Наши жизни полыхают в золоте 2.0

      Дни текли размеренно. Вестей из Рохана не было. Фили потихоньку осваивался, сам выбирался бродить по окрестностям, как смелый кот, которого вдруг перекинули на незнакомую территорию. Ори полюбил рассказы Раби о местной жизни и теперь частенько пропадал с ней, лазая по самым разным закоулкам. Зои вновь свыкалась с жизнью под палящим солнцем, смеялась с Мерой, разговаривала по душам с Лирой и завлекала историями своих приключений Айну и Салику в сети мечтаний о великих свершениях. Однако чудить начал Хади.       Завороженный гордыми невиданным доселе животными, он как-то раз, по примеру, видимо, Айны, выбежал за порог. Ну, выбежал и попал прямо в руки своей матери, которая грелась под солнышком вместе с Зои. Так просто мальчишка не сдался, заканючил подойти поближе к баранам вместе с тётей. Зои чуть ли не утекла обратно в дом. Общий язык с Зигги она, конечно, нашла, но в том, что Атли тот ещё бешава всё ещё была убеждена и рисковать лишний раз не хотела. Наученная детской находчивостью Флои, она не сомневалась, что мальчишка сбежит от неё при первой возможности. На горизонте замаячил Фили — поднимался от моря, не иначе. Разрываясь между горными баранами и полюбившимся дядей, Хади растерянно округлил глаза.        — Беги, попроси дядю Фили сходить с тобой к Зигги, — пришла на помощь Зои, довольная тем, что хотя бы этот ребенок потянулся не к ней. Фразу её принц услышал, кивнул Лире, кинул на Зои укоризненный взгляд и, улыбаясь, подхватил влетевшего в него мальчишку на руки.        — Тётя Зои просто боится Атли, — шепнул Хади светловолосый, — но ты же не струсишь, да?        — А кто из них Атли?        — Самый величавый, — гордо приосанился Фили, показав на того, что стоял посередине.        — Он на тебя похож! — восхитился мальчишка, засмотревшись на животное. Зои рассмеялась и объяснила Лире: «Такой же боевой и неугомонный баран». Та хихикнула и, указав на Зигги, спросила не её ли это животинка. Зои изумленно поинтересовалась, как сестрица смогла угадать. «А чего гадать? Он такой же своенравный, как и его хозяйка, потому так быстро ты с ним и сплелась, » — парировал Фили.        — Ну, значит, сходится — Скади выглядит таким же спокойным, как и Ори, — заключила Лира, садясь лицом к загончику с животными, чтобы видеть сына.        — Ага, как же, — буркнула Зои, переворачиваясь на живот, — Это ты его с топором в битве не видела. Орки так и разбегались. Ты представь: сам маленький, а глаза такие бешеные, что лучше, кажется, правда, отойти, а то мало ли, чего учудит.        — Мне показалось, из вас троих, это ты — мастак чудить, — дёрнула бровью сестра.        — Ну, сбежала раз, — невинно пожала плечами Зои и наткнулась на укоризненный смешок, — ну, два…        — Ну, возвращалась к нему четыре года. Всего-то, — ёрничала Лира над уткнувшейся ей в бедро сестрой. — Эх, Зои, я так за тебя рада, — потрепав Хару по волосам, смягчилась она. — Смотри, каким он будет замечательным отцом.       Несмело подняв глаза, Зои увидела радостного Хади верхом на Атли и Фили, готового в любой момент поймать мальчика. Она знала, что он будет прекрасным отцом, и их детям невероятно повезёт. С папой, по крайней мере. Какая из неё получится мать, оставалось неразгаданной тайной. В любом случае, познавать это она будет с Фили, а значит, бояться нечего.       