Танцуй, моя Эсмеральда!

После той ночи, они как супруги стали засыпать в одной постели. Цыганка явно вошла во вкус и просто выматывала бедного священника, но он старался не жаловаться. Днём они вели себя как ни в чем не бывало, хотя все и так обо всем догадались. Монах с удивлением заметил, что почти не думает о ней днем, он мог спокойно отдаться заботам текущего момента. А вот цыганка напротив, стала даже слишком часто думать о нем, она все еще считала, что ночью в темноте он куда привлекательнее чем днем, но с тревогой заметила, что даже его смешная лысина больше не раздражает её. Плотская любовь пришлась ей по вкусу, в первые ночи еще сохранялись болезненные ощущения, но после она смогла во всю длину расправить крылья. С эгоизмом молодости она брала своё, нимало не заботясь о старательном партнере. Мысль о побеге ушла на дальний план, сбежать можно всегда, а пока ей было любопытно открывать новый мир и новые ощущения. У Фролло были свои заботы, одной из них стал любимый младший брат, его кутежи и безобразное поведение привели к логическому финалу, руководство колледжа Торши прислало старшему брату уведомление об отчислении Жеана. Клод побледнел, когда прочел содержание обширного письма от декана, значит помимо хорошо известных проделок – этот несносный бесенок еще повинен в массе других пакостей. Архидьякон послал за младшим братом, в ожидании его он вспомнил вчерашний визит мадам де Гонделорье, та лично явилась к архидьякону и обливаясь слезами попросила совета, красивая Флёр-де-Лис отказывалась есть и что-либо делать, она прогнала подруг, которые пришли её утешить, облачилась во все черное и твердо пообещала уйти в монастырь. - О, я не знаю, что мне делать?! – рыдала дама, - единственная дочь, наследница обширного состояния – желает уйти в монастырь! Она слишком тяжело переживала смерть де Шатопера, но окончательно её доконали слухи о его прегрешениях. Вы же знаете этот город, здесь ничто не остается тайным. Кто-то рассказал моей бедной дочери о том, что капитан был редкостный развратник и кутила, что он похвалялся будто женится на деньгах!! О, моя несчастная дочь, её гордость была смертельно ранена! - Дочь моя, - архидьякон устал выслушивать стенания мадам де Гонделорье, тем более церковь только выиграет, если Флёр-де-Лис пострижется в монахини, - я даже не знаю чем могу быть вам полезен! Вам следует молиться за свою дочь и не противиться её благому желанию стать невестой христовой. - О, святой отец, как вы можете так говорить! Все мои дети умирали во младенчестве, после того как мой дорогой супруг покинул этот мир у меня осталась одна отдушина – Флёр! Это была роковая ошибка знакомить её с Шатопером, но кто знал? Он был родовит и так хорош собой! – матушка де Гонделорье шумно высморкалась, - есть еще надежда, я прошу вас, порекомендуйте нам молодого человека, достаточно высокородного, чтобы можно было по-быстрому обвенчать с ним мою дочь. - Почему вы пришли ко мне с этой проблемой? - Потому, что все вокруг слишком корыстны, они не будут заинтересованы в счастье моей дочери, но вы не такой, - тут она всхлипнула, - признаться, мне вы всегда казались сухим и слишком суровым, но то как трогательно вы молились за Феба, меня убедило в обратном. Кому еще может довериться несчастная вдова? - Завтра, я навещу вас с вашей дочерью, - священник вздохнул, благословил эту славную женщину и отпустил её. Теперь же, читая письмо из колледжа, он окончательно убедился в верности своего решения. Жеан явился довольно скоро, он был трезв, но помят и его глаза воровато бегали, стараясь не встречаться с суровыми очами старшего брата. - Так вот значит как ты отблагодарил меня за заботу? – загремел архидьякон, - за то, что я отказался от своих прав старшего сына, лишь бы