Мой любимый профессор Люпин

      — Он просто потрясающий!       — Мгм.       — Столько юмора, а какой интересный урок!       — Ммм.       — Честное слово, прогулять ради этого Травологию было отличной идеей. И почему я только не выбрала ЗОТИ для изучения на седьмом курсе!       Я бросила на Крис быстрый взгляд, а затем отодвинула тарелку с обедом — есть расхотелось.       — Почему ты меня не заставила, Роза? Ну вот почему? ­– продолжила канючить подруга.       И я не выдержала:       — Потому что на шестом курсе тебя больше интересовали мальчики, чем учеба?       Это было правдой, но я все равно получила чувствительный шлепок по руке и даже не стала возмущаться несправедливости лучшей подруги — если бы не мои с ней занятия, вряд ли бы она вообще сдала итоговые экзамены. Меня тревожила предстоящая пара ЗОТИ, и только мысль о том, что рядом будет Скорп, внушала смутную надежду на благополучный исход ситуации.       Я мечтала стать мракоборцем и училась на «Превосходно» по всем нужным для осуществления мечты предметам, но ЗОТИ была моей ахиллесовой пятой. Мне отлично удавалась теоретическая часть, но практика… Практика могла быть оценена только на «Удовлетворительно», и это не могло не расстраивать. «Так бывает», — говорила мама, «Зато ты самая лучшая во всем остальном», — утешал отец, «В наше мирное время все эти защитные чары не нужны», — убеждал директор. И только я одна знала, что нет в этом ничего нормально, знала о какой-то поломке внутри себя, словно владела демо-версией магических способностей.       И теперь единственный предмет, который вызывал у меня трудности, ведет Люпин, в присутствии которого мне необъяснимым образом становится тревожно и неуютно. Разве не потрясающее сочетание?       Крис, кажется, поняла причину моего затянувшегося молчания и разом скинула с себя напускную обиду.       — Эй, — ее рука обвила мою руку, и светлая голова опустилась на мое плечо, — ну хочешь, я схожу на пару с тобой?       Я криво улыбнулась:       — Чтобы я все полтора часа слушала твой шепот о том, какой Тедди красавчик? Нет уж, спасибо. Лучше займись планированием осенней вечеринки, раз уже у тебя нет никаких занятий после обеда.       — Я буду держать за тебя кулачки, — заверила подруга, послушно направляясь в сторону выхода из Большого зала.       «Мне поможет только чудо», — мрачно подумала я.       А потом ударил колокол, сообщая об окончании обеденного перерыва, и полтора часа моего личного ада начались.       Мы со Скорпом влетели в кабинет последними, и я встала в дверях как вкопанная. Все парты были отодвинуты к стенам, семикурсники успели скинуть на них мантии и расположиться кругом в центре класса, с палочками в руках.       — Можно я сделаю вид, что отравилась? — прошептала я другу.       Парень не успел ответить — над кругом студентов поднялась машущая рука, и знакомый мне с детства голос произнес:       — Роза, Скорпиус, скорее к нам, мы уже начинаем.       Я готова была позорно ретироваться, но Малфой, натянув на лицо улыбку обаятельного засранца, послушно двинулся в центр класса и потащил с собой меня. Мы втиснулись между двумя слизеринцами, и мне открылась прекрасная возможность лицезреть прямо напротив профессора Люпина.       Надо отдать ему должное, выглядел он неожиданно респектабельно: белая рубашка, жилет карамельного цвета, темно-коричневые брюки и туфли. Я уставилась в пол, лишь бы не видеть приветливый взгляд.       — Итак, седьмой курс. Прекрасное время, когда ваш магический потенциал уже раскрыт, и вы полны сил и желания испытать себя и попробовать что-то новое, я прав?       Класс одобрительно загудел.       — Сегодня я предоставлю вам такую возможность, — кивнул Люпин и жестом фокусника достал из воздуха черный цилиндр. Некоторые девочки-слизеринки восторженно ахнули, и я закатила глаза. Элементарная трансфигурация.       — Предполагается работа в парах, — продолжил с энтузиазмом вещать Люпин. — Один из двоих тянет из шляпы заклинание, написанное на листке пергамента. Вам нужно придумать способ защиты от выпавших вам чар, а далее, ближе к концу урока, продемонстрировать с партнером результаты вашего исследования: один нападает, другой защищается. Приветствуется творческий подход! Вопросы?       Вопросов ни у кого не было, глаза подростков зажглись азартом: еще бы, кто-то наконец-то позволил им не просто взять уже готовую схему защиты, а придумать что-то свое.       