В поисках правды

Место, где пришлось оказаться Руж и Омеге, было особенным: его чтили как простые обыватели, так и учёные, которые были никогда не прочь изучить этот ни на что не похожий ландшафт. Но, к сожалению, земля эта была неухоженна и даже заброшена: Аллея героев беспорядочно заросла деревьями, травой, густо цветущими колосками, а старые бронзовые бюсты где потёрлись, где потрескались, а где и вовсе оказались полуразвалившимися. Но самым интересным было не это. Там же, где находилась эта аллея (больше, всё-таки, походящая на небольшой лес), располагалось беспорядочно перепаханное давно заросшее поле. Посреди ям и рытвин красовались огромные шершавые булыжники с причудливыми узорными проблесками, оставшимися от плавления — метеориты. Откуда их было так много на этом поле, спорили и минералоги, и историки, и просто любители вставить свои пять копеек в какое-нибудь сумбурное обсуждение никому не понятных явлений; но факт оставался фактом: метеоритов было много и они оставались лежать на поле вот уже неизвестное количество лет. Это же поле запомнилось в истории как место грандиозного сражения полтора-два столетия назад, и именно в честь него здесь и оставалась погибать бедная аллея... — Задача выполнена. Найден белый Изумруд. Происхождение: Сол, — гремел Омега, передавая отчёт Шедоу. — Обстановка неблагоприятная: совсем некого разнести. Приём. В ответ ничего не послышалось. Несуразные помехи, шум, шипение... А затем и совсем ничего, кроме молчания. Кусочек неба ближе горизонту освободился от плотно стискивающих объятий шёлковых облаков, но свет всё равно проходил оттуда словно через тонкую вуаль. Руж мечтательно смотрела вслед покидающему её закату: жёлтые, улыбчивые лучи выпрыгивали во все стороны от мутного, полуразмытого солнца, с каждой минутой приобретающего всё более оранжевый оттенок, и это праздничное золото овевало горьковатым благоговейным спокойствием, беззвучным ликованием пения самых чистых ангельских голосов, и это божественное великолепие вреза́лось во всепоглощающий теперь, но такой необыкновенно мелодичный синий цвет... Руж смотрела и про себя справедливо рассуждала, что красивее неба, пожалуй, ещё ничего не придумали. Она понимала, что подобных зрелищ в её жизни больше наверняка не будет, и впитывала мгновения, пока было возможно. Параллельно слушая отчёт Омеги, Руж с подозрением заметила, что голос Шедоу в ответ всё никак не появляется. Уж кто-кто, а она не могла прослушать. — Нет ответа. Наиболее вероятная причина: сбой связи. Руж почувствовала липкий холодок под ложечкой. — Будем надеяться, что только сбой связи. И куда только их занесло? Никакого покоя с ними! — капризно пожаловалась она, заглушая таким образом собственную тревогу. Вздохнула. — Дай попробую. Но новые попытки связаться с ежом также не принесли успеха. Руж разочарованно выдохнула. — Что ж, они слишком живучие, чтобы так уж сильно переживать. Можно быть, стоит их поискать... В следующую секунду до чуткого слуха донёсся удар мелкой капли воды по металлу; затем ещё один, ещё... Мышка сама почувствовала на себе прохладу разыгрывающейся мороси. Одна за другой капли становились крупнее и уже довольно часто сыпались с неба. Руж подняла голову. Даже там, в вышине, каждую из них можно было разглядеть отдельно, сияющие на роскошно умирающем солнце... Как жемчужинки. Или длинные, тонкие, изящные кристаллы рутила. Настоящие сокровища. И никто у неё их не отнимет, и ей самой не нужно их похищать: это был подарок, подарок с небес. Может, в том, что небо здесь ещё пытается смеяться в отместку катастрофе, виноваты именно меториты, ломая искажения магнитного поля по-своему. — Красота... — едва слышно выдохнула девушка. Она опустила взгляд на прямоугольный минерал, огранённый как раз так, как следует изумруду, отсвечивающий серебристо-золотым светом, поймала лучик и отправила радужные точки искриться