обеспечить тебе счастливое будущее!! Ты никогда ни в чем не знал от меня отказа, я все для тебя делал! Бесенок Жеан изображал раскаяние, он сидел понурив голову, но если честно нагоняй от старшего брата наводил на него скуку, он уже все решил для себя, если Клод от него отречется, то он вольется в армию воров короля Клопена и будет жить припеваючи. Парень в свои 18 лет был почти таким же высоким как старший брат, правда, костью вышел тоньше, так это только на пользу – он был ловок и скор, чего еще желать вору? Да, и нищего изображать он вполне бы мог, с такой ангельской внешностью как у него будет проще простого растрогать сердце какой-нибудь вдовы. Будущее рисовалось ему безмятежным, полным удовольствий и приключений, куда интереснее чем роль стряпчего к которой готовил его Клод. Нет уж, премного благодарен. - Я думаю, тебе нужны деньги, - донеслось до ушей потрясенного Жеана, а священник продолжил, - я бы мог ссудить тебе пару ливров, если ты сходишь со мной в один дом. - Да, хоть на край света, милый братец, - вскричал школяр, обнимая архидьякона, - ты сегодня на редкость благоразумен! Конечно, твоему любимому братишке требуются средства, чтобы обеспечить крышу над головой, поскольку из общежития меня сегодня пообещали изгнать. - Кто бы сомневался, - мрачно произнес Фролло, однако, не освобождаясь от объятий, - но, это приличный дом, не те богомерзкие притоны в которых ты привык околачиваться. Поэтому я рекомендую тебе умыться и постараться привести свою одежду в порядок, через час я тебя буду ждать здесь. И, да, - предвосхитил он все вопросы, - деньги я тебе дам после визита. Жеан поклонился брату и спешно выбежал из его кабинета, надо ковать железо пока горячо, если его суровый и скупой брат решил расщедриться, то этим нельзя было пренебрегать. Через час Жеан вернулся чисто умытый, в свежем платье, которое на самом деле украл у соседа по комнате и с гладко причесанными светлыми волосами. Клод удовлетворенно кивнул, чертенок умел когда требуется прикинуться ангелочком. Они пошли пешком, Фролло старший хмурился, небо затянуло тучами, возможно, скоро начнется дождь. - Позволь полюбопытствовать, куда же мы идем? – спросил Жеан. - В дом бывшей невесты покойного капитана де Шатопера, - бесстрастно ответил старший брат. - Как?! – изумился школяр, - А зачем? - Хочу показать тебя твоей будущей жене. - Ты верно шутишь братец, мне еще рано жениться к тому же девица после де Шатопера на меня даже не взглянет. - Кто сказал, что ты предназначаешься для девицы? Она в глубокой скорби и скоро пострижется в монахини, речь идет о её матери мадам де-Гонделорье! – Клод продолжал быстро идти, но на всякий случай крепко схватил младшего брата под локоть, - раз учиться ты не желаешь, то остается только один выход – женить тебя на богатой вдове. Ей почти 50, но она все еще мила. - Ты же не серьезно? – Жеан попробовал вырваться, но у него ничего не получилось, - я не хочу, отпусти меня!! - Прекрати голосить – это… шутка, - и тут священник залился леденящим душу смехом, по крайней мере таковым он показался шокированному донельзя Жеану, - Вот, видишь не только ты умеешь шутить. Да, я присмотрел для тебя девицу де Гонделорье, насчет покойного де Шатопера не беспокойся, она узнала о нем много такого, что заставило изгнать его из её сердца. Не сопротивляйся, сегодня вы просто познакомитесь. Помнишь ты в детстве все спрашивал как выглядела матушка, так вот мадемуазель де Гонделорье очень напоминает её внешне, только красивее. Никогда Клод еще не был так убедителен, Жеан посчитал, что все равно ничего не потеряет от встречи с этой девушкой, тем более он был наслышан о её красоте. Ладно, так уж и быть, пусть знакомит, а после, получив заветные два ливра, он поспешит к любезной