Размышления прервала вновь бухнувшая дверь. На этот раз выбежала Мера, напутствовав сестёр помочь матери с обедом. Сама же она смылась подальше со двора, убежав искать Ори с Раби, сославшись на то, что негоже оставлять гостя без обеда. Когда солнце совсем разошлось, в дом ввалились и взмокшие Фили с Хади, находя прохладу стен чудеснейшим подарком. Зои была уверена, что Фили все-таки залез на Атли и прокатил Хади галопом по побережью. А судя по довольным усам, с которых стекала вода, они ещё и на мелководье подурачились. За ними, собрав всю пыль с улочек на себя, зашли Мера с Раби и Ори, чуть не влетевший в спину Фили. Волевым решением Лира на правах титула матери отправила всех мыть руки и приводить себя в порядок. Карима позади дочери, сложив руки на груди, проводила шумную компанию взглядом, не дающим шанса на отступление. Фили даже Дис ненароком вспомнил — наверное, матери, они все такие, что начинаешь чувствовать себя нашкодившим мальчишкой. С лестницы на шум прямиком к столу сбежали Айна с Саликой. На правах уставшей матери села Карима. Лира хотела было присоединиться к маме, но в столовую ввалилась целая ватага голодных ртов прямиком от рукомойника. Зои лишь захихикала над её неудачной попыткой и, положив на стол последнюю тарелку, села рядом с Фили. Хади устроился на коленках своей мамы, когда та не нашла больше места для себя, кроме как с сыном. Когда первый голод стих, Ори не удержался и задал грызущий его вопрос, от которого так не вовремя освободила Мера Раби.        — Я слышал на улице напев про драконов…        — Про драконорожденного! — выкрикнул Фили, едва заслышав, какой разговор затевает друг. Зои от неожиданности выругалась на своём языке, привыкшая, что его вокруг неё никто больше не понимает, за что и получила недовольный взгляд матери и красную от смеха Меру. — И что-то вроде этого ещё поют, но более прилично, наверное, — усмехнулся принц.        — Наш воин, герой наш, настал твой черёд.        Я верю, драконорожденный придёт! — выдал Хади, чуть ли не подпрыгивая от столь яркого дня.        — Его голос в себе севера силу несёт.        Поверь и ты, он скоро придёт*, — закончила Раби. — Это что-то вроде пророчества. Песня, которую здесь все знают и на всеобщем, и на местном восточном.        — До возвращения Зои, для женщин эти строки были молитвой, — едва различимо помрачнела Лира. Фили понятливо кивнул, но не успокоился: «Молитва в честь порождения тьмы?».        — Для нас здесь драконы — это высшие существа, способные в гневе спалить весь мир дотла и милостиво обогреть в самую холодную ночь. Мы почитаем их, как солнце, — пояснила Карима.        — Мама, прошу тебя, не упоминай больше о том, как здесь почитают солнце при Фили, а то он возгордится и сочтёт себя за высшее существо, — насмешливо цокнула Зои, вызывая непонимающие взгляды сойтись на принце.        — В Эреборе Фили частенько называют солнцем королевской семьи, — миролюбиво откликнулся Ори, который и затеял весь разговор. — Хотя, Флои, его племянник, бывает и перетягивает на себя это звание.        — Зато у Зои её звание язвы никто не осмелится забрать, — буркнул светловолосый, — Она когда после драконьей крови отмылась, точно переродилась. Так ещё тогда на меня ощерилась, как будто, и правда, дракон!        — Ты залез ко мне в купальню! — ахнула от возмущения Зои.        — Я помогал с водой! — не согласился Фили, отрезав пути дальнейших пререканий.       Отмыться от драконьей крови оказалось задачей не из лёгких. Особенно в Эреборе, где Торин последнюю воду спустил на то, чтобы заставить механизм кузниц работать и растопить печи, чтоб не промерзнуть под Горой до костей. Водопровод был разрушен. Восстановить его было, конечно, делом седмицы, но столько времени утопшая в крови исполина наемница просто не просуществовала бы. Она уже чуть ли не плевала себе на трясущиеся, как у последнего пьяницы, ладони в попытке стереть застывшую кровь с глаз, когда гномы наконец нашли подземную реку, что снабжала весь подгорный город. Та была такой же бурной и быстротечной, какой её и помнил Торин, так что пускать прямо туда едва держащуюся на ногах от переизбытка чувств южанку, было делом заведомо гиблым. Её даже вести туда не стали, чтоб не учудила ничего — первое ведро вылили прямо на голову, помогая раскрыть глаза, слипшиеся из-за ссохшихся вместе ресниц. Рыбой выброшенной на берег, она забилась от нежданного