Песни ветра. Война сердец

      Вдох — выдох…       Громкий запах черемухи вонзился в горло, и перед глазами возник ясный образ, наполненный солнцем. Он улыбался, его глаза ласково сияли. — Натяни получше, — сказал Мартин.       Тетива прорезала пальцы, и стрела со свистом влетела в «яблочко». Во дворце этому не учили. Во дворце учили музыке, истории и другим наукам, которые почти не приносили ей удовольствия с тех пор, как она осталась один на один с болезнью матери. Стрелять её научили, когда она, переодеваясь в простолюдинку, сбегала в город с другом. — Я молодец? — спросила Рутта, улыбнувшись в пространство.       «Конечно, молодец!» — ответил бы Мартин, если бы не был казнен четыре года назад.       Рутта на мгновение зажмурилась: полуденное солнце показалось ей слишком ярким. — Ваше Высочество!       Она знала, что означал этот взволнованный возглас слуги. Ей понадобилось несколько мгновений для того, чтобы собрать последние силы и открыть глаза. Помедлив, она бросилась во дворец.       Патриция Уайтесс, королева паладинов, имела врожденный недуг. В юности его лечила волшебница из Сумрачного королевства Азелла Мортон, которую, как говорили, уважали все от малого до великого, несмотря на расовую вражду: она кормила голодных, помогала обездоленным, раздавала нуждающимся золото, как только оно появлялось в её доме в Северной части Сумрачного королевства. Когда волшебница, державшая придворных в страхе, скончалась, лечением королевы занялся её сын, Рэй, который, хотя и поддерживал удовлетворительное самочувствие и хорошее настроение Патриции, быстро был сначала ограничен, а потом и вовсе изгнан с территории Звездного королевства по инициативе Совета. И королева ничего не смогла сделать.       Даже будучи человеком ночи, Рэй не вызывал у Рутты ни страха, ни неприязни. Встречая его мягкий взгляд, она чувствовала уважение, трепет и особую привязанность к нему. — Вы заставляете мою мать улыбаться, господин Мортон, — сказала она однажды в далеком детстве, — Вы очень хороший десмид… Может, если бы все десмиды были такими же, войны бы не было?       Рэй мельком глянул на королеву. Прикусив губу, она опустила голову. Тогда он приблизился к девочке, опустился, чтобы быть на одном уровне с её большими голубыми глазами, так похожими на глаза её матери, и ласково ответил: — Госпожа, паладины и десмиды — это ведь внешние оболочки. Важнее, что спрятано здесь и здесь, — он погладил Рутту по голове и указал на солнечное сплетение.       Очень скоро во дворце случилась страшная трагедия — при загадочных обстоятельствах был убит король — законный муж Патриции и отец Рутты. «Очевидцы» из придворных утверждали, что фамилия убийцы — Мортон, а ненавистники Азеллы — таких тоже было немало — подтверждали и преумножали эти сплетни. Рэю не нужно было клясться Патриции в том, что он невиновен — она верила ему настолько, насколько может верить сердце любящей женщины. Но доказательств не было ни вине, ни невиновности, и все, что королева смогла сделать для друга — заменить смертную казнь вечным изгнанием из Звездного королевства.       Как бы Рутта ни любила отца, никакие обвинения в адрес Рэя Мортона не смогли стереть из её сердца то, что она знала о Рэе сама. В тайне она тешила себя надеждой, что когда-нибудь они обязательно увидятся. Воспоминания о нем пробуждали в Рутте нежные чувства, но теперь те времена, когда он бывал в их светлом доме, казались ей всего лишь чудесным сладким сном. Таким же сладким, как запах черемухи. И таким же сладким, как яблочный сидр, которым угощал её Мартин в таверне своего отца.       