Песни ветра. Война сердец

— Как тебя зовут, дитя мое? — раздался шелест в отдалении.       Но, казалось, она забыла свое имя. Казалось, она возненавидела его. Всё, что она раньше любила, вдруг стало ей ненавистно: и дом, и сизый предрассветный туман, и небо, и Артур Брукс, чья надменная ухмылка стояла перед глазами, и даже она сама стала себе ненавистна. Неосознанные, неконтролируемые отвращение и дикое желание беспощадно разрушить все, что бы ни попалось на ее пути…       Пути — в никуда?       Это плохой путь.       Вместо этого она стояла в тусклом помещении, сгорбившись, сжав кулаки и зубы, изо всех сил стараясь не выпустить на волю горький громкий ком рыданий, сотканный из жгучих слез досады.       Она нещадно проклинала себя: за глупость, за наивность, за чувствительность — за горячее сердце, о которое сама обожглась. Она не проклинала ни ненавистного Артура Брукса, ни мерзко улыбающегося перед ней канцлера. Только себя, свое существо, свою суть, несмотря на то, что не была так уж и виновата в своем поражении.       «Ты сама придумала эту утопию… Утопистка, черт возьми! Вот и утопай теперь в своих слезах!..» — бормотало сердце, кровоточащее и тонущее в слезах. — Дэвид Мортон, — отчеканила Ханна.       Комната была наполнена синим сумраком ночи: в нем, словно в тумане, тонули роскошные диваны, шкафы и прочее убранство, окрашенное в цвет приторной фальши. На комоде попыхивала свечка: её крохотное танцующее пламя отражалось в бокале алого вина, который ухмыляющийся Крим Кайпун протянул Ханне. Медленным движением неуверенных пальцев, обездвиженных после того, как они выложили на игральный стол последнее домино, Ханна взяла бокал и залпом влила в напряженное горло содержимое: в груди вмиг вспыхнули все чувства, и без того воспаленные и обнаженные. — Нет, — рассмеялся канцлер, — твое настоящее имя, девочка.       Её ярость вдруг насторожилась, и девушка пронзительно взглянула на канцлера. Уголки его губ вздернулись, и он сорвал тщательно приклеенные усы. Следующим движением он снял шляпу с её головы. Мягкие волнистые волосы рассыпались по плечам. Его томный взгляд скользнул по её шее и ниже, но, подняв лукавые глаза, он вымолвил: — Ты очень красивая.       Ханна в ужасе замерла, словно на нее выплеснули ведро ледяной воды. В одно мгновение она поняла, что значили его слова и что, по мнению канцлера, другого пути избавить себя и Рэя от наказания у нее не было. Мысль, ускользавшая от нее воздушным змеем, в панике сосредоточилась на том, как бы ей спастись. — Я не желаю тебе зла, — заявил канцлер, настойчиво расстегивая на ней пиджак. — Напротив, я хочу для тебя только лучшего… Женой я, конечно, сделать тебя не смогу, но… — Я не продаюсь! — воскликнула Ханна, шагая назад и отталкивая его руки. — А что будет делать твой отец? — наигранно мягко спросил Кайпун, приближаясь. — Одна ночь, и ты и твой папаша вернетесь сегодня домой так, словно я ни о чем не догадался… В противном случае Рэй Мортон проведет всю оставшуюся жизнь в темнице, а ты, если не в моем рабстве, то в могиле. — Мой отец никогда бы не одобрил, если бы я продала наши жизни. А как по мне, в могиле лучше, чем в Вашей кровати! — Ханна плюнула в его лицо и бросилась к двери.       Но дверь оказалась заперта, а канцлер накинулся на нее и с силой повалил на пол, придавив сверху своим телом. С завидной стремительностью он разорвал рубашку и впился губами в доселе нецелованные губы девушки. В ее груди застыл стон. Она пыталась откинуть его, беспорядочно била, напуганная и отчаявшаяся, словно птичка в клетке, но ничего не помогало. Вдруг она почувствовала, как он, кусая её за шею, пытался разорвать бинты, которыми она заматывала грудь для образа Дэвида Мортона, и невольно разрыдалась, но канцлер ничего не слышал, кроме победившей его похоти.       