Мерлин — повелитель мышей

— Оно чёрное, ну как поле вспаханное, всё из себя жуткое и во-о-т такое большущее! И страшенное, что твоя смерть! Я, как увидал, так чуть дух не испустил! Крестьянин непонятного возраста с распухшей красной рожей уже полчаса клялся всеми известными богами и чертями, что лично видел в лесу, неподалёку от родной деревни, невиданное доселе чудовище. Сперва оно повадилось похищать овец и коз, а потом в лесу стали находить растерзанные трупы деревенских жителей. Артур, как подобает королю, который заботится о своём народе, честно старался вникнуть в эту болтовню, но всё больше уверялся в том, что лишь теряет время. Такое уже случалось, что гонцы придумывали небылицы, лишь бы получить от деревенского старосты деньги и провизию на дорогу в Камелот и увидеть воочию белокаменный замок на холме. Но этот мужик был слишком глуп даже для того, чтобы кого-то обмануть. Артур в очередной раз поморщился от перегара и подумал, что чудо-юдо с рогами наверняка просто померещилось крестьянину по пьяни. — Да чтоб я с этого места не сошёл! — бил себя крестьянин в грудь. — Вот всё своими глазами видел — как есть говорю, своим языком! Два глаза горящих, два здоровенных острых рога! «А до этого ты, небось два кувшина эля видел, — заметил про себя Артур. — Сперва два полных, а потом два пустых». Но вслух он только спросил: — А точно ли ты не был пьян? — Трезв был, как стёклышко в ручье! Я с самого Самайна в рот не беру — то ли с этого, то ли даже с прошлого. — В этом году Самайна ещё не было, — раздражённо заметил Артур. — Ну так и есть — значит, с позапрошлого! — Опиши нам, пожалуйста, чудовище ещё раз, — попросил король. — Так я ж говорил уже — оно такое… невиданное! А справа у него здоровые такие рога! — Два рога и оба справа? — удивился Артур. — Да, именно так! — Ты хочешь нам сказать, что экстерьер данного индивида обладал интенсивно выраженной асимметрией, не свойственной для аборигенной фауны? — уточнил Джеффри Монмутский, вызванный в качестве эксперта по фантастическим тварям. — Нет, нет, я такого точно не хочу сказать! — перепугался гонец. Артуру пришлось быть за переводчика: — Рога были только справа? А слева что? — А слева был куст орешника. — Так чудище за кустом стояло? Ты его точно видел? — Видел, видел — вот как вас сейчас вижу! И рога, и глаза горящие — всё как есть видел! Чтоб мне пусто было! Чтоб у меня зенки повылазили и в желудок провалились! Артур представил себе «зенки» в желудке и подумал, что элем тут не обошлось. Горе-гонца кое-как удалось успокоить и отправить восвояси, но, когда через несколько дней объявилась девушка из другой деревни в той же стороне, Артур понял, что дело серьёзно. Сперва он удивился, почему гонцом избрали не мужчину, ведь путь через леса опасен, но девица так откровенно виляла всеми частями тела перед молодым королём, что стало понятно: никто её не избирал, сама напросилась. Зато девушка попалась хотя бы смышлёная и очень точно смогла описать внешность жуткой твари. У той было аж четыре рога, по два с каждой стороны, толстые, короткие, слегка загибающиеся назад и с зазубринами. Удивительно, что девица вообще осталась жива после этой встречи. Наверное, эти чудища только девственницами питаются, а не таким вот сбродом. Ни Джеффри, ни Гаюс с Мерлином, сколько ни искали, не смогли найти ни в одной книге описанного чудовища. Что это был за зверь и зачем появился в Камелоте, было неясно, но намерения у него были очевидно самые недобрые, и Артур постановил, не теряя времени, завтра же утром выступать в поход. Мерлин, собирая для поездки всё необходимое, проявлял удивительную даже для него рассеянность, и, когда он споткнулся о сапог, который сам только что снял с королевской ноги, Артур уже не выдержал: — Мерлин, ты весь вечер в облаках витаешь! И о чём ты только думаешь? — Я думаю о том, что рассказали нам гонцы, сир. Но это всё глупости, не стоящие вашего внимания. — Нет уж, мне интересно, что заставляет тебя спотыкаться о собственные ноги. Тебе что-то кажется странным в их словах? Мерлин, собиравший разлетевшиеся по комнате сапоги, остановился и задумчиво произнёс: — Да. То есть нет. То есть не в словах. Я всё пытаюсь понять: почему этот зверь не напал на мужика и на девушку? — Может, просто не был голодным? — Артур, вспомни, он вообще не ел жертв. Он их только убивал. Тела находили растерзанными, но целыми. А вот животные исчезали — похоже, что их он как раз ел. — Хм-м-м. И что ты хочешь этим сказать? — Так мог бы вести себя оборотень. Колдун, который на время превращается в чудовище, с помощью зелья. — Мерлин, зачем ты суёшь мои сапоги в сумку?! Так, а зачем ему убивать людей? Для удовольствия? Из мести? — Не думаю, — отозвался Мерлин, вытаскивая из сумки сапоги Артура, которые он зачем-то запихал туда заодно с провизией. — Для удовольствия он бы мог убить и девушку. А, чтобы отомстить, колдуну незачем такие сложности, можно просто наслать порчу. — Хорошо, что тогда думаешь ты? — А что, если он просто проверял, как работает его зелье? Сперва убедился, что у чудовища хватает силы одолеть козу, а потом добрался и до людей. Смотри, Артур, ведь все убитые были здоровыми мужиками, а последние два с оружием — один с мечом, другой с топором. Ему нужно было создать чудовище, которое может победить крепкого воина, а пьяница или девушка — слишком лёгкая добыча. А теперь, когда у него есть такое зелье, он может набрать любых деревенских дураков и превратить их в грозную армию. Что скажешь? — Я скажу, Мерлин, что у тебя слишком буйная фантазия. Хвала богам, что ты не маг, а то бы я тебя бояться начал. Мерлин нервно усмехнулся и ушёл, уворачиваясь отработанным движением от ласково брошенного ему вслед сапога Артура. * * * На рассвете Артур с отрядом рыцарей и Мерлином выступил в поход. Полдня они добирались до тех мест, откуда в Камелот пожаловали гонцы, а потом принялись опрашивать жителей окрестных деревень. Вести о найденных в лесу трупах к тому времени разлетелись по всей округе, и народ был перепуган, но никто ничего толкового поведать не смог. Один крестьянин нашёл в лесу клок шерсти, но оказалось, что это был обычный медведь, другой видел странные крупные следы, но, как они выглядели, описать не мог. Объехав добрый десяток деревень, рыцарский отряд стал прочёсывать близлежащий лес в той стороне, где якобы видели необычные следы. День выдался холодный, с утра зарядил дождь, и к вечеру рыцари вымокли, вымотались и продрогли, но так и не продвинулись в своих поисках, а Мерлин так ещё и начал хлюпать носом. Артур отдал приказ остановиться в лесу на ночлег, и вот тут-то вышла нехорошая история. Задумка на самом деле была хорошая, даже замечательная. Артур очень хотел подбодрить Мерлина и остальных друзей хорошей шуткой и подговорил рыцарей разыграть слугу. И, когда тот сварил ужин, Артур тайком налил ему полную миску и спрятал позади себя, а сам с притворным возмущением произнёс: — Как ты смеешь садиться есть, когда бедные лошадки не напоены? Мерлин поджал губы и послушно поплёлся поить «бедных лошадок». План был безупречен: Мерлин вернётся, увидит пустой котёл, расстроится, и тут Артур картинно вытащит полную миску! Сначала всё шло по плану: Мерлин вернулся, увидел пустой котёл, расстроился, и тут Артур картинно вытащил миску, но проклятая миска оказалась пустой! Нет, конечно, Артур не забыл её наполнить, он прекрасно помнил, как сам выбирал лучшие кусочки мяса, но потом как-то так получилось, что он доел свою порцию, поставил пустую миску на землю, а потом сам не заметил, как взял миску Мерлина и принялся за неё. Он же не виноват, в конце концов, что Мерлин готовит так вкусно! — Мерлин, я не виноват, что, пока ты возишься с лошадьми, я могу съесть и пять порций, — назидательным тоном сказал Артур, отворачиваясь от осуждающего взгляда Гвейна. — Значит, ты всё-таки можешь съесть пять порций! — обрадовался Мерлин. — Эй, Гвейн, ты слышал? Я выиграл пари! Мерлин увернулся от летящей миски с поистине магической сноровкой. Но идти спать ему в этот вечер, увы, пришлось голодным. * * * Мерлин проснулся, почувствовав в воздухе волны магии. Они доносились издалека, но обладали достаточной силой, чтобы он ощутил их сквозь сон. В сумраке леса угадывался лишь лёгкий намёк на рассвет, и все остальные