Мерлин — повелитель мышей

Артур стоял посреди хижины, ошеломлённый. Он пытался как-то собрать в голове всё, что произошло за последние секунды, — и не мог. Мерлин, который только что стоял тут, в двух шагах от него, с такой знакомой ехидной улыбочкой на лице, вдруг на глазах Артура взвился огненным столпом до потолка, рассыпался мириадами искр и повис в воздухе облаком серого дыма. Дым рассеялся, и теперь на том месте, где стоял Мерлин, была пустота. Такая же, как и в сердце Артура. Неизвестно, сколько ещё времени Артур простоял бы, как истукан, но тут из-под стола выполз кот. Видать, он мирно спал, дожидаясь хозяина, а теперь проснулся от грохота и испуганно вертел головой по сторонам, не соображая, что к чему. Кот был чёрный, гладкошёрстный, с блестящими голубыми глазами, а на шее у него красовалось белое пятно — будто бы кто-то повязал коту шейный платочек. Его можно было бы назвать красивым, не будь он таким худым и растрёпанным. И ещё — не будь чёрные кошки запрещены в Камелоте. Кошки в королевстве, разумеется, жили. Они являлись жизненной необходимостью. Это было хвостатое рыцарское войско, ревностно охраняющее запасы зерна и шерсти от полчищ прожорливых острозубых захватчиков. Но чёрные кошки и коты — порождение магии, пособники колдуний и колдунов — были полностью истреблены и запрещены ещё Утером во время Великой Чистки. Чёрных котят поначалу топили, а потом они попросту перестали рождаться, и теперь все кошки в Камелоте были серые, рыжие, белые или раскрашенные в два или три цвета из того же набора, других кошек Артур просто никогда не видел. — Ах ты, колдовское отродье! — рявкнул Артур и схватился за меч, но кот оказался проворнее и стрелой вылетел за дверь. Артур сорвался с места и стал лихорадочно обшаривать дом, он заглядывал под кровати и за шкафы, судорожно отдёргивал занавески, с громким стуком распахивал и захлопывал дверцы, но, конечно, никого не нашёл. Мерлин сгорел заживо на его глазах, но Артур попросту отказывался в это верить, ему отчаянно нужно было хоть что-то делать, чтобы прямо сейчас не сойти с ума. Только переворошив всю хижину и облазив все кусты вокруг неё, он остановился и отдышался. Мир вокруг сделался каким-то странным, неровным и расплывчатым, и Артур не сразу понял, что это слёзы. Внезапно послышался топот и треск сломленных веток, и из лесной чащи выскочило чудовище. Артур широко раскрыл глаза. Вот оно, значит, какое! Громадного размера — наверное, вдвое выше Артура, покрытое короткой чёрной шерстью, с огромными когтями на лапах и внушающими ужас четырьмя рогами. Артур мгновенно обнажил меч, готовый принять бой. Зверь зарычал, его оранжевые глаза полыхнули недобрым светом, и он бросился на незваного гостя. Артур замахнулся и ударил чудище между глаз, но меч лишь сумел остановить его, однако не причинил никакого вреда. Он даже не вошёл вовнутрь! Чудище явно разозлилось и снова бросилось на Артура. Он ударил сильнее, но меч всё равно не смог пробить колдовскую шкуру. На третий раз Артур приготовился ударить ещё сильней, но зверь сбил его с ног, а меч даже не проткнул кожу! Лёжа на земле, Артур видел, как враг наклонил голову и наставил на него зазубренные рога, он уже мысленно попрощался с жизнью, но вдруг с дерева взметнулась стремительная чёрная тень. Это оказался чёрный кот, он упал чудищу прямо на морду и вцепился когтями в глаза. Зверь рассвирепел, зашипел и скинул кота одним взмахом. Но этого времени хватило Артуру, чтобы вскочить на ноги и поднять меч. Клинок полыхнул золотым светом и до основания вошёл в отвратительную косматую морду. Зверь заревел, но даже такая рана оказалась для него не смертельной. Артур еле сдерживал его напор, глаза чудовища налились кровью и превратились в багровеющие угольки, и внезапно из них полыхнуло пламя и охватило Артура кольцом. Он