Seesaw

Чёрт бы побрал эти ежегодные анализы, всегда не вовремя и слишком муторно. Получая на руки следующее направление, больница, наполненная голосами пациентов и врачей, с запахом дезинфицирующих средств и резиновых перчаток, потихоньку начинает сводить меня с ума. Проходя по длинным, тусклым коридорам, мне встречаются разные жизненные пути, обломанные и, напротив, получившие новую надежду. Кажется, что в этом месте человеческие судьбы пересекаются со смертью, увиливая и изворачиваясь, дабы продлить своё существование в этом мире. Наблюдая грустную картину, плачущей матери у кровати своей дочери, мои проблемы кажутся второстепенными и решаемыми. Не то, чтобы они обесцениваются вовсе, но по сравнению с теми всхлипами женщины, которые она пытается заглушить ладонью, мои неудачи меркнут. — Печально, не правда ли? — обернувшись в сторону звука, я не сразу замечаю парня с оттенком волос недавно остывшего пепла, сидящего в кресле-каталке. Я не смогла распознать эти аккуратные черты лица в тот же момент, но определенно, они кажутся мне знакомыми. — Застрять здесь то же самое, что самовольно обрести себя на депрессию. — парень продолжает размышлять о своём вслух, а после переводит взгляд от палаты ко мне. — Вы, Т/И, верно же? — Пак… Пак Сонхун? — пазл в моей голове сложился, и несмотря на двухлетний промежуток, лицо сидевшего передо мной отчетливо всплыло в одном из воспоминаний, связанных с Хисыном. — Ого… не думал, что встречу тебя снова! —легкая улыбка скрашивает его бледное лицо, он склоняет голову и делает паузу, задумавшись о чём то. — Да… я немного стал ниже, ахах… Возможно, мое выражение было слишком очевидным, раз ему потребовалось разъяснить своё особое положение. К слову, он сияет жизнью сейчас ничуть не меньше, чем два года назад. Наблюдая за тем, как быстро сменяются номера этажей на мониторе в лифте, с каждым поднятием вверх в моей голове возникало всё больше и больше вопросов, но стоит ли мне задавать их Паку, что внезапно для меня исчез из окружения Хисына? Поднявшись на крышу больницы, мы присели на скамью. Закатное солнце окрашивало небо в розовые с примесью оранжевого цвета. — Давно меня сюда не поднимали. Джейк наплёл моей матери, что здесь из-за смога нечем дышать, да и простудиться могу. Полнейший контроль и гиперопека, говоря в общем. — Сонхун усмехается только, а после спрашивает. — Как Хисын-хён поживает? Вы ведь до сих пор встречаетесь? — Не то чтобы мы когда-то встречались, хах.— кажется мой голос дрогнул, что не ускользнуло от внимательного Сонхуна. — Ммм, думаю он в полном порядке, по– другому просто быть не может… — Оо, я всегда говорил то же самое, это же Хисын–хён. У него всегда всё под контролем. — парень устремляет свой взгляд к городскому пейзажу, его точеный профиль показывает некую серьезную его сторону, хотя говорит он порой противоположные предложения. — Красиво здесь… — Угум…— в голове до сих пор висит лишь один навязчивый вопрос, который вслух произнести у меня не хватает смелости. — Как долго ты здесь? Я действительно, давно тебя не видела. — Два года уже. Пятница двенадцатое августа, еще бы день и я бы смог относить своё несчастье к злому року судьбы, но даже в этом не свезло. Из-за несчастного случая в тот день , мои ноги решили, что больше не нужны мне, и ушли в отпуск. Говорят этот отпуск может и не закончиться.— опуская свой взгляд к ногам, Сонхун, принявший своё положение, улыбается. — Жаль только, что друзей многих потерял… В этой улыбке читается горечь и боль, но в то же время, сила и уверенность исходит от самого парня, что просто не может не восхищать. — Ты про вашу команду? — Да, а еще про свой мотоцикл в большей степени, но ладно.— отшучивается парень.— Джей приходил недавно, принес кучу еды, но даже не пообедал со мной. А хён, он кажется до сих пор чувствует себя виноватым и каждый месяц откупается оплатой моих больничных счетов здесь. За эти два года, он приходил лишь единожды. — Как ты и говорил, он чувствует себя виноватым, может поэтому он ведёт себя подобным образом…— зная Хисына, и то насколько он может быть уязвимым к боли, предполагаю одну из возможных причин. — Эх.. порой хочется повернуть время вспять, я так соскучился по ощущению скорости и холодного сиденья мотоцикла, что готов жизнь продать, чтобы вновь почувствовать его… — Разве ты не проходишь реабилитацию? — уже корю себя за такой небрежный вопрос, но Пак даже бровью не ведёт на мою бестактность.— Я имею ввиду… — Всё хорошо, говорят нужна одна операция, но стоит она космических денег, которые в своём состоянии я собрать не смогу, а мать даже напрягать не хочу. — Сонхун поджимает губы, потягивается на кресле и поворачивается в мою сторону.— Хм… можно конечно проходить все их курсы по восстановлению, но без операции это кажется бессмысленным. Кажется я совсем случайно запряг тебя, прости. — Нет, ты что… Можно я тоже буду навещать тебя? — Ох… — его лицо вдруг мрачнеет,— Как можно чаще? А то здесь жуть как одиноко! — он вновь улыбается, и всё напряжение с моих плеч наконец сходит. — Как ты можешь шутить так надо мной?— смеясь, я притворно возмущаюсь. Прохладный ветерок сдувает прежнее сожаление, оставляя лишь предвкушение какого-то нового этапа в моей истории. Может не зря пришлось стоять в очереди за направлением и видеть насквозь атмосферу больничных палат, что пропитаны горечью и переживанием, одновременно с заботой и надеждой близких людей пациентов.