Трактир постепенно опустевал. Уставшие от собственных впечатлений, десмиды расходились. Артур наконец смог насладиться подаренным ему элем. — А кто такая Ханна? — спросил он у Джакомо, опустившись за стойку.       Как один из тех, кто знал секрет в семье Мортонов, Джакомо вдруг посерьезнел и как будто с укором ответил: — Ей нет еще восемнадцати, но она — наше сердце… Мы боимся её хмурости и счастливы видеть её улыбку. — Семнадцатилетняя девочка вас держит в страхе? — усмехнулся Артур, смакуя на губах образ той, которая завладела его чувствами. — Она держит нас в любви. Родители гордились бы ею. — У нее нет семьи? — что-то кольнуло в груди Артура. — У нее самая лучшая семья!.. Эта девушка — живая душа… Намного живее, чем я или Вы, господин. — Живее во сто крат, чем этот господин! — раздался резкий возглас, в котором Артур, внутренне затрепетав, узнал Ричарда. Оглянувшись, он увидел разъяренное полыхающее лицо старого друга. — Ты!.. Ты заявил, что хочешь всё исправить, но ты всё портишь! Ты рушишь всё, к чему прикасаешься!.. — О чем ты говоришь, Льюис?..       Яростное пламя во взгляде Ричарда невольно упало на неприметный кулон с изумрудом, как глаза его обладателя, на груди Артура. Проследив за ним, Артур задрожал: кровь застыла в его жилах, — и резко спрятал глаза, пронзенные слезами…       Дверь с грохотом вылетела, а канцлер, взвизгнув, соскочил с девушки. Ханна быстро села, изумленно посмотрев сначала на него, потом на огненное оперение стрелы, торчащее за спиной из его плеча, и в конце концов на паладинку.       Взволнованная и растерянная, Рутта стояла у входа, дрожа и тяжело дыша. В следующий миг паладинка взглянула на Ханну, в состоянии которой могла видеть собственное отражение, и, подбежав, протянула ей руку. Ханна схватилась за нее и вскочила, не чувствуя ничего, кроме неудержимого ужаса и этой теплой руки. — Как ты посмела!.. — брюзжал раскрасневшийся Кайпун, пытаясь дотянуться до стрелы. — Стража! — Уходим! — воскликнула Ханна, прикрывшись остатками рубашки.       Не отпустив рук, они побежали прочь из комнаты, но в коридоре оказались напротив стражников. Как только четверо грузных мужчин бросились на них, Ханне хитростью удалось выхватить у одного из них меч и заслонить собой Рутту, выстрелившую уже дважды в других.       Необыкновенная картина открылась тем, кто сидел в зале: две девушки, одна из которых — бывший Дэвид Мортон, — вели бой с королевской стражей на узких балконах.       Удивленный до крайней степени взгляд Артура заставил Ричарда обернуться…       Прибывшее подкрепление стражников схватило девушек и наспех связало им руки и ноги. Следом выскочил канцлер с перебинтованным плечом. — На подмосток! — визжал он, яростно стуча кулаками все, что попадалось ему под руку.       Ричард рванулся на помощь девушкам, но Артур вовремя дернул его за рукав, предотвратив необдуманные действия пылкого товарища. — Отпусти меня, я знаю, кто спасет их, — раздраженно бросил Ричард. Артур опустил руку. — Присмотри за ними, пока меня не будет.       Артур кивнул, и Ричард, поверив ему от безысходности, обратился ветром и вылетел прочь из таверны.       Рэй в одну минуту очутился около сцены в толпе заинтригованных громким происшествием десмидов.       Артур не верил своим глазам, хотя смутные догадки о Ханне и Дэвиде Мортоне уже одолевали его. Теперь никаких сомнений не было: девушка, в которую он влюбился, на самом деле была тем лучшим игроком, репутацию которого он разрушил сам всего полчаса назад. Он был и ошеломлен столь необыкновенным совпадением, и очарован смелостью, умом и красотой этой девушки, а вкус недавней победы вдруг сделался для него отвратителен. Теперь он не сводил с нее напряженного взгляда.       