Милый маленький мальчишка

      С самого утра к нам в гости пришла Наташа с огромной коробкой чёрного чая. Она любила наведываться по выходным и распивать со мной на кухне пару десятков чайников, между этим рассказывая о своей личной жизни. Я с удовольствием слушала все выдуманные и невыдуманные истории подруги, связанные с её парнем Димой, трудностями в учёбе и новыми коллекциями одежды, которые она увидела в модном журнале и ждёт, пока кто-нибудь подарит ей «писк сезона». Не особо вникая в разговоры о моде, я находила в наших посиделках с Наташей нечто душевное и отвлекалась от домашней рутины. Не всё же время общаться только с братом.       Сегодня был тот нередкий день, когда Наташа снова поссорилась с парнем. Вернее, так считала только она, однако, об этом к полудню знала половина наших общих знакомых. Она обязательно громко хлопала дверью перед лицом Димы и уходила в магазин за очередной пачкой чая, размер которой зависел от степени разочарования в мужчинах или цены на новые тряпки. Многие девчонки давно поняли причины её визитов и перестали открывать дверь, если видели на пороге, или заранее ссылались на неотложные дела. Мне было неудобно отказывать Наташе, к тому же, она знала, что со мной не живёт столько родственников, как у других, поэтому чувствовала себя как дома. Тем более она часто могла мягко намекнуть Мише, что ему пора погулять пару часов, пока девочки посплетничают.       В длинном чёрном платье, под цвет своих волос, тяжёлых сапогах с заклёпками, обрезанной кожанке и с тонной подводки на глазах Наташа завалилась к нам в квартиру, молниеносно заняв один из стульев на кухне. Дверь её открыл Миша, быстро отодвинутый в сторону рукой с коробкой чая.       — Ну, вы не буяньте тут. Чайные пьяницы, — ухмыльнулся он, надевая куртку, и спешно вышел из квартиры.       — Спасибо, малыш. Ты такой понимающий! — я не разбиралась, когда Наташа шутила невпопад, а когда говорила серьёзно.       Молча нажав кнопку на чайнике, забрала у подруги коробку, распаковала и открытой поставила на стол вместе с двумя чашками. Каждый раз я ожидала услышать хоть что-то новое из уст Наташи, но она не давала усомниться в однотипности своих новостей.       — У тебя такой классный брат! — продолжила она, разливая кипяток по посуде, настолько экспрессивно, что явно переигрывала. — Не понимаю, почему ты ещё не набросилась на него при своей-то личной жизни.       — Всё сказала? — я села на стул напротив, останавливая бурную фантазию подруги.       — А почему нет? Или у тебя наконец-то кто-то появился? Рассказывай! — она не унималась, но, поняв, что её шутки про мои отношения с братом давно изжили себя, невинно перевела взгляд на пакетик чая. — Ладно, не хочешь — не рассказывай. Тогда слушай!       — Я тебя всегда внимательно слушаю, если это не касается сама знаешь чего, — перенимая моё спокойствие, Наташа подавляла излишнюю возбуждённость и выглядела вполне вменяемой.       Мы познакомились с ней ещё в школе. На год старше меня Наташа уже в восьмом классе посещала многочисленные вечеринки, пытаясь привлекать парней короткими юбками и вычурным макияжем. Никогда не курила и не употребляла алкоголь, переводя тему разговора или отшучиваясь, если ей предлагали. На одной из таких вечеринок она познакомилась с Димой и встречалась с ним уже три года. Не то чтобы у них были сложные отношения, просто Наташе иногда было жизненно необходимо учинить скандал и на весь день пойти к подругам пить чай, а вечером делать вид, будто ничего не произошло. Дима принимал это, называя забавным проявлением ревности. Другое её увлечение заключалось в походе по магазинам в компании знакомых, от которого пришлось отказаться, потому она просто приходила ко мне в гости.       — Представь себе, он опять сказал, что я жирная! — подруга распахнула глаза, уставившись на меня.       — Что на этот раз?       — Я уже была готова выбросить эту банку майонеза, как он забежал на кухню и увидел её у меня в руках! — активно жестикулируя, Наташа по своему обыкновению начинала истерику и опустошала свою чашку чая, за которой последовала моя.       