***
Подумать о том, что наследный принц Эребора примет участие в кулачных боях на захудалой улочке прибрежного Харада, было дико. Настолько дико, насколько дикой казалась Хара. Однако, выйдя на порог кузни из-за развернувшегося под боком шума, Фили был втянут в какую-то заварушку — толкнули его, потом рыкнули, чтоб по сторонам смотрел, гном не дурак — полез отвечать. В горячности он южанам не уступал точно. Зои, отбившаяся от Меры и заплутавшая меж домов, вышла прямо к кузне. На кулачный-то бой полюбоваться она была охочая. Встала Лисца прямо на каменную кладку закрытого колодца, чтобы вдоволь насмотреться — все равно не пройти было. Встала и обомлела, когда под солнечными лучами вспыхнули золотые волосы. Среди темных харадцев светловолосого Фили было легко найти. Первый порыв подлезть в самую гущу и вытащить принца был остановлен его умелыми изворотами и скупыми ударами. Зои даже усмехнулась, дернув бровью, приметив скуку в голубых глазах. Откинув в который уже раз своих противников, принц рыкнул на мужиков, угрожающе-непонятно ругнулся на кхуздуле, как детей раздвинул их по разным углам и наконец вышел из толпы, провожаемый лукавым карим прищуром. Они встретились на облюбованном пляже. Фили, вытянувшись на песке, подложил руки под голову и, слушая, как мелкие волны разбиваются о берег, наблюдал за проплывающими облаками. Зои издалека приметила одинокую фигуру на пустынном пляже и невольно залюбовалась, вспоминая широкий разворот плеч, статную спину, сильные руки, которые дарят ей крепкие объятия — сейчас он выглядел таким спокойным, тихим. Храбрый воин отдыхает. — Сколько ножей ты припас, что так мирно лежишь здесь? — мягко усмехнулась Зои, подходя. — Я миролюбивый гном в миролюбивом городе, — невинно отозвался тот, хлопнув глазами. Южанка прыснула и обдала любимого лукавым взглядом. — Разве миролюбивый городок втягивает гостя в кулачные бои? — она села рядом, провожаемая удивленным взором. — Мне все-таки куда-то вдарили? — Я просто видела ту заварушку сегодня, — мотнула Хара головой, встречаясь с голубыми глазами. Рука сама собой коснулась золота волос, пальчики пробежались по косам. — Никто не смог повалить моего сильного гнома наземь. — Ты смогла, — блеснув лукавым прищуром, не согласился принц. — Видишь, лежу у твоих ног и почти таю. Сердце легко кувыркнулось от теплого взгляда. Фили, словно довольный кот, улыбнулся, прикрывая глаза. Зои прикусила губу и, поддавшись порыву, провела ладонью от волос к щеке, оглаживая колючую скулу. В мгновение смутившись, она хотела одернуть руку, но Фили, почувствовав нерешительность, накрыл её кисть своей ладонью и встретился с медовыми глазами, открыв свои. Зои невольно сглотнула, теряясь. Принц поднес её кисть к своим губам и нежно поцеловал. Кажется, южанка даже задержала дыхание. Фили, повторяясь, протянул руку и погладил бархатистую щечку. Зои, разочарованно пискнув, когда гном убрал свои руки, не сдержалась и мягко прикоснулась к его губам своими. Ладошками накрыв бородатые скулы, бережно, медленно, сладко она целовала его. Даря свою любовь, Фили отвечал. Перед закрытыми глазами проносилась их первая ночь в памятной старой комнате: нежность щемила сердце. Легкая тюль развевалась под прохладными порывами опустившейся ночи. Зои, первой войдя в единственную свободную комнату, съёжилась, застыв. Фили, заметив, как напряглась южанка, обошёл её и взял в руки побледневшее лицо, заставляя потерянный взор взглянуть на него. Хара вздрогнула в его руках, уставилась в голубые глаза и судорожно вцепилась в шершавые ладони, не давая ему опустить руки. — Зои, если ты хочешь, я уйду, не притронусь к тебе. Только скажи, — хрипло окрасил его голос тишину. Южанка ещё отчаянней вцепилась в его руки, мелко задрожав. Отпускать она не была готова. Остаться здесь одной она не была готова. Зои слепо ткнулась ему в грудь, до боли в мышцах обнимая. Фили мягко прижал её к себе, целуя в порыжевшую макушку. Фили обнимал её, как хрупкую статуэтку. Натруженные руки воина казались мягче глины, дарили тепло, нежность, от которой охало сердце. Губы его целовали каждую черточку её лица, неизменно возвращаясь к губам. Избавляясь от оков страха, Зои млела в душевном тепле и начинала несмело отвечать. Самоуверенной наемницы здесь не было — в это комнате осталась лишь Зои, повзрослевшая, но такая же робкая в душе. Ночью тая в тягучей любви, пьянясь бережными поцелуями и нежными движениями, она с утра млела в горячих объятиях, встретившись с тёплым взглядом голубых глаз и