Сны розовой сакуры

      Сакура открыла глаза и медленно улыбнулась: с недавних пор, каждое утро просыпаясь в собственной теплой и мягкой постели, она понимала, что уже имеет все, чтобы чувствовать себя совершенно довольной жизнью.       После памятного возвращения домой в компании друзей, прошло больше недели — начинался последний апрельский денёк, за это время она ни разу не выходила за пределы ворот Хьюга. И не потому что боялась чего-то после похищения, а просто это стало неудобным — шёл последний месяц беременности. И потом, она наслаждалась тишиной и покоем, который можно ощутить в единственном месте — дома.       Сегодняшний день был не исключением, она встала и попыталась бесшумно, пусть и слегка неповоротливо, выйти из комнаты. Куноичи отметила неприятное ощущение внизу живота и нижней части поясницы. Для своего срока это было нормальным — как медик она знала, ребенок скоро появится на свет. Знала, что так и должно быть, но все равно было страшновато. Розоволосая мотнула головой и решила думать о хорошем — для начала следует хотя бы привести себя в порядок.       Она отметила, как сильно отросли волосы, это стало очевидным в то время, как зеленоглазая, крутясь перед зеркалом, оборачивала живот специальными поддерживающими полосками ткани. Почему-то вспомнился эпизод из детства, когда ей пришлось срезать волосы кунаем. Она улыбнулась, да — ее детство не было скучным.       Немного погодя проснулся Неджи, готовя завтрак, она услышала шаги в коридоре, затем хлопнула дверь душевой. Он изменился — она видела по его глазам, вероятно, мужу еще не удалось прийти в себя. Сакура часто ловила его неспокойный взгляд, ей казалось, что Неджи чувствует себя виноватым после произошедшего.       Куноичи догадывалась — что-то происходило. Но он не рассказывал ей ничего тревожного, переводя разговор на другие темы. Ханаби перестала заходить к ним, зато бабушка Хару приходила почти каждый день.       Зеленоглазая вспомнила их первую встречу после ее больше чем полумесячного отсутствия — тогда Неджи попросил ее сначала зайти к бабушке. Они обе заплакали, когда Сакура вошла в спальню, Хару тут же попыталась встать с постели, но получилось только сесть. — Неджи, ты сдержал слово, — она благодарно посмотрела на него.       Хьюга кивнул и хотел добавить, что только благодаря усилиям друзей всё завершилось благополучно, но понял, что старая госпожа уже не слушает. Несмотря на общую слабость, пожилая куноичи активировала бьякуган и ее лицо озарилось — она разглядывала правнука.       Пробормотала еле слышно: — Скоро… — Бабушка, Сакура устала, прости, но ей нужен отдых, — вежливо, но скорее не спрашивая, а предупреждая сказал Хьюга. — Идите, теперь я спокойна. ***       По прошествии первых дней после ее возвращения, они с Неджи почти не разлучались, — даже тренировки генинов он на время передал Ли. Тот согласился: чего-чего, а энергии у бровастика хватало на обе команды…       Мысли зеленоглазой были прерваны появлением мужа. — Сакура, как ты? — он спрашивал ее об этом каждое утро.       Она кивнула и бодро ответила. — У нас все очень хорошо.       Неджи подошел и, наклонившись, поцеловал, потом с мягким упреком спросил. — Почему не разбудила меня? — Хотела чтобы ты выспался, — Сакура закрыла глаза, пытаясь глубже вдохнуть запах его кожи — это дарило ей покой. — И потом, зачем тебе видеть как я обматываю живот? — она попыталась отшутиться. — Прошу тебя, буди меня сразу, — хотя он и старался не давить, но в голосе читалось требование. — Хорошо, — она снова прикрыла глаза, ожидая очередной поцелуй.       В дверь постучали. Взгляды супругов встретились, сейчас им не требовался бьякуган, чтобы догадаться, что пришла бабушка. Как многие пожилые люди, она рано просыпалась и по утрам навещала их. Раньше оно зашла бы с Ханаби, вот и сегодня та довела бабушку до дверей, но сама не заглянула к ним. Для Сакуры было неясно, почему с недавних пор муж и золовка избегали друг друга.       Неджи вышел навстречу госпоже Хару. Та пришла с мешочком чего-то, наверняка, очень вкусного, по крайней мере, запах содержимого обещал им лакомство.       Сакура встала и приветственно поклонилась. — Сиди, детка, — Хару восстановилась на удивление быстро, после того как Сакура навестила ее лежащую в постели без сил: прошло два дня и бабушка уже вовсю ходила, а спустя неделю стала прежней — деятельной и острой на язык старой куноичи. — Попробуй, думаю, вам понравится.       