День сурка

Гермиона устало упала на кровать, негромко застонав. Голова после пары часов разговоров на повышенных тонах просто раскалывалась, а обезболивающее зелье пить не хотелось. Луна присела рядом с ней и начала легко массировать ей виски. — Лучше? — спросила она минут через пятнадцать. — Твои мозгошмыги находятся в угнетённом состоянии. Им плохо, но всё равно они чему-то радуются. — Кажется, Поттер скоро получит родню в виде крёстного, — пробормотала Гермиона, переворачиваясь на бок и с удовлетворением отмечая, что неприятные симптомы отступили. — Там такой ор стоял, что про нас вообще позабыли, как и о расследовании нападения на Драко. — Как он? — тихо спросила Луна, поглаживая её по волосам. — Через несколько часов будет в порядке. Профессор Снейп готовит зелье, которое ему поможет. — Тогда Драко сможет рассказать, кто на него напал, — удовлетворённо кивнула Луна. — Зло победят и загонят обратно в подземелья. Никто больше не пострадает. А кошечку тоже вылечат? — Думаю, леди и лорд Малфои позволят использовать остатки зелья для её исцеления. Они не жадные. — Гермиона зевнула, уткнувшись лицом в подушку. — Я вроде голодная, но сил встать нет. — Я прихватила для тебя с обеда сэндвичи и грушу. Заварить тебе чашку чая? Мне так нравятся эти смешные пакетики с ниточкой! Очень удобно, когда не нужен целый чайник для одного человека! — Луна, негромко напевая, протанцевала к тумбочке, на которой стоял чайный сервиз, накрытый чистым полотенчиком. Коробочки с несколькими сортами заварки были сложены внутри вместе с баночками орехов в меду, вареньем из розовых лепестков и протёртой малины с сахаром. — Мне просто мятный зелёный, — попросила Гермиона, с трудом поднимаясь с кровати. Умывшись в ванной и чуть пригладив волосы, она вернулась в комнату, где Луна уже сервировала для неё лёгкий перекус. Кроме обещанных сэндвичей её ожидали пирожки с капустой и кусочки жареного сыра. Подогрев еду взмахом руки, Гермиона с удовлетворением отметила, что её силы постепенно прогрессируют. Особенно радовало, что для простых чар ей не требовалось использовать палочку и бормотать заклинания. Правда, применять невербальную магию можно было пока только в комнате наедине с Луной или с друзьями в клубной комнате, но и это поднимало настроение. Привлекать к себе внимание раньше времени не хотелось. Быть ребёнком и так очень утомительно и неудобно, а уж входя в подростковый нестабильный возраст, и вовсе опасно. Юные маги творили такую дикую несусветную чушь из-за влияния гормонов, что школьная свадьба Молли и Артура Уизли — ещё не самое страшное, что могло случиться в Хогвартсе. Без присмотра родных и строгих воспитателей толпа молодых волшебников превращалась в звериную стаю. Мародёры были тому ярким примером: нападения ради шутки или из-за личной неприязни сопровождались опасными травмами у жертв. Благо, что магическая медицина могла вылечить почти всё, а родители Золотых Наследников попросту откупались от потерпевших несколькими сотнями или десятками галеонов. Спорить или воевать с влиятельными семьями было себе дороже — эту аксиому понимали все маглорождённые уже с первого курса. Их потомственные сокурсники знали это чуть ли не с сопливого младенчества из разговоров старших. Раздули голову? Получи компенсацию в сотню золотых. Напал оборотень? Сам виноват, нечего лазить по нехорошим местам в полнолуние. Выбросили из окна? Пей костерост и радуйся, что сломал ногу, а не шею, от этой болячки помогает только смерть. Гермиону не трогали из-за того, что первую жизнь она провела на положении соратницы национального героя. Но и это не помешало ей набить множество шишек на своей вроде бы взрослой, но наивной голове. Пока она поняла, что сказка вовсе не обязана быть доброй, её травили зельями, если подозревали в желании выйти замуж за Гарри. Несколько раз стирали память, что обнаружилось в больнице Святого Мунго уже после окончания школы, когда она поступила на учёбу к целителям. С тех пор она всегда подчёркивала своё товарищеское отношение к Поттеру, чтобы не провоцировать слишком ревнивых колдуний. Да и на брак с Драко решилась только после того, как убедилась, что может за себя постоять и не попадёт за это в тюрьму или не уйдёт на следующее перерождение. Именно тогда она поняла, что мир Поттерианы очень похож на обычный. Даже не поняла, а осознала и приняла всей своей бессмертной душой попаданки: независимо от магии людьми правят всё те же деньги, секс и власть. И лезть в этот гадючник под названием «Волшебное сообщество» можно только хорошо подготовленным героям. К счастью, ей встречались такие светлые личности как Луна, которые одним своим присутствием делали жизнь чуточку лучше и добрей. Сейчас подруга сидела за письменным столом, склонив белокурую голову к