Шум затих: все испуганно ожидали того, что же будет дальше. — Паладины снова стали тайком пробираться в наше королевство! — начал разъяренный Крим Кайпун, встав на подмосток перед девушками. — Пора с этим что-то покончить!.. Эта дрянная девчонка пыталась убить меня, вашего правителя! — Временного, — буркнула Ханна, но многие расслышали, и прокатилась волна смешков. Уголки губ Артура приподнялись, хотя сам он оставался напряженным. — А эта девчонка — королевна!  — Молчать! — завопил канцлер. — Ты, ты нарушила закон, запрещающий женщинам принимать участие в Большом Куше! Ты нарушила его сотню раз, каждый месяц! Вы обе заслуживаете смертной казни!       Кое-где в толпе раздались аханья, и в холодном воздухе застыл ужас. — Паладинка не может быть казнена здесь! — решительно воскликнул Рэй, прервав тишину. Многие обернулись к нему. — Она королевна и прибыла сюда ко мне по деловому поручению. Любые карательные меры могут быть применены к ней только на территории Звездного королевства! — Разве кто-то видел здесь королевскую карету?! Королевна не прибыла бы сюда, как шпионка! — Она прибыла сюда вместе со мной, — негромко вмешался Артур, и многие обернулись к нему. Рутта, затаив дыхание, взглянула на него, и их взгляды на секунду соединились. Несмотря на растерянность и воспаленность чувств, это не ускользнуло от Ханны. — Лошади Её Высочества были слишком утомлены дорогой, и она великодушно согласилась принять мое приглашение продолжить путь в моей карете. Поколебавшись, канцлер сквозь зубы вымолвил: — Отпустите паладинку!       Рутту развязали. Оказавшись на свободе, она непроизвольно обернулась к Ханне. Та мрачным кивком велела ей спускаться. Помедлив, паладинка нехотя спрыгнула — Рэй поймал ее. Девушка невольно прижалась к его плечу, и он обнял ее, продолжая злобно смотреть на Кайпуна и лихорадочно соображая, как спасти приемную дочь. — Уведите эту девчонку в темницу! — Вы не можете этого сделать! — раздался решительный женский голос.       В зале снова появился Ричард, и Артур перевел взгляд на выход: там стояла Дорана. Её сильные глаза сверкали: она смотрела на Кайпуна с такой яростью и твердостью, в которую соединялся весь ужас, объявший Северную этой ночью. — Рыжеволосая ведьма… — процедил Кайпун, заметив женщину, однако заметно поскромнев. — Не существует никаких аргументов, которые могли бы оправдать то, что сделала эта девка! — На самом деле есть один, — усмехнувшись, уверенно заявила Дорана. — Иоганна Мортон — избранница пророчества! Вы должны отпустить и её, чтобы она сумела исполнить его.       Артур снова в ужасе посмотрел на бывшего друга: — Это правда?..       Но Ричард промолчал, взволнованно наблюдая за развитием событий. — Эту ветвь Эспирии я нашла на своем окне, как только этот ребенок появился в моем доме! — Дорана подняла над головой заветную ветвь, предупреждая расспросы канцлера.       И Рэй, и Рутта и тем более Ханна были изумлены происходящим. Джибо и Рэй обменялись непонимающими взглядами, а Артур и Рутта встревоженно смотрели на решительно настроенную волшебницу. — Она должна спасти всех нас! — воскликнул кто-то из толпы, и его возглас был поддержан, и канцлер уже не мог пойти против народа.       Как бы Ханна ни прислушивалась к шуму, она не могла различить ни звука. Она слышала только голос Дораны, в детстве поющий ей колыбельную. Она видела только её глаза, наполненные ледяным огнем и пламенной решимостью защитить девушку во что бы то ни стало. Связь, существующая между ними, казалось, с каждым мигом усиливалась. — Я не могу взять слова ведьмы на веру, — продолжал сопротивляться канцлер. — Я прошу передать мне ветвь, чтобы я смог обратиться к более опытным магам. Когда они подтвердят, что это не подделка, госпожа Мортон выйдет из темницы. А вот Рэй Мортон, её опекун, отправится в изгнание за то, что обучал её играм!       