День сурка

Возвращаться в Асгард пришлось официально, чтобы минимизировать возможное недовольство нынешнего царя, поэтому Локи в очередной раз испытал все радости межмирового переноса, пролетев через космос. Очутившись на портальной площадке в обсерватории, он небрежно кивнул Хеймдаллю, стоящему на посту. — Ваше высочество, приветствую вас в священном городе, — поклонился тот после того, как отключил магический артефакт. — Я счастлив, что с вами всё в порядке. — Представляю себе, насколько, — хмыкнул Локи в ответ и направился к выходу, где его ожидал почётный эскорт дворцовой стражи. Пятёрка воинов в золочёных доспехах и алых плащах склонилась в глубоких поклонах. — Приветствуем принца Асгарда, Локи Одинсона, — рявкнули они хором. — Что тут вообще происходит? — проворчал тот, стремительно шагая по светящейся ленте Биврёста. — Такое ощущение, что меня назначили чуть ли ни любимым сыном. Неужели асы поголовно сошли с ума? Воины следовали за ним, держа дистанцию, положенную при сопровождении монарших особ, и не произносили ни слова. Только звук шагов нарушал тишину между ними и принцем, который двигался напрямую ко дворцу, стремительно продвигаясь по улицам города. Встреченные асы расступались перед ним, почтительно приветствуя, чем заставляли его нервничать больше обычного. Локи, конечно, иногда думал о том, что однажды сограждане по достоинству оценят его умения, но это было не более, чем мечтой. Асы никогда не воспринимали ненавистного колдуна за равного, хоть и боялись показывать пренебрежение открыто. Лишь некоторые особо тупые и недалёкие личности имели наглость задевать язвительного и очень мстительного звездноглазого принца. Теперь же складывалось ощущение, что каждый встречный неожиданно воспылал к нему если не любовью, то, по крайней мере, искренним уважением. Хоть странное поведение асов и вызывало у Локи небольшой дискомфорт, он ни единым взглядом не показывал этого. Его лицо было как обычно безмятежным, а на губах играла тонкая снисходительная улыбка. Он со скучающим видом осматривался по сторонам, подмечая малейшие изменения, которые произошли за время его отсутствия. Асгард всегда был очень консервативен и почти ни в чём не менялся. Асы носили одежды, пошитые по не меняющейся тысячелетней моде. Воины надевали латы, выкованные много веков назад. Дамы делали причёски, подобные тем, которые украшали красавиц во времена молодости Одина. Все жили в домах, построенных чуть ли не в первые годы сотворения мира. Патриархальность была основной составляющей существования асов. Они верно держались своих привычек и законов, одобренных предками. Никто даже не задумывался о том, чтобы что-то изменить в укладе жизни, довольствуясь имеющимися благами. Прогресс для них был неведом, а все новые техномагические артефакты были добыты в бесчисленных войнах. Казалось бы, имея такую мощь и длинную жизнь, асы должны были стать прогрессорами, развивающими свой мир. Но увы, они так зациклились на своём крошечном государстве, погрязнув в рутине и интригах, что перестали реагировать на внешние изменения. Они не развивали науку и почти полностью вытеснили колдунов из Асгарда. Не черпали знания из бездонного источника, которым являлись остальные миры Иггдрасиля. Не перенимали технологии, изобретённые короткоживущими расами. Надменность асов, считающих себя вершиной цивилизаций, сыграла с ними злую шутку. В то время, когда остальные соседи развивались, шагая в будущее, они закостенели, гордясь былыми подвигами, совершёнными на полях боевой славы. И даже в этом они были предельно неправдивы, превознося воинский гений Одина, в то время как главой армии была ныне позабытая Хела. Когда Локи узнал о существовании первенца Всеотца, он был поражён до глубины души. Тот факт, что все, абсолютно все жители Асгарда делают вид, что не помнят старшую дочь царя, вызывал у него оторопь. «Это те, кто воспевают события, случившиеся тысячи лет назад, — думал про себя Локи, пытаясь найти в архивах и библиотеке хоть какие-нибудь упоминания о старшей сестре. — Такое ощущение, что им всем стёрли память, чтобы само имя Хелы затерялось в веках». На осторожные расспросы матушка только печально вздохнула и, погладив его по руке, сказала: — Возлюбленный сын мой, прошу, не тревожь эту тайну, чтобы не вызвать гнев царя. — Но ведь она была тем самым военачальником, который завоевал для Асгарда все миры! Не только основные, но и мелкие