Звездные

      — Мэрин, нам точно… Надо спускаться туда? — шумно сглотнула Вероника, глядя вниз.       Там, в тесной глубине ущелья, темнело страшное пятно — то самое упавшее чудовище. Последнее, чего Вероника хотелось, — спускаться в пугающий мрак и смотреть на труп. Она была совершенно не уверена, что сможет смотреть на это без тошноты и сожалений по тому, кто хотел её убить, но всё равно был живым существом.       Однако у Мэрина были другие планы.       — Конечно надо! — заявил он, косо глянув на девушку. — Сама говорила, что твой камень Звёздного на этого реагировал. Значит, в нём есть Начертание, как и в Нульском мораге. А оно нам надо.       — Угх… — простонала Вероника. — И как ты хочешь спускаться? У нас нет верёвки. И кошки тоже.       Надо было найти оправдания. Хоть какие-то. Какие угодно, лишь бы не смотреть на… Тело. Конечно, мертвецов Вероника видела в фильмах и медицинских энциклопедиях. Но картинки и реальность — не одно и то же. Хисайя ей это доказала лишний раз. Больше проверять не хотелось.       — Ничего, тут есть тропка, — вопреки её надеждам усмехнулся Мэрин, пробредя к началу узкого карниза. — Давай, соберись с духом и вперёд.       Тропка, на которую показал парень, была узкой, крутой и походила больше на прерывистый скат, нежели на приличную дорогу. Вероника сомневалась, что ей удастся пройти тут. На эти узкие камни едва ли поместится одна её стопа, не то что две. Да и вес её они вряд ли выдержат…       Впрочем, напарника это мало волновало. Усмехнувшись, он произнёс:       — Давай, порадуй меня ещё раз, спускайся за мной, — и нырнул вниз.       По узкой тропке он почти пропрыгал. И неудивительно — лёгкий, маленький и гибкий, Мэрин горной ланью спадал с камня на камень, но делал это до того грациозно, что Вероника даже подивилась. Да уж, ей так точно не повторить…       Однако надо было хотя бы попытаться сделать нечто похожее. Вдохнув и выдохнув, Стивенсон напрягла остатки сил ещё раз и спустилась на первый камень. От высоты у неё на мгновение закружилась голова. Вероника шумно сглотнула и остановилась, вжавшись в камень. Мэрин тем временем преодолел уже половину пути и обернулся к напарнице.       — Давай, не бойся! — язвительно подбодрил он её. — Если что, я тебя поймаю.       — Ага, конечно, — пробормотала Стивенсон. — Сам и скинешь.       К счастью, Мэрин этого не услышал и продолжил спускаться. Веронике осталось только зажмуриться и медленно скатиться на второй камень. Затем и на третий, и на четвёртый.       Конечно, девушка спустилась гораздо позже напарника. К тому моменту, как она плюхнулась на дно ущелья, жадно глотая воздух и чуть не плача от ощущения твёрдой и ровной земли под ногами, Мэрин уже исследовал тело существа.       — Ага! — победно воскликнул он, подняв ладонь.       Веронику едва не стошнило, когда она увидела на его бледной ладони масляный блеск крови. Небольшой чёрный осколок между тонких пальцев девушка почти не заметила, согнувшись пополам и зажмурившись.       — Молодец, мелкая! — радостно продолжил Мэрин. — Ты обеспечила нам выполнение плана по поиску Начертания!       — Ага, я очень рада, — прокашлялась Вероника, пытаясь отдышаться.       Ущелье заполнял ужасный, едкий запах — не то какая-то гниль, не то мясо, и от этого запаха ей было ещё более тошно. Подходить к чудовищу, едва не убившему её на карнизе, и видеть его смерть не хотелось совсем. Впрочем, и не понадобилось. Осмотрев почившее существо, парень подскочил на ноги и подбежал к ней, размахивая Начетением.       — И всё-таки наш спор пошёл на пользу, — усмехнулся он, убрав чёрный камешек в карман куртки. — Лианетт ни слова.       — Не веришь ей? — прохрипела Вероника, стараясь смотреть только в голубые глаза, а не на тёмную фигуру за Мэрином.       — Ещё бы! Как она себя на лугах Питт вела, так у меня подозрений стало ещё больше, чем в начале, — ответил напарник, прищурившись. — Еще скажи, что ты ей веришь после этой поездки.       Вероника только отрицательно качнула головой.       — Слишком много странностей, ты прав, — выдохнула девушка. — Ладно, я буду молчать. Что собираешься делать с Начертанием?       — Спрячу, естественно. Буду сам его хранить, — фыркнул парень, похлопав по карману, в который убрал камень. — Эланей изменилась. В ней появилось… Что-то гаденькое. И последнее, что я хочу ей доверять, — надежду обоих наших миров на жизнь.       — Как будто тебя это волнует, — нахмурилась Вероника, не очень веря в чистые намерения напарника.       Мэрин ещё раз удивил её. Уперев руки в бока, он до странного робко опустил голову. Веронике даже показалась, что на щеках его выступил румянец. Впрочем, парень тут же мотнул головой, отмахнувшись от сомнений, и решительно хохотнул:       — А ты думаешь, зачем я так парюсь? Я Звёздный. И у меня есть хорошие намерения и желание помочь что Хисайе, что Земле, каким бы засранцем я тебе ни казался.       Можно было бы подумать, что Мэрин опять врёт и издевается, но… До чего же складно он говорил. Да и не испортил этот короткий момент благодушия очередной волной насмешек. Кажется он был… Искренним? Невероятно, но факт.       — Я… Действительно не думала, что тебя это волнует, — пробормотала Вероника, всё ещё опасаясь перемены настроения. — Скажи честно, ты поставил целью меня удивить посильнее?       — Ха-ха! Можешь думать и так, — заулыбался Мэрин. — Но вообще… Я таким образом, наверное, хочу извиниться перед тобой. За эти дни я тебе всякого наговорил, но вот эти последние слова, пожалуй, действительно были перегибом. И не по плану, признаю честно.       Виноватым парень не выглядел, поэтому Вероника настороженность на милость не сменила. Однако у неё тоже был грешок, который стоило бы исправить. В конце концов, не только Мэрин сегодня поступил жестоко…       — И ты меня прости, Мэрин, — вздохнула Вероника, виновато потирая макушку. — Я… Зря упомянула про твою семью. Да ещё и так.       — Ага, зря, — кивнул парень. — Зато урок тебе будет — никогда не поминать мою семью.       — А если я спрошу про неё мягче? — робко пробормотала Стивенсон.       — Нет. Просто нет. Ни в каком виде, — отрезал Мэрин, враз помрачнев.       Требовать от него откровений Стивенсон не собиралась. Они не были друзьями, далеко были даже от нормальных напарников… Права ждать от Мэрина признаний у неё не было.       Однако парень, кажется, думал иначе. Или, может, действительно решил загладить вину любым способом. Вероника не успела даже попытаться свернуть эту тему и уйти подальше от тела чудовища, пока мысли о вине и смерти окончательно её не съели, как Мэрин, не обращая внимания на ветер, задрал свитер, обнажив живот и низ груди… Веронику замутило ещё сильнее от открывшейся картины — длинного бледно-розового шрама, пересекающего тело парня от середины талии до бока, уходящего на спину и сразу бросающегося в глаза на фоне бледной кожи и впалого живота.       — Таких есть ещё штуки четыре, — дополнил и без того жуткую историю Мэрин, опустив свитер. — Теперь понимаешь, почему про семью упоминать не стоит?       — Ага… — пробормотала она. — Прости меня… Ещё раз.       — Сам виноват. Должен был хоть попытаться прекратить язвить и объяснить, — повёл плечом Мэрин. — И вообще, я виноват не меньше. Твой отец… Не во всём думает так же, как я сказал. О тебе он говорит только хорошее. О семье в целом иногда, конечно, звучит и печальное, отрицать не буду, раз уж вякнул, но тут по другим причи… Так, ладно, вернёмся к основному, ладно?       Всегда такой уверенный, Мэрин решил совсем разрушить образ жестокого лидера команды и… Потер ладонью правой руки левое предплечье, словно неуверенный мальчик.       — Признаюсь честно, я завидовал тебе. Твой отец — первый человек за многие годы, кто проявил ко мне заботу. И он зачастую столько всего хорошего о жене и детях говорил, что меня аж злость брала.       — Ты поэтому так себя вёл со мной, — утвердительно произнесла Вероника.       Признаться, это было логично и даже очевидно. Будь Вероника более профессиональным психологом, сразу бы поняла, что за гневом Мэрина к ней кроется что-то глубоко личное. Зависть была прекрасным предлогом, отменной почвой для обид, издевок и насмешек. Если бы она была умнее, легко бы с этим справилась…       Но вообще, если бы она была умнее, то не стояла бы сейчас здесь, рядом с трупом, отчаянно пытаясь не думать о том, что стала причиной чьей-то гибели и свидетелем тяжб Мэрина заодно.       — Отчасти, — подтвердил её догадки парень, заставив устыдиться лишь больше. — Хотя в чём-то я тебе не завидую. Твой отец мастер скрывать важные факты. В том числе и о себе.       — О чем ты? — насторожилась Стивенсон.       — Экхе… Давай пойдём отсюда обратно к пещере, — вздохнул парень, первым медленно побредя куда-то в сторону. — Тут жутко воняет. Для извинений место подходящее, а вот откровения уже лишние.       — Если ты хочешь сбежать, даже не надейся. Я сегодня уверенная, от меня не уйдёшь.       — Будь такой чаще, и жизнь твоя станет краше.       С этими словами Мэрин подошел к Веронике и… Похлопал ее по плечу. Не грубо и не резко, не больно, а скорее нежно, даже заботливо как-то. Стивенсон повернулась, пытаясь рассмотреть его лицо, но парень уже рванул вперед, к другому выходу из ущелья — петляющей между камней тонкой линии не совсем резкого ската, ведущей не пойми куда.       До чего же внезапно у Мэрина менялось настроение… Он весь был словно ощерившийся кот, с которым что ласка, что грубости заканчивались непредсказуемо. Вероника не понимала напарника… Но в то же время видела в нем образец для подражания в исполнении роли Звездного. Обижалась на него, но раз за разом прощала и вновь и вновь пыталась разговорить. Понимала, что он болен, что он груб и жесток, но видела в нем и светлые стороны, и милые, почти детские привычки и повадки.       Она прекрасно знала, что ничего здорового в этом нет. Отец учил ее не терпеть наглости и насилия в свою сторону, объяснял, чем это заканчивается. Но здесь и сейчас у Вероники не было никого. Только Мэрин, которого она никак не могла понять, и Лианетт, которой не верила. Скупой, жестокий выбор — парень, в котором забота о ней граничила с вечными издевками или девушка, которая вроде как была милой, но очевидно что-то скрывала.       В такой ситуации Вероника просто старалась выбрать меньшее из зол. Зацепиться хоть за кого-нибудь, чтобы не остаться совсем одной.       Потому что она была ведомой. Потому что она была наивной. Потому что она была юной девочкой, в которой не было достаточно крепкого внутреннего стержня, способного помочь пройти через становление героиней в одиночку.       В пору было устыдиться такой себя, но Вероника делать этого больше не собиралась. И так за слишком многое было стыдно. Да и, в конце концов, это только на время. Она быстро училась, становилась сильнее, начинала что-то понимать. Скоро ей не понадобится выбирать себе конвоира — Стивенсон сама поведет себя вперед. Может, тогда и Мэрин станет с ней добрее.       По крайней мере, ей хотелось на это надеяться…       Вздохнув, девушка поплелась за Мэрином. Может, он действительно расскажет ей что-нибудь интересное. Если опять не соврет.       Оглядываться она не стала. Одна мысль об этом вызывала дрожь.       Веронике хватало и собственных жуткий фантазий на пару с образами всего, что она видела за прошедшие дни в Хисайе. Стивенсон не сомневалась, что не раз ещё увидит эту сцену в кошмарах.       Но всё это позже. А сейчас у неё ещё был шанс забыть об ужасах и подумать о чём-то… Вряд ли приятном, но, возможно, хотя бы немного более терпимом.       Склон быстро скрыл от нее даже тень жуткой сцены. Остались только серые стены и спина Мэрина впереди.       В ближайшие десять минут и он, и Стивенсон молчали. Оба были слишком увлечены подъемом по не очень подготовленной для такого тропке. Попытка отвлечься могла закончиться падением. Да и когда они выбрались на очередную горную дорогу Веронике не то чтобы хотелось что-то обсуждать. Она едва на ногах стояла, ворочать языком сил не было.       А вот Мэрин, как и обычно, оказался бодрее. Закинув руки за голову, он потянулся и размашистым шагом направился куда-то — знать бы еще куда.       — Фьюх, вот теперь хорошо! — протянул он, подставив лицо холодным порывам ветра и мелким мокрым снежинкам.       — Не сказала бы… — прохрипела Вероника, потирая совсем озябшие руки.       Еще немного, и она просто замерзнет среди этих камней. Хорошо было Мэрину, у него куртка на плечах болталась…       — Давай, поднапрягись. Тут недалеко, — в своей манере попытался поддержать ее парень.       — Откуда ты знаешь? — не разделила его энтузиазма Стивенсон.       — Я проходил тут, пока тебя искал, — удержался от колкости Мэрин, впрочем, все равно нервно поведя плечом, заставив Веронику проглотить очередные возмущения. — В общем, самое время поболтать по душам. Говорить я тебе этого не должен был, на самом деле, но, наверное, пора бы. Можешь принять или не принять, моё дело рассказать. Это поможет тебе лучше понять важность нашей миссии. Осознать, что происходящее не просто приключение ради приключения, а кое-что напрямую связанное с твоей семьёй и твоим миром.       — Да-да, а еще это как-то связано с моим отцом, — покивала Вероника, постаравшись приободриться.       — Так вот, — продолжил Мэрин, проигнорировав ее язвительный тон. — Я уже говорил, что Хисайя — это привязанный к Земле мир. Его отражение, можно так сказать. И нередко эта связка отражается на одном из миров. Чаще всего на Земле, потому что она основа всего этого пирога под названием «два параллельных мира».       — И как это связано с моим отцом? — продолжила дожимать Вероника, не сильно горя желанием получать еще одну лекцию.       Мэрин стрельнул в нее недовольным взглядом. Вероника насупилась только больше, хотя мурашки опять предательски скользнули по ее спине.       — Дело в том, мелкая, что эти последствия бывают разными. И не все из них безопасны, — шикнул парень. — Кому-то эти последствия на Земле надо изучать и убирать. Естественно, под хорошим прикрытием. Вот первым — изучением — твой отец и занимается.       — Ч-чего? — оступилась Вероника. — Постой… Мой отец знает о Хисайе?!       — Тебя удивило только это, а? Ладно, я многого не ожидал, — усмехнулся Мэрин. — Да, твой отец знает о Хисайе. И о Звёздных тоже, предупреждая вопросы. И даже о том, что ты Звёздная, он тоже знает.       Таких новостей Вероника точно не ожидала… Шумно сглотнув, девушка мотнула головой, пытаясь отрицать слова парня. В мыслях её одно за другим пронеслись десятки воспоминаний о семье и времяпровождении с родителями. Она попыталась вспомнить хоть один момент, хоть малый намёк на то, что отец что-то знал о параллельном мире… Но не смогла.       Её папа всегда был обычным человеком. Просто психиатром в частной клинике. Просто порядочным семьянином и любящим отцом. Он даже игры и фантастические книги не любил! Ну какой из него знаток Хисайи?       — Хватить шутить, Мэрин, — закономерно не поверила напарнику Стивенсон.       Поджав губы, она опустила взгляд в землю. Ну уж нет, с неё хватит. Больше она верить Мэрин сразу не будет. Такие его слова всегда заканчивались новыми шутками…       Но, кажется, не в этот раз.       — Шутил я раньше. А сейчас предельно серьёзен, — вздохнул он. — Вот это я имел в виду, когда сказал, что не сильно хотел рассказывать. Нечто подобное… Тяжело понять. Наверное, я всё же слишком рано с таким начал. Ладно, забудь пока, обсудим позже, когда ты это пере…       — Ну уж нет! Объяснись! — возмутилась Вероника, топнув ногой и даже ощутив жар в щеках, несмотря на жгучий холод вокруг. — Я нормально воспринимаю открытия, когда у них есть какие-то обоснования! Но мой отец — обычный человек. Он даже фэнтези никогда не любил! А ты уже успел доказать, что любишь соврать. Конечно мне трудно тебе поверить!       — Твой отец никогда и не должен был как-то выделяться, — совершенно спокойно ответил парень, словно пытаясь сгладить её резкость. — Главное правило «ОКА» — параллельный мир скрыт, таким и должен остаться.       — «ОКА»?       — Организация по Контролю за Аномалиями, — удивительно терпеливо объяснил парень. — Твой отец на неё работает. Собственно, «Рука помощи» — подразделение «ОКА». Хорошее прикрытие, а, собрать всё аномалии в психиатрической клинике, которая в целом считается местом странным, если не откровенно ненормальным?       — Понять не могу, откуда ты это знаешь? — пробурчала Вероника, пытаясь уличить Мэрина во лжи.       — А ты как думаешь? — усмехнулся парень. — Я и есть одна из изучаемых в «Руке помощи» аномалий.       В это поверить точно было проще. Вероника вспомнила, как вообще попала к Мэрину в палату — странного мальчика, телекинез. Это более чем подходило под термин «аномалия». Но вот в то, что отец действительно был хоть как-то причастен к изучению проявлений Хисайи на Земле, девушка всё ещё отказывалась поверить. Слишком ненормально, слишком глупо это звучало… Но ещё больше — страшно.       Ведь если отец знал о Хисайе и знал о Звёздных, то… Почему молчал? Почему не учил её? Почему держал так далеко от мира, о котором она мечтала и для которого её избрали?       Вероника знала отца как добродушного простоватого мужчину с совершенно обычными для человека его возраста увлечениями — кемпингом, теннисом по выходным, коллекционированием марок и воскресными проверками любимого автомобиля. Представить его другим было невозможно. А когда девушка пыталась, вся её жизнь начинала трещать по швам под натиском ужасающей мысли — отец лгал ей.       — Ты… Говоришь, папа знал, что я Звёздная, — пробормотала Вероника, которая уже совсем растеряла и злость на Мэрина, и весь запас накопленных рядом с ним острот. — Это же… Это может быть неправдой?       — Не-а, — совершенно спокойно, без тени стыда окончательно разрушил её воспоминания Мэрин. — Силы Звёздного проявляются в раннем детстве. Ну, в твоём случае — сразу после передачи. Значит, свои ты продемонстрировала…       Парень на пару мгновений замолчал, что-то обдумывая, и после довольно долгих размышлений сказал как-то печально:       — Года в три. Трудно не заметить что-то такое, как проявление силы Звёздного.       Вероника почувствовала себя так, будто её окатили ледяной водой. Три года… Именно тогда отец устроился в «Руку помощи». Мама рассказывала, что до её трёх лет папа вёл частную практику, но после рождения дочери понял, насколько много дети требуют денег и устроился на более стабильную работу — штатным психиатром в большую клинику. Неужели она врала ей?       Мама, папа… Они оба знали, поняла Стивенсон. Понимали. Девушка вспомнила последнее поучение отца — не подходить к пятнадцатой палате. Он знал, что Мэрин тоже Звёздный. И знал, что будет, если дочь с ним встретится. А она-то, глупая, думала, что папа не пускал её, потому что боялся!       Как легко оказалось разрушить всю привычную жизнь… Вероника всегда считала, что папа любит её. Но если это так, то почему он не подготовил её к становлению Звёздной? Не собирался отпускать? Нет, он же должен был понимать, что это будет значить для двух миров! Так почему?.. Почему папа оставил её справляться с этим одну?!       Он всегда был с ней… Так почему в таком важном деле оставил?       — Хэй, мелкая… — тихо позвал её Мэрин. — Не вини своего старика. Он просто хотел защитить тебя от этой роли.       — Но в итоге лишь сделал так, что я стала Звёздной без подготовки, — выдохнула Вероника, нервно заправив за ухо тёмную прядку чёлки и при этом утерев выступившую в уголке глаза слезу, которая грозила вот-вот стать колючей льдинкой. — Он оставил меня неподготовленной. На тебя. Не очень похоже на защиту.       — Оставлять кого угодно со мной в целом опасно, — фыркнул Мэрин. — Но, слушай… Ты нормально справляешься. Сколько бы я ни бузил, сколько бы ни острил в твою сторону, ты быстро принимаешь свою роль. Да и учишься нормально. Пожалуй, я даже могу сказать… Что ты неплохой выбор на роль Адары.       Вероника невольно улыбнулась. Это что, похвала от Мэрина? Удивительно приятное чувство. Но не после подобных откровений.       — Вау. Кажется, это первый раз, когда ты меня прямо похвалил, — не сдержала остроты девушка.       — Тихо там, — беззлобно шикнул Мэрин. — Ещё раз скажу, я человек сложный. И признаю это. Не привязывайся ко мне. Не ищи во мне хорошее. Подобного во мне нет и не найдётся никогда.       — Иру с тобой поспорил бы, — усмехнулась Вероника. — Да и… Есть в тебе что-то хорошее. Но, конечно, ты тот ещё засранец, тут я спорить не стану.       — Молодец, правильно мыслишь, — удивительно серьёзно произнес Мэрин. — Ты слишком… Милая. Терпеливая. Аж бесит. И ты сама меня бесишь страшно. Не ты должна была стоять тут, а кое-кто более подготовленный, способный справиться не только со мной, но и с любой другой жестокостью. Но тут ты. И я готов стать чудовищем, если это сделает тебя хоть чуточку способнее.       Веронике бы что-нибудь ответить… Но она только отвела взгляд от тонкой фигуры Мэрина — гибкой, лёгкой, но как-то съежившейся, ставшей на миг ещё более хрупкой, чем обычно.       Сегодняшний день внезапно превратился в день откровений. Наверное, на это повлияло ощущение скорой смерти, ужас перед человекоподобным чудовищем и иссякшее после вспышки эмоций напряжение. В любом случае, Вероника вздохнула и произнесла:       — А что если я не считала тебя чудовищем?       Мэрин удивлённо повернулся к ней. Голубые глаза его широко распахнулись, и даже рот чуть приоткрылся, придав лицу какого-то совсем уж трогательного выражения. Словно бы Мэрин не верил, что она действительно это сказала. Девушка поспешила объясниться.       — Нет, ты, конечно, тут ещё грубиян и нахал, но… В каждом твоём грубом слове была правда. Она причиняла боль, злила, даже расстраивала до слез… Но и учила тоже. Поэтому… Я злюсь на тебя, но не ненавижу.       И это была чистая правда. Вероника натужно улыбнулась, не веря, что действительно сказала что-то настолько смущающее, где-то наивное, но откровенное. Никто, кроме её семьи, не получал от неё чего-то подобного — искреннего и детского даже, но полного надежды на примирение и принятия.       Вот она, магия Мэрина — он сам был переменчив, словно море, но и других умел менять.       На мгновение Веронике показалось, что глаза Мэрина влажно блеснули, а дыхание сорвалось, но он в ту же секунду отвернулся.       — Тогда ты ещё большая дурочка, чем я считал, — вновь ответил грубостью на ласку Мэрин.       Но в этот раз Вероника услышала в его голосе улыбку. И эта улыбка успокоила всё её печали и тревоги.       В её идеальной жизни нашлось место лжи. Её отец оказался не тем, кем девушка его считала. Она сама едва не погибла сегодня.       Но с ней был Мэрин. Этот грубиян, наглец и нахал, которому Вероника… Верила.       Да. Так было правильно. Мэрин грубил ей, доводил её, но редко подводил. Всегда был рядом. Всегда спасал.       И Вероника чувствовала — так будет и дальше. Это давало ей надежду.       Пожалуй, в Хисайе она всё же не одна. По крайней мере, в этот момент точно.

***

      — Мелкая, заряжай свою магию! — рявкнул Мэрин, ловко отразив удар цветолока.       Когтистая лапа со звоном чиркнула по лезвию секиры. Зверь тут же отскочил обратно, к ещё двум товарищам, и вновь встал в боевую стойку, скаля зубастую пасть. Напарники поддержали его глухим рычанием, больше похожим на ворчание.       Вероника без лишних слов позволила лианам сформировать меч и направила ток магии в него. Лезвие окутал зеленоватый свет. Стивенсон шумно выдохнула и рванула вперёд, обогнув Мэрина.       Взмах меча — и буря острых травинок заставила цветолоков взвыть и отшатнуться. Вероника в тот же момент вонзила клинок в землю. Энергия сформировала бурлящий океан колючего бурьяна, который оплел замешкавшихся волков и потянул их к земле, не давая двигаться.       Мэрин закончил дело. Взмах его секиры положил конец недолгой жизни глупых животных, решившихся напасть на Звёздных в их долгом пути к Лизотте.       Меч исчез сам собой. Вероника облегченно выдохнула и потянулась, прогоняя тяжесть из мышц.       С того дня в горах прошла долгая неделя пути к Лизотте. И Вероника успела неплохо развить свои магические способности. Что и проверила на этих незадачливых зверях, решившившихся напасть на их повозку почти на выезде из Вайтшенгре.       — Молодец, мелкая. Прогрессируешь, — услышала она.       Мэрин подошёл к напарнице, попутно позволив секире вновь стать тенями. Вероника ответила ему кривоватой усмешкой.       — О, спасибо. Ты тоже прогрессируешь — учишься хвалить меня, — хохотнула она, смахнув с лица мешающуюся чёлку.       — Посмотрите-ка кто научился отвечать мне, — ответил на смех Мэрин, уперев руку в бок. — С каждым днём горжусь тобой всё больше.       — Знаешь, слышать от тебя такое до сих пор странно, — повела плечом Стивенсон и медленно побрела прочь от поляны обратно к дороге, где стояла, прикрытая ветвями деревьев, повозка. — Как будто ты надо мной издеваешься.       — Почему как будто? — последовал за напарницей Мэрин. — Я действительно издеваюсь. А если по существу — ты всё ещё медленная. И активируешь силы очень долго. И вообще, это что за техника обращения с мечом? Ты оружие держишь или палкой машешь? Вечером на привале готовься к новому тренингу. И только попробуй опять облажаться.       Что ж, Мэрин без критики не был бы Мэрин, поэтому Вероника только насупилась и беззвучно спародировала напарника, вымещая на его образе свой гнев. Вот вроде так мило общались… А он всё равно иногда срывался.       Впрочем, уже не так яростно и резко. Поняв, что Вероника учится, парень действительно стал осторожнее и мягче. В его уроках появился смысл. Может, потому, что Стивенсон научилась находить его за грубостями, а может, и потому, что сам Мэрин собрал все свои учительские навыки.       В любом случае, дело пошло на лад: Вероника стала сильнее, а Мэрин — довольнее и даже скромнее. Теперь им иногда удавалось даже поболтать без взаимной агрессии. Редко, но… Вероника, признаться, была рада и этому.       Вместе напарники вернулись к телеге, где их уже ждала Лианетт. Та окинула Звёздных нечитаемым взглядом и спросила:       — И зачем вы вообще погнались за ними? Прогнали — и дело с концом.       — Цветолоки никогда не уходят, — важно заявил Мэрин. — Прогнали бы их — они за нами до самого Лизотте пошли бы.       — Посмотрите, какие мы умные, — проворчала Лианетт, ухватившись за поводья.       Вероника без лишних слов скользнула в телегу, не желая сталкиваться с провожатой.       Горы переменили её отношения не только с Мэрином, но и с Лианетт. Когда напарники вернулись, разделённая между ними тайна о новом Начертании пролегла невидимой линией между Вероникой и проводницей. Девушка словно чувствовала что-то и не отходила от Стивенсон. Её забота была очень милой, но вопросы — странными.       — Всё прошло нормально? Вы никого в горах не встретили? — спрашивала она, словно акула накручивая вокруг напарницы круги и так и пытаясь подкупить её то сладостями, то заботой.       Самое странное — она постоянно пыталась заглянуть Стивенсон в глаза и схватить её так крепко, чтобы девушка не могла вывернуться. И каждый раз, когда ей это удавалось, Вероника чувствовала жар камня Звёздного, обжигающего ей грудь, и чувствовала, как немеет тело и утекает сознание. Это пугало её. Стивенсон всегда удавалось уйти, но эти неловкие моменты свели их общение с Лианетт на нет.       Не то чтобы они изначально были подругами…       — Сколько там до Лизотте? — услышала Вероника, как Мэрин спрашивает Лианетт.       — Ещё день пути, не спешите, Звёздный, — уже мягче ответила ему девушка. — В конце концов, успехов у нас нет. Можем и подзадержаться.       — Ну уж нет. Я хочу вернуться в Лизотте поскорее.       — Как только, так сразу.       Повозка двинулась вновь. Вероника расположилась на скамейке и выглянула в окно, где медленно проплывали сосны с густыми ветвями и нестройные ряды кустов.       Всё было вроде бы неплохо — с Мэрином что-то начало налаживаться, хотя с Лианетт стало хуже, силы начали подчиняться… Но Вероника чувствовала — всё не будет так просто.       В воздухе Вайтшенгре словно было разлито что-то вязкое, тяжёлое… Стивенсон могла описать это как «предчувствие опасности».       И источником этого предчувствия был Лизотте. Город, о котором она за эту поездку узнала чуть больше. Столица страны, в которой творилось что-то странное.       Вероника знала — когда они приедут туда, всё изменится.       Девушка была готова к этому, как ни к чему другому.       И только дрожь сжимала пальцы, а взгляд беспокойно искал в окружении первые признаки опасности…