Песни ветра. Война сердец

      Тусклый тихий свет гулял по потолку, когда Рутта открыла глаза. — Здравствуй, — проговорил мягкий мужской голос.       Вздрогнув, Рутта взглянула на своего спасителя. Это был юноша лет восемнадцати-двадцати с каштановыми волосами и светящимися чайными глазами. Он заботливо протирал её лоб холодной влажной тряпочкой.       За окном журчали сверчки. — Мне нужно спасти мать, — воскликнула девушка, попытавшись подняться, но молодой человек остановил её. — Ты заснула посреди улицы, так что попробуй спасти сначала себя.       Подложив ей под спину еще одну подушку, он протянул ей ложку и чашку с рисом. Рутта с благодарностью посмотрела на него и чуть-чуть улыбнулась: в сердцах она была восхищена добротой юноши. — Как тебя зовут? — спросила она. — Ричард Льюис. — Рутта… А где мой плащ? — Сохнет над огнем, — Ричард махнул в сторону, и, проследив за его движением, Рутта поняла, что они находятся в кузнице. — Ты здесь живешь? — Да. — Так… тесно. И бедно. — Я очень богат, даже несмотря на свою бедность, — с легкой улыбкой ответил Ричард, спрятав под веками темноволосый девичий образ. — Твое плечо я залечил, но ты бы только видела свои стопы!.. Сколько же королевств ты прошла? — Два.       Помолчав в ожидании, пока девушка с нетерпением доедала, Ричард спросил: — И как ты собираешься спасать матушку?.. — Для начала мне нужен Рэй Мортон, — отозвалась Рутта, отставляя на прикроватный столик пустую чашку. — Ты найдешь его в таверне, если успеешь. Сегодня он нужен не только тебе. у него день рождения. Рутта невольно улыбнулась: — У меня тоже.       «Какое невероятное совпадение! — подумала она. — Может, поэтому Рэй Мортон мне так сильно нравится?..»       Поразмыслив, Ричард пересел на край койки к ногам Рутты. — Маг из меня, конечно, не особенно хороший, но кое-чему я всё-таки научился.       Он приложил ладони к её стопам и произнес короткое заклинание. — Ну вот, теперь ты сможешь ходить, не чувствуя боли хотя бы некоторое время. — Не знаю, как тебя отблагодарить… — Это мой тебе подарок. За подарки ничего не требуют взамен… Мне нужно тебя оставить. И, если ты ищешь Рэя Мортона, то поторопись заглянуть в таверну, как только закончишь приводить себя в порядок. …       Обернувшись, Артур не обнаружил никого, кто бы мог привлечь внимание дяди. Ханна убежала раньше, чем Джибо спрятал глаза. — Может, пойдем домой? — чуть погодя предложил Артур, пытаясь скрыть свою кипящую угрюмость и усталость. Джибо покивал.       Пока они пробирались к выходу, через другую залу в таверну проникла Рутта. Растерявшись, она поспешила к первой замеченной стойке, где Джакомо — рыжебородый и добродушный хозяина таверны — наливал выпивку. — Сидра, госпожа? — воскликнул он, едва увидев приблизившуюся девушку, и та покивала. — Сегодня в Северной много гостей! — с блаженством протянул Джакомо. — Правда? В связи с чем? — Как! Завтра вечером состоится Большой Куш: эсперовцы съезжаются отовсюду, чтобы только взглянуть на игру талантливейшего игрока! В этот раз, говорят, сам канцлер Сумрачного королевства прибудет к нам… Разве вы не в числе этих гостей? — На самом деле я по другому делу, — ответила девушка, потягивая до боли знакомый вкус яблочного сидра. — Мне нужен Рэй Мортон…       Её прервал громкий женский голос. Рутта невольно оглянулась: из-за портьеры одной из зал выскочила девушка в белой рубашке и буром платье, шнурованном на груди.       На лице её светился румянец, она улыбалась. Её длинная юбка-солнце и вьющиеся каштановые волосы, едва касающиеся лопаток, пытались поспеть за пылкими движениями, а глаза сверкали так ярко, что даже вблизи можно было с трудом разглядеть их цвет — цвет, когда ранняя осень протягивает руку позднему лету, — то ли цвет травы, то ли цвет крепкого зеленого чая.       У Рутты перехватило дыхание — столько жизни и страсти она не видела уже давно, если вообще когда-нибудь видела. — Ещё эля!.. — воскликнула появившаяся девушка.       