Почтенная Хару высыпала на блюдо свежие тайяки из своего мешочка — Бабушка, вы можете побыть здесь? Я должен выйти ненадолго, — попросил внук. — Да, Неджи.       Он посмотрел на жену: в присутствии старшей Хьюга шиноби не позволял себе проявлений нежности, потому просто кивнул ей и предупредил: — Я скоро вернусь. — Неджи, но … ты же не позавтракал?       Он покачал головой, видя ее расстроенное лицо, и повторил. — Я скоро.       Когда он ушел, Хару расстроенно поджала губы. Сакура решилась задать не дающий покоя вопрос: — Бабушка, что происходит с Неджи?       Хару помолчала, решая, стоит ли откровенничать? — Милая, если это останется между нами…       Она тут же согласилась, послушно склоняя голову. — Они поссорились, Ханаби выказала обиду из-за того, что он скрыл информацию о твоем спасении и обманывал нас.       Сакура нахмурилась: да, что-то подобное она и ожидала услышать. — Но Неджи, наверное, объяснил, что таково было решение Шикамару?       Бабушка фыркнула. — Не обижайся, но ты недооцениваешь вредный характер мужа, — чуть насмешливо, но с теплотой в голосе сказала Хару.       Куноичи удивленно распахнула зеленые глаза — что же он сделал? Она и забыла, что характер Неджи может быть для кого-то тяжелым.       Хару хмыкнула — казалось, во многом она поддерживала внука. — Он ответил, что если бы проговорился, то, вероятно, предателя никогда бы не нашли. И надо сказать, тут с ним я согласна: ведь та змея в последнее время вилась возле Ханаби неспроста.       Сакура помрачнела, любое упоминание о той женщине, заставляло ее внутренне вздрагивать. — А еще он решил переехать из нашего квартала, — уже грустно произнесла Хару. — Сказал, что смог простить горе своей семьи, когда лишился отца, но не собирается спускать с рук нападение на тебя.       Куноичи покачала седой головой, тут Неджи по ее мнению перегнул палку. — Но Ханаби и клан — не виноваты. Эта безумная действовала тайно! — Сакура была поражена, поэтому не могла говорить спокойно. — Вот-вот, но тут нашла коса на камень. Теперь он не доверяет клану.       Сакура задумалась, вспоминая поведение мужа в последнее время, и поняла: он не покидал ее, кроме тех случаев, когда у них гостили Ино, Хината или бабушка. — О, я даже не думала, что все так … — Ты бы поговорила с ним… мягко…. Если вы уедете, я не смогу быть рядом, — было видно, как привыкшая командовать гордая Хьюга подбирает непривычные для нее слова просьбы. — Я постараюсь, бабушка. Я не хочу этих ссор.

***

      Он вернулся, как и обещал — успел к обеду. Хару заспешила к себе, но они принялись уговаривать ее остаться. — Не могу, нужно проверить, как там дом: сами понимаете, Ханаби — та еще хозяйка, у нее своих дел невпроворот. Не обижайтесь, но мне надо больше двигаться — суставы разминать.       Пока Неджи провожал бабушку до дома, Сакура успела накрыть стол и сейчас обдумывала с какой стороны подойти к разговору о его отношениях с Ханаби.       Возвратившись, он вопросительно взглянул на нее. — Все в порядке? — казалось, он чувствовал ее изменившееся настроение. — Куда ты ходил? — стараясь сохранять спокойный ровный голос, ответила вопросом Сакура. — Я смотрел выставленные на продажу дома. Хотел выбрать для нас новое жилище, — как нечто обычное сказал Хьюга, пожав плечами. — Неджи, почему? Зачем? — она не могла больше держать спокойный тон. — Думаю, что тебе все уже объяснили, — он сел и меняя интонацию, попросил. — Сакура, давай поедим. Я, правда, очень проголодался.       Куноичи замолчала и села. Наверное, впервые за последние годы они делили трапезу в напряженном молчании. Даже в первые месяцы их семейной жизни, они почти не ссорились — тогда просто не было причин, оба жили своей жизнью.       Много позже в спальне, она лежала, глядя в потолок, он подошел и сел рядом: — Сакура… — Почему? — Давай не будем обсуждать это, — он положил руку на ее ладонь. — Пожалуйста, пойми.       