Каре на дамах (История вторая)

Меня возмущает, что колода плохо перетасована, но лишь до тех пор, пока мне не придет хорошая карта. Джонатан Свифт

Даня смотрит на сидящую напротив него в холле административного этажа, где притулилась каморка Этери, гордо называемая “личным кабинетом”, Липницкую. Пожалуй, правильно будет сказать, что он с ней и не знаком вовсе. Те короткие попытки работать с чемпионкой в сезоне 2015 были настолько обрывочными и откровенно провальными, что и говорить смысла не имело. Его программы девушка отмела сразу, потребовав “нормального” хореографа и не издеваться над ней. Было жутко обидно. Сейчас, уже заняв прочное положение не только в профессии, но и у бортика по левую руку от самой Тутберидзе, он в глубине души продолжал по-детски обижаться на отвержение шестилетней давности. - Юль, можно я задам вопрос?- решился напомнить о себе уткнувшийся в сотовый девушке Даня. Липницкая молча пожала плечами, не поднимая глаз от смартфона. - Почему ты тогда не захотела со мной работать? Блондинка отрывает глаза от экрана, пристально смотрит на мужчину: - Какая теперь разница? Я вообще тогда ни с кем не хотела работать. Я к бабушке хотела в деревню. С Владом гулять по городу спокойно. Для полного “счастья” мне только ваших взмахов ногами не хватало. Что я - мышь подопытная, на которой учат молодую поросль? - Ну, я, конечно, не Авербух,- фыркнул Даня. - Конечно,- прямо ответила Юля. - Очаровательно,- выдохнул Глейхенгауз. Девушка снова погрузилась в смартфон, не обращая внимания на сидящего рядом хореографа. - Эй, где вы там?- в пустом коридоре раздался возглас Дудакова. Сидящая в креслах пара встала и направилась к кабинету, который покинула не более четверти часа назад. **** Этери сидела плотно сцепив ладони под подбородком, упершись в этот замок из рук и словно зачитывала список правил, написанный где-то внутри нее: - Значит так, Юль, передашь папе-Трусову следующее: лед у нас есть во вторник, четверг и воскресенье с 10 до 11 вечера. Оплачен он должен быть полностью. Никаких ведомостей с фамилией Трусовых или чеков, или любых других следов присутствия остаться в бухгалтерии не должно. Пусть ищут способы оплатить все через третьих лиц. Сергей Викторович должен получить свои деньги, как тренер на подкатках, по двойной ставке, так как работать будет в ночную смену. Никаких - заболела, не сумела, пропустила, Евгений Викторович задержал. Если тренировка - лед нужно оплатить, Сергея Викторовича - тоже. Сами могут не появляться. Мы не работаем с ее акселем и не возвращаем четверные. Только стабилизируем тройные. Привозишь и увозишь ее - ты. Только ты. Ни мама, ни папа, ни друг, ни знакомый, ни такси. И да, мы никакого места ей не обещаем. Я в такие игры не играю. Ясно? Юля устремляет взгляд на Тутберидзе: - Вас по какой ставке оплачивать? - Меня не будет,- отвечает Этери. - Нет. Так не пойдет,- девушка отрицательно качает головой,- вы тоже нужны. - Ей же нужен тренер по прыжкам? По прыжкам тренер у нее будет. Видно, как идет упорное перетягивание каната между двумя блондинками. Именно в этом противостоянии заметно, что взгляды у них одинаково пронзительные и тяжелые, когда они продавливают свою волю. Серый пристальный против карего волевого. В зону пересечения не входить - убьет. - Нужна вся команда, только так,- спокойно констатирует Липницкая. - Я против,- тут же отвечает Глейхенгауз. - Хореограф не нужен,- отмахивается девушка. - Естественно,- саркастически хмыкает Глейх,- нет хореографии, зачем хореограф?! Но его никто не слушает. Борьба двух воль продолжается. В тесном помещении скапливается такой заряд энергии, что кажется - любое неловкое слово или движение и все рванет, не оставив от “Хрустального” даже лужи на месте катка. - Я не хочу. Это нечестно по отношению к Ане,- Тутберидзе напирает голосом, в котором скапливается тяжелое, как радиоактивная вода, излучение. - Нужно захотеть,- характер Липницкой с возрастом только оформляется, не разбавляясь мягкостью для посторонних,- Я не Женя Плющенко, я знаю, как это работает. В свое время Этери очень насмешило высказывание олимпийского