В некоторых ситуациях я завидовала лучшей подруге, но только не сейчас, когда она сильно преувеличенно рассказывала о Диме. Я не думала возражать, ведь она была рядом со мной после смерти родителей и, как могла, помогала с домашними делами, изредка позволяя себе отпускать несколько ехидных шуток за раз. Она хотела поддержать меня, чтобы я совсем не замкнулась в себе, и делала для этого всё возможное. Моей благодарностью Наташе стали регулярные чаепития. Со временем я называла её Чайной королевой, если она приходила в пышных платьях и с идеальной укладкой.       — Он просто невыносим! — подруга отпила ещё чая, опираясь одной рукой о стол, и томно вздохнула. — Сейчас посижу у тебя немного, он одумается и прибежит извиняться.       — В твоём понимании, «немного» значит — до вечера, — улыбнулась я, высыпая сладкие крекеры в миску, подвинув её ближе к Наташе.       — Ты для меня кипятка жалеешь, а я, может, душу тебе хочу излить, поделиться наболевшим. Неблагодарная! — она очень неубедительно пыталась возмущаться.       — Да ладно тебе, не начинай. Мы обе понимаем друг друга.       — А у тебя что нового? — поинтересовалась Наташа, запивая печенье.       — Моя хорошая, мы так часто видимся, что моё «новое» не успевает происходить.       Подруга что-то фыркнула и продолжила наслаждаться горячим напитком. Ей нужно было выговориться, но не поинтересоваться моими делами она не могла и автоматически спрашивала при каждой встрече, чтобы производить впечатление вежливой леди.       — Как Миша относится к твоей новой поэме?       Я совсем недавно перестала скрывать от брата, что веду дневник, куда записываю все его действия, о которых знаю. Раньше я поделилась этим с Наташей. Она интересовалась многими моими рассказами и не упускала возможности побольше разузнать о последнем блокноте.       — Во-первых, это всего лишь небольшие заметки о его жизни. И никакая не поэма, — уточнила я. — А во-вторых… Он не возражает, наоборот, чувствует себя героем романа. Сам так сказал.       — Не задумывалась, что он никогда не прочитает финал? — подруга запнулась и уже хотела сменить тему разговора, но я не удивилась вопросу.       — У меня всё равно не получается писать о чём-то другом, поэтому, — я развела руки в стороны, спокойно смотря на чашку. — Я не могу не писать. Пыталась вернуться к старым черновикам, но ничего не выходит. Ты же не думаешь, что я правда захочу издать это?       — Всё может быть.       На секунду Наташа задумалась, но почти сразу же заварила ещё одну чашку, внимательно смотря на меня. Я доверяла ей чуть меньше, чем брату, по понятным причинам, между нами всё ещё сохранялись те школьные отношения лучших подружек. В глубине души мне хотелось тоже быть полезной и, по возможности, принимать участие в её личной жизни, но чайные церемонии захлёстывали меня с головой.       Наташа иногда была резка в своих высказываниях, озвучивая всё, о чём думает. Я не смела обижаться или сдерживать её в выражениях. Она мне нравилась именно такой. Я видела в ней то, чего мне самой не доставало.       — Думаешь, у меня может получиться? — неуверенно спросила я, размешивая сахар.       — Послушай, даже первоклассницы пишут эти свои фанфики, в которых ни смысла, ни грамотности не найдёшь. А мне нравится твой стиль, подача и всё остальное тоже нравится, — Наташа слабо разбиралась в литературе, в школе имела по ней хорошую тройку, но скудные знания не мешали ей хвалить мои тексты, сравнивая их с историями детей-фанатов.       — Пусть пишут. Я ещё не готова делиться с кем-то, кроме вас двоих.       — Тебе просто надо представить, что ты пишешь не о Мишке, вот и всё. Замени имя и выложи куда-нибудь. Вот увидишь, у тебя будет толпа поклонников, — с полным ртом печенья поясняла Наташа.       — А как ты предложишь мне заменить имя здесь? — я приставила палец к виску. — Как я могу врать о том единственном, что заставляет меня просыпаться по ночам и проверять, дышит ли он под одеялом? Как мне избавиться от привычки, возвращаясь домой, первым делом искать его? Как не реветь, когда он не берёт трубку при первом звонке?       — Прости, — подруга опешила, немного отстранившись от стола, отвела взгляд.       Стало некомфортно оттого, что я сорвалась, практически накричав на Наташу.       — Нет, это ты меня прости. Давай не будем больше возвращаться к моему хобби в таком контексте. Я продолжу писать, вы — читать. Без подробностей.       — Как скажешь, — сдержанно согласилась Наташа, продолжив закусывать чай печеньем. — Может, мы сходим куда-нибудь? Ты найдёшь вдохновение для ещё более красочного описания будней.       — Куда? Вся моя жизнь это — учёба, дом, брат. И ты приходящая, — добавила я, расслабляясь.       — Да в тот же парк, просто прогуляться. Вытащишь с собой Мишку, втроём съедим по мороженому, развеемся, — очень часто я не могла повлиять на бьющий фонтаном позитивный настрой подруги, но не собиралась соглашаться на прогулку.       — А что на это скажет твой парень? — уклончиво поинтересовалась я, стараясь вежливо отказать.       — Скажет, что я молодец — вытащила лучшую подругу и её ненаглядную семью в кои-то веки на свежий воздух!       — Если это когда-нибудь произойдёт, то точно не в ближайшем будущем.       — Зануда, — отрезала Наташа, нахмурившись.       К обеду от целой коробки чая осталось всего несколько пакетиков. Как обычно, в это время Наташа уже раз пять посетила уборную, после каждого возвращения на кухню отмечая, какие у нас красивые полотенца и вкусно пахнущее мыло. Я искренне благодарила её, будто ни разу не слышала это за три года.       После того, как истории о Диме закончились, Наташа вернулась к обсуждению недели моды в Париже, не оставляя надежд вытащить меня на прогулку. Я не хотела выглядеть как другие подруги, не желающие чаепития, но и идея бестолковых гуляний тоже не вызывала восторга. Не знаю, может быть, Миша был не против, но, пока его здесь не было, я решала, чем мы будем заниматься. А ещё нескольких часов болтовни Наташи я не вынесу, как бы сильно не пели птицы за окном.       Над городом понемногу сгущались сумерки, брат уже вернулся домой и каждые пять-десять минут бесшумно подходил к двери кухни, жестами намекая мне, что на сегодня гостье уже пора покинуть наше скромное жилище.       — Когда-нибудь я всё-таки вытащу тебя из этой дыры хотя бы на пару часиков, — Наташа с осторожностью осматривала кухню, допивая последнюю чашку, и, вальяжно поправив платье, медленно направилась к выходу из квартиры, по пути оценивая взглядом прихожую и видимую из неё часть комнаты.       Миша закрыл дверь за подругой и занял стул, на котором она сидела минуту назад, пока я приводила кухню в порядок после встречи. Наташа оставила нам очередную коробку с несколькими пакетиками чая, которые я складывала в большую стеклянную банку после каждого чаепития. Зато дома всегда была бесплатная заварка, что тоже неплохо.       Уставший брат, откинувшись к стене, передвигал пальцем по столу сухие картонные кусочки из-под коробки с чаем.       — Почему ты не хочешь прогуляться с подругой? — он прервал драгоценные минуты молчания, которые я ждала последние десять часов.       — Я не хочу, чтобы она бубнила у меня над ухом дольше, чем проходят её чайные рейды, — пояснила я, не отрываясь от мытья посуды. — Я не против её компании, но эти чрезмерные посиделки…       — Ты же понимаешь, что она не отстанет? А если ты продолжишь молча подавать ей чайник и ограничиваться простыми ответами, то она может и обидеться. Прости, но так у тебя вообще никого рядом не останется.       От услышанного я на несколько секунд застыла с полотенцем в руках.       — В каком смысле? А ты? — резко обернувшись, озадаченно посмотрела на отводящего глаза брата.       — Я уже извинился, — заметила, как он несильно улыбнулся, продолжая играть с картоном, но это не придало мне уверенности после его заявления.       — Что за дурацкие шутки? — я оставила посуду и, подвинув второй стул, подсела к Мише.       — Это не то, о чём ты подумала. Прости, — он развернулся ко мне, всё ещё улыбаясь, и обнял, притягивая ближе.       Надеясь, что брат просто сказанул что-то необдуманное из-за усталости, не стала продолжать тему, расслабляясь в его объятиях после напряжённого дня.