Зеленоглазая отвернулась, не желая соглашаться, наверное, тоже впервые в их жизни, но потом заговорила: — Я не могу понять и поддержать это. Мне сложно — я полюбила Хьюга: бабушку, Ханаби, Ко, твоего дядю, привыкла к нашему дому и не хочу оставлять его, — голос зазвенел, а подступившие слезы возмущения демонстрировали, насколько глубоко она задета. — Я хочу, чтобы у наших детей была большая семья и много друзей. Неджи, я всегда готова поддержать тебя, но сейчас ты не желаешь даже объяснить: почему ты принимаешь такое решение?! — Ханаби перешла границу, — скупо бросил он. — Что она сказала? — Сакура не представляла, что могло вывести Неджи. — Что Саюри влюбилась не в неё и не в другого Хьюга, а потому не стоит сваливать вину на клан, — он мрачно добавил. — Как будто — я влюблял ее намеренно. — Даже если Ханаби обиделась и была резка, это не повод рушить все, — розоволосая повернулась к нему и попросила. — Пожалуйста, ради меня — не торопись. Мне понадобится ваша поддержка.       Ему всегда было трудно отказывать Сакуре, тем более теперь: когда любимая уязвима, к тому же, в словах Ханаби, действительно, была толика правды.       Он на мгновение прикрыл веки, сейчас решалось — настоять на своем или прислушаться к просьбе жены. Неджи представил, как Сакура перенесет переезд на новое место с младенцем на руках особенно после недавних волнений. Та, словно прочитав ход его мысли, прерывисто вздохнула, и он кивнул. — Хорошо, мы не будем торопиться. После рождения ребенка примем решение вместе.       Она неловко приподнялась — теперь они сидели вдвоем, благодарно улыбнулась, заглядывая в светлые глаза. — Я очень сильно люблю тебя.       Мужчина закатил глаза и пробурчал. — Как же, научилась вить из меня веревки …       Она не дала договорить, обняла и поцеловала. — Люблю… и хочу… — Сакура… разве можно? — знал, что уже совсем скоро приходит срок рождения малыша и оберегал жену. — Хочу… чтобы тебе было хорошо … , — она запустила руки под его рубашку и, гладя грудь, прошептала. — Хочу, чтобы не думал о плохом. Прости их … для меня.       Ее рука скользнула еще ниже и принялась недвусмысленно соблазнять, поглаживая и потирая, Неджи, в последнее время старавшийся всеми силами охранять покой Сакуры, чтобы та набралась больше сил перед родами, а потому часто сдерживающий порывы, мягко отвел ее руку, с твердеющей плоти. — Не дразни…       Он решил успокоиться, но не тут-то было, упрямица уже заскользила второй рукой по стволу. Неджи простонал, не ожидая этой выходки. — Что ты делаешь? Сакура…       Но красавица прильнула губами к его груди, свободной рукой мешая ему встать, и мужчина сдался, закрыл глаза, зеленоглазая довольно улыбнулась тому, что Хьюга перестал сопротивляться. — Ты не веришь моим чувствам? — она вспомнила его недавнюю фразу.       Неджи не подозревая, что она задумала, принимал ее ласки. Сначала Сакура хотела возбудить его и руками довести до разрядки, благо, что это не требовало много усилий — он вспыхнул быстро. Но затем вспомнила как любимый супруг иногда ласкал ее внизу и опустилась ниже, целуя живот. Рука продолжала скользить вдоль ствола, Сакура облизала губы и влажно коснулась горячей головки. Неджи дернулся — что происходит?! Он открыл глаза. Увиденное было нереальным — даже в фантазиях, он не думал, что Сакура поцелует его там…       Он попытался отодвинуть рукой ее — наверное, ей неприятно. — Сакура…       Но та лишь порочно улыбнулась, видя его смущенным и беспомощным. Она вспомнила их первую ночь, когда после близости она застеснялась наготы и пережитых ощущений. Что же, сегодня у вас тоже что-то произойдёт впервые, уважаемый господин Хьюга. Пока он, обомлев, смотрел на жену, та вновь облизала вершину, вызывая очередной стон, а затем, видя его реакцию, по наитию втянула её губами. Хьюга откинулся на подушку, дыхание стало тяжелым, прерывистым. Сакура поняла, что он на пределе. Она интенсивнее задвигала ладонью по нежной коже, при этом целуя и лаская языком, ей захотелось принять его поглубже.        Неджи почувствовал нежные губы, касающиеся его и застонал — держаться принципов уже было сложно, и потому в момент, когда он ощутил свой орган в жарком, ласкающем ротике Сакуры, он бесславно капитулировал. Несколько минут, показавшиеся Неджи полными грешного сладострастного удовольствия, наконец, зеленоглазая почувствовала его дрожь, мышцы тела возлюбленного супруга напряглись, она сделала последнее поддразнивание языком и выпустила его изо рта, услышав приглушенный стон и увидела, как толчками изливается семя. Пока он восстанавливал дыхание, Сакура легла рядом. — Что это было? — Неджи задал вопрос, когда смог снова формулировать. — Тебе понравилось? — ответила, дразня его вопросом.       Ответ она знала. — Сакура… — Может, слова не всегда нужны? — жена вернула его фразу, сказанную в их первую ночь.       Неджи, по всей видимости, тоже вспомнил — она услышала его смех.