Мартин ушел следом, но в другую сторону — он умер. Получив обвинения, выгодные для кого-то из чиновников, и не имея за душой ни гроша, чтобы откупиться, он был казнен среди белого дня. Рутта ни на день не переставала винить себя в том, что случилось: ведь если бы не она, он не подвернулся бы в качестве жертвы для суда. Тогда… тогда она не успела открыть глаза по утру, как, выскочив на балкон, увидела, как с его плеч упала голова, которую она не однажды гладила.       Всем сердцем мечтая выбраться из дворца, Рутта понимала, что это невозможно: она никогда бы не оставила свою мать на растерзание Совета… — Ваше Высочество! Если Вы немедленно не отправитесь на поиски Эспирии, в скором времени Её Величество придется оставить нас!.. — залепетал канцлер, как только Рутта со стуком открыла двери своих покоев. И он был прав.       «Если бы всё дело было только в Эспирии!» — с отчаянием подумала паладинка, взглянув на цветущую ветвь эспирового дерева, принесенную птичкой фенни восемнадцать лет назад, когда девушка только родилась.       Плод Эспирии был последним шансом спасти Патрицию. С тяжелым сердцем, полным свинцового отчаяния и горя, Рутта поцеловала мать и бросилась прочь из Звездного королевства.       …Утомленный долгой дорогой, Тордж заснул, растянувшись на лавке экипажа. На противоположной стороне Артур помог лучнице скинуть промокший плащ, и она, отодвинувшись, взялась перематывать свою рану новыми тряпками, которые достала со дна походной сумки.       Некоторое время Артур молча наблюдал за девушкой. Светлые волосы, насквозь мокрые, спутались и как будто устали больше, чем их обладательница, во взгляде которой горела твердая решимость. То, что девушка из высших кругов, Артур понял по умению держаться. Невольно он ловил каждое её движение и каждое её дыхание и всё пытался понять, почему она кажется ему такой знакомой. — У Вас очень красивые глаза, — тихо сказал он.       Девушка вздрогнула от неожиданности и коротко посмотрела на Артура. — Спасибо… Ваш томный взгляд, откровенно говоря, меня пугает.       Артур рассмеялся, но сердце тревожно защекотало. — Как Ваше имя? — спросил он. — Рутта.       «Рутта…» — прошелестело в груди Артура. — Артур Брукс. Давно Вы в пути? — Давно. — Откуда же?       Рутта не ответила. — Вам, должно быть, холодно, — опустив глаза, Артур снял с себя куртку камзола и накинул на плечи дрожащей девушке, которая удивилась еще сильнее. — Не стоит… — пробормотала она. — Спасибо. — Что с Вами случилось? — В этих лесах водятся разбойники. — Так это они напали на Вас?       Рутта кивнула. — Есть ли у Вас в Северной тот, кто смог бы о Вас позаботиться, или Вы надеетесь на счастливый случай? — И то, и другое. Моя мать очень больна. — Одна моя знакомая, с которой я собираюсь встретиться, — волшебница. Думаю, она сумела бы помочь. — Я так не думаю. Мне нужен плод Эспирии, чтобы вылечить её. — Плод Эспирии? — Артур нахмурился. — Значит, Вы ищете избранника? — Можно и так сказать.       Дальнейшее молчание Артура удивило Рутту, однако совсем скоро экипаж преодолел ворота Северной и, проехав несколько кварталом, остановился на площади, вымощенной серо-сиреневым сверкающим от дождя камнем. Когда девушка вернула попутчику куртку и взялась за свой плащ, Артур вдруг остановил её, заставив испуганно обернуться: — Всё же я попрошу свою знакомую, — пообещал он, — где мне искать Вас в случае, если она согласится помочь и ей нужна будет дополнительная информация? Посмотрев в его темно-изумрудные глаза, так пронзительно глядящие на нее, Рутта с силой преодолела напряжение от его прикосновения и ответила: — Вероятнее всего, Вам понадобится дом Рэя Мортона, если не будет слишком поздно.       