День сурка

Гарри сидел на кухонном подоконнике и курил, задумчиво выпуская изо рта ровные колечки дыма. Гермиона налила себе стакан имбирного лимонада и пристроилась прямо на тёплом деревянном полу открытой веранды. Оба наблюдали за волшебством, творимым одним из сильнейших колдунов во вселенной. Это было красиво и очень… сексуально. В прозрачных летних сумерках над газоном парило тело Зимнего Солдата, которое плавно вращалось по кругу, заключённое в радужную сферу. Локи словно танцевал рядом с ним, перетекая из одной ритуальной стойки в другую. Ментальная магия в его исполнении оказалась вовсе не банальной легилименцией, как у мидгардских волшебников, — это был сейд, могущественный и древний, как миры Иггдрасиля. Низкий рокочущий голос, произносящий слова на давно забытом языке, завораживал, вводил в медитативный транс не только пациента, но и наблюдателей. Луна неподвижно сидела неподалёку, замерев на траве с закрытыми глазами. Казалось, что она то ли впитывает остаточные эманации от ритуала, то ли делится собственной энергией с заклинателем. Животные попрятались, чтобы не мешать даже случайным звуком. Минни затаилась на чердаке, не вылетая на ночную охоту и не ухая, как делала это обычно по вечерам. Живоглот пригрелся под боком у хозяйки, безотрывно следя за действиями Локи. Пёс залёг в густой тени под деревьями, почти полностью спрятавшись в сочной траве. Гермиона загодя потушила свет в доме и во дворе, оставив на полу веранды несколько маленьких фонариков, прикрытых бумажными абажурами. Все телефоны были отключены, как и электроприборы, чтобы не создавать помех. Хотя Локи казался настолько сосредоточенным на своём деле, что его не отвлёк бы даже звук пароходной сирены. Звёзды на тёмно-лиловом небосклоне разгоралась всё ярче. Диск полной луны заливал округу нереальным серебристым светом. Защитный купол укрывал двор, в котором творилось исцеление солдата, который всё никак не мог вернуться с войны. Он доверился обещанию Гермионы, что ему не причинят вреда, и спокойно лёг на траву, погружаясь в наведённый сон. Ночь текла спокойно, неумолимо приближаясь к утру. Краешек неба над океаном окрасился в бледно-розовый цвет. Прохладный ветер донёс запах свежего хлеба из пекарни, расположенной на соседней улице. Чуть слышный вздох Локи, который с каждой минутой двигался всё медленней, показался пронзительно громким в предрассветной тишине. — Гермиона, — позвал он хрипло, сделав руками последние пассы над телом, плавно опустившимся на траву. — Да, я здесь, — тут же откликнулась она, поднимаясь на ноги. — Я закончил на сегодня, сейчас ему надо отдохнуть в тишине и темноте. Наведённый сон продлится больше суток. — Хорошо, мы всё сделаем. — Гермиона пробежалась по ступенькам и по лужайке, приближаясь к неподвижному телу Барнса. К ней на помощь пришли Гарри с Луной, которые подняли его чарами и потащили на второй этаж коттеджа, где уже давно была подготовлена спальня. Чары тишины не дадут потревожить его отдых, а плотные шторы спрячут от летнего солнца. Локи чуть пошатнулся, и Гермиона подхватила его под локоть и подставила плечо, встревоженно вглядываясь в бледное лицо. — Я в порядке, — устало, чуть слышно проворчал он, но руку не убрал, а напротив, сильнее навалился на неё. — Я вижу, в каком ты состоянии: чуть дышишь и круги под глазами, как у больной панды. Тебе самому надо хорошенько выспаться, но перед этим поесть. И не возражай, я давно всё приготовила: крепкий бульон, сочное мясо и мягкая постель ждут вас, сэр! — строго произнесла Гермиона. — И не смей сбегать! — Даже не собираюсь, — усмехнулся Локи, послушно шагая в дом. — Я бы сейчас целого кабана сожрал вместе с костями. — Кабана не обещаю, но отличную говяжью грудинку, запечённую со специями и красным вином, предоставлю. Так они и вошли в кухню: высокий Локи, почти висящий на плече худенькой Гермионы, не отличающейся выдающимся ростом. Устроив гостя на стуле за круглым деревянным столом, Гермиона налила в глубокую чашку бульон, сдобренный травами, и поставила перед ним. Она сама намазала жёлтое сливочное масло на кусок поджаристого