Дорана чуть повернулась к Рэю. Они обменялись безнадежными взглядами. Артур поймал их переглядывание и посмотрел на Джибо Брукса, не на шутку обеспокоенного. Тогда Артур, продолжив вечер удивлений, воскликнул: — Это совершенно излишне, господин Кайпун! Вовсе не Рэй Мортон обучал Ханну играм, а я. — Вы?! — Да, я! Поэтому, насколько я предполагаю, в изгнание вместо господина Мортона отправлюсь я.       Настал черед Ричарда оборачиваться к товарищу, но тот блестящими глазами смотрел на Ханну, которая, зажмурившись, беззвучно хохотала от того безумия, которое происходило вокруг.       «Я так хочу проснуться!..» — сердце беспощадно било в виски. — Но Вы ведь только что встретились… — Напротив, мы давно знакомы, — спокойно возразил Артур, глянув на Ханну, и та кивнула, подыграв ему. — И у меня есть множество свидетелей. — Да кто же это? — Да вот, даже не прячется, видите? — с добродушной усмешкой Артур кивнул в сторону Ричарда. — Льюис. А еще мой дядя Джибо Брукс… А, да и сам господин Мортон. О, как же я забыл господ Тогто и Джакомо!.. Если Вы задаетесь вопросом, как мы могли познакомиться с госпожой Мортон, я отвечу: мы вместе были в военных лагерях, — рассказал Артур и взглянул на Ханну, она внимательно смотрела на него, но ничем не показала своих чувств, и он осмелился улыбнуться ей.       Как только Ханну поместили в темницу, Ричард влетел к ней с первыми лучами солнца. Присев рядом, он стер с ее лица слезы. — Ричард… — всхлипывая, пробормотала она, словно в его имени было её спасение. Только его она не могла ненавидеть. Только его она могла сейчас обнять. — Как я хочу стереть его прикосновения с себя!.. Отвратительные!.. Меня тошнит от одной мысли, что… — рыдала девушка, а он, прижимая её к себе, целовал её темя. Только ему она доверяла свои чувства. — Как я хочу стереть эту ночь из своей жизни!.. Самая ужасная ночь!..       Слушая голос её страданий, он невольно зажмуривался. Он был так зол, что хотел убить любого из тех, кто стал причиной её горя. Но он понимал, что ей нужнее не его ненависть — этого у нее самой было предостаточно, — а его любовь. И он нежно сжимал в объятьях её плечи, словно стараясь заслонить от грозы её сердце и душу. — Я либо умру сегодня, либо навсегда покину это место… — пробормотала она, когда ком рыданий немного размотался.       «Это место… — с горькой усмешкой подумал Ричард, зажмурившись. — Это место — твой дом, твоя родина… Как же мы сможем оставить его навсегда?»       Усталость начала брать верх над несчастьем, и Ханна почти заснула на плече друга, но в темницу ворвалась Дорана. Её глаза, взволнованные и измученные, пронзительно обратились к Ханне. Молодые люди вскочили ей навстречу. — Они разрешили! — воскликнула она, отворяя дверь дрожащим в непослушных пальцах ключом. — Они поверили!.. Через сутки ты должна покинуть Северную… — Чтобы исполнить пророчество? — хмуро усмехнулась Ханна.       Дорана вздрогнула. — Ты не обязана!.. Ты можешь остаться со мной на острове. Я ни за что не выдам тебя! — А что Рэй? И Рутта? — Рутта, как и собиралась, отправится со своей миссией. А вот Рэю не разрешено покидать Северную раньше, чем исполнится пророчество. — Ветвь Эспирии, которую ты принесла, настоящая? — Да… — Значит, я тоже избранница?       Дорана не ответила. — Если так, то исполнение пророчества — мой билет домой и к освобождению отца. — Ханна… Ты даже не представляешь, на что ты идешь! — Может быть, я действительно не представляю… Но прошлым утром в наш дом залетела птичка из Звездного королевства. Она тоже не представляет, на что ей придется пойти, но даже не задумываясь идет на этот риск ради семьи… Я точно не представляю себя без родины и без семьи. К тому же я перед Руттой кое в чем в долгу… Они еще увидят, на что я способна!       