Изабо. - Знаешь ли, братец, де Шатопер был молодчиной! – школяр говорил от всего сердца, он восхищался красавцем-капитаном, - ты знаешь, ведь он поимел саму Эсмеральду! Помнишь ту красотку-цыганку на которую ты так ярился? - Это не правда, - на ходу ответил Клод, - потому, что упомянутая тобой Эсмеральда - моя любовница и она никогда не была ни с Шатопером, ни с кем другим. У Жеана отвисла челюсть, от дальнейших расспросов его удержал тот факт, что они уже дошли до дома де Гонделорье. Клод сегодня в ударе, одна искрометная шутка за другой, ну, какой из него любовник? И дело тут даже не в сане, просто Жеану брат казался глубоким стариком, давно растратившим мужской пыл в молитвах и постах. Дамы приняли их в комнате с балконом, Флер-де-Лис была очень бледна и хороша, настолько, что у обычно быстрого на язык Жеана не нашлось слов. Эта строгая, сидящая очень прямо девушка смотрела на балкон. Весь её облик не вязался с тем, что рассказывал о ней де Шатопер, капитан много раз похвалялся, что уже сорвал цветок невинности у своей невесты, что она отдалась ему прямо в доме своей матери и после как течная сука не давала ему покоя. Теперь глядя на эту холодную красавицу, Жеан почувствовал смущение и стыд за то, что слушал бесстыдные речи капитана. Мадам де Гонделорье с любопытством рассматривала юношу, вполне благопристойно выглядит, с лица так вообще херувим, видно, что очень молод, но не страшно, её покойный Жиль тоже был младше. Флер-де-Лис сдержанно поздоровалась со священником и его братом, одного взгляда на школяра хватило, чтобы она поняла, такой же как тот, от этой мысли ей стало не по себе. Она помнила, как однажды капитан чуть не набросился на неё в этой самой комнате, но она вовремя убежала на балкон, а после старались никогда не оставаться с ним наедине. Хотя этот юноша не выглядел слишком опасным, высокий, но худой, и какой-то слишком робкий. Они пробыли недолго, наконец, Клод благословил дам и они с Жеаном откланялись. Школяр шел сильно притихший, он сам не понимал своего смущения, архидьякон вынул из потайного кармана сутаны два золотых и протянул младшему брату. - Завтра мы снова к ним пойдем, - сказал священник не терпящим возражений тоном, - и я напишу твоему декану, тебя не отчислят, так что можешь смело возвращаться в свое общежитие. - Хорошо, - Жеан все еще выглядел смущенным, - а то, что ты мне говорил про Эсмеральду - это правда? - Ну, конечно, когда я тебя обманывал? - тут священник резко повернулся и зашагал прочь. Жеан пошел в свою комнату, где отдал платье соседу, который обещал его избить, тогда пришлось еще расстаться с одной из золотых монет. В комнате он долго лежал глядя в потолок, нужно было почистить платье, может даже слегка простирнуть, до завтра может высохнуть. Про прекрасную Изабо Жеан за весь вечер так и не вспомнил. Позже Клод обнимал спящую цыганку и раздумывал о будущем младшего брата, было бы славно, если бы Жеан все не испортил. Девица де Гонделорье – прекрасная партия, отличный шанс устроить будущее Жеана и обеспечить продолжение рода де Тришап. Эсмеральда пошевелилась во сне и он замер, пусть спит, Господи пусть спит! Иногда она выматывала его настолько, что по утрам он едва доползал до собора где послав служку на кухню, требовал принести ему сливок с вином. И не то чтобы он роптал, но иногда хотелось просто поспать, а утром проснуться без ломоты в пояснице и зеленых точек в глазах. Хотя с каждым разом у него начинало получаться все лучше, и полночные крики цыганки разносились по спящему дому. Наверное, только Квазимодо не страдал от этого, его благословенная глухота хранила душу от потрясений. Ухаживания Жеана стали приносить плоды, Флер-де-Лис теперь встречала его за вышиванием, а он подсаживаясь к ней рассказывал о