и плясать на белых перчатках и вьющихся волосах. — Почему не продолжаем движение? — в недоумении спросил Омега, насколько можно было различить недоумение в его металлическом голосе. — А ты разве не видишь, какая прелесть? Полюбуйся хоть! — Что именно ты подразумеваешь под "прелестью"? — Ах, железная твоя головушка... — Руж усмехнулась. — Небо, дождь, солнце! Ведь это восхитительно! Уж на что молодец твой создатель — дал тебе собственные мозги! — а чувство прекрасного — так это я с тобой должна заниматься. Хорошо устроились! — её лицо озарила добрая усмешка (или счастливая улыбка?), и она, вспорхнув, устроилась на плече робота. — Зафиксирована вибрация, — ответил Омега, развернувшись в другую сторону. Руж прислушалась. Сквозь ласковый шум дождя, нервный шелест густой шевелюры заброшенной аллеи и уже давно привычное жужжание внутренностей Омеги до ушей шпионки донеслось слабое, но густое, гулкое дребезжание: было понятно, что откуда-то издалека к ним навстречу двигалось нечто большое и тяжёлое. В туманной дымке неба показалось мелкое пятнышко чего-то обтекаемого... — М-м, — с любопытством промычала Руж и погладила, почёсывая, "железную головушку", — хороший мой, знаешь ты, что это значит? У нас новое развлечение. Я очень хочу посмотреть. — Есть вероятность, что это корабль моего дурного создателя, поэтому я согласен посмотреть, от чего избавляться. — Вот и славно, — мышка грациозно спорхнула на землю. — Хотя логика не вырисовывается. Для чего ему это? Вариант с помощью нам — уж вряд ли. И если в этих схемах обозначается, что мы собрали и где, то пусть примет к сведению, что мы ещё не закончили. М-м, или отвлекающий манёвр? — она покривила губы. Мысли вслух прозвучали немного бессвязно: в голове они шли гораздо быстрее. Союзники уже стремились по направлению к воздушному кораблю. Лететь решили немного "в обход" и приближаться сзади, дабы обеспечить хоть какую-то возможность не встречаться с противником сразу в лоб. Атак в ответ действительно не последовало, хотя ещё была вероятность слежки исподтишка. Руж оглянула землю с высоты. Дождь бросал на неё крупные тёплые капли, так что каждая ощущалась отчётливо и отчего-то прохладно сразу после того, как разбивалась. Солнце почти совсем утонуло за изгибом горизонта, посылая ей горячие прощальные взгляды. Холодный сизоватый оттенок туч заглатывал последний кусочек ясного неба; восточная половина его, поглощённая почти чёрной завесой, резко контрастировала с ещё алой от умирающих лучей аллеей, да пушистые малиновые отблески на тучах, что были ближе к солнцу, как-то разбавляли картину. Небо — столько всего сразу, столько невероятных сюжетов умещается на нём! Руж перевела взгляд на судно под ногами и мягко опустилась на него. "Так... Корабль типовой, даже староватый. Ничего необычного, с такими уже работали. Где-то здесь... да, здесь... должен быть коридор. Неужели ничего поприличнее запустить нельзя было, ха?" — Омега, солнышко, приподними-ка мне обшивку. Аккуратненько, как ты умеешь. Металл тут же, скрежеща, поддался под стальными когтями. Работа действительно была выполнена с умением. Омега не хуже напарницы знал строение подобных судов: здесь, под внешне ничем не выдающимся листом обшивки, прятался люк; по идее, открывался он только изнутри, но если нужно, кто-то вроде Дарк мог открыть их и снаружи — своими методами. — Я заберусь потихоньку, на разведку, — вполголоса заговорила шпионка. — Гляну, что там. А ты подожди снаружи, хорошо? В случае чего, я дам тебе знак. Постарайся остаться незамеченным. Омега не стал ничего говорить в ответ, поскольку если что и могло привлечь внимание — так это его голос, и знаком дал понять, что объяснение принято. Руж проворно нырнула внутрь, но не стала вставать на пол, а наоборот, прильнула к потолку. Люк за ней был закрыт, так что она очутилась почти в полной темноте: слабость освещения в коридоре была, скорее всего, данью экономии электроэнергии. Под потолком жались к углам камеры наблюдения, недоброжелательно блестя красными огоньками. Шпионка стала осторожно перемещаться по наиболее затемнённым местам. Скоро прямо под боком у каждой из камер раздался приглушённый треск микробомбочек. Те мгновенно вышли из строя, но не навели много шума. Мышка выждала несколько секунд. Реакции не последовало. Тогда она тихо стала продвигаться к сигнализации... "Автоматическое сканирование начато". ...