Её голос привлек внимание не только Рутты и очарованных посетителей таверны, но и насупившегося от досады на смешки Артура. Мельком посмотрев в сторону, откуда исходил шум, он замер, не в силах сдвинуться или оторвать взгляд. «Это она!.. Та, что с ветром!..»       Его сердце снова застучало сильнее, но Артур уже не мог ничего с собой поделать. Всё в нем переворачивалось, беспокоилось и радовалось при виде этой девушки, чья горячая кровь, казалось, вот-вот довела бы самого Артура до восторженного исступления. — Кто это?.. — поневоле сорвалось с его непослушных губ. — Ханна… — откуда-то издали послышался ответ стоящего рядом Джибо.       Музыка, доселе не замеченная, заиграла громче. По привычке последовав её зову и зову своего сердца, Ханна, искрясь, закружилась в танце под радостные аплодисменты, увлекая за собой молодых людей, девушек и даже детей, снующих между гостями.       Вдруг рядом с ней, словно из ниоткуда, возник темноволосый юноша, в котором и Рутта, и Артур узнали Ричарда Льюиса. Ричард тепло улыбнулся Ханне, а её ласковые глаза засветились еще ярче. Он подхватил подругу в свои объятия, и страстный стремительный танец продолжился.       Наблюдая за той нежной привязанностью, которой дышали их прикосновения, взгляды и улыбки, предназначенные только им одним, но открытые для всего мира,       Артур задрожал. Его пальцы похолодели, а сердце болезненно сжалось.       Рутта тщетно пыталась спрятать глаза, чтобы прекратить тот поток воспоминаний, который топил её теперь горечью во рту:       «Мартин… Милый Мартин… Когда-то и я была такой же счастливой…» — Это её жених?.. — спросила она у Джакомо. — Это её лучший друг, — ответил Артуру Джибо, покачав головой. — Они неразлучны, даже если находятся на расстоянии, как близнецы… — …Хотя, кто знает, может, они сыграют свадьбу однажды, — говорил Джакомо, — завтра или через тысячу лет на небесах — это не имеет значения, потому что они все равно будут вместе и всё равно будут любить друг друга…       Чувствуя, что вот-вот слезы заслонят ей глаза, Рутта поспешила покинуть таверну, наскоро оплатив свою кружку сидра, выпитую от боли до дна.       На её счастье, оказавшись на улице, Рутта наткнулась на десмида, показавшегося ей знакомым. Его голова была накрыта капюшоном поношенного синего плаща, из-под которого десмид смотрел удивленно и ласково. Мгновенно узнав его, она воскликнула, восторженно затаив дыхание: — Господин Мортон!.. — Ты была у Дораны? — тихо поинтересовался Ричард у Ханны, продолжая танцевать. — Да, но она прибудет через несколько дней, когда количество пострадавших чуть-чуть уменьшится. Я передала это Рэю, и мы решили отпраздновать дважды: с Дораной и без нее. — А сегодня он придет в таверну? — Сомневаюсь. — Может, тогда покинем это место?..       Ханна согласилась. Ричард помог ей спуститься, и они вместе исчезли в толпе гостей.       Потеряв их из виду, Артур как будто хотел броситься за ними, но его ноги не сдвинулись с места. Лишь когда Джибо мягко пожал его плечо, Артур вернулся в действительность: он был бесповоротно и безумно зачарован этой девушкой.       Устроившись на широком белом подоконнике на верхнем этаже архива, где Ханна обычно читала книги, молодые люди разговаривали. — Смотри, что я прихватила! — с довольной усмешкой Ханна достала из сумки две бутыли эля. — Я оставила на их месте монет вдвое больше, чем их стоимость.       Девушка протянула одну из них Ричарду. — Всё-таки нигде нет такого эля, как здесь, — сказал Ричард, смеясь, — ни в Локсли, ни в Элисте, ни в Марианде. — В Марианде был неплохой ром, но в целом ты прав!.. Ах, Ричард, как хорошо, что твоя стихия именно ветер: мы столько можем увидеть!.. — И увидим! Мы побываем в каждом уголке Такары!..       