***

Как по расписанию, для Хисына пятница – это день, когда он видится с Т/И. Ноги сами ведут к порогу её квартиры, а пальцы нажимают на дверной звонок. По обыкновению, девушка не спешит открывать дверь, каждый вдох до этого момента даётся Хисыну тяжело, в страхе, что впредь она не откроет ему дверь и отвернётся от него навсегда, как и обещает каждый раз, даже если несерьёзно. Наконец, слышится нужный ему щелчок, и сердце пропускает удар, как в первый раз. — А где фирменный стук? — её бровь слегка приподнимается, а глаза не выражают ничего кроме искреннего, почти детского, любопытства. — Что с твоими волосами? Растрепанные бледно-коралловые волосы, уложенные к низу, меняют образ Хисына кардинально. Темный кардиган сидит на нём как надо, и не смотря на мягкий силуэт, подчеркивает широкие плечи. — Думал, ты даже не подойдешь к домофону, если поймешь, что за дверью именно я. — игнорируя второй вопрос, протягивает девушке пакет с её любимой жаренной курочкой и порцией токкпоки,— Ты уже ужинала? — Хисын жалобно смотрит на неё, словно давая взятку за проход в квартиру. Хисын выглядит и чувствуется иначе, исключая его обновлённый стиль, Т/И замечает его опущенный взгляд, и голос, что уже не полон тем же озорничеством и энергией. Впервые перед ней он молчит, не навязываясь и не играя. Еще после встречи с Пак Сонхуном девушка начала задумываться почему именно пятница и какой именно несчастный случай произошел с их командой, почему же Ли чувствует себя виноватым перед другом? — Ещё нет, ты как раз вовремя. — Хм… даже не мог представить, что услышу от тебя такие слова.— на его лице проскальзывает слабая ухмылка, от чего на сердце Т/И, кажется, образовалась трещинка. Расставляя принесённую Хисыном еду из ресторанчика, куда они заходили ещё до того, как их отношения превратились в непонятные качели, Т/И не покидает чувство беспокойства. Всё это настроение напоминает прощальную вечеринку. — С этим цветом волос ты похож на сахарную вату.— накрыв стол, внезапно заявляет девушка. — Надеюсь, что на красивую…— в своей шутливой манере отвечает ей парень. Расхаживая по квартире, в которой он проводил больше всего счастливых моментов, каждый уголок, будто говорит ему о чём-то, храня в себе воспоминания тех дней. На глаза попадается полароид двухлетней давности, тогда он впервые посетил выставку в арт-галерее, несмотря на то, что он ничего не понял из тех абстрактных картин, благодаря Т/И этот опыт ему определенно понравился. — Я недавно встретила Пак Сонхуна,— чуть ли не бормоча себе под нос, она неуверенно добавляет, — Он пожаловался мне на то, что ты не навещаешь его. — Т/И, в ожидании, устремляет свой взгляд на спину Хисына, что до сих пор разглядывает книжную полку. Долгим молчанием парня в комнате повисает напряжение, до такой степени, что, кажется, даже еда на тарелке боится стынуть, выпуская горячий пар. В мыслях, Т/И уже тысячу раз пожалела о том, что не сдержавшись, ляпнула это, и, ожидая, что Хисын психанёт или проигнорирует её слова, готовится к смене темы. Всхлип. Несдержанное дыхание, выпускающее собой всю боль и горечь, прорывается из лёгких Хисына. Облокотившись рукой на книжные стеллажи, из его уст доносятся лишь приносящие сердцу ссадины всхлипывания. — Я очень устал, Т/И. Я больше не могу жить с этим… — слова, которые она боялась услышать от него, пронзают стрелой её душу. — Эй… Ли Хисын…— подходя к нему, притрагиваясь к его плечам, Т/И чувствует всю слабость и дрожь его тела. — Повернись ко мне, слышишь? Слёзы затуманивают разум. Хисын лишь крепче хватается за полки, словно они являются спасательным кругом в открытом бушующем океане его мыслей. Оказавшись лицом к одиночеству, он был не готов к тому, что сломается так скоро. В конце концов, он поддается, повернувшись к девушке, закрывает свои глаза руками, не позволяя ей видеть себя в подобном состоянии. — Всё хорошо, я рядом. — подходя вплотную, Т/И крепко обнимает его, но, кажется, это заставляет парня расплакаться ещё громче. Чувствуя на своей шее влагу от слёз, она сжимает Хисына крепче в своих объятиях, поглаживая спину и шепча ему что-то успокаивающее, хныканье парня становится всё реже. — Пожалуйста, не оставляй меня одного. — дрожащим от плача голосом просьба Хисына звучит как мольба в тихой двухкомнатной квартире. Возможно, ночь пятницы впервые не будет наполнена пережитым страхом и отчаянием, переполняющим память Ли Хисына. Расположившись на большой кровати в объятиях Т/И, что буквально источают теплоту и нежность, парень чувствует непривычное спокойствие и умиротворение. — Поэтому именно пятница, да? — тихим голосом спрашивает девушка, попутно разглаживая волосы Хисына на затылке. — Не знаю почему, но когда я нахожусь здесь, рядом с тобой, моя тревожность усмиряется.— прижимаясь щекой к её плечу, из уст Хисына выходит невнятное бормотание. — После того случая, пятницу тяжелее всего переносить. — Мне жаль, что я не могу подобрать нужных слов и поддержать тебя сейчас. — Хмх, разве ты уже это не делаешь? Мне этого достаточно, просто не прогоняй меня хотя бы сегодня, ладно?— парень поднимает свою и голову и с надеждой смотрит прямо в глаза девушке, в ответ та лишь кротко усмехается. — Ты что собираешься ночевать здесь?— с нескрываемым удивлением спрашивает Т/И, ожидая скорее отрицательного ответа. — Да.— мгновенно отвечает Ли, вскоре тихо добавляя. — Если ты, конечно, позволишь. Для Т/И такой Ли Хисын оказывается как снежный ком на голову, неожиданно открывающий свои секреты и душу, остающийся на ночь и тихо сопящий рядом. И даже проснувшись утром, тело её будет сковывать пара мужских рук, крепко прижимающих к своей груди. Затаив дыхание, она будет ждать, когда он проснётся, потянется со всей силы и вновь ребячески будет жаловаться на опухшие от вчерашних слез глаза.