чемпиона, что она только лишь менеджер, а всю работу делает Дудаков. Эти слова дали ей четкое представление о том, насколько далек ее конкурент от понимания реальности. Юлю, похоже, эта фраза тоже позабавила. - У меня обязательства перед другой спортсменкой,- отрезает Тутберидзе. - Вот и выполняйте их, когда тренируете эту спортсменку,- парирует Липницкая,- вас же в начале сезона не смущало, что их трое и все работают с вами. - Я не хочу,- тихо повторяет Этери. Она откидывается на спинку кресла, давая понять, что переговоры закончены. Юля лишь пожимает плечами и произносит: - Тогда не надо ничего,- и готовится подняться. Ее останавливает ладонь Дудакова, мягко легшая на плечо. Девушка, успокоенная мужской рукой, повторяет движение своего бывшего тренера и тоже откидывается на спинку стула, прислонившись к боку Сергея. - Этери, один раз в неделю,- тихо просит Дудаков,- она права, ты тоже нужна. Еще одно пересечение уже других взглядов: снова светлый против темного. Только теперь нет никакой борьбы, никакого сопротивления и никакой попытки навязать свою волю. Только просьба о помощи, только призыв в команду. И это намного более сильное оружие, чем давление. Давлению Этери может сопротивляться, а зову о помощи - нет. - Хорошо,- сдается женщина,- раз в неделю. Она смотрит на Липницкую: - Обойдемся без оплаты. Трусову не надо знать, что я тоже буду присутствовать. Ясно? Юля молча кивает. - И у меня еще одно условие: Саша участвует в Кубке первого канала. Это обязательно, даже если у них были другие планы. Еще один молчаливый кивок согласия: - А если откажется Женя?- внезапно спрашивает девушка. Этери улыбается и неопределенно изящно взмахнув руками произносит: - Не откажется, тщеславие родилось раньше Евгения Викторовича, да и ФФКР будет агитировать,- на секунду замолкает,- но если вдруг откажется, то не моя забота, как вы его будете убеждать согласиться. Саша должна участвовать. И еще,- добавляет перцу в договор Этери,- по истечение контракта с Академией она возвращается. И это тоже не обсуждается. Если Трусов-старший решит вильнуть хвостом потом, я найду способ сделать так, что его дочери не будет ни в одном списке ни на один коммерческий старт или выступление. Он по наши души нагрешил достаточно. Время искупать. Юля насмешливо и очень выразительно бросает взгляд на Тутберидзе и в ее улыбке читается вопрос: а тех ли “серьезных людей” опасается Вячеслав. И есть же у человека талант ввязываться в заведомо проигрышные сделки: - Я ему передам,- кивает девушка и поднимается со своего места. - Всего доброго Юля, жду тебя с Сашей в ближайший вторник. - До свидания, Этери Георгиевна,- провожающий Липницкую Дудаков чуть придерживает ее за локоть, помогая обогнуть мебель в комнате и выходит вместе с ней. Даня следует взглядом за уходящей парой, потом, глядя с недоумением на Этери, удивленно произносит: - Он вернется или до дома ее повел? Тутберидзе лишь улыбается изумлению в карих глазах Глейхнгауза. Но и того явно больше занимают совсем другие вопрос, не имеющие отношения к личным привязанностям Дудакова. - Эр, скажи мне как на духу, что и начерта мы сделали только что?- наконец спрашивает молодой человек. - Мы попытаемся сделать хорошее дело для хорошей девочки,- цитирует Этери своего второго помощника. - Это мы, конечно, молодцы,- ощеривается Даня,- но как быть с еще одной хорошей девочкой, которая пережила на чемпионате России свой личный ад и нас немного зацепило. Как бы нам для нее сделать хорошее дело? Например, не пестовать своими руками ей конкурентку! Этери задумывается в поисках аргумента: - Дань, как бы мне ни хотелось это отрицать, но Липницкая права в одном: не уйди Сашка от нас, мы б сейчас тренировали их на равных и обеих вели к победе,- и вздохнув продолжает,- Юлька часто неприятна в формулировках, но по сути определяет ситуации верно. - Аня имеет право знать,- идет в атаку Глейхенгауз. - Возможно, если ты готов рискнуть тем, что после этого знания она уйдет к другим тренерам?- интересуется Этери. Даниил замирает, задумываясь над ответом, и понимает, что не готов. А значит будет молчать.