Дорана умоляюще посмотрела на Ричарда, но тот, переглянувшись с волшебницей, опустил глаза.       Едва небо посветлело и блеснуло первым лучом солнца в комнате, выделенной Рэем для паладинки, как Рутта почувствовала, что задыхается и тут же вскочила. Мысли обо всем, свидетельницей чего она стала за прошлую ночь, не давали ей покоя. Она с волнительным восторгом и сочувствием думала о Ханне, о её стойкости и силе духа. Она с яростью и тоской думала о матери, ради которой была готова на все. А перед глазами то и дело мелькали образы канцлера, Артура, Рэя, Дораны и Ханны.       Непослушными пальцами схватив со столика список того, что нужно приобрести в магазине Джибо для дальней дороги, она прокралась мимо нехотя задремавшего Рэя и выскочила на улицу. Утренняя свежесть, с которой встретила её туманная Северная, ледяными струйками пронеслась по плечам паладинки.       С холма, на котором стоял домик Мортонов, был виден весь частный сектор и площадь. Полные розового света, улицы пустовали, словно неживые. Рутта провела взглядом по зеркальной глади воды и посмотрела на темно-фиолетовые горы, которые ей предстояло преодолеть.       Осторожный ветерок, всколыхнув вишневые и жасминовые деревья рядом, опустился рядом с Руттой, и девушка узнала Ричарда. — Ты же стихийный маг, да? — тихо спросила она. — Наполовину — стихийник, наполовину — десмид, — так же тихо ответил Ричард. — Как там Ханна?       Юноша нахмурился и покачал головой. — Делает бесстрастный вид, но еще ни разу не улыбнулась… Она решила отправиться с тобой. Если что, она в таверне — проголодалась, а мне нужно сообщить обо всем Рэю. Рутта покивала и пропустила Ричарда в дом.       В магазине Джибо Брукс и его племянник расставляли полученные прошлой ночью от торговцев книги. Услышав шаги, Джибо воодушевленно воскликнул: — Ханна! — но, обернувшись, осекся и склонил голову перед паладинкой. — Извините, госпожа, принял Вас за нее.       Рутта поздоровалась и краем глаза посмотрела на Артура, повернувшегося к ней навстречу. Тяжелые чувства внизу живота возобновили свои игры. — Вы от Рэя? — спросил Джибо, беря из её рук список, и исчез за портьерой, словно совершенно не нуждаясь в ответе.       Паладинка осталась наедине с Артуром, и её сердце застучало так громко, что, казалось, он тоже слышал его бег. На долю секунды столкнувшись взглядами, они одновременно отвели глаза. — Неплохой спектакль, — откашлявшись, вымолвила Рутта, медленно сделав к нему несколько шагов. — Я сделал всё, чтобы помочь ей, — резко ответил Артур, избегая смотреть на паладинку. — Чтобы помочь ей выбраться из того положения, в которое сами её загнали? — раздраженно бросила девушка, пытаясь заглянуть в его лицо. — Откуда мне было знать, что… — А зачем нужно было передавать свое желание канцлеру?! Если бы не ты… — Ханна сама виновата! Если бы она не играла с самого начала… Неужели она не знала, что идет против закона? — А ты знаешь, сколько девушек зарабатывают себе на жизнь, притворяясь мужчинами и беря в руки оружие? — Ханна не зарабатывает, а развлекается! К тому же откуда тебе знать, о том, сколько девушек так живет? Разве во дворец Звездного королевства поступают сводки подобного характера?       Рутта сжала зубы. Она узнала это, сбегая с Мартином в город. — Так, значит, вы с Ханной собираетесь в путешествие? — Артур снова повернулся к ней и пронзил внимательным взглядом. — Откуда ты знаешь? — Просто предположил. — Да. — Вероятно, вам понадобится мужское плечо. — Неужели собираешься предложить свое? — Ты против? — чуть улыбнулся он.       Рутта не ответила. — Лучше спроси об этом у Ханны, — пробормотала она. — Она в таверне.       