Магистр Дьявольского Культа. Инь и Ян

- Одолжи мне свою собаку. - добавил Цзян Чэн.       Цзин Лин вышел из ступора. Он в нерешительности замялся и свистнул, только когда Цзян Чэн яростно сверкнул на него глазами. Чёрный пёс-оборотень тут же, всего в каких-то пару прыжков, примчался на зов, и Вэй У Сянь в страхе замер, оказавшись неспособным переступать одеревеневшими ногами, так что его опять пришлось тащить.       Цзян Чэн отыскал пустую комнату и запихнул свою жертву внутрь, заперев за собой дверь. Собака послушно последовала за ними и села у входа.       Вэй Тай Инь беспокоилась. Очень. Причиной такого беспокойства было то, что Цзян Чэн мог сделать с Вэй У Сянем что угодно, но что именно знал лишь сам Цзян Чэн.       За то время, что обладательница угольно-чёрных волос потратила на беспокойные размышления, Цзин Лин уже успел переодеться в чистые белые одежды. - Я должен кое-что сообщить дяде. - сказав это, Цзин Лин торопливо пошёл к пустой комнате, в которой скрылся Цзян Чэн. Вэй Тай Инь не стала идти за ним, лишь подошла поближе, чтобы отчётливо слышать разговор. - Дядя! - прокричал Цзин Лин. - Я же сказал тебе ждать на месте! Зачем ты пришёл? - повысил голос Цзян Чэн. - Дядя, мне нужно сказать тебе что-то важное. - ответил юноша. - Если это столь важно, то почему ты не сказал, когда я бранил тебя? - сердито заворчал Цзян Чэн. - А я потому и не сказал, что ты бранил меня! Так ты будешь слушать или нет? Если нет, то я ничего не буду говорить! - Рассказывай и выметайся! - пылая гневом, Цзян Чэн отпер дверь. Как только дверь отворилась, Цзин Лин сделал шаг внутрь. - На самом деле, я кое с чем столкнулся сегодня. - торопливо заговорил Цзин Лин. - Я думаю, я видел Вэнь Нина!       Брови Цзян Чэна поползли вверх. Он с силой сжал рукоять меча. - Где? Когда? - с глухой яростью спросил он. - Сегодня днём. В нескольких километрах к югу отсюда есть покосившийся дом. Я отправился туда, потому что слышал сплетни о каких-то странностях, творящихся в той местности, но никак не предполагал, что наткнусь на логово лютого мертвеца. - продолжил Цзин Лин. Он говорил с нарочито озабоченным видом, но Вэй Тай Инь понимала, что он несёт отборнейшую чушь, поскольку достоверно знала, где именно сегодня днём находился юноша. Кроме того, неопытный ученик ни за что бы так просто не отыскал укрытие Вэнь Нина, если, конечно, Вэй У Сянь не призвал бы его заранее. - Почему ты раньше не сказал?! - вскричал Цзян Чэн. - Я не был уверен. Тот мертвец двигался очень быстро и сразу же скрылся, стоило мне войти в дом, так что я успел заметить лишь расплывчатые очертания. Но я слышал звон цепей, как на горе Дафань, поэтому заподозрил, что это Вэнь Нин. И не начни ты меня бранить прямо с порога, я бы немедленно всё рассказал! И вот теперь, если он уже ушёл слишком далеко, и ты не сможешь его догнать, то вини свой дурной характер, а не меня! - ответил Цзин Лин. Он вытянул шею, пытаясь заглянуть вглубь комнаты, но Цзян Чэн был в такой ярости, что захлопнул дверь прямо перед его носом. - Я разберусь с тобой позже! А теперь пошёл прочь! - прокричал он изнутри. - Ага. - пробурчал Цзин Лин, после чего раздались его приближающиеся шаги.       Цзин Лин оказался весьма умён: он понимал, что Цзян Чэн пуще всего на свете ненавидит Вэнь Нина, и использовал сие знание, чтобы сочинить такую правдоподобную ложь. Цзян Чэн же, в свою очередь, как никто другой, был осведомлён, что Старейшина И Лин и Призрачный Генерал почти всегда появлялись вместе, поэтому уже догадывался, что Вэнь Нин скрывался где-то неподалёку. Слова Цзин Лина подтвердили его опасения, а смущённое выражение лица Вэй У Сяня окончательно убедило его. И в довесок к вышесказанному ярость туманила рассудок Цзян Чэна каждый раз, когда он слышал имя Вэнь Нина. И разве могла хоть толика сомнения возникнуть в ослеплённом ненавистью человеке? Буря, бушевавшая в его груди, казалось вот-вот с треском расколет её пополам. Он легко взмахнул кнутом, щёлкнув им подле Вэй У Сяня. - А ты по-прежнему везде таскаешь за собой своего цепного пса! - прошипел он сквозь зубы. - Он мёртв уже много лет, я тоже уже умер. Что тебе ещё от нас надо? - И что с того? - Цзян Чэн направил на него кнут. - Умри он хоть десять тысяч раз, моя ненависть к нему не угаснет! Тогда он не сгинул во тьму окончательно, значит, так тому и быть! Я верну его небытие сегодня, своими собственными руками, сожгу его дотла, размелю его кости и развею прах перед твоим лицом!       