***

      Прошли ещё две недели.       Стояла теплая погода — самая типичная для середины мая. Они больше не заводили разговор о его проблемах с родственниками, Хару по секрету поведала, что Ханаби и Неджи начали общаться, хотя между ними еще чувствовалось напряжение.       Они все также проводили вместе почти все дни, хотя пару раз его вызывали к Хокаге. После тех отлучек он приходил немного расстроенным, видимо, все еще беспокоясь за нее, в такие дни он старался быть мягче и внимательнее к ней.       Схватки начались ближе к вечеру. Последние дни Сакура замечала первые предвестники — живот опустился еще несколько дней назад, иногда она чувствовала спазмы — но не волновалась, зная, что так и должно быть. В этот день она как раз собиралась выйти во двор — подышать воздухом на террасе, когда почувствовала, как живот будто прошил достаточно ощутимый спазм. Женщина остановилась и отчего-то сразу поняла — началось. Она, опёршись рукой о стену, подышала, а затем позвала Неджи, стараясь не выдавать беспокойства.       Мужчина вышел и, быстро оценив ситуацию, помог ей добраться до скамьи на террасе. — Что мне нужно сделать сейчас? — видно было, что он взволнован больше нее. — Все хорошо, это будет долго, потому не нужно спешить, — Сакура чуть сморщилась, почувствовав как медленно намокает внизу ее белье. — Сходи, предупреди бабушку.       Неджи стоял и не решался оставить ее. — Пожалуйста, милый, даже если тебя не будет целый час, я все равно не смогу родить так быстро, — она еще пыталась шутить.       Он кивнул, обещая ей: — Я быстро.       Оставшись в одиночестве, шиноби медик постаралась успокоить себя. Сегодня должно, наконец, свершиться. Ей стало радостно — так давно она ждала встречу со своим малышом! Новая схватка и Сакура задержала дыхание, было очень ощутимо, но вполне терпимо.       К счастью, боль почти прошла к тому времени, как Неджи пришел, неся на руках бабулю. — Он так переживал за тебя, что не смог ждать пока я дойду своими ногами, — посмеивалась над внуком Хару.       Она подошла к Сакуре и, включив бьякуган, проговорила. — Это еще не скоро, пока можешь не переживать. Все нормально. Ребенок правильно лежит, нам остаётся только ждать.       Неджи стоял все еще неспокойно. Опытная Хару сказала: — Милая, переоденься и погуляй в саду. Если будешь двигаться, то все пройдет легче. — Может быть, позвать кого-то еще? — Неджи сомневался, что старушка и он смогут справится.       Сакура попросила: — Передай Ино, чтобы пришла ближе к ночи.       Неджи немедленно отправился к блондинке.       Хару кивнула — обе знали, что ждать еще прилично. Они понимали друг друга без слов, и присутствие бабушки помогало будущей маме не паниковать.       Сакура прошла в дом и переоделась в сухое, затем вышла на улицу. Ощущение дискомфорта и напряжения в животе не проходило, но она начала потихоньку ходить. Пока не вернулся Неджи, Сакура успела перенести еще пару схваток.       Ирьенин много раз присутствовала на родах, в доме все было готово и все же в том, что помогать рожать и родить самой, заключалась большая разница. Отвлекаясь от напряжения и накатывающих волн спазмов, она сосредотачивалась на ходьбе стараясь правильно дышать. Изредка прерываясь на то, чтобы пересидеть на скамейке минуты особенно сильной боли или, напротив, когда та отступала и давала восстановить дыхание и успокоить чакру. Неджи возвратился спустя примерно полчаса, ведя за собой семейство Ко в полном составе. Роженица изумленно распахнула глаза — это что еще такое?       Неджи пояснил: — Лишний медик не помешает…       Сакура не знала плакать или смеяться. Ино развела руками. Хару хмыкнула. Ко, держа на руках Хироки, улыбнулся. «П» — паника, то слово, что пришло на ум зеленоглазой. — Неджи, погуляйте пока на улице с Ко и Хироки — я пока объясню всё Ино.       Он еще колебался, но Ко поддержал коллегу. — Давай не будем мешать, женщинам нужно поговорить, — на самом деле он успел глянуть бьякуганом и удостоверился, что причин для беспокойства нет.       