Мой любимый профессор Люпин

      — Ты сделала что?!       — Я ему отказала.       — Мерлин, ты сошла с ума, деточка. Немедленно отправляйся в Больничное крыло. Нет, лучше сразу в Мунго. Я официально отказываюсь сидеть за одной партой с чокнутой.       Кристина демонстративно отодвинулась на другой край стола и сложила руки на груди.       Я усмехнулась:       — Мне стоит тебе напомнить, что через пять минут начнется зачет?       Мы — небольшая группка тех, кто выбрал для изучения на седьмом курсе Трансфигурацию — ждали профессора Сато. Ал и Скорп, как всегда, устроились за последней партой у окна, мы с Крис — за первой во втором ряду, поближе к Дэвиду, который сидел прямо напротив стола преподавателя.       Подруга фыркнула:       — Не делай вид, Роза Уизли, что я ни на что не способна без тебя. Еще как способна, и ты об этом знаешь.       — Но ведь всегда приятно, когда можно с кем-то свериться, а?       Кристина тяжело вздохнула и снова придвинулась ко мне, заговорщески наклоняясь ближе.       — Но почему? Почему ты ему отказала?       Я бы хотела ей ответить, что присутствие главной мечты моей юности наверняка не добавит мне концентрации и уверенности в себе на дополнительных уроках, но что-то не давало произнести эту страшную правду. Боялась ли я, что Крис станет надо мной смеяться? Конечно, не боялась — она была единственным человеком, который не смеялся, когда на втором курсе у меня взорвался котел, или когда на четвертом курсе я почти разрыдалась от вида акромантула. Но, несмотря на то, что и у меня случались провалы, в нашей паре именно я отвечала за спокойствие и разумность, так что быть влюбленной в крестника дяди, а теперь еще и нашего преподавателя, мне было не к лицу. А кроме того, по Тедди вздыхали почти все девчонки школы. Разве могла я быть такой же, как все? Ни в коем случае.       Профессор Сато появилась в кабинете через десять минут после начала урока — буквально возникла в дверях, с алеющими щеками и чуть растрепанными пучком.       — Я прошу прощения за опоздание. Доставайте, пожалуйста, чистый свиток пергамента, все остальное с парт убираем.       А затем она повернулась к кому-то стоящему в коридоре и произнесла довольно тихо, но отчетливо:       — Спасибо большое, что согласился помочь.       — Никаких проблем, мне только в радость, — ответил ей голос, который я узнала бы из тысячи. Голос Люпина.       Из моей головы тут же вылетели все заученные к проверочной заклинания и магические формулы. Какого черта Сато говорит с ним так запросто, так по-дружески? И почему она такая взволнованная? С чем Тедди согласился ей помочь?       Ответы на свои вопросы я получила вечером того же дня, когда на собрание старост пожаловал господин Директор собственной персоной.       — Сидите-сидите, дети, — благосклонно позволил он, когда мы начали поднимать со своих мест, несколько обескураженные его появлением. — Я буквально на минутку. Дэвид, ты еще не сообщил товарищам новость?       Наш староста мальчиков тут же вскочил и прижал руки к бокам, точно был солдатом, а не учеником.       — Еще нет, профессор. Мы начали собрание с важных вопросов успеваемости и поведения.       Рядом со мной тихо прыснула Кристина и тут же сделала невинное лицо, когда строгий взгляд когтевранца метнулся к ней.       — Это верно, мой мальчик, очень верно, — похвалил директор Макмиллан, — но за прилежной учебой не стоит забывать и о развлечениях, а, молодежь?       Мы со Скорпом переглянулись, и я тут же приняла с интересом разглядывать собственные руки, потому что не рассмеяться было практически невозможно. Директор считал себя отцом всего Хогвартса, и его покровительственная манера действительно заставляла младшекурсников чувствовать себя спокойно и уверенно вдали от дома. Старшие курсы, однако, директора всерьез не воспринимали, а его родительская опека чаще вызывала раздражение, чем умиление.       — Я знаю, что семикурсники каждый год устраивают в конце сентября вечеринку, — с хитрым видом продолжил профессор Макмиллан. — О, не переживайте, я ее, конечно, не запрещу. Но мне бы хотелось, чтобы кто-то за вами приглядывал во время этого маленького праздника жизни. Во избежание неприятностей.       