Он с грохотом захлопнул за собой дверь и направился к выходу, на ходу наказывая Цзинь Лину: - Держи ухо востро и не своди с него глаз. Не верь ни одному его слову и даже не слушай, что он говорит! Не давай ему издать ни единого звука. Если он попытается свистнуть или сыграть на флейте, заткни ему рот. Если и это не поможет, то просто отсеки его руку или отрежь язык!       Вэй У Сянь понимал, что эти слова Цзян Чэн произнес специально для него, предупреждая любые его попытки побега. Он не брал Вэй У Сяня с собой, опасаясь, что тот найдет способ управлять Вэнь Нином. Цзинь Линь же небрежно бросил в ответ: - Да знаю я. Я в состоянии присмотреть за ним. Лучше скажи, дядя, зачем ты заперся в комнате с этим чокнутым обрезанным рукавом? Что он опять натворил? - Не твоего ума дело. - ответил Цзян Чэн. - Лучше хорошенько следи за ним. Если я вернусь и увижу, что он испарился, то точно переломаю тебе ноги, будь уверен! - задав еще пару уточняющих вопросов об искомом месте, Цзян Чэн, взяв с собой половину адептов, отправился в погоню за мнимым Вэнь Нином. - Ты, встань там. Ты, иди вон туда. Вы, идите и охраняйте главный вход. Я сам буду за ним следить. - раздался через некоторое время заносчивый голос Цзинь Лина.       Никто из адептов не осмелился ослушаться. Еще спустя некоторое время дверь отворилась, и юноша просунул голову внутрь, выискивая глазами Вэй У Сяня. Тот выпрямился. Цзинь Лин приложил палец к губам, на цыпочках зашел в комнату, дотронулся до рукояти Цзы Дяня и что-то прошептал.       Цзы Дянь слушался только своего владельца, но, похоже, что Цзян Чэн позволил кнуту распознавать Цзинь Лина как хозяина. Фиолетовые молнии тотчас же погасли, и кнут превратился в серебряное кольцо с фиолетовым камнем, оказавшееся в фарфоровых ладонях Цзинь Лина. - Пойдем. - тихо сказал Цзин Лин.       После бессмысленных приказов юноши адепты Ордена Юнь Мэн Цзян оказались беспорядочно рассредоточены по всему периметру, и двое беглецов, крадучись, выбрались из окна.       Вэй Тай Инь ходила из стороны в сторону, ожидая, когда же Цзин Лин выйдет оттуда наконец. И дождалась. Каково же было её удивление, когда она увидела, что юноша не один, а с Вэй У Сянем. Быстро поняв что происходит, она улыбнулась и пошла следом за юношей и мужчиной.       Они перелезли через забор и бесшумно бросились бежать со всех ног. Когда они достигли леса, Вэй У Сянь вдруг услышал странные звуки, преследующие их. Он обернулся и едва не умер на месте. - Зачем он идет за нами?! Прогони его прочь!       Цзинь Лин дважды свистнул, и собака тихонько заскулила, дернула острыми ушами и удрученно умчалась прочь. Юноша презрительно фыркнул. - Ты такой жалкий. Фея только выглядит грозно, но на самом деле не кусается. Это же пес-оборотень, специально натасканный рвать на части тварей. Ты, что, серьезно думал, что это обычная собака? - Погоди секунду. - перебил его Вэй У Сянь. - Как ты ее назвал? - Фея. Это имя. - ответил Цзин Лин. - Ты назвал пса Феей?! - А чему ты так удивляешься? - уверенно возразил Цзин Лин. - Когда она была щенком, я называл ее Феечкой. Но сейчас она уже взрослый пес, поэтому больше я ее так не зову. - Да нет же! - Вэй У Сянь замотал головой. - Дело не в том, что она уже огромный пес!.. Кто тебя надоумил так называть собак?! - А ты догадайся с первой попытки. - сказала Вэй Тай Инь.       