наткнувшись на обветренные губы. Солнце золотило белые простыни, переливалось в светлых волосах, грело рыжие, красным горело на нитях, что опутывали запястья. Утренний ветерок раздувал воздушные тюли, в открытое окно пели птицы. Никто не сделает ей больно, кинжалы откинуты в непонятном направлении — рядом Фили, её любимый Фили. Фили, забрав её в охапку, обнял и чмокнул в макушку. Промычав что-то недовольное, Зои снова потянулась к нему, легонько дёрнула за ус и приникла к мягким губам. — Знала бы ты, золотце, как я ненавижу ваши степи, где никак не скрыться от любопытных глаз, — хрипло выдохнул принц ей на ушко. Зои, оправляясь от наваждения, что тянуло внизу живота, разочарованно фыркнула, прикусив губу, целомудренно чмокнула Фили напоследок и улеглась головой ему на живот, восстанавливая сбитое дыхание. Гном запустил пятерню в тёмные волосы, играючи теребя косицу со своей бусиной, и довольно щурился на солнце. — А ты чего в кузне-то забыл? — перебивает крики чаек Зои. Фили прикусил щеку изнутри, продумывая историю. — Кольцо попросили справить. Отчего не помочь? Всё равно без дела сижу. — Молодой наследник гномьего рода не чурался любой работы… — многозначительно протягивает она и, сдержав паузу, лукаво вздергивает бровь, — Где-то я это уже слышала! — потом прикинув что-то в голове, продолжает уже серьезно, — Ты сам предлагал съездить сюда, задержаться, тебе и решать, когда обратно домой. И от этого «домой» из уст южанки подскакивает сердце. Она считает Эребор домом, собирается туда возвращаться и жить, деля с ним быт.***
Рассвет, заливающий лучами кухню, был красивым. Кольцо было красивым. Белое золото обвивало чистый аквамарин, отливающий небесным голубым, как глаза принца. Фили был красивым, в своей обычной рубахе, с привычными усами-косичками, но так светло он улыбался, что растерявшейся вдруг Зои полегчало. — Я должен был начать с этого, но надеюсь, ты примешь это кольцо сейчас? Зои смущенно улыбнулась, пряча глаза под ресницами, и робко кивнула. «Я тебе уже всё сказала.» Изящное колечко уселось на указательный палец, словно всегда знало, что это место принадлежит ему, и никаких других здесь быть и не могло. Не отрывая взгляда от глаз южанки, Фили напоследок поцеловал её кисть. От нахлынувших чувств Зои не сдержалась и повисла на шее у принца, прошептав, что любит его. — Золотце, — умильно протянул он, поцеловав её в висок. Почувствовав что-то влажное, Фили удивленно отнял от груди Зои и вгляделся в покрасневшие глаза. — Ох ты ж, да у вас тут с утра пораньше бурные проявления чувств, — хихикнула Мера, влетев на кухню, чтобы поставить чайник для завтрака. Одёрнув себя, Зои незаметно стёрла соленую дорожку с щеки и уселась за стол, возвращаясь в свой привычный настрой. Только блестящие счастьем глаза выдавали с головой. — Кольцо попросили справить, значит, ага, — слишком довольная для того, чтобы фыркать, выдала Хара с укоризной. — Моё прошлое — сгинуло в водах Андуина, — усмехнулась она между делом. — Надеюсь, это достаточно красиво, чтобы не отправиться в открытое плаванье, — залихватски подмигнул ей Фили, садясь рядом. — Оно чудесное, — на выдохе изумленно протянула Зои, махнув рукой на лукаво щурящуюся Меру, и положила голову гному на плечо.***
Вести от воинов, оставленных в Рохане, наконец пришли — коневоды постараются помочь гномам, но обещать ничего не могут. Фили даже не знал: радоваться скорому возвращению домой или печалиться об уезде из столь гостеприимного края. Ори заметно сник, узнав, что вскоре им придётся оставить земли солнца. Зои понятливо кивнула, нервно теребя край рубашки — ей предстояло предстать перед Дис уже в качестве невестки. Хади сначала обрадовался тому, что Атли снова оседлан — наверное, дядя Фили снова будет кататься и если очень хорошо попросить, то может взять с собой, — однако, полные сумки и походная одежда заставили мальчишку настороженно сощуриться. Прощание вышло скомканным. Чтоб не разводить сырость, Зои обняла напоследок маму, по очереди кивнула сестрам и вскочила в седло, ударяя Зигги по бокам — всё уже было сказано. Фили задержался с Хади, беря с мальчика обещание стать справедливым и добрым хозяином этого дома. Ребенок стойко держался, безжалостно стирая катящиеся слёзы, которые все же впитала рубаха Фили. Ори, робко улыбнувшись девушкам, поблагодарил за гостеприимство Кариму и так же поспешил за Зои. Принц на прощание окинул долгим взглядом синий горизонт и, вдохнув морской бриз, пустил Атли в путь, ещё долго чувствуя какую-то теплую грусть в груди. Зои пошутила бы про его родство с эльфой, из-за которого Фили так несладко уезжать от моря, если бы не глотала слёзы расставания, пока её никто не видит. Разговаривали мало, спешили в Рохан. Эдорас встретил гостей несколько живей, чем зимой, хотя до пиров Эребора было ещё, как до Синий гор пешком. Поклонившись королю Фенгелю, в стране коневодов решили не задерживаться и уже со следующим рассветом выехали, держа прямой курс на Одинокую Гору. Совсем не хотелось пропустить что-нибудь важное.***