правому плечу, и тихонько напевала, творя свой очередной шедевр. Она не носила пробки от пива в виде ожерелья, как было в каноне, зато обожала серьги в форме цветов, овощей или фруктов. Редиски, клубнички, ромашки, сливы-цеппелины и прочие милые девичьи аксессуары, выполненные из драгоценных металлов, дарил ей отец, но многие украшения она изготавливала сама. Обереги её производства тянули на защитные артефакты средней мощности, хотя были изготовлены буквально на коленке. Луна плела браслеты, пояса и ожерелья из кожаных шнурков, серебряных нитей или волос единорога, наполняя своей силой, магией и благими пожеланиями, как настоящая добрая волшебница. Получить от неё вещь, сделанную индивидуально, мечтали ученики не только с Рейвенкло, но и с других факультетов. Многие заметили и оценили браслет Гермионы, который ей подарила Луна на день рождения. Такие амулеты нельзя было купить или заказать за деньги, они создавались из вдохновения и хорошего отношения мастера. Вернее, мастерицы, потому что такая магия относилась к разделу женского чароплетения. *** Обед завершился чашкой горячего чая. За окном спальни светило яркое солнце, и Гермиона решила, что будет не лишним немного прогуляться по свежему воздуху. Не став отвлекать подругу от работы, она накинула тёплую куртку с капюшоном, прихватила шарф и перчатки и тихонько выскользнула за дверь. В гостиной сидела компания из несколько рейвенкловцев с парочкой слизеринцев. Парвати, которая пришла в гости к сестре, приветливо махнула рукой Гермионе и вернулась к вышиванию. Они с Падмой работали над картиной, натянутой на большую деревянную раму. Что-то сложное: растительный узор по кайме, цветы золотистого лотоса на глади озера, несколько рыбок и фигура многорукой богини в позе совершенства — сиддхайониасане. В коридорах было пустынно, большинство студентов или гуляли на улице, пользуясь ясной погодой, или сидели в гостиных и в библиотеке. Паники из-за нападения на Драко не было, курсирующие по замку двойки авроров внушали спокойствие. Да и учителя не прятались в своих комнатах, а составляли компанию патрульным. Гермиона вежливо приветствовала взрослых магов и кивала знакомым ребятам, пока выбиралась из замка. На берегу Чёрного озера блуждали парочки, так что она направилась в сторону Запретного леса, чтобы подышать ароматом деревьев на опушке за домом Хагрида. Вдоль тропинки поблескивал иней, не тающий под лучами ноябрьского солнца. Прохладный воздух бодрил, прогоняя остатки головной боли и тяжёлой неповоротливой усталости. Подмёрзшая земля, покрытая пожухлой травой и опавшими листьями, приятно пружинила под ногами. Заметив на ветках колючих кустов несколько сияющих волосков единорога, Гермиона собрала их, аккуратно свернула и спрятала во внутренний карман. Луне пригодится. По стволу высокой старой сосны пробежала белка и, громко возмущённо стрекоча о чём-то своём, скрылась среди ветвей. Гермиона села на плоский камень, прикрыла веки и подняла лицо к небу, наслаждаясь солнечными лучами. Ветерок обдувал её, играя с непослушными прядями волос, выпавшими из причёски. Пушистый шарф грел шею, руки прятались в тёплых перчатках. Хо-ро-шо. Услышав тихий шорох, она открыла глаза и увидела крупного лиса, который разглядывал её, совсем не опасаясь и не делая попытки убежать. Его тёмная шерсть красиво блестела, а пушистый хвост сделал бы честь самому шикарному меховому аукциону. Словно услышав её мысли, зверь громко фыркнул и насмешливо покосился на неё. — Какой ты красивый, — негромко по-русски сказала Гермиона. — Царь всех лисиц и повелитель Запретного леса. — Ср-р-р… — фыркнул тот и подошёл на пару шагов ближе, прислушиваясь к её словам. — Да, ты просто шикарный и брутальный самец, куда уж до тебя всем нелепым двуногим мужланам. — Гермиона сняла перчатку и протянула вперёд раскрытую ладонь, жалея, что не захватила с собой хотя бы сэндвич с копчёной индейкой. Было бы чем угостить осторожного зверя и, может быть, подружиться. Однако лис и безо всякой приманки приблизился вплотную и ткнулся чёрным носом в её руку, пощекотав кожу жёсткими усами. Он взглянул на неё блестящими глазами и пошевелил острыми ушками, словно безмолвно позволяя дотронуться до них. — Ср-р-р… — повторил он свой странный фырк. — Можно? — Гермиона осторожно погладила пушистый мех на голове, с восторгом чувствуя его шелковистость. — Ты чей-то фамильяр? — спросила она и получила в ответ насмешливый взгляд. — Ну прости, ты такой непуганый, что я подумала в первую очередь об этом. Я бы решила, что ты анимаг, но не чувствую от тебя нужного фона. Уж за все свои жизни я освоила этот полезный навык — распознавание перевёртышей. Лис уселся рядом с ней, зажмурившись и слегка подрагивая ушами. Тихий голос не вызывал у него тревоги, так что Гермиона