На самом деле, Вэй У Сянь в самом деле уже знал ответ. Без сомнения, это был его дядя. В прошлом Цзян Чэн тоже воспитывал нескольких щенков и звал их «Жасмин», «Принцесса», «Милашка» и так далее, словно дорогих женщин в публичных домах. - Настоящие мужчины не переживают из-за такой ерунды. Да и зачем тебе это знать?! Ладно, стой. Ты оскорбил моего дядю, у тебя, верно, с головой не все в порядке, и можешь считать себя уже наполовину мертвым. А сейчас я тебя отпускаю, и мы в расчете. - А ты знаешь, почему твой дядя схватил меня? - Ага. - ответил Цзин Лин. - Он думает, что ты Вэй У Сянь.       Вэй У Сянь подумал: «В этот раз он не просто «думает», он поймал именно того, кого надо». - А ты сам? Почему ты не подозреваешь, что я – это он? - Ты не первый, с кем дядя поступает подобным образом. И он еще никого не отпустил, даже если существовала вероятность того, что он схватил совсем не того. Но раз Цзы Дянь не изгнал твою душу, то я поверю тебе. К тому же, Вэй У Сянь ведь не был обрезанным рукавом, а ты ведь осмелился приставать даже к…       С лицом, полным отвращения, Цзинь Лин оборвал фразу, так и не сказав, к кому же приставал Мо Сюань Юй, и замахал рукой, будто бы отгоняя мух. - Как бы то ни было, отныне и впредь ты больше никак не пересекаешься с Орденом Лань Лин Цзинь! И если ты опять примешься за старое, не вздумай путаться ни с кем из моего клана! Иначе я за себя не отвечаю!       Завершив свою речь, Цзинь Лин развернулся и пошел прочь. Он сделал несколько шагов и вновь посмотрел на Вэй У Сяня и Вэй Тай Инь. - Почему вы еще здесь? Уходите. Или вы ждете, пока придет мой дядя и вновь схватит его? Надеюсь, ты не вообразил себе, что я рассыплюсь в благодарностях за мое спасение. Не думай, что я начну подобострастно распинаться перед тобой самыми тошнотворными словечками. - Юноша, в этой жизни есть два тошнотворных слова, которые человек должен научиться говорить, несмотря ни на что. - Вэй У Сянь сложил руки за спину и подошел к нему. - Это какие же? - «Спасибо» и «Прости».       Цзинь Лин ядовито усмехнулся. - И что мне будет, если я не научусь говорить их? - Тогда рано или поздно ты произнесешь их в слезах.       Цзинь Лин глумливо плюнул в сторону. - Прости. - вдруг произнес Вэй У Сянь. - Что? - опешил Цзин Лин. - Прости за то, что я сказал тебе на горе Дафань.       Цзин Лину не первый раз говорили, что у него «нет матери, чтобы учить его», однако никто еще столь серьезно не просил у него прощения. Это «прости» обрушилось на него так неожиданно, что он, сам не зная, почему, вдруг почувствовал себя слегка неловко. - Ничего страшного. - Цзин Лин быстро замазал руками на Вэй У Сяня. - Ты все равно не первый, кто так говорит. У меня ведь и правда нет матери, которая могла бы учить меня. Но это не значит, что я теперь человек низшего сорта! Я раскрою глаза тебе, и остальным, и докажу, что я гораздно лучше вас всех, вместе взятых!       Вэй У Сянь улыбнулся. Он только открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг резко изменился в лице. - Цзян Чэн, ты здесь?! - выкрикнул он.       Цзин Лина уже мучала совесть за то, что он стащил Цзы Дянь и отпустил Вэй У Сяня, потому, услышав имя своего дяди, он постепенно обернулся. Вэй У Сянь же воспользовался моментом и резко ударил юношу ребром ладони по шее. Затем он аккуратно уложил Цзин Лина на землю, закатал штанину и внимательно осмотрел проклятую метку на его ноге. Он испробовал несколько способов, но ни один из них не заставил пятно исчезнуть. - Никак не исчезает? - спросила Вэй Тай Инь, догадываясь, что задача попалась не из лёгких. - Нет. - ответил Вэй У Сянь, после чего последовал тяжёлый вздох, после которого он продолжил говорить. - Но можно переместить её на свое собственное тело.       Вскоре Цзин Лин очнулся и дотронулся до своей шеи, всё ещё ощущая приступ боли. Он так взбесился, что тут же вскочил на ноги и обнажил меч. - Да как ты смеешь бить меня! Дале мой дядя никогда не поднимал на меня руку! - Да неужели? А не он ли постоянно обещает сломать тебе ноги? - воскликнул Вэй У Сянь. - Это всего лишь слова! - Цзин Лин пылал гневом. - А ты, сумасшедший обрезанный рукав, что тебе от меня надо?! Да я тебя... - Эй, Лань Ханьланг! Хань Гуань Дзюнь! - крикнул Вэй У Сянь ща спину Цзин Лину, поднеся сложенные в лодочку руки ко рту.       