горячего багета и положила на хлебную тарелку. — Приятного аппетита. — А ты? — Локи взглянул на неё, прежде чем приступить к еде. — Разве не голодна? — Это ты потратился во время ритуала, а я просто сидела и смотрела, — отмахнулась Гермиона. — Мы уходим, — послышался голос Луны, замершей на пороге кухни. — Ваше высочество, благодарю вас за то, что позволили увидеть настоящее чудо. — Благодарим вас, сэр, — поклонился Гарри. — Гермиона, мы ушли спать, но Пса оставляем, если что, сам доберётся до дома. — Хорошо. Локи ответил лёгким взмахом руки, не отвлекаясь от раннего завтрака. Как только его бульонница опустела, перед ним, словно по волшебству, появилось большое фарфоровое блюдо с крупно нарезанными кусками говяжьей грудинки на рёбрах. Глубокая деревянная миска была доверху наполнена зажаристыми золотистыми картофелинами и глазированной молодой морковью, щедро присыпанными свежей зеленью. Гермиона наконец-то присела за стол, держа в руке кружку с горячим чаем. Она довольно жмурилась, вдыхая аромат, поднимающийся над тонкой фарфоровой кромкой, украшенной золочёной вязью. Локи молча насыщался, умудряясь есть жадно, быстро, но изысканно, словно находясь на торжественном приёме. Он почти полностью опустошил тарелки, прежде чем отложить приборы. — Десерт? — с улыбкой спросила Гермиона, про себя думая, что любой женщине приятно смотреть, как мужчина с аппетитом поглощает еду, приготовленную её руками. — А что в десертном меню? — Локи чуть приподнял уголки губ, изобразив ответную улыбку. — Есть твои любимые пирожные со свежей земляникой и не менее любимые шоколадные круассаны. — Тогда мне чай и оба вида лакомств, — чуть склонил голову Локи, но глаза его сияли, выражая искреннее довольство. На столе тут же появились тарелочки, на которых красовались аппетитные сладости, и небольшой фарфоровый чайник с чашкой. Из носика заварника поднималась струйка пара, ароматно пахнущая мятой и бергамотом. Гермиона поухаживала за гостем, удовлетворённо отметив, что он больше не выглядит обескровленным трупом. — Лечение Барнса не закончено? — Нет, если бы я довёл дело до конца, то боюсь, что даже такой сильный организм не выдержал бы и просто впал в кому. На нём было столько… паразитов, что я, признаться, удивлён живучестью этого смертного, — покачал головой Локи. Сделав глоток чая, он отломил вилкой кусочек пирожного и отправил его в рот, наслаждаясь нежным вкусом песочного теста и спелых душистых ягод. — А его протез? Его можно изъять без вреда для здоровья? — Можно всё, вот только сначала надо понять: нужно ли это? — Думаешь, Барнс откажется от живой руки? — удивлённо вскинула бровь Гермиона. — Она же тяжёлая, очень приметная и вообще… — Посмотри на это с другой стороны: он большую часть жизни был именно с протезом — удобно ли будет без него? В Асгарде немало воинов, потерявших конечности в битвах, и все они пользуются артефактами, сотворёнными гномами Нидавеллира. Неужели ты считаешь, что если бы им было неудобно, то они не нашли бы способа вернуть утраченные части тела? — Я думала, ваши целители этого не умеют, — смущённо призналась Гермиона. — Смертные мидгардцы могут, а асы нет? — скептически усмехнулся Локи. — Ты слишком низкого мнения о моих бывших согражданах. — Но почему тогда Один не восстановит свой глаз? И я читала, что Тюр лишился руки, когда асы решили сковать волка Фенрира волшебной цепью Глейпнир. — Это совсем другое, — чуть поморщился Локи. — Их увечья — признаки выдающегося героизма, а для асов нет ничего важнее, чем признание их могущества. Ни один великий воин не скроет своих шрамов, потому что они — предмет их неустанной гордости! — Глупость какая, — растерянно пробормотала Гермиона. — Неужели, если вырастить новый глаз, то кто-то забудет, что Один заплатил им за великие знания? — Даже не пытайся понять асов, — фыркнул Локи. — Достаточно посмотреть на Тора, чтобы понять, что таких дуболомов не найти во всей вселенной. — Но ведь ты не такой. — Так я и не светлейший потомок Всеотца, а приблудыш, взятый во дворец из жалости. — Локи скривил губы в презрительной усмешке, хотя в его глазах