спокойно спали. Мерлин как можно аккуратнее поднялся и выбрался из лагеря. Конечно, он бы не был Мерлином, если бы при этом не споткнулся о корягу, но ему хотя бы удалось не упасть и не наделать шума. Он уверенно шагал вперёд, прислушиваясь к магическому чутью в глубине, и отошёл уже довольно далеко, как вдруг услышал за спиной шаги. Он обернулся — и перед ним вырисовался Артур. — Что ты здесь делаешь? — возмутился Мерлин. — Ты что, за мной следишь? — Это я хотел бы узнать у тебя, куда ты отправился посреди ночи. — Я вообще-то первый спросил, если ты заметил! — А я вообще-то король, но ты вряд ли это заметил! Ну так что? — Я услышал странный шум, и мне показалось, что среди деревьев мелькнула тень, — ну, я и пошёл проверить. А ты что, не спал? — Спал, пока ты не споткнулся об мою ногу. Мерлин, я не хочу, чтобы ты шлялся один по лесу, где бродят магические твари с рогами. Если тебя растерзают, я останусь без завтрака. Конечно, если твоя идиотская теория верна, то на такого хлюпика, как ты, чудовище не позарится, но всё же я слишком дорожу своим завтраком, чтобы бездумно им рисковать. — Обжора венценосный! — фыркнул Мерлин и поспешно отвернулся, чтобы Артур не увидел, как его лицо расплылось в благодарной улыбке. Друзья забрались уже в самую чащу, и вскоре перед ними показалась потемневшая от времени бревенчатая хижина. Они постучались, но никто им не открыл. Тогда они обошли дом и заглянули в единственное окно. Увиденного было достаточно, чтобы увериться: это то, что они искали. — Да я ему сейчас одним ударом дверь вышибу! — озверел Артур. — Заниматься магией — это нарушение королевского закона! — Вышибать двери — тоже, — невозмутимо ответил Мерлин. — Но великому королю и не придётся опускаться до нарушения своих же законов. Этот легкомысленный колдун воображает, что раз живёт посреди леса, то можно и не запирать дверь, — пояснил Мерлин, потихоньку открывая замок с помощью магии. Первый утренний свет уже пробрался в хижину, беспощадно выявляя все нарушения закона. Покрытые пылью полки были заставлены колбочками, скляночками, коробочками с понятными и непонятными надписями, среди них возвышались прозрачные банки с загадочным содержимым, о происхождении которого лучше было не думать, — не то лягушачьи лапки, не то змеиные языки. От стены к стене протянулась верёвка, на которой сушились пучки всевозможных трав и одна криво заштопанная рубаха. На плите красовался закопчённый пузатый котёл, а вход в жилище был украшен оленьими рогами, с которых свисала целая гирлянда сушёных мышей и ещё лисий хвост. На стене у окна висел большой рисунок черноволосой девушки, которым Мерлин невольно залюбовался, а чуть поодаль — несколько рисунков того самого чудовища, о котором докладывали гонцы. Рисунки были немного разные, с каждым рисунком чудище становилось всё крупнее, и на первом из них у него было по одному рогу с каждой стороны, а на последнем — уже по два и с зазубринами. — Эй, Мерлин, мы тут не для того, чтобы на девок пялиться, — послышался насмешливый голос Артура. Мерлин смутился и поспешно отвёл глаза от рисунков в сторону. И вот тут-то он и заметил, что на окне стоят две банки с аппетитными печеньями: в левой — круглые, в правой — квадратные. Мерлин почувствовал, как при виде печенья у него заурчало в животе, и его рука сама потянулась к подоконнику. — Брать чужую еду — это недостойно рыцаря, — нравоучительным тоном сообщил Артур. — Жаль, что ты ещё не знал об этом вчера вечером! — парировал Мерлин и вытащил квадратную печенину из правой банки. На самом деле обходиться без еды ему было не привыкать, и брать чужое он точно так же считал недостойным, и уж тем более прекрасно понимал, что лучше не совать в рот всё подряд в доме колдуна. И если он всё же отправил в рот печенье, то сделал это, положа руку на сердце, просто назло Артуру. Во рту ещё стоял сладковато-пряный привкус незнакомых трав, когда вдруг раздался оглушающий грохот, вокруг вспыхнули золотые искры и глаза сперва ослепило от яркого света, а потом заволокло дымом. Когда же пелена рассеялась, то первое, что он увидел, — занесённый над своей головой меч Артура.