Когда мужчины Хьюга вышли за ворота, Ино не очень довольно поинтересовалась: — Лобастая, тебе не кажется, что ты вызвала меня как-то рановато? — Ино, клянусь, я просила передать, чтобы ты пришла к ночи, правда, бабушка? — она попросила Хару засвидетельствовать.       Старая куноичи кивнула. — Я так и знала… Хорошо, возвращаться домой не буду — все равно это бесполезно, через полчаса снова прибежит и приволочёт сюда, — пробормотала блондинка.       Хозяйка согласно покивала головой, да, наверное, так и будет. — Сакура, у вас все готово для родов? — Угу, — новая схватка пришла чуть раньше, чем предыдущая, она поморщилась. — Ничего, зато, когда он родится, ты увидишь, эти муки стоят того, — голубые глаза Ино улыбались, она вспомнила, как на свет появился ее любимый мальчик.       Сакура тоже помнила, как помогала подруге и, как та, впервые взяв на руки маленькое теплое тельце, сияла от счастья.

***

      Вечером заглянули Ханаби и Хината, они уже прослышали о родах, и пришли навестить ее. Однако, Хару дала им время только поприветствовать будущую мать и велела не путаться под ногами во время таинства рождения. В доме и так было две пары бьякуганов, которые следили за процессом, а бывшая Яманака прекрасно справлялась с тем, что успокаивала и подбадривала подругу.       Наступила полночь, Ко и Хироки давно уже были у себя дома. Сакура очень устала, но держалась хорошо. Наверное, не будь поблизости мужа, она бы больше боялась и жаловалась, но сейчас розоволосая терпела, стараясь не пугать его.       Часам к трем ночи, Сакура была уже на грани — периоды без сильной боли сократились до минимума — да и то, боль не уходила — просто на несколько коротеньких минут становилась чуть слабее. В перерывах между особенно болезненными схватками она глубоко и равномерно дышала, в этом ей помогала Ино. Сакура была в просторной ночной рубашке, которая была почти полностью пропитана потом, на самом деле, это была уже вторая сорочка. Сдерживая крики — только иногда, в моменты сильных схваток, она могла простонать сквозь сжатые зубы. Неджи неотлучно был с ней и, когда жена вставала — помогал ходить по комнате, придерживая ее.       У Сакуры иногда малодушно проскакивала мысль призвать Кацую и воспользоваться ее целительной чакрой. Но она отгоняла эгоистичные мысли, ведь роды — это то, через что проходит каждая женщина и не единожды за жизнь. Негоже беспокоить великую целительницу без веской причины — их договор заключался в том, чтобы в самый критический момент настоящего боя, спасать жизни особенно тяжелых раненных.       Будущий отец мучительно переживал страдания, отражающиеся на усталом лице Сакуры. Активируя время от времени бьякуган, он видел сокращения матки, медленное продвижение ребенка, тихонько рассказывал ей и это помогало — успокаивало ее, как будто ирьенин сама видела, что происходит внутри.       В какой-то момент Хару, до этого сидящая спокойно, встала и обратилась к внуку: — Неджи, дорогой, выйди за дверь, — голос оставался спокойным, но интонация была твердой.       Все поняли — время пришло.       Он попытался возразить бабуле, желая остаться, но Сакура попросила. — Пожалуйста… послушай бабушку.       Неджи неохотно вышел, оставшись в коридоре, сел на пол перед дверью и активировал бьякуган.       Бабушка сказала: — Милая, сейчас ребенок очень близко, ты чувствуешь, как он давит своей головой?       Чувствовала ли она? Да ей казалось, что ее бесконечно медленно разрывают в разные стороны, выламывая кости. Сакура, покрытая испариной, кивнула. Снова нестерпимо захотелось в туалет, одновременно чувствуя приближение волны очередной схватки. — Ино, … мне нужно в … уборную.       Блондинка покачала головой, небеса — свидетели сколько раз подруга уже ходила туда!       Хару спокойно сказала. — Успокойся, это ребенок готовиться прийти к нам.       Старушка также как и Сакура знала, что рожать лучше стоя. Она подала знак Ино, та помогла розоволосой встать и, наклонившись, опереться о спинку кровати, Хару подошла и приподняла подол сорочки, дав задание блондинке: — Подержи.       