ослабил натиск, и чудище тут же вывернулось и отбежало в сторону. И тут пламя чудом перекинулось на зверя. Послышался мерзкий запах палёной шерсти, колдун взвыл и бросился в свой дом через открытую дверь. Возможно, он надеялся на спасительную воду или зелье, но сухие ветки на верёвке в момент занялись, пламя перекинулось на полки, раздался треск и грохот, и вся хижина в мгновение ока заполыхала огнём. Чудовище сначала корчилось на полу в судорогах и дико рычало, а потом замолкло. Артур отёр пот со лба. Он победил колдуна. Но он смог это сделать лишь благодаря коту. Почему вообще он бросился на помощь Артуру, а не своему хозяину? Быть может, колдун жестоко обращался с ним, даже бил — чего ещё ждать от злого мага? — Эй, Мерлин, где ты шляешься? Иди в лагерь и приведи сюда… — начал было Артур и осёкся. Но рыцари уже и сами спешили на шум, увидев, что короля и его слуги нет в лагере. — Сир, что тут произошло?! — воскликнул потрясённый Леон при виде неподвижно стоящего короля. — Вы же сами учили нас, что первая заповедь воина — никто не стоит твоих слёз. — Заткнись, Леон, — отозвался Артур, — дым слишком едкий. — А где Мерлин? — поинтересовался Гвейн, обеспокоенно глядя на догорающую хижину. Артур молчал. * * * Дым оказался на редкость едкий — даже спустя несколько часов Артуру то и дело приходилось украдкой от рыцарей вытирать глаза. Он пытался как-то осознать тот факт, что Мерлина — худшего слуги пяти королевств и лучшего друга на свете — больше не было. Мерлин просто взял и исчез. Но как это так? Материя ведь не берётся ниоткуда и не исчезает в никуда, так было написано в толстой книге по древнегреческой философии, но, что там делает эта материя, он тоже не знал, ибо из всей книги осилил только два первых абзаца. Всё эта проклятая магия! И кто сказал, что старая религия — это сама природа? Ничего подобного! Магия нарушает законы природы, законы жизни, законы справедливости. Магия отняла у него Мерлина. И как он раньше мог допускать даже мысль о возможном возвращении магии в Камелот? Это зло, которому нет места в его королевстве! Но, если Мерлин мог просто исчезнуть, превратившись в воздух, разве это не означало хоть малюсенькую возможность того, что он может просто возникнуть из воздуха? Артур приказал себе больше об этом не думать. По прибытии в Камелот он сразу отправился в свои покои, где запоздало вспомнил, что у него больше нет слуги. Надо было бы выбрать нового и распорядиться, чтобы он разобрал походные вещи, но у Артура не было на это сил. Ему никого не хотелось видеть. Он желал остаться один, поскорее лечь и забыться мёртвым сном. Он кое-как стащил с себя сапоги, открыл седельную сумку и оторопел. Из сумки на него смотрели два немигающих голубых глаза. — Ты как сюда попал? — изумился Артур. Кот ответил на это жалобным «мяу» — наверное, с его кошачьей точки зрения, это ёмкое слово должно было сразу всё объяснить. И в какой-то мере он оказался прав. Артур убил его хозяина, и теперь кот, привыкший жить в человеческом жилище, стал бесхозным и просил у него защиты. — Ты спас мне жизнь, кот. Не бойся, я ничего плохого не сделаю, — с этими словами Артур вытащил зверя из сумки, и кот тут же осторожно потёрся головой о его руку, а потом стал на задние лапы и упёрся передними Артуру в грудь, сверля его просящим взглядом. Артур аккуратно взял его под мышки и поднял его перед собой, чтобы получше разглядеть. Кот, повисший в его могучих руках, выглядел совсем маленьким и жалким. Невозможно было поверить, что этот мирный домашний питомец, привыкший сражаться лишь с мышами, мог бесстрашно броситься на чудовище, которое даже человеку казалось гигантским. — Останешься пока тут. Я назову тебя Мерлином. Ты такой же тощий и лохматый. И даже платок на шее, как у него. При этих словах кот в его руках слегка напрягся и вжал уши — наверное, при мысли о погибшем друге Артур инстинктивно сжал руки и сдавил хрупкое тельце. Артур ослабил хватку и выпустил кота на пол, и тот тут же деловито отправился осматривать и обнюхивать своё новое жилище. Тем временем Артур достал из кармана круглое печенье, и внезапно кот, спокойно гулявший по комнате, молнией метнулся к нему, но было уже поздно — печенье оказалось съедено. Кот принялся остервенело слизывать крошки с пальцев Артура, а потом уселся напротив и уставился на Артура таким взглядом, что казалось, будто он сейчас расплачется, если бы коты вообще умели плакать. — Какой ты голодный! — поразился Артур, который совсем не подумал о том, что кошкам тоже нужно что-то есть. Он отломил кусочек мясного пирога, захваченного по дороге в покои, но кот проявил к пирогу полное равнодушие и продолжал взирать на Артура несчастным и даже вроде бы осуждающим взглядом. «Глупости, кошки не могут никого осуждать. Лезет же в голову всякая чушь — наверное, я схожу с ума», — подумал Артур. Он лёг в постель в надежде, что сон победит весь тот хаос, который царил у него в голове и в сердце, но вышло наоборот — хаос победил сон. Артур открыл глаза и увидел едва заметный в темноте силуэт кота — он смирно сидел напротив, не сводя глаз с короля, словно страж, охраняющий его сон. — Хорошо тебе, кот, — горько вздохнул Артур, — кто кормит, с тем ты и счастлив. Ты потерял хозяина, но я о тебе позабочусь. А я потерял друга, и его никто не заменит. Знаешь, отец всю жизнь повторял мне: «Никто не стоит твоих слёз», — а я повторял это своим рыцарям. Я верил в это с детства. А теперь я думаю: если в твоей жизни нет никого, кто бы стоил твоих слёз, то чего тогда стоит такая жизнь? Кот внимательно смотрел на Артура голубоватыми глазами, блеск которых в темноте казался таинственным, словно небо отражалось на дне глубокого колодца. Вряд ли он понимал человеческую речь, но во взгляде его было что-то сочувственное и успокаивающее, и Артур продолжил говорить в голубоглазую темноту: — Отец учил меня, что нельзя ни к кому привязываться. Нельзя никому доверять. Впуская другого в своё сердце, ты становишься слабым. А король должен быть сильным. Я верил во всё, что говорил отец. Разве можно не верить тому, кого любишь? А потом появился Мерлин и перевернул всё с ног на голову. Он единственный, с кем я могу быть самим собой. Я могу рассказать ему обо всём — что я сожалею, сомневаюсь, волнуюсь, даже боюсь. И он всё равно продолжает верить в меня — даже тогда, когда я сам перестаю в себя верить. Отец был неправ — впуская другого в своё сердце, ты становишься сильнее вдвое. Кот тихонечко мяукнул и опустил голову, как будто в подтверждение услышанных слов. — Мерлин мне как брат. Да что там брат! Сестра вон у меня есть… была. Она предала меня. А Мерлин — он просто не способен на зло. Я это знаю. Откуда? Не знаю сам, просто Мерлин — это как другая половина моей души. И, может быть, даже лучшая половина. Она в другом теле, но это тоже моя душа, понимаешь? Кот ничего не ответил и куда-то убежал, а вскоре вернулся, запрыгнул к Артуру на кровать, подошёл, деликатно коснулся лапкой, и Артур разглядел у него в зубах жирную мышь. Удостоверившись, что размеры добычи оценены по достоинству, кот почтительно склонил голову перед королём и положил трофей на подушку. От такой трогательной заботы Артур даже тихонько рассмеялся: — Что, гостинчик мне принёс, хвостатый? Ну, спасибо. Только я уж лучше пирожками с рябчиками как-нибудь перебьюсь. Мерлин вот меня тоже как-то пытался крысой накормить… Воспоминание о Мерлине опять полоснуло болью по сердцу. Кот сидел не шелохнувшись и преданно глядел на Артура голубыми глазами, как мог, на свой наивный кошачий манер поддерживая его, и Артур, не удержавшись, протянул руку и погладил кота по голове. Шерсть оказалась неожиданно