Звездные

      Тьма окутывала спящий лес. Завывал ветер в кронах могучих деревьев, трещали в чаще ветки под чьими-то лапами и где-то вдалеке кричали ночные птицы. Юмба жался к костру, жар и тихие потрескивания которого прогоняли страшные тени, блуждающие вокруг поляны. Рядом с ним сидели, лениво переговариваясь, товарищи-торговцы. На самой грани зрения Го-Го нежился под руками хозяина, почесывающего его чешуйчатый темно-каштановый загривок и затылок, периодически переходя на длинные, торчащие в разные стороны уши или область за ветвистыми рогами. Его довольное урчание разносилось по поляне, позволяя Юмбе чуть расслабиться.       Ему не нравился этот лес. Вайтшенгре, конечно, звался лесом, благословленным Адарой, но едва ли это развеивало дурную славу вокруг него. В глубинах его нередко пропадали торговые караваны, а случайных путников, оказавшихся достаточно невезучими, чтобы потеряться в Широколесье, в раз задирали дикие звери. Юмба слышал столько мрачных легенд об этом лесе, что хватило бы на книгу. Но парня никто не слушал и уж тем более не спрашивал. Начальник каравана, Вильша, вообще едва не треснул его, когда Юмба заговорил о том, что Вайтшенгре лучше объехать. Они и так задержались в Партери. Еще немного — и товар протухнет. Деньги терять не хотелось никому, даже Юмбе, который после прибытия в столицу собирался найти другую, более прибыльную и спокойную работу. Потому пришлось гнать шистунов по узким лесным тропкам.       Ночь настигла их внезапно. Сначала всем казалось, что Адара будет сопровождать караван еще долго — все же, когда они попали в объятия леса, был день, а Позднецветный сезон славился длинными днями. Однако стоило повозкам въехать в чащу, как дневное светило медленно угасло. Уже через пару часов торопливого гона животных тьма заклубилась вокруг и объяла все. Вильша останавливаться не хотел. Однако Люн и его шистун, упавшие в канаву, планы изменили. Вытащив беднягу и повозку из западни, они нашли первую попавшуюся поляну и стали привалом.       С тех пор было неспокойно. Если во время езды караван окружала неприятная тишина, нарушаемая фырчанием шистунов и хрустом веток под их лапами, то с началом привала Вайтшенгре словно ожил. Юмба чувствовал, что на них смотрят. С каждой ветки, из каждого куста, из самых темных углов. Сначала далекие, шумы животных с каждым часом становились все ближе, предвещая неспокойную ночь. Спать не хотелось. Вернее, может и хотелось, но страх не проснуться будоражил и не давал закрыть глаза дольше, чем на минуту. Даже переговоры, до того бодрые и постоянно переходящие в гогот, стали тише.       Где-то вдалеке снова хрустнула ветка. Затем еще одна. Юмба нахмурился, потянувшись к своим рожкам. Стукнув по левому, он высек магическую искорку, которая тут же зажглась на его ладони зеленым огнем. В очередной раз послав короткую благодарность матушке-магу, пусть Адара будет с ней добра, Юмба напряг все свои небогатые магические таланты, готовый отразить угрозу. Будь он настоящим магом, ему хватило бы и крупицы способностей. Но он был всего лишь относительно талантливым наследником волшебницы. И это накладывало определенные ограничения. Впрочем, хватило же ему этого, чтобы устроиться охранником каравана…       Хруст веток стал совсем громким. Отчетливый шум шагов заставил притихнуть и напрячься торговцев. Некоторые потянулись к мечам. Юмба увидел, как Вильша дотянулся до топора и сжал ладонь на рукояти. Нет уж, он не даст начальнику усомниться в своей компетентности!       — Кто здесь? — рявкнул юноша во тьму лесную. Шаги тут же прекратились. — Покажись! Не то хуже будет!       — Ой-ой, ребята, да ладно вам!       Треща ветками и шурша листвой на всю округу, на поляну вывалился… Вывалилось… Юмба даже не мог понять, какого пола было то, что вышло к ним из леса.       — Что же вы сразу так агрессивно? Я просто случайный путник. Приплутал немного, а тут вы, на мое-то счастье.       Юмба окинул нечто скептическим взглядом. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что это все же парень. Очень долговязый и болезненно-худой парень, одетый в какое-то тряпье. Его белое платье едва прикрывало острые коленки, а чрезмерно длинные черные волосы, в которых затерялись листья, закрывали лицо и спутанным гнездом спадали на плечи и спину. В голубых глазах злобы не было, но в широкой улыбке тонких губ Юмбе что-то не нравилось. Как и во всем выражении острого, мертвенно-бледного лица. Парень не был похож на путника. Куда больше он походил на бродягу, что-то забывшего в мрачных непролазных лесах. Или на Белую Женщину, неупокоенного духа, покинутого Звездами, частую гостью матушкиных сказок, которыми она удерживала сына от ночных прогулок по лесам да болотам. Это было даже забавно в какой-то мере.       Вздохнув, Юмба потушил огонек.       — И что тебе от нас нужно?       — Что нужно? — удивленно спросил парень, склонив голову к плечу. Раздумывания быстро перетекли в нагловатую усмешку и лукавый взгляд. — Ну, если позволите, я бы посидел с вами у костра. В лесу не очень удобно, да и холод страшный.       — Ну проходи, коль не шутишь, — отозвался Вильша, не дав Юмбе вставить и слова.       Охранник покорно притих, позволив вести дело знатоку. Начальник тем временем распростер руки, предлагая гостю осмотреть лагерь.       — Еды предложить не можем, зато хорошую компанию — с радостью.       — А мне и ее хватит! — хохотнул парень, вальяжно пройдясь до костра и увалившись на землю прямо напротив Юмбы.       Охраннику гость не нравился все больше. Подозрительным он был. И, судя по пересудам остальных, им ночной попутчик тоже не пришелся по душе. Так, невольно и внезапно, все внимание оказалось уделено путнику. Ночь и ее обитатели отступили перед появлением новой фигуры, в глазах которой плясали огненные всполохи, а черные волосы были подобны небесному полотну, заволоченному грозовыми тучами.       — Как тебя хоть звать? — спросил Вильша, демонстративно протирая лезвие топора полой куртки. — Откуда путь держишь?       — Мэрин, — парень на секунду замолчал, словно смакуя это слово. — Да, Мэрин, — прищелкнул он языком, очевидно чем-то очень довольный.       Кажется, путника и вовсе не волновало, что при неправильном ответе его голова могла полететь с плеч.       — Путь держу откуда… Хм, как бы так сказать… Из очень дальних краев. Очень, очень дальних. Добираясь до туда, сам Пожиратель рассеялся, что уж говорить о простых людях.       — По одежде так не скажешь, — невольно фыркнул Юмба, пытаясь уличить гостя во лжи.       — Много ты понимаешь в одежде странников, малец, — хохотнул Мэрин, бросив короткий взгляд на Юмбу.       Тот и бровью не повел. Потирая шею, путник усмехнулся, поняв, что не смог задеть охранника ни сомнениями в его знаниях, ни неприятным «малец».       — Ограбили меня. Все забрали — даже обуви не оставили. Везучий я, что уж тут скажешь. Удача за мной так и ходит, да все показаться не решается, стервозная зараза.       Торговцы понимающе закивали. Уж они-то знали, что такое, быть ограбленным. Каждый из них так или иначе попадал в такую передрягу. Юмба почти почувствовал, как разлитое в воздухе напряжение постепенно сходит на нет, но сам ослаблять бдительность не собирался.       — А куда ты направляешься? — охранник прищурился, внимательно вглядываясь в лицо путника.       — В деревушку одну — Кафией называется. У меня там родственница живет, — парень схватил с земле веточку и пошерудил в костре. В воздух поднялся горячий пепел, от которого Юмба закашлялся. — Забрать ее хочу да в столицу податься.       — А… — Юмба хотел было задать еще один вопрос, но парень внезапно дернулся, подорвался и сел, прислушиваясь к звукам леса.       — Тш-ш! — прошипел он собеседнику, отмахнувшись от него.       Тут же тишина вновь расползлась по поляне. Торговцы замолчали, не сводя взгляда с гостя, с животной грацией поднявшегося на ноги. Юмба прислушался. Из чащи доносилось глухое рычание и тявканье вперемешку с дробным топотом и треском. Холодок пробежал по спине молодого охранника и осел в его животе тяжестью. Он узнал этот дробный перестук. Так лапы стучат о мерзлую землю, когда зверь на всех порах несется за добычей. Юноша устремил взор в ту сторону, откуда доносился звук, и обомлел. Там, в черноте, едва согретой светом костра, мелькали тени. Юмба видел блеск их золотых глаз, от которого дрожь пробегала по телу. Юмба чувствовал исходящий от них гнилостный запах, поползший по поляне и забившийся охраннику в нос. Наконец, Юмба всем телом почувствовал присутствие их — цветолоков. Самых страшных и самых опасных обитателей Широколесья, о которых обитатели окрестных деревенек боялись упоминать и за убийство которых при королевском дворе можно было получить приличную награду.       А где тявкает один цветолок, там ходит и Неистовый Гон, частью которого он скорее всего является… Вот уж точно предвестники смерти!       — Нашли таки, — усмехнулся гость.       Юмба резко повернул к нему голову.       — Это ты их сюда привел?! — Взревел он, обращая подозрения в ненависть. Быстро же милосердие принесло им проблемы. Не прошло и пары минут от появления путника, а он уже привлек к ним цветолоков и обрек на страшную смерть!       — Не боись, трусишка, — Мэрин пронзил Юмбу взглядом, наградив его оскалом, от которого парню стало не менее дурно, чем от ощущения присутствия цветолоков. — Отойдете — и все с вами будет в порядке. Эх, а я-то надеялся инкогнито сохранить…       — Отойти? — взвился Юмба, не понимая, что парню от них нужно. — Инкогнито?!       Мэрин не ответил. Возможно, потому, что в этот момент на поляну выпрыгнул самый смелый цветолок, но скорее потому, что просто не пожелал. Не успел Юмба опомниться, а Мэрин уже пригнулся, словно готовясь к прыжку. Рука его взлетела вверх, а затем стремительно опустилась. Из водоворота ночной черноты в тусклой вспышке света родилась вмиг секира. Ее тяжелое лезвие гулко стукнуло оземь, а свет костра скользнул по идеально отполированной стали, черной, как лунный камень, стоящий на торговой площади столицы королевства — Лизотте. Юмба замер. Замер и мир.       А в следующую секунду Мэрин поднял секиру так легко, словно она была легчайшим пухом, и замахнулся. Его звонкий смех и свист отозвались эхом в глубинах леса, а блеск голубых глаз заставил Юмбу вздрогнуть. Взвыл цветолок. Секира тут же снесла ему голову, навсегда затыкая лесное чудовище.       — Повеселимся!       Танец со смертью начался. Мэрин двигался быстро, а секира его разила безжалостно, не давая цветолокам даже сойти с места. Юмба в оцепенении наблюдал за тем, как преобразилось тело их гостя. Ладони стали массивными черными лапами, красующимися острыми когтями, наросты из чешуи и лунного камня украсили тонкую шею, подобно роскошному воротник, а во рту сверкнули два больших острых клыка.       Юмба узнал эти преображения. Узнал и секиру, всегда сопутствующую им в вековых сказках, которые мама рассказывала зимними ночами. И от этого узнавания благоговейная дрожь обуяла его тело.       — Антарес… — выдохнул он.       Перед ним стоял призванный воин Звезд — Звездный. Юмба не верил своим глазам. Откуда в этом забытом небесами лесу Звездный? Что занесло его сюда?       — Так что? — в пылу боя прокричал Мэрин, остановившись на долю мгновения для того, чтобы снести лезвием секиры очередного цветолока. — Укажете путь в Кафию?