Я снова бросила быстрый взгляд на Скорпиуса, и в этот раз мой друг не смог спрятать усмешку. Он прекрасно знал, о чем говорит директор, только вот директор был явно не в курсе того, по чьей вине прошлогодняя тусовка закончилась посещением как минимум десятью учениками разных факультетов Больничного крыла. Дело был в том, что моего друга пригласили на праздник три или четыре разные девушки, и он успешно курсировал между ними на протяжении всего вечера, пока одна из них не застала Скорпа целующимся с другой в тот же самый момент, когда подругу поймал на неверности ее парень. Началась потасовка, полетели заклинания и бутылки, дамы вцепились друг другу в волосы и в лица, а Малфой, отделавшись пинком под зад, изящно смотался.       — И кто же будет нашим надсмотрщиком, сэр? — сладость в голосе Крис никак не вязалась с ее недовольным лицом.       Директор рассмеялся:       — Мисс Ларсон, ну зачем так категорично? Не надсмотрщиком, а помощником и другом. Вам кажется, что преподаватели совсем не умеют развлекаться, но, поверьте, вас ждет много сюрпризов.       — О, не сомневаюсь, — тут же ответила Кристина, и Скорп принялся отчаянно кашлять, зажимая рот кулаком. Что-то мне подсказывало, что внезапный приступ был вызван попыткой скрыть смех.       — Профессор Сато и профессор Люпин любезно согласились потратить свое личное время на участие в вечеринке, — испепеляя наш стол взглядом, сообщил Дэвид. — Я считаю, что в таких мероприятиях нет никакой необходимости, они только отнимают драгоценное время, которое все мы могли бы потратить на…       — Дрочку под одеялом на фото директора, — прошептал Скорпиус, и тут пришла очередь Кристины прятать смех за приступом кашля. Староста мальчиков действительно обожал директора, буквально боготворил, так что шутки о его ориентации постоянно звучали в обществе старшекурсников.       Острота Скора была хороша, но я даже не улыбнулась. Люпин на нашей вечеринке — это половина беды, но вот Люпин вместе с хорошенькой японкой Сато…       — Как думаете, между ними что-то есть? — спросила Крис, когда мы втроем возвращались в гостиные после собрания.       — Я бы на его месте приударил за Сато, особенно теперь, когда душечка Мари-Виктуар помахала ручкой и сбежала к какому-то французу.       — Чтоооо? — изумилась Кристина.       Я во все глаза уставилась на друга:       — Откуда ты знаешь?       Скорп ответил снисходительной улыбкой:       — Слухами земля полнится.       — Скорпиус Малой, да ты та еще сплетница! — запищала Крис, толкая друга бедром. — Мы хотим знать подробности.       — Говори за себя, — фыркнула я быстрее, чем мой разум сумел совладать с языком.       Я должна была промолчать и сделать вид, что мне тоже интересно, но клокочущая ярость затопила сознание.       Скорп бросил на меня удивленный взгляд:       — Да ладно тебе, Роза. Это всего лишь сплетни, в них нет ничего…       — Ох, да мне совершенно пофигу! — взорвалась я и кинулась бежать по коридору.       Вслед мне полетели возмущенные оклики, но я не остановилась. Мне не хотелось знать ничего о новом парне Мари, ничего о том, какие отношения связывают Люпина и Сато. Все, чего я желала — избавиться от своей глупой влюбленности. А еще от безумной ревности, которая рвала горло и заставляла бежать вверх по лестницам, до самой башни Гриффиндора. Впервые в жизни я была рада тому, что учусь с друзьями на разных факультетах.              Всю ночь меня мучили игры воображения, которые плавно перетекли в сны. Я видела, как руки Тедди обнимают тонкий стан молодой преподавательницы трансфигурации, как его губы касаются ее губ, как они сидят, в обнимку, в его… нет, лучше в ее кабинете, и над чем-то смеются. А когда я наконец уснула, все стало только хуже: теперь руки Люпина обнимали и гладили меня, красивые карие глаза были так близко к моим, что я снова могла пересчитать все разноцветные крапинки на радужке… Это было ужаснее пауков и моего позора на практике по ЗОТИ.       Утром я пропустила завтрак и сразу отправилась на Заклинания. Решение оказалось правильным, потому что в кабинете сидел один только Ал, чье общество всегда шло мне на пользу. Я скользнула за парту рядом с ним, обняла двумя руками его руку и положила голову на плечо кузена.       — Кто обидел? — меланхолично поинтересовался он, не отрывая взгляда от учебника. — Назови имя, я его прокляну.       — Летучемышинным сглазом тети? — с улыбкой спросила я.       — Можно и им, — согласился Альбус. — Ну так кто?       Я вздохнула. В самом деле, не стану же я жаловаться кузену на его же лучшего друга и на Крис, которые, по большому счету, ничего плохого не сделали. Они же не знали, что я влюбленная дурочка.       — Можно лучше мне Аваду в лоб? — жалобно пролепетала я.       Мне казалось, что это хорошая шутка, но Альбус тут же оторвался от книги и повернулся в мою сторону.       — Не думал, что шрам отца стал предметом твоей зависти, — спокойно произнес он, внимательно рассматривая круги под моими глазами. — Но если так сильно хочется, могу организовать такую же отметину менее радикальным способом.       Под изучающим взглядом брата мне стало стыдно. В самом деле, нашла, из-за чего раскисать. Ну посплетничали друзья о твоей тайной любви, ну встречается твоя любовь с самой хорошенькой учительницей в школе. Мне-то явно ничего с Люпином не светило, так стоило ли убиваться?       — Я, кажется, передумала, — ответила я после недолгого молчания и улыбнулась. — Ты знаешь, что ты самый лучший кузен на свете?       Но Альбус знал меня слишком хорошо, чтобы не обратить внимание на резкую смену темы и настроения.       — Роза, — начал он серьезно. — Ты можешь мне рассказать…       — Приветики-приветики! — перебил брата радостный голос Крис. — Чего это вас обоих не было на завтраке?       — Мерлин всемогущий, — пробормотал Ал, прихватывая свои вещи, и ретировался на другую парту. Он был бесконечно терпеливым и вежливым человеком, но выносить Крис было выше его сил.       — Фу таким быть, — обиженно пробормотала девушка, а потом повернулась ко мне. — Это что вчера было? Не хотелось тебе слушать сплетни, так бы и сказала, зачем убегать? Мы, между прочим, хотели обсудить, в чем пойдем на вечеринку.       — Еще две недели, Крис, — ответила я, радуясь возможности съехать с неудобной темы. — К тому же, это не Хэллоуин, чтобы наряжаться.       — Но это повод покрасоваться! — воскликнула подруга. — Я предлагаю сделать парные наряды. Два маленьких платья в блестящих пайетках.       — Крис…       — Голая спина и высокие каблуки!       — Крис! — я прижала к лицу ладони и рассмеялась. — Это просто посиделка старшекурсников! Будет куча народу в маленьком помещении, алкоголь в тыквенном соке и закуски. Ну какие каблуки, какое платье?       — Сексуальное платье и не менее сексуальные каблуки, — ответил Скорпиус, прижимая меня с другой стороны. — Мисс Ларсон, пять очков Пуффендую.       Я повернулась к другу, чтобы возмутиться, но не смогла выдать ни одного слова, потому что мой взгляд приковал огромный синяк на шее парня. Малфою стоило скрыть его за галстуком или массирующими чарами — это было бы разумно, но где разум, а где Скорп.       Кристина зулюлюкала, чем привлекла к нам внимание всех соседних парт:       — Красаааавчик! Это та, о ком я думаю?       — А за что еще тебе пять очков, если не за это? — с лукавой усмешкой поинтересовался Малфой и с гордостью поправил ворот рубашки таким образом, чтобы засос стал заметен всем. — Я всегда думал, что на Гриффиндоре самые горячие девочки, но ваши малышки тоже ого-го.       Я закатила глаза:       — Ты всегда был показушником. Но это уже выходит за рамки приличия.       Скорп расплылся в улыбке и наклонился ко мне, обдав ароматом льдисто-свежего одеколона:       — Ревнуешь?       Я постаралась удержать строгое выражение лица, но на Малфоя с его сверкающими глазами под растрепанной челкой невозможно было сердиться.       Я приблизилась к его лицу, а потом щелкнула перед заостренным носом зубами:       — Ты все равно всегда возвращаешься ко мне, дорогой.       Скорп тихо хмыкнул и покачал головой:       — Что правда, то правда, — и наложил на засос массирующее заклинание.       Я всегда была уверена в том, что он очень хороший мальчик, пусть и бабник.       В конце концов, я простила их обоих, потому что зачем еще нужны друзья, если не для того, чтобы делать твою жизнь сложнее? А Люпин и Сато — да Мерлин с ними. Пусть милуются, сколько хотят. И надо же было Люпину появиться в моей жизни так внезапно, всколыхнуть чувства, которые, как я думала, прошли. Но мне не были свойственны беспочвенные мечты, поэтому я пообещала себе перестать думать о Тедди.       И углубилась в новый параграф учебника.              Конечно, я продолжила видеть Люпина на уроках ЗОТИ, но старалась, во-первых, смотреть на него как можно меньше, а во-вторых, не думать в другое время. Это не было легкой задачей, но я была упрямой, и если уж решила справиться со своими чувствами, собиралась это сделать.       