Цзин Лин боялся их даже больше, чем Цзян Чэна. В конце концов, дядя был из его собственного клана, а брат и сестра Лань, не смотря на то, что Лань Миньгуэ являлась его наставником, были всё таки из чужого. Перепуганный до смерти, он пустился на утёк. - Ах ты грязный педик! Чокнутый чудила! Я тебя запомнил! Это ещё не конец! - кричал юноша на ходу.       Вэй Тай Инь и Вэй У Сянь так громко хохотали, что чуть не задохнулись. К тому времени как Цлин Лин исчез за горизонтом, грудь у них уже болела от напряжения, и усилием воли они всё таки справились с приступом смеха, после как следует прокашлявшись.       Цзян Фэн Мянь забрал к себе Вэй У Сяня и Вэй Тай Инь, когда им было по девять.       Большинство воспоминаний тех лет были подёрнуты туманной дымкой. Но мать Цзинь Лина, Цзян Янь Ли, всё помнила и даже поделилась некоторыми из них с братом и сестрой Вэй.       Она говорила, что с тех пор, как ее отец услышал, что оба родителя Вэй У Сяня и Вэй Тай Инь погибли в бою, Цзян Фэн Мянь беспрестанно искал детей своих покойных друзей. И его поиски увенчались успехом: он, наконец, нашел их в И Лин. Когда он впервые увидел брата и сестру Вэй, те стояли на коленях на земле и ели очистки фруктов, выброшенные кем-то на улицу.       Зимы и весны в И Лин довольно суровы, мальчик и девочка же были замотаны в негодные тонкие одежды, изодранные в коленях в лоскуты, а на ногах красовались разные башмаки, не подходящие по размеру. Они наклонился, пытаясь отыскать еще очисток, и Цзян Фэн Мянь позвал их. Вэй У Сянь все еще помнил, что в его имени был иероглиф «Ин», а Тай Инь помнила про иероглиф «Юн» в своём имени, и оба подняли головы. Щёки их покраснели и потрескались от холода, но на лицах все равно сияли улыбки.       Цзян Янь Ли рассказывала, что мальчик и девочка родились с улыбками на устах. Какое бы несчастье ни случилось, Вэй У Сянь и его сестра не принимали его близко к сердцу; в какой бы ужасной ситуации они ни оказались, оба по-прежнему не унывали. Возможно, в каком-то смысле такое отношение к жизни могло показаться чересчур беспечным, или даже сами брат и сестра Вэй – жестокими людьми, но на самом деле все было не так уж и плохо.       Цзян Фэн Мянь угостил Вэй У Сяня и Вэй Тай Инь кусочком дыни, и дети позволили увести себя. В те годы Цзян Чэну тоже было около восьми или девяти лет, и в Пристани Лотоса он держал нескольких щенков для игр и развлечений. Узнав, что Вэй У Сянь панически боится собак, Цзян Фэн Мянь счёл нужным, чтобы Цзян Чэн уступил гостю и отослал псов прочь. Цзян Чэн же очень этого не желал. Однако, перебив кучу вещей, учинив тысячи скандалов и проревев дни подряд, он, наконец, смирился, пусть и через "Не хочу" со стороны Тай Инь.       Из-за этого Цзян Чэн довольно долго испытывал к Вэй У Сяню неприязнь, но когда они познакомились поближе, то стали неразлучны и часто проказничали вместе, в компании Тай Инь, конечно же. Если они вдруг встречали собак, то Цзян Чэн прогонял их, а затем безудержно хохотал над Вэй У Сянем, который уже успевал забраться на дерево, и над Вэй Тай Инь, которая пыталась стащить брата на землю.       Вэй У Сянь полагал, что Цзян Чэн всегда будет за него, а Лань Ван Цзи и его сестра – против. Он и помыслить не мог, что все так перевернется с ног на голову.       Вэй У Сянь вместе с сестрой направлялся к оговоренному с Лань Ван Цзи и Лань Ханьланг месту встречи. Под редкими огнями, мерцающими в ночи, не бродило никаких случайных прохожих, поэтому Вэй У Сяню не пришлось крутить головой по сторонам: он сразу же заметил высокую фигуру в белом и такую же, но немного ниже, с опущенными головами неподвижно стоявших в конце улицы.       Прежде чем Вэй Тай Инь успела издать хоть звук, Лань Ван Цзи поднял глаза и увидел её. После короткого противостояния взглядов, он с мрачным выражением лица двинулся навстречу брату и сестре.       Вэй У Сянь, сам не зная почему, невольно сделал шаг назад.       Он почти мог разглядеть налитые кровью прожилки в глазах брата и сестры Лань. И он вынужден был признать… Лица их внушали нешуточный страх.