шелковистой и тёплой на ощупь, довольное мурчание отдалось подрагиванием в руке. Артур подумал, как он, наверное, смешно смотрится со стороны, гладя тощего чёрного кота своей лапищей, в которой могли бы, наверное, уместиться две, нет, даже три таких кошачьих головки. Кот воспринял ласку как приглашение остаться, бросил на Артура вопросительный взгляд — мол, последний раз спрашиваю, точно сам не будешь? — а потом расположился поудобнее и с аппетитом принялся за мышь. Убаюканный мерным хрустом мышиных косточек над самым ухом, Артур постепенно уснул. * * * Проснулся Артур от того, что кто-то стаскивал с него одеяло. Собственно, кто именно, было и так понятно: во всём Камелоте не нашлось бы второго храбреца, который позволил бы себе так обращаться с королевской особой — или которому королевская особа позволила бы так обращаться с ней? — Мерлин, дай королю поспа-а-ать! — промычал Артур, зевая во всю глотку. — Сходи пока за завтраком, — добавил он, видя, что вредный Мерлин никак не отстаёт. — Займись чем-нибудь. Ты вон даже шторы не отдёрнул. На этом месте борец за режим королевского дня наконец-то оставил Артура в покое. Но затем послышалась какая-то странная возня, и в комнату внезапно ворвался солнечный свет, а потом раздался глухой стук, будто кто-то уронил мешок на пол, и вслед за этим истошное «мя-я-яу», заставившее Артура наконец открыть глаза. Возле окна на полу билась в судорогах и визжала ожившая штора, из-под которой в конце концов вылез взъерошенный чёрный кот, окончательно возвращая Артура к реальности. Это не Мерлин. Мерлина нет. Он вчера… нет, стоп, не думать. Не думать, не вспоминать. Мерлина больше нет. Слуги нет. Есть кот. Нужен новый слуга. Нужен завтрак. Нужно покормить кота. Чёрт, он не может оставить кота просто так! Чёрные коты запрещены. Король не может нарушать свои же законы, иначе что это за король? Если закон справедлив, то следовать ему должен всякий, будь ты король или нищий, как бы тебе ни хотелось поступить по-своему, а если закон несправедлив… Артура осенило. Надо просто изменить закон. Разрешить содержать чёрных кошек, у которых есть в наличии белые пятна. А поскольку до сих пор Артур вообще не видел никаких чёрных кошек, то, скорее всего, их и нет, и указ всё равно будет распространяться на одного-единственного кота. А если кто-то держал их тайком и теперь начнёт не таясь выпускать на улицу, — что ж, вот теперь и узнаем. Новый указ со всех сторон получался Артуру выгоден, так что он не долго думая сел за стол и накропал текст. Артур оставил указ на столе, чтобы просохли чернила, и вышел из комнаты распорядиться насчёт слуги и завтрака. Когда же он вернулся, то обомлел: на указе красовалось… хм, скажем так, то, во что превратилась давешняя мышь, а кот сидел рядом, ничуть не смущаясь и даже наоборот. Артур мог бы поклясться, что кот ухмыляется, никоим образом не отрицая, что это его рук дело, вернее, не рук, а лап, а ещё вернее, даже не лап, а совсем другого места. — Тварь неблагодарная! — взъярился Артур. — Для тебя же стараюсь, а ты! — с этими словами он схватил испоганенный указ, скривившись, скинул то, что ещё вчера было мышью, в мусорную корзину и задумчиво уставился на пятно, размышляя, не достаточно ли будет его просто отчистить, чтобы не переписывать всё заново, и обнаружил в испачканном месте дурацкую грамматическую ошибку. — О, да ты у меня прямо учёный кот! — восхитился Артур и потрепал зверя по загривку. — Но в следующий раз, когда найдёшь ошибку, достаточно будет просто расцарапать бумагу когтями. Артур переписал текст указа и объявил коту: — Ну всё, поздравляю: теперь ты придворный кот и будешь ловить придворных мышей. Кот горделиво приосанился. Но, когда новый слуга Джордж принёс блюдо с пирожками, выяснилось, что придворные рябчики хвостатому гурману гораздо милее.