полыхнули боль и обида. — Ты так и не встречался с братом? — осторожно спросила Гермиона. — Он не брат мне, — моментально ответил Локи напряжённым голосом. — Я знаю, я видела, как он скинул тебя с Биврёста, прости, — извиняющимся тоном промолвила Гермиона. — Я же с того момента не разлучалась с тобой. — Я благодарен тебе за это, — тут же потеплел взгляд изгнанного бога. — И я знаю, что Тор… привязан ко мне, но пока не имею ни малейшего желания общаться с ним. — Хорошо, тогда не будем об этом, — улыбнулась Гермиона. — Тебе надо отдохнуть. Я приготовила тебе спальню. Останешься? — Да, боюсь, что у меня сейчас не хватит сил, чтобы добраться до своего убежища. — Мой дом всегда готов принять тебя под свою защиту, Локи, сын Лафея, наследный принц Йотунхейма, — церемонно произнесла Гермиона, присев в глубоком реверансе. — Благодарю за гостеприимство и обещаю, что не причиню тебе вреда, Гермиона из рода Грейнджер. — Локи поднялся со своего места и легко прикоснулся рукой к склоненной голове. — Раз с формальностями покончено, то давай я провожу тебя. — Не нужно, я уже знаю, где моя спальня, так что разберусь сам. — Коротко кивнув, он бесшумно вышел из кухни и поднялся по лестнице на второй этаж. В угловой комнате царил полумрак, плотные шторы не давали солнцу мешать отдыху гостей. Обдав себя очищающими чарами, Локи скинул одежду, оставшись в тонкой нижней рубахе, и улёгся на прохладные простыни, нежно пахнущие ромашкой. Под лёгким пушистым пледом было уютно и тепло. Сон навалился тяжёлой приятной волной, дав время подумать только о том, как же хорошо отдыхать после отлично выполненной работы. Гермиона тоже собиралась спать, но перед этим надо было сообщить друзьям последние новости. Поэтому она отправила грязную посуду мыться в раковину, а сама достала телефон и открыла общий чат. «Первый этап лечения Барнса завершён», — написала она и тут же увидела ответы: «Кто врач?» — от Брока. «Как он?!» — от Стива. «Спит, ему надо отдохнуть. Целитель — очень надёжный маг-менталист. Не волнуйтесь, всё в порядке, но за один сеанс все его проблемы не решить». «Ясен хрен!» — тут же прилетело от Брока. «Пожалуйста, пиши обо всём, я очень переживаю за Баки!» — от Стива. «Конечно, но мы сейчас ложимся спать. Всю ночь бодрствовали». — Гермиона зевнула, медленно двигаясь к своей спальне со смартфоном в руках. Купаться было лень, поэтому она обошлась очищающими чарами и упала в кровать, с наслаждением вытягиваясь на прохладной простыне и подгребая под бок длинную подушку. «Спокойного сна, красотка, пусть тебе приснюсь голый охренительный я!» — и смайлик с сердечками-глазами, конечно же, пришел от Брока. «Хэй! Я приснюсь моей милашке в броне на обнажённое мускулистое тело!» — присоединился к переписке Тони. «О боже, вы ужасны! Что за пошлости в общем чате?» — сообщение от Пеппер насмешило Гермиону, которая уже почти засыпала, с трудом ловя в фокус мелкие буквы на экране. «Как вы смеете расстраивать своими непотребствами мою невесту?!» — и смайлик, щёлкающий огненным кнутом, от Драко было последним, что она успела увидеть, прежде чем отключиться. Уже через минуту она крепко спала, уронив телефон на подушку. В приоткрытое окно забрался Живоглот, перепрыгнул с подоконника на кровать и немного потоптался, ища себе место. Наконец он улёгся почти на шею хозяйки, уткнувшись носом ей в висок, и затарахтел. С улицы доносился запах океана, слышались крики чаек, занятых поисками пропитания. Летний день набирал силу, солнце поднималось всё выше, нагревая округу. Гермионе снилось огромное поле с высокой изумрудно-зелёной травой, колышущейся от ветра, как морские волны. Вдали виднелся силуэт старинного особняка, сложенного из серых камней, над которым синело высокое небо. Она шла, чувствуя под руками острые пики травинок. У ворот её кто-то ждал. Гермиона различила силуэт мужчины, одетого в белую рубаху, подпоясанную переплетёнными кожаными ремнями; чёрные кожаные брюки и сапоги. Лицо не удавалось рассмотреть, оно словно было скрыто чарами. Она знала, что мужчина — её любимый, а это их общий дом, где она наконец обретёт покой.