миры-сателлиты, в которых живут множество существ! — Ты прав, но пойми, что её изгнали как того, кто стал угрозой для престола. — То есть, сестра стала слишком сильна и от неё поспешили избавиться, — скрипнул зубами Локи. — Именно так, — остро взглянула на него Фригг и продолжила говорить очень серьёзно и веско: — И поэтому я заклинаю тебя никогда не делиться этими мыслями ни с кем, кроме меня. Пойми, что за подобные разговоры тебя могут обвинить в измене, и даже я не смогу тебе помочь. — Но ведь большую часть власти Асгарда добыла именно она! — Пусть так, но сейчас даже имя твоей сестрицы выжжено из всех исторических хроник, а об её участии в войнах все предпочли позабыть. Не будь слишком беспечен и не навреди самому себе, разыскивая справедливость там, где её быть не может. — Я понял, матушка, я буду очень осторожен. Локи тогда принял справедливость замечаний царицы и никогда более не поднимал вопросы о Хеле и не разыскивал информацию о ней. Библиотекари и служители царского архива могли донести Одину о том, что его нелюбимый сын лезет не в своё дело, а за этим последовали бы разбирательства. Главное, что понял Локи из истории падения Хелы — надо скрывать собственную силу. Никогда не выпячивать свои истинные достижения, оставаясь серым и малозначительным персонажем среди массовки, толкущейся во дворце. Ни в коем случае не претендовать на трон, чтобы сохранить жизнь, которую легко могли оборвать в борьбе между фракциями, поддерживающими разных принцев. Но то, что Локи перестал открыто проявлять интерес к былым сражениям и героям, не значило, что он позабыл о Хеле. Та манила его своими знаниями и опытом, который никуда не делся, даже если её заточили и заблокировали силу. Поэтому, обретя возможность ходить Сумеречными Тропами, он начал целенаправленно искать способ связаться с сестрой. Долгие годы у него не получалось прорвать завесу, ограждающую Царство Мёртвых, как прозвали Хельхейм жители миров Иггдрасиля. Но Локи всегда был упрям и настойчив, и к тому же гениально изобретателен, поэтому не сдавался в своих поисках. Прорваться в закрытый мир не удавалось, зато он нашёл способ общаться с сестрой, открывая портал для связи. Хела была поражена, впервые обнаружив в своём дворце колеблющееся марево, за которым виднелась комната и стоящий посреди неё черноволосый мужчина. Он точно не был ей знаком, как и «вкус» сейда, задействованного для этого интересного колдовства, прервавшего её долгое одиночество. — Приветствую божественную старшую сестру, — склонился мужчина в вежливом поклоне. — И я приветствую тебя, незнакомец, встревоживший тишину мира мёртвых. — Хела спокойно сидела в кресле, пронзительно глядя на собеседника, который после её слов тоже устроился в кресле со своей стороны завесы. — Кто ты и зачем нашёл меня? — Меня зовут Локи, я считаюсь младшим сыном Одина, — ответил тот. — Много лет назад я узнал о твоём существовании, божественная сестрица, и всё прошедшее время искал способ связаться с тобой. — Зачем? — Хотел увидеть ту, кто выиграла множество войн во славу Асгарда и вместо славы была предана им, — честно ответил Локи. — Что тебе до чужой силы и награды? — Хела сканировала собеседника, подмечая, что по сравнению с ней он чудовищно молод. — Считай, что я хотел познакомиться со старшей сестрой, — тонко улыбнулся Локи. — И ради этого ты тратишь столько сил на открытие портала? — Хела задумчиво смотрела на него, пытаясь понять истинную причину чужого интереса. — Знакомство со мной может лишь навлечь гнев царя на твою голову, младший принц. — Есть вещи, которые просто надо делать, невзирая на последствия, — пожал тот плечами и обаятельно улыбнулся, чуть склонившись вперёд. — Но если моя компания тебе не по нраву, то я не смею навязываться божественной сестрице. — Хм. — Хела задумчиво постучала пальцами по подлокотнику кресла, размышляя, что даст ей общение с этим достаточно наглым и несомненно сильным и талантливым щенком. — Я не возражаю тратить на тебя немного собственного времени, — наконец решила она. — Благодарю тебя, великая правительница Хельхейма, — почтительно склонил голову Локи. — Тогда я буду время от времени связываться с тобой. На какую тему ты хотела бы побеседовать в нашу следующую встречу? Я постараюсь подготовиться, если буду знать, что именно тебя интересует… Подкуп сработал целиком и полностью, ведь Хела, блокированная в своём мире, страдала из-за отсутствия