Кроме того, давайте уж будем честными, седьмой курс оставлял усердным ученикам не слишком много свободного времени. Я, отдавая себе отчет в том, что вряд ли смогу стать мракоборцем, искала другие варианты будущей карьеры. Мне хотелось заниматься чем-то интересным, полезным для общества, но не монотонным. Мама считала, что я могла бы найти себя в Отделе магического правопорядка (то есть у нее под крылом), а отец пророчил мне будущее великого дипломата. Меня не прельщал ни тот, ни другой вариант. Вообще-то говоря, не очень справедливо было ждать от нас — семнадцатилетних какого-то осмысленного решения, потому что мы жаждали увидеть мир, обхватить его весь руками, погрузиться лицом, а потом уйти с головой в ощущения и новые открытия. По мне нельзя было сказать, что я жду вызовов от жизни, но в глубине души именно этого я и хотела. Обидно, конечно, быть самой разумной в компании, но рядом с влюбчивой Крис и волокитой-Скорпом кто-то должен был быть взрослым. Особенно если учесть, что Ал, как только у друзей начали играть гормоны, самоустранился.       Он не всегда относился к Кристине с таким предубеждением: было время, когда мы прекрасно ладили вчетвером, но на третьем курсе между ребятами что-то произошло — мы со Скорпом так и не поняли — и Альбус плавно вышел из нашей четверки. Когда я спросила у Крис, в чем дело, подруга только отмахнулась. Первое время я сердилась на кузена за то, что он так груб, но потом, когда поняла, что Ларсон это не задевает, смирилась.       Вот и на вечеринку Ал отказался идти с нами, но вряд ли дело было только в Крис — кузен в принципе не любил шумные тусовки, а если уж появилась возможность остаться практически одному в гостиной факультета, хватался за нее двумя руками.       Поэтому в пустующую теплицу №9 мы пришли втроем: Скорп в рубашке навыпуск, узких серых джинсах и удлиненном пиджаке типа смокинга, Кристина в коротеньких черных шортиках и ярко-малиновой блузке с пышными рукавами и я, к разочарованию подруги, в джинсовом сарафане, футболке и кедах.       — Это же первая вечеринка сезона, деточка, — ворчала она, пока мы шли по тропинке от замка. — Ты должна всех покорить, очаровать, ослепить…       — Обаять и охмурить, — весело закончил Скопиус, прикладываясь к небольшой фляжке. — Ваше здоровье, дамы.       — А что это у тебя там? — поинтересовалась Крис и ойкнула, хватаясь за руку парня — высоченный каблук ее откровенно куртизанистых босоножек угодил в ямку.       — То, что хорошим девочкам пить не положено, — ответил Скорп и галантно подставил ей локоть.       — Где ты хороших девочек увидел? — поинтересовалась я, за что получила тычок в бок от подруги и одобрительный смех Малфоя.       Идея устроить вечеринку в теплице пришла в голову, как ни странно, Дэвиду. Он заявил, что празднество в замке может стать большим искушением для шестого и пятого курса, которые не были приглашены, а значит нужно изолировать наш праздник от всех «невинных детей». Я не шучу, именно так наш дорогой староста и выразился. Но мысль оказалась здравой, и хотя мы все вместе накануне украшали теплицу, не смогли сдержать восторженный вздох, когда увидели результаты своих трудов в вечернее время.       Теплица светилась разноцветными огоньками, точно Рождество наступило раньше срока. Умельцы из пуффендуя пустили по колоннам и подпоркам плющ, и тот густо оплел небольшой помещение. Внутри в ряд были расставлены столы с закусками, графинами сока и чашами пуша (в который, я была уверена, уже подмешали огневиски).       Мы замерли перед распахнутыми стеклянными дверьми. Внутри уже было несколько человек, среди которых я заметила Сато. Очень непривычно было видеть ее в узких светлых бриджах, хлопковой тунике и балетках, но, и я должна была признаться в этом самой себе, выглядела профессор просто отлично. А рядом с ней стоял Тедди в джинсах и толстовке. И, конечно, такого его я наблюдала на многочисленных праздниках в доме родни, но дыхание все равно перехватило, а бедное сердце вспомнило, почему Люпин когда-то его покорил. Он был высоким и худым, каким-то даже узким, и эти его волосы… Сегодня он не стал укладывать шевелюру — просто разделил на косой пробор, и был чертовски похож не на преподавателя, а на мальчишку-старшекурсника. Такого же, как мы.       — Запомните этот момент, друзья мои, — пафосно произнесла Крис. — Момент, который разделит нашу жизнь на «до» и «после».       Мы со Скорпом переглянулись и прыснули, хотя слова Крис, как оказалось позже, стали пророческими.