В задумчивости опустив блестящие глаза, Ханна спросила: — Ричард, объясни мне… Ты не живешь в старом доме, чтобы не бередить старые раны. Вместо этого ты теснишься в двух крохотных комнатах кузницы… Почему бы тебе не найти новое место?       Несколько мгновений Ричард молчал, обдумывая свой ответ. — О чем ты мечтаешь, Ханна? — На свете так много вариантов, что твой вопрос поставил меня в тупик. — Закрой глаза. Представь, что ты счастлива. — Как мне понять, что я счастлива, ведь счастье — в мелочах. — Вот и собери его из мелочей. Представь, что ты улыбаешься. Какие звуки ты слышишь, что ты видишь, какие запахи вдыхаешь, кто рядом с тобой… И это счастье, если в сердце ты чувствуешь… — Что чувствую? — Музыку. — Музыку? — Сердце, полное музыки, — живое сердце. — Хорошо… — Есть одно исключение. — Какое? — Нельзя представлять то, что ты не в силах изменить: я не буду представлять своих родителей, а ты — бабушку… Боюсь, что поиск счастья, который заставляет тебя оборачиваться и идти назад, тщетен и даже опасен.       Ханна кивнула.       Когда они открыли глаза, посмотрели друг на друга и непроизвольно улыбнулись, Ханна проговорила: — Я была на площади… Я танцевала, как сегодня, под звуки флейты. Толпы людей аплодировали мне, я испытывала их восторг и свое возбуждение — такое сильное, будто я состою сплошь из чувств. Где-то поблизости, как раньше, стояли Рэй, Дорана, Джибо и даже Джакомо… Со мной был ты: я ощущала твое дыхание…       Как только она остановилась, Ричард мягко сказал: — Когда я закрываю глаза, я оказываюсь с тобой здесь, в архиве. Я слышу твой голос, вижу твои глаза, ощущаю твое дыхание. После смерти родителей ты всё, что я могу чувствовать.       Ханна понимающе кивнула. — Хотя есть еще один человек, которого я бы хотел видеть рядом, — тихо добавил Ричард. — Тот старый друг? — Да. — Может, всё еще наладится?       Углы его губ приподнялись в ироничной усмешке, и он спрятал глаза. Девушка встревоженно коснулась его руки. Ричард в задумчивости посмотрел на нее. — Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе об этом, — спустя некоторое время проговорил он, пожимая её пальцы. — Ловлю на слове, — улыбнулась девушка. — Представляешь, Петер, мой одногруппник, полез ко мне с поцелуями сегодня, едва моя лодка успела вернуться с острова!       Ричард, довольный сменой темы, расхохотался. — И что же? Он целуется так же хорошо, как выглядит, или так же отвратительно, как выглядит его разум?.. — Он слишком много мечтает, — в ответ рассмеялась Ханна. — Ты никогда не хотела найти своих настоящих родителей? — Настоящие у меня и так есть — это Рэй и Дорана. Биологических — нет, не хотела бы. — Тебя не интересует, какой они расы?       Ханна усмехнулась. — Паладинской крови во мне точно нет. Иначе я бы растаяла под дождем. Поверь, я бы не пережила такого несчастья — лишиться своего друга! Да я и не хочу. Не хочу знать, почему они оставили меня. — У них могли быть на то причины. — Возможно. Но я не могу найти ни одной, чтобы бросить своего ребенка на произвол судьбы. У нас нет таких слоев населения на Эспере, которые жили бы слишком бедно. Если бросили — значит, нельзя было оставить или они не хотели. Если нельзя, то зачем я буду их подставлять своими поисками. А если зов крови не оказался достаточно сильным у них, почему у меня он должен оказаться сильнее? К тому же я не вижу ни одной причины, по которой они могли бы мне понадобиться, когда у меня есть те замечательные люди, которые дарили мне свою любовь на протяжении восемнадцати лет…       Близился рассвет, и снова, словно по зову девушки, начался дождь, стучась в окно третьим собеседником. — О, кстати, сегодня в таверне я услышала, что в очередной раз кто-то из гостей собирается меня победить, — почти серьезно сказала девушка, и Ричард мгновенно нахмурился. — Кто это был? — Он сидел с господином Бруксом. Я не знаю, кто это, но он довольно привлекателен…       Вой ветра в ветвях ещё не одетых деревьев колыхал чувствительные струны их сердец. Теперь они молчали — обычно им не требовалось слов, чтобы понимать друг друга, но сейчас Ханну волновало угрюмое потемневшее лицо Ричарда — он не просто молчал, как всегда. Он молчал о чем-то, чего Ханна отчаянно не могла разгадать. — Что-то ветер сегодня особенно беспокоен… — хрипло проговорила она, глядя на клонящиеся клёны. Ричард вздрогнул, и это еще больше встревожило её. — У меня есть дела, мне нужно лететь, — пробормотал он, как только небо зарозовело. — Советую и тебе выспаться перед Кушем. Донести тебя до дома? — Нет, спасибо, Рич. Я еще посижу здесь…       Оставшись одна, Ханна печально взглянула на сиреневое небо — оно молчало.       «И как мне помочь тебе, Ричард, если ты ни о чем не говоришь?..»       Окутанная тревожными мыслями, Ханна почувствовала, что сон берет над ней верх. Вспомнив, что обещала Рэю прийти с восходом, она с усилием стряхнула оковы сна и направилась домой.       Рутта смотрела на Рэя, как на чудо: сколько лет она мечтала о встрече с ним, сколько дорог она прошла, чтобы найти его, сколько веры она поневоле вкладывала в него И вот он, стоит перед ней, и она вновь смотрит в его ласковые лучистые глаза янтарного цвета… — Госпожа Уайтесс… — тихо проговорил он, как будто пытаясь понять, снится ему паладинка или нет. — Что Вы…       Впервые за долгое время не в силах сдержать чувств, Рутта бросилась к нему, и он нежно обнял её. На щеки девушки брызнули слезы, перепугав Рэя. — Пойдем, пойдем со мной, дитя мое!..       Небольшой двухэтажный дом №59 — тот самый, где Рутта упала несколько часов назад, — оказался очень уютным внутри. Небогатый, но полный, он стал для Рутты убежищем, цитаделью. В какой-то миг её посетило смутное предчувствие, что она уже бывала здесь раньше.       Рэй усадил её на диван в гостиной и с плохо скрываемым нетерпением ждал, пока Рутта рассказала бы, какая беда могла привести королевну паладинов к нему, к десмидам. — Матушка рассказывала, что она была избранницей пророчества, а Вы отправились с ней по настоянию Азеллы Мортон, — начала Рутта. — Так вот, после нее избранницей была выбрана я… — Я не совсем понимаю, к чему Вы ведете. — Пожалуйста, прошу Вас, называйте меня по имени!.. Для меня пророчество не имело никакого значения, потому что, как только Вы покинули нас, мама оказалась привязана к кровати, и я ни за что не оставила бы её, но… Сейчас только плод Эспирии, который необходим для того, чтобы одержать победу над Сэоком, может спасти ей жизнь. И если я не раздобуду его в ближайшее время, я потеряю её…       Рэй внимательно выслушал паладинку, пряча глаза и хмурясь. — Если бы это было так просто, — пробормотал он. — Ты должна знать, что Эспирия дает плоды только тогда, когда избранник завершит свою миссию. — Именно поэтому я надеюсь… — Рутта, я не хочу выказывать тебе неуважение, но многие пытались, и избранники в том числе. Боюсь, что… — А какой у меня выбор? — вскричала девушка, вскакивая с дивана и в отчаянии заламывая руки. — Вернуться и наблюдать, как с каждым днем жизнь покидает единственного человека, которого я люблю, единственного из всех, кто у меня есть, зная, что у меня был шанс спасти её? Нет, это выше моих сил!.. Даже если я не успею, даже если я проиграю, я не буду пособничать смерти своим бездействием. Рэй с печальным восторгом наблюдал за девушкой. Он как никто другой знал эту натуру воителя.       Хвеннальская вьюга кажется пьяной: она сметает всех, кто выбирается из дома в эту ледяную пору, а юное создание идет, упрямо идет, отчаянно веря в свои силы. Глаза ничего не видят: они закрыты снегом, а ноги, скованные морозом, через силу сменяют одна другую по дороге.       Она поднимает голову. Перед ней вырисовывается контур домика на холме.       «Вот же!..»       Жёлтое пятно.       «Свеча…»       Она поднимает дрожащую руку, чтобы постучать. Дверь открывается, и на пороге стоит красивая женщина с твердым взглядом. — Госпожа Мортон?.. — даже губы не шевелятся…       Отогревшись, Патриция Уайтесс рассказывает, что она здесь за помощью — она хочет победить свой недуг. Азелла молча кусает губы в глубокой задумчивости: она поражена и восхищена отвагой и упорством юной королевны, но уже мало чем может помочь. — Есть один способ, Пат, — произносит она с тревогой, — но, боюсь, эффект не будет вечен…       И она лечит королевну. — Останешься с нами, пока не утихнет зима? — С «вами»?       Азелла зовет сына, но Рэй, всей душой презирающий паладинов, упрямо сидит в своей комнате, хотя и он удивлен таким безумством: пройти столько дорог в стужу! Патриция, счастливая и вдохновленная, засыпает, тихо и сладко.       Как только восходит солнце, Азеллу привлекает аккуратный стук в окно гостиной. Она приближается и видит белую птичку с сиреневым и светло-красным оперением — фенни. Фенни приносит ветвь Эспирии. Ошеломленная, Азелла открывает окно, берет трясущимися руками ветвь.       «Ты прилетела сквозь стужу…» — Госпожа Мортон! Что там такое? — слышится звонкий радостный оклик Патриции, сбегающей по лестнице.       Азелла оборачивается. На нее смотрят лучистые, полные надежды и силы, лазурные глаза златоволосой королевны, похожей на луч солнца. И волшебница в один миг всё понимает.       «И ты тоже прилетела сквозь стужу…» — Рэй, стой… — Я же сказал, что не хочу умирать! Не хочу терять того, чего еще не имею, но могу иметь — любовь, семья, дом — да вся жизнь!.. — И куда ты пойдешь? — К ней. Я не могу находиться в одном доме с паладинкой.       Дверь, которая должна открыться одним рывком, не двигается. Заколдована. В ярости Рэй поворачивается к матери: — Ты отправишься с Патрицией. А если не хочешь умирать, поклянись попросить помощи у той, к кому ты сейчас собирался. — Нет, я не буду так поступать с ней! … — А правда, что в Звездном королевстве никогда не бывает зим? — спрашивает Рэй, обедая с Пат. — Да. Паладины боятся влаги с неба так же, как вы, десмиды, боитесь солнечного света. — Но как же они моются? — Специально обработанной водой. — А моря, реки, озера… Это всё вам недоступно? — Нет. — Но ты же как-то пришла сюда в метель. — У меня в крови есть небольшая примесь. — Да? Какая же? — Секрет!.. — Дорана еще не здесь? — в гостиную ворвалась Ханна и застыла, увидев Рутту.       «Дорана!..» — Рэй вздрогнул и посмотрел на Ханну.       Оглянувшись к выходу, паладинка тоже была всерьез удивлена совпадением: перед ней стояла та самая девушка, которая поразила её своей живостью в таверне.       Ричард тревожным майельским ветром опустился на вересковом поле за холмами Северной. Здесь раскинулись четыре могильные плиты, на которых серели имена: Феликс Льюис, Наира Льюис, Ребекка Льюис и Ганс Денарт. Некоторое время он молча сидел подле последних. Его волосы тревожно колыхались в рассветном золоте солнца. Закрывая глаза, Ричард с горечью думал о родителях. Но сколько было в сердце юноши горечи — еще больше было любви.       Вдруг он почувствовал медленные неуверенные шаги позади и затрепетал. Дождавшись, пока гость приблизится, Ричард зажмурился. Сердце стучало в пересохшем горле. — Брукс, — приветственно бросил он по привычке, открыв глаза, но не повернувшись. — Льюис, — по привычке услышал спустя несколько секунд. — Зачем ты появился здесь? — Я хочу всё исправить.       Ричард вновь зажмурился и, закрыв лицо руками, истерически расхохотался. Артур, чье сердце то убыстрялось, то замирало, почувствовал, как холодная струйка воздуха пробралась под одежду. — Я тебе совсем не верю, — вымолвил Ричард. — Твое дело. — Уходи.       Артур замешкался, опустив голову. — Уходи! — закричал Ричард, но его взгляд упал на округлые буквы в имени матери, а голос сорвался. — Увидимся сегодня на Куше, Льюис.       Через секунду Ричард уверился в своих подозрениях относительно потенциального соперника Ханны, и в исступлении обернулся, но, кроме него и четырех могил, никого уже не было.