***

Чёрный мотоцикл, подобно ножу, рассекает ночной воздух, лавируя меж разных размеров автомобилей, гонщик останавливается, когда на светофоре загорается красный цвет. Сквозь затемнённое защитное стекло шлема, Чонсон всматривается к мотоциклу напротив, что едет за ним с момента его выезда от гаража, где обычно тюнингуется их команда. Зелёный, и Джей, не упуская старта, отрывается с места, проезжая через машины, застрявших в ужасном сеульском час пике. Уже давая о себе знать, к нему приближаются с двух сторон знакомые ему гоночные мотоциклы. Попытка оторваться ни к чему не приводит, резко останавливаясь у пустой стоянки около известного ресторана фаст-фуда, Джей стремительно срывает с себя шлем, переполненный агрессией, раздраженный ситуацией, он побуждает гонщиков последовать его примеру. — Какого хрена вы творите?!— буквально крича на своих преследователей, спрашивает парень. — Воу… ты как всегда решителен, Джей~я, — освободившись из оков шлема, заключает в своей обычной надменной манере У Хён. — Мы заметили кое – что любопытное недавно, знаешь, не смогли проехать мимо. — Правда? И чем же я вас так привлёк? — не сбавляя ходу, Джей продолжает допытывать байкеров.— «Пантерам» заняться больше нечем? — Ха–ха, если бы… Просто интересно, зачем ты продолжаешь копать под нас…