холода, зато несколько пришла в себя. Потом, конечно, воду стали греть. В кузне. Да и Зои привели тоже в кузню — купальни, по словам Балина, были слишком холодными, далёкими и замшелыми, а в кузне и тепло, и хоть какой-то слив для воды есть. Вёдра повесили прямо над огнём и только успевали снимать их. Оторвав от души, Бильбо отдал наемнице кусок мыла. Та, воссияв, вытолкала наконец всех за пределы помещения — двери, как таковой, здесь не имелось, — забилась в уголок и рванула противно прилипшую одежду с кожи. Довольная, принялась отмываться, не жалея воды и вдыхая запах медового мыла, как вдруг услышала гулкое эхо шагов. Насторожилась, съёжилась, осознала, что кинжалы слишком далеко. Приняла неизбежное и отметила, как ведро встретилось с каменным полом.        — Фили! — ахнула Зои, совсем не ожидая увидеть здесь его. Хотя, потом обдумала чуть лучше и поняла, что он был здесь самым ожидаемым. Гном, удивившись тому, как близко прозвучал голос южанки, растерянно отнял ладонь от глаз, повернувшись на звук. Они встретились взглядами. Ненароком взгляд Фили опустился ниже — между ними была лишь статуя гнома, охранявшего покой кузни в боевой позиции на колене с топором в руках — как раз Зои по плечи. Что ещё успел он заметить, осталось для Хары загадкой, но вот его все-таки слегка покрасневшие щёки в полутьме кузни, она запомнила надолго. Придя в себя, принц спешно отвернулся, вставая спиной к девушке.        — Это было последнее ведро, которое мы нашли. Давай пустые, я принесу ещё воды, — объяснился он, шаря взглядом по пустой стене. Зои хотела было как-то съязвить, но не нашлась и лишь пнула к нему опустевшую пару. Затем послышались удаляющиеся шаги.        — Фили, — задушенно воскликнула Хара, опомнившись. — Найдите мне что-нибудь переодеться. Пожалуйста.       В следующий раз южанка встретила парня уже завёрнутой в отрез какой-то ткани, которую ей впихнули напоследок гномы. Она распутывала волосы, пропуская мокрые пряди через пальцы, когда Фили уставился на неё, гулко поставив ведро на пол. Мотнув головой, принц очнулся и под пристально непонимающий взгляд протянул наемнице одёжку. Признательно склонив голову, Зои взяла вещи, но Фили отчего-то не отпустил.        — Да что с тобой? — насупилась Хара. Гном неловко одёрнул руку и поднял глаза к лицу южанки.        — Балин забрал эту ткань из покоев моей матери. Это, наверное, должно было быть её платьем, — кашлянул тот, — Прости. Это просто… как-то странно. Не ожидал увидеть тебя в синем.        — В синем? — переспросила Лисца, приглядевшись к ткани. Та была плотной, мягкой и даже на вид действительно дорогой, достойной королевской семьи. — Что не так с синим?        — Это цвет нашего рода, — кивнул Фили. Дёрнув бровями, Зои неловко переступила, поправляя длинный свалявшийся шлейф.        — Я, пожалуй, побыстрее переоденусь. Не хочу осквернять Дурина.        — Тебе идёт, — тут же бросил принц, порывисто шагнув к южанке. Та подняла растерянные глаза на Фили, и он заметил оставшееся на лбу багровое пятнышко, задевающее волосы. Осторожно, словно она собиралась его укусить, принц протянул к южанке руку, стирая кровь большим пальцем. Когда Фили подался назад, Зои поняла, что всё то время, пока гном был так непозволительно близко, она едва дышала, непроизвольно задерживая дыхание.        — Спасибо, — шепнула она в пустоту, придя в себя только, когда гном скрылся в переходе.        — Ходили легенды, что дракона порождает кровь, — заговорила Карима, вырывая Зои из воспоминаний, от которых потеплело внутри. — Дракона отличает хитрость, любовь к золоту и теплу. Никто не говорил, что дракон — обязательно огнедышащий исполин.        — Прав был Двалин — надо было тобой гоблинов отпугивать! — изумился Фили, воззрившись на Хару. Та фыркнула. — Всё сошлось.        — Ну, заснула, раз в сокровищнице. С кем ни бывает? — пожала она плечами и резко отвернулась, хищно блеснув глазами на потеху собравшихся за обедом. Столовую окрасил дружный смех.       Гостю не заблудиться в Эреборе было, и правда, сложно. Но Зои, уверенная в своих действиях — она же уже бывала здесь! — шпарила вперёд, подальше от трапезной, даже не задумываясь. Вот, надо же было Кили снова завести эту балладу о том, как он, бедный, страждет без племянников. Фили буркнул, что для начала было бы неплохо, чтобы Зои согласилась стать его женой, когда подвернётся случай, а не сбегала на другой конец Средиземья, и так посмотрел, что южанке на миг захотелось испариться. В этот-то миг она и утекла с еще даже не начавшегося ужина, заявив, что пойдёт искать затерявшуюся среди пергаментов Мори. Конечно, ни к какой эльфе она не пошла. Вообще, она не знала, куда пошла. Единственное, что Хара точно знала, что она злится. На Кили, на Фили, на занятого едой Флои, на необъявившуюся Мори, на себя и на стены Эребора, которые так никуда её и не привели. Встав посреди коридора, наемница крутанулась и наугад пошла в выбранную сторону. Эта сторона привела её пусть не к жилому квартал, но к сокровищнице. Отчаянно вспоминая, куда можно свернуть, чтобы выйти к покоям Фили и уже от туда взять курс на свою опочивальню, Зои взвыла. На ум шел только перезвон холодных монеток. Плюнув на это дело, Хара подошла к стражникам, заявила, что путь в сокровищницу держит исключительно от поручения Торина. Те, переглянувшись, распахнули перед ней двери, согласные, что в любом случае выходить она будет через стражу, пусть даже из других дверей, и потому вряд ли что сможет натворить. Спустившись со ступенек на переливающиеся монетки и каменья, Зои словила себя на мысли, что, чтобы пересечь сокровищницу по широкой стене понадобится, наверное, не один день. Медлить она никогда не любила, импульсивные решения обдумывать и подавно — а то, какие же они импульсивные тогда? Однако надолго наемницы не хватило. Долгий день сказывался на ней. Оценив свою затею, как не слишком удачную для данных обстоятельств, она сиротливо уселась на ещё не разобранную гору золота. Задумчиво пропуская сквозь пальцы монетки, Зои не заметила, как задремала. Сквозь сон подумала, что надо бы все же подняться и лечь спать в нормальном месте, но сил уже не нашлось. В конце концов, Смаугу здесь очень хорошо спалось. Чем она хуже?       Перед завтраком Глоин повёл Торина с Фили в сокровищницу, чтобы те сами убедились в проделанной работе и наметили дальнейший фронт работ. Аккуратно сложенные столпы монет, конечно, восхищали пониманием, сколько труда сюда вложено, на Торина даже навевали воспоминания далеких дней его юности, но все-таки глаза троих неотвратимо зацепились за свернувшуюся на боку фигурку на вершине застывшей золотом волны.        — Она решила, что раз согнала Смауга с его лежбища, то теперь это её территория? — приподнял брови Торин.        — Вот же дракониха недоделанная! — пырхнул Фили, зашагав к Зои.        — И так сладко спит, — изумился Глоин, оставшийся рядом с Торином, — И не мешает, ведь, ничего.        — Ну, конечно, зачем спать в кровати! Зачем возвращаться в покои?! Так ведь не интересно, не-е-ет! Пусть Фили думает, что я опять сбежала, а то он что-то заскучал! — возмущался принц, виляя между выстроенных башен. — Золотце на золоте! — подойдя наконец к Зои, он опустился к ней и мягко потрепал по волосам, — Сил моих на тебя нет. Просыпайся, чудовище.       Реснички задрожали и явили Фили сонные темные глаза. Пару раз непонимающе моргнув, южанка прохрипела «доброе утро», обезоруживающе улыбнувшись.        — Золотце, как ты очутилась здесь? — взвыл принц.        — Заблудилась, — невинно пожала плечами наемница. Фили только вздохнул, успокаиваясь, и подал ей руку, помогая подняться. Любить до такого, что хотеть убить — это да, это про них. Ну, чтоб не мучаться ни от любви, ни от импульсивных решений.