Я с видом мученика посмотрела на Скорпиуса. Тот все понял и с галантностью айсберга, раздвинув толпу, первым устремился к Люпину.       Тедди улыбнулся слизеринцу:       — Итак, мистер Малфой, что же попадется вам?       Я мысленно взмолилась всем богам, чтобы друг вытянул что-то элементарное, от чего я смогла бы защититься, просто отпрыгнув в сторону — чем не творческий подход?       Тонкие пальцы парня вытянули на свет узенький листочек, а затем он прочитал:       — Легилименс.       Я едва подавила стон. Просто потрясающе       — Вам известно это заклинание, мистер Малфой? — спросил все так же улыбающийся Тедди.       — Разумеется, сэр, — вежливо ответил Скорп, а затем добавил, глядя в мою сторону с хитрым прищуром. — Однако я и так могу вам сказать, о чем думает Роза.       Класс рассмеялся, а я залилась румянцем и впилась ногтями в ладони.       Конечно, он знал. Все знали о моих проблемах с ЗОТИ. Дочь героев войны, которая не может толком сотворить защитное и уж тем более боевое заклинание. Чем не свой личный урод в школьном цирке?       — Прямо сейчас она хочет меня убить, — беззаботно продолжил друг, вызывая новую волну смеха. Скорп делал это не для того, чтобы меня унизить, а просто потому, что он был безобидным балагуром-бабником. И кто знает, не дружи он со мной, как бы ко мне относились другие ребята. Однако его выпущенная в воздух шутка попала мне прямо в сердце, и взгляд, которым я его наградила, был полон отнюдь не дружеских чувств.       — Жду вашего ответа с нетерпением, — кивнул Люпин и повернулся к следующему в очереди ученику, а я двинулась как можно дальше от всех — в угол класса.       — Ну не обижайся, я имел в виду совсем не то, что ты подумала, — прошептал Скорпиус, расстегивая школьную мантию, когда мы устроили сумки на одной из парт.       — И совсем не то, что подумали все вокруг, — язвительно ответила я, а потом вздохнула. — Так о чем я, по-твоему, думаю?       — Ты думаешь о том, — продолжил друг, стягивая через голову тонкий форменный свитер и оставаясь в одной белой футболке, — что было бы неплохо сегодня сходить погулять, потому что погода так и шепчет.       Мой взгляд метнулся обратно к толпе студентов, и я усмехнулась, заметив трех жадно разглядывающих оголяющегося друга девушек.       — Для кого из них сегодня стриптиз? — поинтересовалась я, доставая учебник ЗОТИ.       — Для Энж, — ответил Малфой, лениво потягиваясь и демонстрируя тем самым развитые мышцы спины. — Она смотрит?       Анжелика Моро — наша прекрасная белокурая француженка, верх мечтаний всех парней седьмого курса, вечная недопассия Скорпа.       — В своих фантазиях она уже занялась с тобой любовными утехами, — мрачно ответила я, усаживаясь на парту и устраивая учебник на коленях.       Легилименция. Проникновение в сознание, от которого можно защититься разными способами, например, с помощью Депульсо — оттолкнув противника, сбив его концентрацию.       — Обожаю, когда ты используешь свои заумные скромные словечки, — промурчал Скорпиус, опираясь руками о край парты и склоняясь надо мной, — это так возбуждает.       Я подняла на него глаза, на мгновение забыв, о чем читаю, а потом мы оба прыснули.       — Малыш, — ответила я, копируя его соблазнительный тон, — ты же знаешь, что твои чары на меня не действуют.       Его улыбка сердцееда сменилась на дружеский оскал:       — Это я просто не пытался тебя очаровать. Так что мы будем делать, мой беззащитный товарищ?       Я тяжело вздохнула, признавая, что шутки-шутками, а придумать все же что-то нужно.       — Мое предложение позаниматься с тобой дополнительно все еще в силе, — понизив голос, произнес Малфой. — Как и год назад.       — И два года назад, и три, — продолжила я, слабо улыбаясь. — Ты же знаешь, что я безнадежна. Но у меня есть одна идея.       — Я весь внимание.       Другие ученики разбрелись по классу, и вскоре стали раздаваться различные заклинания, а за ними — разноцветные вспышки, хлопки и другие звуки разной степени громкости. Мы распределили обязанности привычным образом: Малфой нападает, я защищаюсь.       Он был талантливым волшебником, на самом деле — лучшим в ЗОТИ из всего седьмого курса. Альбус тоже был весьма неплох, но кузен предпочитал Зелья и Травологию, поэтому не выбрал Защиту для дальнейшего изучения. А я… У меня, конечно, не было больших шансов отразить атаку Малфоя на мое сознание.       