но уже в следующую секунду едва не прокляла всё, что на свете только можно проклясть. Не очень чёткий, но вполне типичный безэмоциональный голос бортового компьютера, казалось, потряс небо раскатами злобного грома. Слабо выглядящая лазерная сетка стала торопливо подниматься от пола к потолку. Руж среагировала не мешкая и сшибла ударом ноги несчастную коробку с сигнализацией; сетка пропала, но началось непродолжительное мучительное затишье, после которого вдруг включился со всех сторон яркий свет. Он ослепил девушку на какое-то время, а заодно и исключил возможность быстро скрыться внутри коридора. — Омега?! — раздался нервный шёпот, едва не срывающийся на полуголос. Напарник не заставил себя ждать; однако на этот раз робот почему-то не стал аккуратничать и просто-напросто вырвал крышку люка. Вдруг помимо двух больших лампочек глаз на всём его корпусе замелькало удивительное множество таких же красных маленьких точек... Блестящие когти, способные любого довести до икоты, сменились четырьмя огнестрельными стволами, и источники прицелов друг за другом разлетелись в осколки, но им на смену приходили новые; Руж как могла взрывала нападающих безмолвных врагов — маленькие бессердечные пушки, которым всё равно было, что будет, если они не промахнутся. Союзники побежали вдоль. Мучил жуткий грохот. Омега прикрывал Руж от едва не настигающих её снарядов, хотя она и сама здорово уворачивалась. В какой-то момент раздался нехороший звук, рванувший слух звоном пробитого металла и дзыканьем короткого замыкания... Руж подорвала весь ряд, откуда выдвигались всё новые и новые угрозы. Вскоре она отыскала дверь в нужный отсек: здесь можно было отключить питание. Высчитывать пароли времени не было, так что стальную дверь пришлось обыкновенно выломать. Внутри обстановка было гораздо спокойнее, так что и работа пошла легко и быстро: несколько щелчков, рубильник, гудёж напоследок... Бой окончился. Резко пришедшая на смену суматохе тишина резанула слух до звонка в ушах. Мышка вышла к союзнику, переведя дыхание. Не впервой шпионке приходилось оказаться в такой ситуации. Не всегда выходило превосходно провести любую операцию и выйти оттуда невредимой, и в таких случаях у неё было две задачи — быть хитрее и грамотно сражаться. — Омега, бедненький... Тебя всё же задело? Руж осмотрела пробоину в корпусе. В голове зашевелились неприятные догадки. — Повреждены связь и функционал правой руки— отчитался робот, подтвердив опасения. Руж наполовину разочарованно, наполовину облегчённо выдохнула: Омега был покалечен, лишён связи, но, по крайней мере — вполне живой и способный двигаться. Наставшую тишину внезапно нарушили приближающиеся, но немного дурацкие голоса. — Нужно проверить! Ты не понимаешь, к нам точно кто-то вторгся! — Вторгся? Мы же летим в небе! Кто решит так шумно торговать в небе? — Вторжение никак не связано с торговлей! Твоя глупость — это даже не смешно! "Действительно, абсурдная недалёкость..." — ухмыльнулась про себя Руж, уже узнающая по голосам сладкую парочку. В конце коридора открылись дверцы, вделанные в пол: один из ходов между этажами. В невзрачной серости металла и совсем белом свете лампочек ярко стали выделяться две фигуры: красная и жёлтая. Дарки совсем успокоились. — Вы ворвались на наш корабль! Ах! Что за погром вы тут устроили! — завозмущался Орбот, отчитывая вторженцев, как