Нетронутый мир

      Шатов не умел готовить. Или же он всегда был неприхотлив в еде. Иногда у Кириллова складывалось впечатление, что Иван совсем не ел. Он всегда отнекивался — мол, не хочу, мне и кусочка хлеба с солью хватит. А вот Кириллов готовить любил. У него это получалось хорошо. Особенно Шатов любил его шарлотку из свежих румяных яблок. Кириллов не спал ночами, поэтому чаще всего готовил по ночам. Так, бывает, сидит Шатов у Кириллова, чай горячий потягивает, а сам наблюдает, как Алексей возится с тестом. Как его пальцы, длинные, элегантные, красивые (прямо как у пианиста столичного, думает Шатов) быстро двигаются по столу, нож кухонный обхватывая и яблоки на дольки аккуратные разрезая. А когда пирог испекся, Кириллов достает его и обхватывает полотенцем. Запах чудесный по комнате разливается. У Шатова где-то в районе груди что-то замирает радостно. Пахнет домом, уютом, безмятежностью и спокойствием — в общем, тем, что Шатову так всегда было остро необходимо. А Кириллов и рад готовить. Сам он тоже ест мало, но процесс готовки его увлекал. А уж за компанию с Шатовым как не съесть кусочек, запивая горячим чаем? Потом Шатов начинал говорить. Опять про свои темы излюбленные. Кириллов слушал спокойно, не возражая, но Иван знал: у него на всё это совсем иная точка зрения. Но занимается рассвет. Кириллов задумчиво смотрит на пламенеющий горизонт, а Шатов думает: как хорошо, что в мире существует шарлотка. И Кириллов с его длинными красивыми пальцами, с помощью которых он эту шарлотку так ловко готовит.