Он был деликатен — не стал двигаться дальше моих мыслей по поводу его дурацкой шутки и собственного ничтожества, и вскоре Скорпу надоели легкие победы, а мне унизительные проигрыши.       — Так каков был твой гениальный план? — спросил он, усаживаясь рядом со мной на парту.       — Отвлечь противника, — процедила я сквозь зубы, прижимая ладони к ноющим вискам.       — И почему ты им не воспользовалась?       — Потому что трудно проломить пол под ногами того, кто залез в твое сознание.       Он заливисто рассмеялся:       — Мерлин, это действительно гениально! Порча школьного имущества — что может быть круче!       — Пол — не школьное имущество, — мрачно ответила я.       — Зануда, — протянул Малфой и приобнял меня за плечо. — Можем просто сделать вид, что я лезу в твою голову, а на самом деле…       — Нет, — резко возразила я. — Давай без жалости, пожалуйста.       И мы попробовали снова.       Когда настало время демонстрировать свои способности классу и преподавателю, Малфой с несчастным видом упал на одно колено, делая вид, что моя слабая попытка вытолкнуть его из головы и одновременно трансфигурировать часть пола под его ногами удалась. Люпин молча кивнул и перешел к следующей паре, а я, сгорая от стыда и чувствуя себя самым никчемным существом на земле, стала наблюдать за тем, как сокурсники вполне успешно справляются со своими заданиями.       На втором уроке мы, вернув парты на места, изучили Мару — злобный дух, насылающий ночные кошмары, и я наконец-то почувствовала себя чуточку лучше — теоретическая часть ЗОТИ была моей естественной стихией.       Когда колокол возвестил об окончании занятия, я вздохнула с облегчением и уже готова была сообщить Малфою, что его идея погулять не так уж и плоха, когда моих ушей достиг голос Люпина:       — Мисс Уизли, задержитесь, пожалуйста. Остальные могут быть свободны.       — Могу я подождать Розу здесь? — тут же встрепенулся Скорп, видя, как я изменилась в лице.       Тедди мягко улыбнулся:       — Я бы хотел побеседовать с ней наедине, если ты не против.       Против была я, но вежливая формулировка Люпина явно не предполагала отказа.       Скорп коротко кивнул, закинул сумку на плечо и вышел, у самых дверей бросив на меня полный сострадания взгляд.       Я уставилась в парту, предоставляя мужчине право заговорить первым. Он, однако, не спешил начинать диалог: неторопливо собрал конспекты на своем столе, выровнял стопку учебников, а потом двинулся в сторону окна, возле которого на первом уроке расположилась я. Окно находилось точно за моей спиной, поэтому я была вынуждена повернуться и проследить, как Люпин преодолел проход между партами, а затем уперся руками в подоконник.       — Люблю Хогвартс осенью, — мечтательно произнес он. — В замке царит какая-то особенная атмосфера, не замечала? Все еще полны сил после лета, но уже успели соскучиться по друзьям и урокам.       Я не ответила — мне нечего было ему сказать — и сложила руки на груди, стараясь убаюкать проснувшееся чудовище тревоги и дискомфорта.       Тогда он повернулся ко мне и заглянул в глаза, сводя на нет жалкие попытки успокоиться.       — Твои родители просили позаниматься с тобой дополнительно.       — Зачем?       Я понимала, что это прозвучало довольно агрессивно, но ничего не могла с собой поделать.       — Затем, что у тебя явные проблемы с практической частью ЗОТИ. А без практики, как ты сама понимаешь, теория — ничто.       Мне захотелось одновременно разреветься и накричать на Люпина: короткой фразой он разрушил мою зыбкую веру в то, что я хоть что-то представляю из себя на уроках по Защите. Хотя, чего уж там лукавить: я знала, что ничтожна, но слышать приговор от преподавателя, а тем более маракоборца! — было просто ужасно.       Он, видимо, заметил охватившие меня чувства, потому что черты его лица смягчились, и несколько романтичная деловитость сменилась на сочувствие.       — Роза, — протянул он, приближаясь ко мне.       Зашуганный раненый зверек в моей груди заполз под ребра и свернулся в беззащитный комок.       — Послушай, я уверен, что ты очень талантливая волшебница. Не просто уверен — я знаю это точно, у меня была возможность наблюдать за тобой с самого детства.       Чем ближе он подходил ко мне, тем сильнее становилось напряженное ожидание какой-то страшной неизбежности.       — Тебе просто нужна помощь.       — Мне пытались помочь мать с отцом и дядя Гарри, — сипло ответила я, заставив голос вскарабкаться вверх по пересохшему горлу. — Ты же не думаешь, что разбираешься в ЗОТИ лучше дяди Гарри, Тедди?       Он должен был разозлиться, потому что я явно перешла черту: в классе Люпин был не Тедди — профессором, и я прекрасно видела границу между родственными отношениями и школьной субординацией.       Но он только улыбнулся в ответ на мою слабую попытку спасти остатки собственной гордости нападением на его.       — Крестный — великолепный мракоборец, и я горд, что учился под его началом. И нет, конечно, я не думаю, что разбираюсь в ЗОТИ лучше. Но у меня есть одно маленькое преимущество, Роза.       Как-то незаметно он оказался слишком близко от меня. Так близко, что смог положить руку на мое плечо.       — Я младше. И говорю с тобой на одном языке. И, мне кажется, понимаю, что ты чувствуешь.       Карие с зеленоватыми крапинками глаза заглянули мне прямо в душу, и я словно вернулась на два года назад, так же ощутив полную неспособность двинуться.       — Обещай подумать, Роза, — вкрадчиво попросил Люпин, чуть сжимая мое плечо. — До нашего следующего занятия, идет?       Я не могла бы ему отказать, даже если очень захотела, поэтому просто коротко кивнула, переводя взгляд за его спину.       Тедди тут же лучезарно улыбнулся и отступил на шаг, позволяя моему оцепенению немного ослабнуть.       — Вот и умница. А теперь беги, пока твой парень не решил, что я тебя тут съел.       Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о ком он говорит. А потом я усмехнулась вслед удаляющемуся в сторону своего стола Люпину.       — Скорп не мой парень. Мы просто друзья.       — Действительно? — удивленно бросил он. А затем добавил в привычной вежливой манере. — Тогда прошу прощения за оплошность.       Розовые облака медленно плыли по темнеющему небу. Я лежала спиной на нагретом солнцем камне, сложив руки на животе, и наслаждалась мгновениями покоя после напряженного дня. Я знала, что где-то рядом Кристина углубилась в журнал для юных волшебниц и осваивает новые заклинания макияжа. Ниже по холму Скорпиус упражнялся с битой и заколдованным подобием бладжера — до меня долетали звуки удара и свист воздуха, рассекаемого мячом. А еще, едва слышно, ахи и хихиканье девочек, которые не могли пропустить показательное выступление моего друга. Скорп любил рисоваться перед девчонками. Это делало его несколько придурковатым, но компенсировалось потрясающим чувством юмора и годами дружбы. В конце концов, не переставать же с ним общаться потому, что он смазливый мальчишка и хочет нравиться девушкам. Ала с нами не было — он остался в подземельях с очередным экспериментальным зельем, и Кристина немного язвительно отметила, что профессор Слизнорт кузену дороже, чем друзья.       Я не обижалась на Ала, на ворчание подруги и даже на толпу глупеньких поклонниц Скорпа. Мне наконец-то было легко на сердце, хотя мысли отягощал вопрос: согласиться ли на предложение Люпина? Мне не казалось, что он способен на что-то грандиозное. Более того, я точно знала, что охватывающая меня в его присутствии робость и заторможенность вовсе превратит попытки дополнительных занятий в пустую трату времени.       Я закрыла глаза, и на плечо будто снова легла теплая тяжесть руки крестника моего дяди. Мои пальцы потянулись к губам и коснулись впадинки под носом — места, которое первым узнало поцелуй мужчины. Поцелуй Тедди.       — Роза?       — М?       — Ты молчишь весь вечер. Хочешь что-нибудь обсудить?       Ох, Кристина. Хотела ли я обсудить первую учебную неделю? Или идеи для осенней вечеринки семикурсников? Или то, что я…       — Что это был за парень, который проводил тебя сегодня на обед? Он из Пуффендуя? — спросила я в ответ.       Безопасная, прекрасная тема для обсуждения, которая способна была отвлечь мою догадливую и слишком (к счастью!) ветреную подругу.       Я открыла глаза и сползла с камня на землю, устаиваясь рядом с Крис, делая вид, что слушаю ее рассказ об очередном ухажере — угораздило же подружиться с двумя самыми популярными ребятами нашего курса!       Мне действительно было интересно. Честное слово, никто не мог бы обвинить меня в безучастности к сердечным делам подруги.       Сердечным делам, которые я с такой готовностью обсуждала во многом ради того, чтобы не говорить о собственных. Потому что давайте, наконец, признаемся друг другу: Тедди Люпин был моей первой детской любовью и оставался ею по сей день.