детей, раскидавших игрушки. — Кажется, они нам не радуются, — заметил Кьюбот, столкнувшись со скептическим взглядом и снисходительной ухмылкой летучей мышки. Они попытались ещё тихо переговариться, но выходили одни нелепые перепалки. — Мальчики, — со вздохом прервала их Руж и благосклонно улыбнулась, — довольно разногласий. Вы же девочку не обидите? Омега, спокойно, держи себя в руках. Они побудут языками. Потом разберёшься, — тут роботы притихли. — Скажите-ка, с чего бы вам здесь летать на своём стареньком судёнышке, м? Может, наблюдать с высоты? Выведывать? Или так, прогуливаетесь? — Мне это не нравится! Я не знаю, что нужно говорить! — запаниковал Кьюбот и предпринял попытку сбежать, но его более наделённый умом братец удержал его, а сам даже стал пытаться угрожать. — Мы не станем ничего рассказывать! У нас миссия! Вас сюда вообще никто не звал! — Особенно про Оружие! — Кьюбот некстати осмелел. — Это секрет! Вам нельзя о нём знать! У Руж хищно заблестели глаза. — Так-так-та-ак? Это не сулило ничего хорошего. Ну кто только дёрнул его за язык! Орбот, наверное, хотел бы в этот момент стиснуть зубы и дать Кьюботу подзатыльник, но для одного действия не хватало зубов, а для другого — в избытке было характерной робости. Вот ведь отвага и безрассудство! — Оружие, Оружие, оно... Охрана! — закричал Орбот и решил, что уж теперь бежать можно, но наткнулся на стену зависших перед ним шариков с характерными розовыми сердечками. — Нет охраны, — улыбнулась шпионка. — Да я сам ничего не знаю! — в панике заныл Кьюбот. — Босс сказал, что сделал бы из нас кофеварку или ещё чего похуже, если бы мы что-то ляпнули, и они ничего не рассказали! — Они? Орбот понял, что от допроса им не отвязаться. И пугало его больше не то, что незваные гости могут что-то вызнать, а то, что Кьюбот прав в своём последнем заявлении, так что им от них может и не поздоровиться за их невежество, если незваные гости решат, что они лгут...

***

Руж по-хозяйски уселась перед плоским компьютером и по совместительству пультом управления. Часть его была совсем пуста, служа простым столом. Под напором настойчивых расспросов выяснилось только одно: парочку отослали собирать сведения о магнитных сбоях и отсылать на базу. Что касается Оружия, они не посвящены в подробности ни Эггманом, ни его... союзником. — Как я понял, это он же, но только другой он, как бы, из другого измерения. Он называет себя Эггманом Нега, что бы это ни значило. Доверия он не вызывает, но босс падок на лёгких союзников, а мои уговоры подумать он... — Орбот заикнулся, дабы подобрать выражение понейтральнее того, что хотелось сказать на самом деле, — не принял к сведению. Сказал, чтобы мы "занялись, наконец, делом". — Ясненько. Что-то мне подсказывает, что он просто решил ненадолго от вас избавиться, чтобы в случае чего не наболтали лишнего и не путались под руками. — Скорее всего, так оно и есть... Но может, оно и к лучшему, здесь так тихо! Было, пока вы не пришли. — Ну, знаешь, сейчас же всё успокоилось, верно? С другой стороны, тебя можно понять. Но я, всё же, не такой дурной начальник, как ваш, — Руж подмигнула. Орбот не нашёл, что ответить. — Это в любом случае добром не кончится, — нервно, но смиренно заключил робот. Руж ловко перебирала один за другим файлы, время от времени сверяя направление на карте. Давно стемнело. Облака блестели глубоким синим отсветом. В базе данных завалялось одно старьё, а от всех нынешних сведений толку не было никакого. Глаза начинали уставать от голубого экрана. Да и в принципе мышка чувствовала во всём теле некоторую вымотанность: весь день на ногах, то тут, то там в полушаге от смерти, в вечных поисках, что происходит... Ей-то, конечно, не привыкать; но отдохнуть ей не приходилось уже давненько. Тут же девушка вспомнила про ещё один вопрос, который необходимо было решить. — Кстати, по милости вашей охранной системы у