наслаждалась внезапным знакомством в полную меру. Солнце скрылось за деревьями, и она почувствовала холод. Чары тепла слетели, морозный воздух начал пощипывать лицо. — Мне надо возвращаться. Если мы ещё увидимся, то я буду просто счастлива. Ты прекрасный собеседник, — рассмеялась Гермиона, погладив лиса на прощание и поднимаясь с камня. Пока она уходила с опушки, оглядываясь через каждые несколько шагов, прекрасный зверь сидел неподвижно, смотря ей вслед. В замке настало время ужина, по холлу текли ручейки учеников, спешащих в Большой зал. Гермиона очистила заклинанием обувь от грязи, вызвав довольный взгляд завхоза, — тот любил порядок и уважал тех, кто ведёт себя воспитанно. Неряхи и лентяи, не пользующиеся элементарными чарами чистоты, вызывали его недовольство. А если кто-то взрывал навозные бомбы и подобные им шутихи, то месть Филча была страшна. В коридоре Гермиону перехватили однокурсники, вместе с которыми шла и Луна. Мэнди сияла от радости: у неё родился младший брат, так что она больше не была наследницей и теперь никто не пытался выдать её замуж сразу после школы. Лайзе в этом плане повезло больше: их семья была очень простой, и браки заключали только по любви и взаимной симпатии, а не по расчёту. Падма и Парвати были помолвлены чуть ли не с рождения, но были этим довольны — у них в клане всё было строго регламентировано, и зятья входили в их род. Не успели они усесться за стол, как послышался звон: Дамблдор поднялся со своего трона и постучал вилкой по бокалу, привлекая внимание. Когда все разговоры в зале смолкли, он торжественно объявил: — Дорогие ученики, рад сообщить вам, что мистер Малфой и миссис Норрис в полном порядке, и их здоровью не было нанесено большого ущерба. — Во директор жжёт, — пробурчал Роберт Хиллиард. — Малфой и кошка сквиба упомянуты в одном предложении. Хорошо хоть его имя назвал первым, а то можно было бы подумать, что миссис Норрис важнее. — Совсем обнаглел, — скривилась семикурсница Анжела Роули, племянница Пожирателя Смерти Торфинна Роули и, соответственно, противница партии светлых. — Скоро чистокровных с кентаврами поставит на одну ступень, поганый полукровка. — Или с его любимыми домовыми эльфами, — недовольно нахмурилась Чжоу Чанг. — Но я хотел бы объявить, что в ближайшие выходные будет проводиться специальная операция наших доблестных авроров, поэтому передвижение по замку в это время будет запрещено! — продолжил Дамблдор. — Прошу проявить сознательность и не пытаться мешать профессионалам или как-то участвовать в их работе! Это смертельно опасно! — Опять! — закатила глаза Пенелопа Клируотер. — Как только поступил Поттер, так что ни год, то смертельная опасность. Боюсь даже представить, что будет твориться в школе, когда ему исполнится четырнадцать. Дракона притащат в замок или нунду? — Дракон был в прошлом году, — напомнил Энтони Голдстейн. — Не считается, он был слишком мелким, — фыркнула Лайза Турпин. — Поэтому надо повторить, только раздобыть экземпляр покрупнее и позубастей. — Какие вы кровожадные, мелюзга, — фыркнул Роберт Хиллиард. — Но я жалею, что выпускаюсь в этом году, всё самое интересное пройдёт мимо. — А вот я ужасно рада, — хмыкнула Пенелопа. — Как-то не хочется рисковать своей жизнью, пока идёт дрессировка ручного директорского героя. Гермиона молча ела, прислушиваясь к разговорам за столом. Да, это только наивный Поттер и ещё более наивный Уизли могли думать, что их приключения остаются тайной под семью замками. Любопытные хогвартцы легко вычисляли все интриги и делали ставки на исход мероприятий разной степени опасности. В этом году самой популярной было: уволится Локхарт добровольно или его спишут в связи с потерей здоровья, несовместимой с преподавательской деятельностью. Пока большинство склонялось в пользу второй версии, хотя Квиррелл в прошлом году покинул пост преподавателя ЗОТИ вполне вменяемым и на своих ногах. На Поттера было несколько мелких ставок, типа, останется ли он на каникулах в школе, сколько баллов потеряет максимально за один раз, и кто из профессоров оштрафует его сильнее: МакГонагалл или Снейп. Ну, и, конечно, — сразится ли он ещё раз с Волдемортом или можно считать его героем в отставке. Сам Гарри об этих разговорах и спорах вокруг своей персоны был, как говорится, ни сном, ни духом. Он считал, что никому до него нет дела, но прав был только отчасти. Его проблемы никто не собирался решать, зато большинство магов любили позубоскалить за его счёт. Как бы Гермионе ни было противно, но она признавала, что в своём детском теле не может сделать почти ничего. Дамблдор был тем, кто распоряжался судьбой героя, и он вовсе не собирался упускать его из рук. Слишком важна была фигурка Избранного на доске его многолетней шахматной партии против Тома Риддла.