Спустя несколько секунд, во время которых Артур пытался мыслить здраво, его сердце победило. Он медленно отложил книги и, кивнув паладинке, направился в таверну.       Полупрозрачный холодный утренний свет проник в таверну вместе с бесшумно появившейся у портьеры Ханной. Немногочисленные столики, увидев ее, вдруг затихли и устремили к ней свои ожидающие взгляды. Проигнорировав их, Ханна попросила свинину и кружку эля и, отвернувшись ото всех, села за первый попавшийся столик.       Почти сразу же напротив нее возникла неестественно мужская фигура. Задумавшись на миг, Ханна узнала Моргану Льюис и ленивым кивком поздоровалась с ней. — Что, кончились средства выживания? — усмехнулась Ханна, взглядом указав на тюк с книгами, написанными самой Морганой для продажи. — Да, тяжелые времена… Но раз ты избранница, у нас есть шанс быть спасенными, — Моргана ободряюще улыбнулась, но Ханна, удивленно и хмуро взглянув на нее, скептически качнула головой. — Шанс у нас появится только тогда, когда Сумрачное королевство найдет уже какого-нибудь наследника королевской крови и отошлет в отставку этого мерзкого канцлера, — проворчала девушка, яростно разрезая ножом мясо. — Клянусь, если у меня что-то и получится сделать во имя весьма сомнительного пророчества и если я вдруг стану важнее его, я сделаю всё возможное, чтобы десмиды больше никогда его не увидели. — Ханна, мне жаль, что вчера на игре ты… Ты все равно великий игрок! — Вчера показало, что не такой уж и великий. — Ну и что? Вспомни, сколько у тебя было побед! — Одного поражения, к сожалению, бывает достаточно, чтобы перестать верить в тысячу былых побед. — Для меня ты останешься лучшим игроком!.. Посмотри, еще совсем недавно я и подумать не могла, что надену мужские одежды, но благодаря тебе у меня появилась надежда… Важно не то, что мир дает тебе — победу или поражение. Важно то, что ты можешь дать миру и, в частности, мне и тем, кто следует твоему примеру.       Ханна не сдержала грустной улыбки. — Спасибо тебе! — сердечно произнесла она, и Моргана, кивнув на прощание, вышла.       Некоторое время Ханна сидела молча, задумчиво глядя сквозь пустую тарелку. Потом она вздохнула и поднялась, чтобы купить провиант в дорогу. Расплачиваясь, она не заметила, как к ней медленно приблизился Артур. Окинув взглядом запас эля, который она собиралась взять, он воскликнул: — Ты собираешься всю дорогу пить?       Ханна едва слышно вздрогнула от неожиданности. Мельком обернувшись и признав неприятнейшего из неприятелей, она с отвращением отвернулась и процедила: — Пить всё равно надо. — Вода теперь не в чести?       С трудом сдерживая раздражение, скопившееся на языке, Ханна воскликнула, хватая запасы и резко поворачиваясь к Артуру: — Воду я тоже взяла. Отойди с дороги!       Девушка накинула на голову капюшон и решительно направилась к выходу из таверны, но утренний свет ослепил её, и она на секунду задержалась. Этой секунды хватило Артуру, чтобы догнать её. Тогда она зашагала прочь.       Задумавшись о том, как сильно она не хотела с ним разговаривать, Ханна снова столкнулась с Артуром, опередившем её с помощью быстрого перемещения. — Да кто ты — вампир-таки или нет? — раздраженно бросила девушка, обходя его. — Подожди же!.. — упрямо воскликнул Артур, хватая ее за локоть и силой останавливая. — Давай мне часть твоей поклажи, я донесу… — Не трогай меня!       Исступленная ярость стучала в её груди. Его прикосновения распаляли её чувства. — Если ты так зла на меня из-за проигрыша, то… — Ты не видел меня злой! — вскричала Ханна. — Поверь, я не покалечила тебя только благодаря тому, что ты вступился за меня и моего отца. — Значит, ты не зла на меня? — он медленно отпустил её руку. Она сделала несколько шагов прочь, но поклажа, которую она несла на спине, вдруг показалась ей слишком тяжелой, а ноги не хотели слушаться.       