж и быть. Расскажу тебе о столице. Считай это наградой за то, что повеселила меня.       Лучше бы он вообще ничего не рассказывал. Потому что такая победа была хуже поражения. Обсмеянная, униженная и красная от стыда, Вероника получила рассказ словно поблажку. Мэрин кинул ей эту «косточку» как шелудивой дворняге, и это было еще хуже, чем если бы он уперся и смолчал, предоставив ей выяснять все самой. У Стивенсон была гордость, в конце концов! Хотя… Кажется, только что ее втоптали в грязь.       — В общем — Лизотте! — начал Мэрин, больше не глядя на Веронику. — Столица королевства Сириус, прекрасный большущий город, центр королевства, бла-бла-бла… Построен был много веков назад, сразу после победы над Пожирателем где-то на месте Кастурских полей, центра паломничества Адары за душевным покоем, если мне память не изменяет. По факту был первым крупным городом в королевстве вообще. Когда-то у них была примечательная охрана во главе армии — Рыцари круглого стола.       — Эм… — протянула Вероника. — Это же как в легендах про Артура, да?       — Не как, а именно так, — усмехнулся Мэрин. — Мэрлин родился здесь, но в раннем детстве сбежал на Землю. А там уже и Артур, и остальные. Их, кстати, именно избрание Звёздными и объединило. А название новоявленному ордену Мэрлин решил взять с родины. Впрочем, что там, что здесь эта штука себя изжила.       — А… А что по правителям? — шумно сглотнула Вероника, не зная, что ещё сказать.       — Королевством Сириус называется неспроста. После перехода Адары на звездный уровень город и правление над ним было передано роду Вэадриль, ближайшим помощникам Богини и самым верным ее соратникам. Род с тех пор не прерывался, город процветал, обрастал всяким добром и так далее, и так далее. Сейчас на троне должен сидеть двадцатый король рода — Ианор Вэадриль. Если, конечно, он не успел откинуть ноги и передать правление кому-то из детей, чему лично я не удивлюсь ни капли — Ианор был древней развалиной еще когда я был ребенком. Ну и, наверное, хватит.       — П-постой! — воскликнула Вероника, догоняя Мэрина и вышагивая рядом с ним. — Но… А как же соседи королевства? А его военное и социальное положение? Может, расскажешь о манерах при дворе и том, как себя вести? Чем славиться страна?       — Знаешь, мы с тобой сейчас выглядим так, что о манерах печься глупо — хуже не будет, — фыркнул Мэрин, косо глянув на напарницу. — О соседях потом узнаешь, военное и социальное положение тебе не нужно, хватит и фразы «мирно настолько, что тошно», а славится Сириус своими травами и производимыми из них товарами, особенно медицинскими. Еще что-нибудь хочешь знать?       — А… — Вероника поджала губы и внутренне выругалась.       До чего же Мэрин был сложным парнем! Что с ним вообще не так? Ну, кроме того, что он девять лет провел в стенах психиатрической клиники…       — Нет. Мне хватит, — процедила Стивенсон сквозь зубы.       — Еще раз со мной таким тоном заговоришь, и никакая стража тебя не спасет, — произнес парень так добродушно, словно бы говорил о погоде.       От его слов Вероника вздрогнула и остановилась. Он ей сейчас… Угрожал? Но за что? Что она такого сделала? Выспросила у него о королевстве? Так это же основная и самая важная задача перед встречей с правителем! Была с ним немного груба? Но разве это не нормальное поведение для напряженной, ничего не понимающей девушки, не очень-то радой оказаться рядом с психически неуравновешенным парнем в мире, который едва ли собирался давать ей время привыкнуть к нему? Так за что? Почему он был так жесток с ней? Это было похоже на какие-то личные счеты. Так подло, исподтишка подкалывают, оскорбляют и принижают только тех людей, которых ненавидят, — искренне, от души, за что-то очень плохое. Но Вероника никогда раньше не встречалась с Мэрином. Ему не за что было ненавидеть ее так страстно. Разве что…       Разве что за то, кем ее назвал этот мир?       — Ты идешь? Если останешься здесь, искать тебя никто не будет, — оклик Мэрина заставил Веронику скривиться, сжать кулаки и рвануть вперед.       Девушка надеялась, что ей удастся расстаться с напарником как можно быстрее. Пока она не сорвется. Или пока Мэрин не сорвется на нее.