***

      Волосы у Зои опять порыжели, даже не успев оправиться от предыдущего путешествия. Фили любил зарываться в них пальцами и бездумно плести что-то, перебирая тяжелые пряди. Поймав себя на том, что из-под пальцев выходит венчальная коса, он одёрнулся.        — Так, значит, здесь пророчество по твою честь сложили, — озорно блеснув глазами, принц перевернулся на живот и заглянул в засыпающие глаза. Услышав голос Фили, Зои тут же подняла к нему голову.        — Действительно думаешь, что это про меня? — натянув плед повыше, поёжилась она.        — Сама посуди, — принялся загибать пальцы принц, — отрицать что ты золото любишь даже не смей, с хитростью тоже всё у тебя в порядке, и засыпаешь ты постоянно у меня под боком.        — С тобой спокойно, — в несогласии пожала южанка плечами.        — Спокойно, потому что тепло, — подмигнул ей Фили и продолжил, не давая возмутиться, — Драконья кровь уже продлила тебе жизнь. Почему не могла изменить что-то ещё?        — Лучше бы крылья отросли, — фыркнула Хара, скептически закатывая глаза.        — Ты окончила все их беды, — серьёзно кинул Фили. — Если дракона порождает кровь, я думаю купания в смауговой крови хватило с лихвой.        — Тогда даже обидно, — недовольно протянула Зои, откидываясь на подушки. — Я всегда представляла образ могучего воина, закованного в доспехи из драконьей чешуи, а тут на тебе! Мне не по себе. Всю жизнь женщины здесь молились обо мне, получается? Это дико.        — Здесь всё дико, — хохотнул Фили, однако девушка его не поддержала — наоборот, помрачнела, словно небо перед грозой.        — Ты же знаешь, у меня была ещё одна сестра, — светловолосый кивнул, навострившись, — Лея. Они с Лирой были двойняшками. Она верила в пророчество, молилась, но умерла. Какой я герой, если не смогла защитить даже свою семью?        — Тогда ты ещё не искупалась в драконьей крови, — железно отмёл душевные терзания Фили и, притянув к себе, поцеловал в висок. — Это, получается, ей было четырнадцать? — притихнув, опешил он.        — Едва стукнуло, — качнула головой Зои. — За ней хотели выдать замуж Лиру, по старшинству так положено, но, когда Лея умерла, решили, что я крепче. Ну, а когда я перерезала глотку жениху, нашу семью, видимо, долго ещё потом обходили стороной мужчины, раз когда я вернулась, замужем была только Лира. Она, правда, мне сейчас призналась, что хотела тогда выйти бы за того вельможу вместо меня, чтоб уйти вслед за сестрой.        — Не представляю, что было бы со мной, случись что-то с Кили, — кивнул Фили совсем тихо. Такие мысли трудно было облекать в слова. Зои лишь сильнее прижалась к нему.        — Не умри Лея, не бывать бы мне драконорожденной, — прошептала она, — Раньше я думала, что судьба зла — она отбирает лучшее, но потом узнала, что и даёт не меньше, если не больше. Лея привела меня к Кунице, Куница к тебе, и я не хочу, чтобы этот обмен продолжался.               — Эй! — одёрнул её Фили, — Торин благословил наш союз, а я бы не стал спорить с Торином Дубощитом, даже будь самой судьбой, — весомо дёрнул он бровями, хохотнув.        — Торин благословил нас? — опешила Зои.        — Перед отъездом, — кивнул тот. — Если ты сейчас меня заплетешь, то перед Махалом мы станем мужем и женой. Гномы, конечно, потребуют клятв, браслетов, венчальных кос и пира, но венчание, ведь, таинство только двух сердце. Помнишь?        — Приподнимись, пожалуйста, — голос вышел хриплым от неожиданно пересохшего горла. Блеснув глазами, Фили уселся на кровати. В свете луны Зои заметила, как светлые выгоревшие пряди растеклись жилками белого золота по голове, и запустила пальчики к левому виску. Фили прикрыл глаза и, казалось, мурчал довольным котом. Зои от усердия и, видимо, для большей сосредоточенности прикусила губу. Всё-таки нелегкое это дело — венчаться перед Махалом.