Кили себе места не находил, изведясь без брата. Они, конечно, после вступления Фили под венец наследника и вступления Кили в титул отца и мужа, времени вместе проводили ничтожно мало по сравнению с последними годами перед походом, когда неразлучники истрепали все нервы дяди и матушки, но без живого под одной с ним Горой брата было совсем тускло. Особенно туго пришлось, когда Фанси пришло время рожать. В первый-то раз Фили держал брата за шкирку, стойко не ведясь на попытки высвободиться, броситься к жене и получить оплеуху от первой же женщины, которая вышвырнула бы его подальше от принцессы. В этот раз светловолосый, видимо, понадеялся на благоразумие Кили, но это уж он загнул. На помощь пришла повинная в отсутствии рядом крепкой хватки брата Мори — просто отправила принца к Торину, заявив, что она здесь его жене нужнее, а коль наследника Дубощит на ближайшие пару месяцев лишился, равно как и королевы на несколько часов, то неплохо бы принцу прийти на помощь дядюшке. Ещё и Флои ему впихнула, забирая мальчишку от Дис, спешащей в покои к Фанси. Вечером Торин даже было позлорадствовал над измотанной женой, усевшейся за дела, с которыми обычно разбирался Фили — это, в целом, было её решением, ведь в отсутствие наследника его обязанности обычно ложились на Кили, но эльфа стойко приняла удар на себя, ведь приказ о налаживании связей с Роханом был подписан с её подачи. Да и смотря в печальные глаза Кили, становилось совестно за то, как бесцеремонно она лишила его брата. Злорадствовать, правда, у узбада долго не получилось, и Торин, ещё раз наткнувшись на блуждающий по неведомым просторам зелёный взгляд, уселся рядом, нагло отбирая половину пергаментов (оставшуюся у неё часть Мори оберегала, словно дракон — золото). Спустя несколько долгих дней, однако, пришлось отбирать и вовсе всю стопу — Мори просто упала без чувств, это Дубощит ещё чудом рядом оказался и поймал, перепуганный, без слов направляясь к Оину. Лекарь под пронзительным взором Торина нахмурился, спешно привёл в сознание эльфу, которая тут же постаралась вырваться из-под надзора и встать, но Оин прошептал ей что-то такое, что Мори застыла, потом кивнула и обернулась к Торину, недоуменно хлопнув пару раз глазами. Оин, просияв, поспешил уйти в примыкающую к лазарету комнатку, упрямо разжевывая узбаду, что его просьб объясниться не слышит от глухоты, которая, как Дубощит прекрасно знает, одолела его уже много лет назад. В два шага оказавшись перед Мори, Торин требовательно вгляделся во влажные глаза. Получив робкий кивок эльфы, он уже губами ловил её шёпот: «Получилось». Радостная новость оглушила Эребора, грозясь вылиться в нежданное продолжение пира в честь родившейся Кары. Гномы гуляли седмицу. А вот потом Торин взвыл. Мори после её переутомления он даже близко с бумагами видеть не хотел — велел отсыпаться, и хоть ты тресни. Упрямства у него точно не поубавилось. Кили старался взвалить на себя дела старшего брата, но у него был теперь не только непоседа Флои, но и маленькая, требующая постоянного внимания и заботы Кара. Обменявшись многозначительными взглядами за одним из ужинов, Мори с Кили договорились о взаимовыгодном сотрудничестве — эльфа себе на пользу с утра до ночи была с Фанси, Дис и детьми, отрекаясь от дел Фили в пользу Кили. Потом, конечно, королева забрала у Торина свои обязанности обратно, заявив, что это её женский каприз, и, довольная, с подругами стала планировать свадьбу Двалина и Тиры, заграбастав к себе, собственно, и саму невесту. Двалин, не понимающий, как его сердце матерого холостяка смогло биться чаще при виде гномки настолько, что он захотел жениться, впрочем, без Фили тоже стал зашиваться — не хватало ему молодого узбада на тренировках с молодняком. Таким образом, привычка вечерами вглядываться вдаль и тяжко вздыхать, не завидев никого, собрала на главном бастионе Торина, Кили и Двалина. И когда наконец сошёл снег, солнце вернулось. К счастью всех собравшихся у ворот, живое, здоровое и неодинокое.