Сакура стояла, расставив ноги.       Госпожа Хару активировала бьякуган и сказала: — Потерпи милая, головка прорезывается, старайся дышать глубже, помоги ему.       Ино стояла рядом и подбадривала измученную подругу. — Все хорошо, я тоже уже его вижу.       Женщина почувствовала, как ее кости буквально расходятся, она готова была закричать от боли. Хару шепнула ей. — Сейчас, тужься, детка.       Сакура напряглась, зажмурив глаза и, глухо застонав, почувствовала, как что-то очень теплое и большое выскользнуло, старческие, но еще крепкие руки Хару подхватили младенца и не спеша передала его Ино, а сама взяла острый нож и перерезала пуповину.       Бывшая Яманака перенесла новорожденного на подготовленный, застеленный чистыми пеленками столик. И пока блондинка возилась с ребенком, освобождая ротик и носик для первого вдоха, старая Хару помогла Сакуре добраться до постели.       Молодая мама устало повалилась на кровать. Тело обдало волной такого облегчения, какого она не представляла себе никогда — она словно купалась в море теплого спокойствия и безмятежности.       Раздался первый крик ребенка — дверь в комнату распахнулась и к ней подбежал Неджи. Посветлевшая лицом Хару взяла ребенка и принесла его маме. Сакура лежала счастливая — ей не терпелось насмотреться на него, ведь в отличие от Хьюга она не видела и лишь представляла его.       Дав им несколько минут, пока они вместе радостно и взволновано рассматривали красное сморщенное личико, малюсенькие ножки и ручки, затем бабуля обратилась к Неджи: — Дорогой, выйди ненадолго, мы еще не закончили.       Розоволосая слегка нахмурилась, удивляясь себе — в эйфории она совсем забыла про рождение детского места. — Дорогой, все в порядке. Уже все хорошо.       Он вышел, бывшая Яманака развязала ворот сорочки Сакуры и аккуратно приложила ребенка к груди, тот почувствовал запах матери и инстинктивно зачмокал губами — у молодой мамы первые за все минувшие часы страданий выступили слезы — от счастья. Малыш, наконец, нашел сосок и припал к нему.       Сакура почувствовала спазмы,понимая, что матка вновь начала сокращаться. Хару удовлетворенно выдохнула, когда появился послед, они вместе с Ино проверили — все ли дольки родились? Успокоенные, они, наконец, смогли расслабиться.       Блондинка убедилась — после рождения плаценты кровотечение почти прекратилось, Хару для верности посмотрела бьякуганом — матка постепенно сокращалась — все шло так, как должно. — Бабушка Хару, Ино, спасибо вам.       Они лишь вздохнули, в этот момент в дверь постучали — женщины и думать забыли про беспокойного отца! Блондинка захихикала, сбрасывая напряжение. — Теперь папе можно зайти. Неджи вошел и, успокоившись за жену и сына, обратился к старушке. — Госпожа Хару, вы устали и вам следует поспать, я провожу вас в комнату для гостей.       Хару кивнула и поплелась за внуком. Лишь сейчас она осознала, что, действительно, зверски устала.       Когда он вернулся в спальню, Ино попросила: — Неджи, постели мне футон здесь, я не уйду, пока бабушка не придет проверить Сакуру утром.       Хьюга послушно расстелил ей двойной футон, чтобы блондинке было мягче спать. Спустя несколько минут она уже сладко посапывала.       Сакура завороженно смотрела на ребенка, он был такой… Она подняла глаза на Неджи и встретилась с его взглядом — светящимся любовью, он мягко поцеловал ее в лоб.       Тут она досадливо хлопнула себя по этому самому лбу свободной рукой. — Я забыла узнать время… — разочарованно протянула зеленоглазая.       Муж успокоил её, прошептав, чтобы не потревожить уснувшего сына. — Я видел, когда он родился … это было в четверть пятого утра.       Хьюга тихонько отодвинулся, встал и открыл окно. На востоке майское небо было уже розовым, с каждой минутой наливаясь золотом, начинался рассвет, до восхода солнца оставалось чуть-чуть. — Наш маленький яркий рассвет…