меня Омега дырявый. Будьте добры притащить какой-нибудь инструмент. — Я не уверен, что у нас есть подходящие детали... — Самое подходящее, что найдёшь. И если есть какие-нибудь запасы провизии для вашего дока, пусть не обидится и поделится со мной. — Он нам голову снесёт, если узнает! — вдруг подал голос Кьюбот. — Ха? Разве может снести голову тот, кому её снесу я? И главное — кому я её снесу, если не возьму желаемое, мальчики? "Мальчики" покорились и отошли исполнять приказанное. — Всё ещё нельзя их устранить? — с надеждой спросил Омега, подпитывающийся энергией от корабля. — Да что ты, хороший мой, не видишь, какие они безобидные? И какая от них будет польза, если ты их "устранишь"? Спокойно. У тебя перерыв. Ко всем прочим бедам, Шедоу с Наклзом упорно не выходили на связь. Руж давно отвыкла сильно переживать за кого-нибудь, но сейчас в её душе скользко ворочалась нарастающая, но с силой подавляемая тревога. Это заставляло её то и дело нервно вздыхать, избавляясь от роящихся в голове дурных предположений. "Где ж вас носит, что вы не отвечаете..." Девушка взглянула на радары, с которых узнавала, где искать новые Изумруды, и откуда заодно смотрела местоположение Шедоу. Долгое время они барахлили, но теперь, к счастью, таки соизволили заработать. "Если верить тому, что здесь видно, они там же, где и Изумруд. Выходит, нашли. Но не двигаются. Ар-х, заночевать вы там решили, что ли?" От усталости раздражала каждая мелочь. Где-то через полчаса наушник зашипел: до неё пытались дозвониться. — Шедоу? Приём? Но, к сожалению, только зашипел. — Ещё и наши двое пропали... — тихо выдохнула Руж уже вслух и уронила голову на ладонь руки, упёртой в стол локтём. — Хотя, знаешь, Омега, — сказала она спустя несколько секунд молчания, откинувшись на спинку стула, — от тебя хотя бы не так много шума, как от них. — Шедоу обычно не издаёт много шума. — Да, и это его главная проблема. — Логика претензий нарушена. — Логика? Дружище, ты разве забыл, с кем говоришь? Вам, мальчики, меня никогда не понять. Шедоу тихий, даже когда не надо. А вот Наклз порой так раздражает своей привычкой чуть что орать... Даже когда это смешно. Нет здесь ничего, Омега, никакой зацепки о том, что происходит. Только местоположение базы, но оно у меня и так есть с тех пор, как я взломала карту. По крайней мере, у нас есть корабль. Туда и полетим, сразу как последний камешек отыщем, — заключила шпионка. "И как только своих найдём", — уточнила она в мыслях.

***

— Лучше? Проверь связь. Внутри Омеги зажужжали, напряглись механизмы, поочерёдно проверяя свою работу. — Сбой сигнала. Аппарат в норме. Причина сбоя — помехи из-за внешнего влияния. — Что ж, лучше, чем ничего. До рассвета всё равно доберёмся... Руж украдкой зевнула и снова села в кресло. Омега с удовольствием менял в правой руке то когти, то пушки. Неспокойно стал подавать сигналы компьютер, зафиксировавший очередной сбой где-то в отдалении. Руж с неудовольствием взглянула на своё отражение и пробубнила себе под нос что-то о том, что "макияж можно было бы и подправить". В широченном окне сгустилась ночь — с тоской глядело её измученное, угловатое лицо, лицо старой птицы, сонно улетающей в последний путь. Зловещая таинственность волнами застыла в тяжёлых, хотя таких прекрасных облаках. Но блеснул луч надежды... Далеко, далеко впереди мелькнул новый чистый кусочек неба. В нём, таком маленьком пробое наружу, чуть не друг на дружке пристроились звёзды, точно детишки на прогулке в детском садике, — целая толпа! И все блестят. Как капли дождя на стекле, когда солнце уже вышло, но светит сквозь облака — совсем серебряно. Настоящие сокровища. Не взять их в руки, не поговорить с ними, не прижать к груди, но и отнять их — никто не отнимет. Они только её, если она так захочет. Отяжелевшая от мыслей голова опустилась на сложенные руки. Сон... Можно ли мечтать о чём-то ещё?