Почувствовав это, Артур все-таки забрал у нее тяжелые мешки.       Они пересекли площадь и оказались в осенней роще. — Я наслышан о тебе, Дэвид Мортон, — чуть улыбнувшись, вымолвил Артур, пытаясь успокоить свое взбесившееся сердце. — И, знай, я восхищен.       Ханна молчала, раздумывая над его словами. — И что? — вдруг спросила она, остановившись напротив него. — Я вижу, ты ищешь моего расположения… Но после того, что произошло прошлой ночью, это по меньшей мере глупо с твоей стороны… — Каждый из нас имеет право быть глупцом. — Я не сказала, что ты глупец. Ты очень умен, я заметила это на игре… — Так дай мне шанс! — Как всё началось, так всё и закончится. — Да я не хотел, чтобы все так начиналось!.. — в отчаянии воскликнул Артур. Их разговор прервал удар грома, неожиданно сотрясший воздух, а над горизонтом замелькал взволнованный белоснежно-голубой разряд молнии. На Северную обрушился ливень, пузырящийся налету.       Оба пылкие и упрямые, они промокли за считанные мгновения, глядя друг на друга. Волосы наполнились дождем и потемнели. Но было кое-что, что приковало к себе внимание Ханны: его глаза, темно-изумрудные, такие простые, честные, наивные, как у ребенка, и одновременно полные разума и блестящей жизни. Рассматривая их, Ханна почувствовала, что больше не чувствовала прежнего раздражения.       «Где же я видела эти глаза совсем недавно?..»       Потемневшая от воды рыжая прядка упала на его лоб, обратив на себя внимание девушки.       «Такой же рыжий…» — она невольно вспомнила своего лисенка из сна, и вдруг нашла его в этих глазах, ищущих её прощения и доверия. Сердце Ханны пропускало удар за ударом. — Это действительно глупо, — проговорила она, уголки её губ чуть-чуть приподнялись. — Но не глупее, чем стоять под ливнем по велению сердца. И настолько же смело.       Улыбка разлилась на губах Артура, а его глаза засветились, заставив Ханну смягчиться. Он протянул ей руку и, стараясь быть громче дождя, сказал: — Артур Брукс.       Удивившись, она еще несколько секунд с насмешкой смотрела на него, и он почти отчаялся. Охрипшим от волнения и холода голосом она ответила: — Ханна Мортон, — её замерзшая рука легла в его ладонь.       Вспышка молнии совсем рядом пробудила их от забытья, дождь усилился, но они все еще смотрели друг на друга, притягиваемые чувством, ставшим для них одним на двоих. Но, отобрав у Артура свою ношу, Ханна побежала домой, чтобы скрыть слезы, которые брызнули на её лицо при воспоминании о том, что её ждет отец и расставание с ним. — Дорана, ты правда скучала по мне?.. — довольно улыбаясь, словно выспавшийся кот, спросил Артур, пока волшебница сушила его одежду над очагом.       Артур знал, что, помимо обители на острове, Дорана имела маленький домик в Северной поодаль арены. Именно сюда он и направился, проводив Ханну счастливым взглядом. — Правда, — ответила девушка, обернувшись. Она приблизилась к кровати, где лежал Артур, и опустилась рядом. — Прошлой ночью ты заявила, что Ханна Мортон — избранница… Это так? — Артур обвил её талию, чтобы одновременно чувствовать изменения в теле девушки, таким образом угадывая, что правда и что ложь.       Дорана напряглась, но все уловки Артура были ей давно известны. — Нет, я это сделала, чтобы её освободили, — ответила она, незаметно для Артура скрестив пальцы. — Но ведь тогда ты посылаешь её на верную смерть. — С ней настоящая избранница. — Рутта? — Артур откровенно удивился и как будто растерялся.       Дорана не ответила. Её губы невольно приоткрылись от жара печи и жара тела Артура. Соблазненный этим, Артур вымолвил: — Раз ты скучала… — он потянулся к её губам, но она с серьезной улыбкой остановила его. — Сначала пообещай мне, что не пойдешь с этими девушками. — Обещаю, — прошептал он, скрестив пальцы.