колледже, о смешных профессорах и о милых городских сплетнях. Она улыбалась и внимательно слушала, правда, когда он пожаловался, что его едва не выгнали за неуспеваемость, её золотистые брови сошлись на переносице. После этого он приносил с собой сборник декреталий или кодекс Юстиниана и читал их громко вслух. Мадам де Гонделорье навела некоторые справки о школяре, да, репутация у него не безупречная, были драки, пьяные дебоши и походы по борделям. Но все как один отмечали, что малый он был хороший, легкий и незлобивый, откровенных подлостей не совершал. И все же, она поделилась с дочерью полученными сведениями, та отреагировала спокойно, справедливо заметив, что такое поведение для юноши не возбраняется. Фролло еще раз встретился с мамашей де Гонделорье, где они обговорили деловые стороны, род де Тришап был достаточно именитым, а их фамильный лен Клод выкупил еще в прошлом месяце. Жеан был обеспечен, конечно, невеста куда богаче, но все равно положение его брата значительно лучше, чем было у покойного де Шатопера. На том и порешили, свадьбу решили сыграть в первую неделю июля, жить молодые будут в доме невесты. Жеан сильно изменился, он почти перестал просить денег, брат сам их ему давал, на всякие нужды, например на пошив нового платья. Но с некоторыми старыми приятелями школяр еще встречался, и однажды за две недели до свадьбы он пришел с потрясающей новостью. - Помнишь Клопена? – спросил он взволновано у Клода. - Да, - тот был занят счетами и не отрывал от них взгляд. - Помнишь ту нелепицу с козлом и Шармлю? – не унимался младший брат. - Да, - все так же коротко отвечал архидьякон. - Так вот, его чуть не зарезали! – выпалил школяр. - Кого? – не понял Фролло, он наконец посмотрел на брата, - Ты говоришь о Клопене? - Ну да! – и тут юноша затараторил, - Представляешь его ближайший друг, тоже из цыган, огромный такой рыжий детина, она его называют Малыш Фуко. Так вот этот Малыш вознамерился прикончить Клопена и даже успел чиркнуть его, но у того под рукой была коса. - Какая коса?? – архидьякон начинал злиться, - говори спокойно! - Да, обычная коса, только острозаточенная, - школяр перевел дыхание, - Клопен говорят, когда был маленьким цыганенком нанимался косить луга, и с тех пор полюбил этот инструмент. - К сути! – потребовал Фролло. - Ах, да, и вот он взял косу и вспорол Малышу грудь, - глаза Жеана блестели от удовольствия, - но, тут ты не поверишь! Этот Малыш расталкивает всех и убегает быстрее ветра. Его так и не нашли, кровавые следы обрывались у моста, наверное, он утопился. - А Клопен? - Он ничего, его подлатали свои цыгане, только говорит, что надоело ему в Париже, хочет собрать свой табор и откочевать подальше. - Понятно, - архидьякон задумался, потом посмотрел на брата, - ты куда-то спешил? - Да, я иду к Флер-де-Лис, ей и мадам понравится эта история! - Не смей им ничего рассказывать! – Фролло нахмурился, - Твоя невеста не так давно схоронила жениха, которого зарезали прямо у её дверей, думаешь, она обрадуется истории где фигурирует нож, кровь и прочие ужасы. - Да, пожалуй, ты прав, - школяр озадаченно почесал затылок, - тогда я расскажу ей про мэтра Трюшо, какой он отколол недавно фокус. - Может быть, твоя невеста хотела бы услышать что-нибудь более куртуазное? – архидьякон смотрел на брата с раздражением, ну, когда он повзрослеет? - Да ну! Эта сладкая чушь изобретена стариками и уродами, чтобы красивыми словами компенсировать свое убожество. Невозможно питаться одним мёдом. Женщины любят, когда их смешат или пугают, раз страшная история под запретом, расскажу забавную, - он помахал брату на прощание и уже выбежал вон. В чем-то Жеан прав, наверное, женщины действительно любят смеяться или плакать, школяр сегодня свою даму рассмешит, а он испугает.