информации. Её разум, привыкший решать сложные тактические задачи, отчаянно требовал какого-нибудь прогресса после стольких лет вынужденного покоя. Локи показался ей достаточно сообразительным для того, чтобы получить желаемое, при этом не привлекая ненужное внимание со стороны царя. Оба понимали, что в нынешнем положении у них не получится уничтожить заклятие Одина, который без зазрения совести запечатал силу собственной дочери и выбросил её в мёртвый мир. Хела была могущественной богиней-воином, которая даже с оставшимися ничтожными крупицами сейда сумела выжить там, где остальные погибли бы от голода. За тысячелетия заключения она капля за каплей собирала былую мощь, тратя её на собственное обустройство. Величественный дворец, возвышающийся среди острых горных пиков, поражал воображение своей сумрачной красотой и магической наполненностью. Даже мёртвые земли, залитые холодным блеском звёзд, создавали достойный антураж для обиталища величайшей богини. Но даже она не могла отменить заклятие, запечатывающее её силу, и прорвать блокаду, установленную Одином. Если бы не появление Локи, ей пришлось бы коротать ещё века в одиночестве, ожидая смерти царя. Хела обдумывала план по собственному освобождению, но не ожидала, что союз с самым бесперспективным принцем даст желанный результат. *** — Ваше высочество! — леди Бьёрн склонилась в глубоком поклоне. — Мы счастливы, что с вами всё благополучно. — Я тоже рад видеть вас. — Локи протянул руки, обнимая благородную даму, которая была рядом с ним с его семнадцатилетия, когда он переселился из детских комнат во взрослые покои. У него было отдельное крыло, находящееся неподалёку от места проживания Фригг. Дворец был огромен и включал в себя не только жилые и хозяйственные зоны, но и всевозможные административные службы. Кроме того, на территории находились и казармы воинов, и сокровищницы, и резервные хранилища, и библиотеки, и архивы, и многое другое. Царь держал всё значимое у себя под рукой, не доверяя остальным асам ничего из имущества, принадлежащего правящему роду. — Всё ли с вами было хорошо, ваше высочество? — Леди Бьёрн смотрела на него с теплотой в глазах, присущей заботливым матерям. — Мы ни на секунду не поверили в факт вашей гибели. Прислуга, выстроившись в приёмном покое, не поднимала глаз, но на всех лицах была написана искренняя радость. Пусть служба самому нелюбимому царём принцу не несла особых привилегий, но эти асы работали не за золото и почёт, а потому что были верны царице Фригг и её драгоценному сыну. Она сама отбирала тех, кто не предаст своего господина и будет с ним, несмотря на давление со стороны недоброжелателей. — Со мной всё прекрасно, — заверил Локи, проходя в малую гостиную в сопровождении леди Бьёрн. — Всеотец вызвал меня на коронацию. Когда случится столь радостное событие? — Через три дня, ваше высочество. Как только светлейшая царица сообщила нам о вашем возвращении, я взяла на себя смелость заняться вашими нарядами на предстоящие торжества, — с лёгким поклоном сообщила леди Бьёрн. — Есть ли у вас особые предпочтения? Ваш парадный костюм уже пошит, но если у вас есть что-то… — Я хочу, чтобы вы добавили к знакам царской семьи символ обретения партнёра, — с довольной ухмылкой заявил Локи, подойдя к арке, ведущей на открытую террасу. Вид оттуда открывался потрясающий: белокаменные строения, возвышающиеся до самого вечного леса, за которым находился Край Мира. — Неужели! — совершенно по-простецки всплеснула руками леди Бьёрн, а потом вдруг расплакалась — беззвучно, сияя счастливой улыбкой. — Вы совершенно правы, то, что когда-то предсказала матушка, — случилось к моему счастью. — Простите мою дерзость, ваше высочество, но этот партнёр… — леди Бьёрн замялась, боясь озвучить худшие предположения, но получила в ответ довольную улыбку Локи. — Это прекраснейшая женщина из Мидгарда. — Смертная?! — испуганно охнула леди, приложив руку ко рту. — Но как же вы… — Она мидгардская колдунья, так что я найду выход. — Пусть славится имя вашего высочества! Я немедленно отдам приказания портным и вышивальщицам. Тут не подойдёт обычное золото… — Цвета моей леди — синий и бронзовый, — сообщил Локи. — Я всё поняла, значит, мы используем эти тона в узоре! — воодушевлённо заверила леди Бьёрн. — Ваша матушка ожидает вас на аудиенцию, когда вы будете готовы, ваше высочество! — Я отправлюсь к ней, как только приведу себя в надлежащий вид.