Нехотя Артуру пришлось отпустить её. Несколько мгновений он наблюдал, как она торопливо шагала на наводненной десмидами площади. Потом она свернула перед мостом за здание трактира и направилась к частным домам.       Помедлив, Артур разбудил Торджа и выбрался из экипажа. Забрав свои вещи, он рассчитался с конюхом, дав ему золота с избытком, чтобы тот смог оплатить себе не только комнату в трактире, но и пару кружек эля. — Сегодня отдохни хорошенько, а завтра отправляйся домой. — Как скажете, господин!       Насколько Артур помнил, здание магазина, где работал его дядя, располагалось на той же площади, напротив трактира. Так оно и оказалось: около дверей его уже ждал знакомый силуэт. — Ваше княжеское Превосходительство прибыли! — радушно воскликнул улыбающийся худощавый Джибо Брукс, раскрывая для племянника свои объятия. — Я-то думал, тебя ведьмы нашли: такие красавцы для них что драгоценные камни, а сегодня — их ночь.       Артур усмехнулся, не удержавшись от тревожного воспоминания о незнакомке, гулявшей с ветром. — С некоторыми не жаль и забыться! — пошутил он, и мысль о светловолосой спутнице, случайно заглянувшая в его душу и тело, вдруг утешила его тревоги.       Джибо расхохотался. Его глаза сияли: наконец-то он не будет со светлой ревностью каждый день смотреть на пылкую дочку Рэя Мортона, которая, пусть и являвшись найденышем, души не чаяла в своем приемном отце. Теперь и у него, у Джибо, будет этот прекрасный юноша, улыбчивый и такой сильный от ощущения своей молодости.       Джибо был торговцем и содержал самый крупный магазин в Северной. Здесь была и одежда, и оружие, и книги, некоторые зелья и безделушки, которые пользовались популярностью среди молодежи и которые он перекупал в больших торговых городах нейтралитета, вроде Вайхо и Риди. Джибо хорошо знал свое дело, но сторонился привязываться к кому бы то ни было, сторонился шумных встреч и завязываний романов — когда-то его жена и сын были жестоко убиты оборотнями.       Самое большое наслаждение ему доставляли яркие эмоции маленькой госпожи Мортон — девочки, а затем и девушки, которая подрабатывала в его магазине, — когда он привозил ей книги, не то, что не прочитанные, но даже не ведомые ей. Бывало, он прогонял её пораньше, и она неслась на верхний этаж его магазина, где был обустроен архив, чтобы узнать, чем же закончилась история, которую она не успела дочитать до начала смены. Тогда его сердце дрожало — такой могущественной она казалась ему. Он улыбался, а напускная строгость, служившая ему костылем долгие годы, таяла от пламени этой улыбки.       Рэй Мортон был единственным другом Джибо. Они дружили еще со времен службы в Королевской гвардии. И хотя Джибо было сложно показывать свои чувства, он любил и Рэя, и его маленькую госпожу, и племянника — кого еще ему было любить?       И Артур знал о большом чистом сердце своего дяди. Поэтому, превозмогая усталость, спустя несколько часов разговоров он ответил утвердительно и с неподдельным энтузиазмом на предложение Джибо: — А хочешь, пойдем вместе в таверну? Попробуешь еловое пиво Джакомо — оно просто великолепно! Сегодня много посетителей, вот он и решил приготовить побольше… — А как же твой магазин? — Ничего страшного. Побудет закрытым…       По наводкам встречающихся десмидов, недовольно смотревшим и нетерпеливо отвечавшим, Рутта, едва передвигая ногами от усталости, нашла дом Рэя Мортона — это была небольшая усадьба на холме и имела №59 под рыжей черепицей.       Хозяина на месте не оказалось, но на отчаяние у паладинки уже не хватало сил. Покачиваясь, она сделала несколько шагов по главной дороге. Изнеможение взяло верх, и девушка, успев заметить молодого человека, подлетевшего к ней быстрее ветра, упала без чувств на его руки.