Сны розовой сакуры

***

      После слов Саюри, брошенных в лицо Ино, блондинка вспыхнула, порывисто вскочив, собираясь поквитаться с соплячкой, по чьей вине могло произойти непоправимое злодейство.       Шикамару — вечно флегматичный молодой гений успел схватить бывшую сокомандницу и остановил ее перед тем, как она нанесла удар. — Ино. Ее судьбу будет решать Совет деревни. Держи себя. — Она называет нас пылью. Она — ничтожество, вздумавшее вершить судьбы людей! — Ино тяжело дышала.       Саюри дерзко посмотрела на блондинку: — И кто же из нас ничтожество? Я — шиноби, которая не боится ничего, или ты — чей удел выносить утки из больничных палат? — Ах ты — дрянь! — глаза Ино метали молнии.       Вне своего кабинета, она была импульсивна и, как уже поняла Саюри, ее можно было спровоцировать, задев самолюбие.       Шикамару на всякий случай сжал руку бывшей Яманака, он понял, что пора с этим кончать — иначе придется слушать женские разборки всю оставшуюся ночь. Он решил развести их по углам. — Ино, ты вроде начала говорить нам о цели похищения.       Блондинка кинула взгляд на Саюри, и поняла: весь излитый яд был попыткой отвлечения и способом избежать разглашения ее тайны.       Бывшая Яманака сказала: — Это деликатное семейное дело. Неджи, я могу рассказать это тебе одному.       Хьюга встал, ему было важно быстрее узнать правду. Ино освободилась из рук Нара и, проходя мимо, вновь пронзила Саюри взглядом. Лицо связанной Хьюга было бесстрасным, будто восковым и только глаза горели злобой. В голове мелькнули слова Сакуры: «она меня ненавидит, я уверена», теперь и ей стало ясно, каким был тот взгляд.       Когда блондинка и Неджи скрылись в темноте, Саюри прикрыла веки, и перенеслась в тот ветреный день на исходе зимы.       Вспоминая разговор с шиноби из Кумогакуре, Хьюга недобро усмехнулась: все считали ее умницей и хорошей девочкой. Никто не знал о том, что у нее внутри. И никто бы дальше не узнал, если бы все прошло по плану.       Она на миг представила лицо Сакуры, и — ничего. Саюри ни капельки не жалела о ней ни тогда, решая ее судьбу, ни сейчас. Надо признаться, что она готова была убить урожденную Харуно сама, но это следовало сделать так, чтобы отвести от себя подозрения. Ведь ее план не заканчивался устранением розоволосой шиноби. Та была для нее только нелепой помехой на пути к ее главной цели.       Она любила его давно, с детства. Наивный Тэтсуо думал, что это он был заводилой их команды, бегавшей по пятам за их идеалом! Тэтсуо уже и не вспомнит, что мысль о таланте Неджи, подспудно и незаметно сформировала у него именно она — Саюри. Это она позволила ему быть явным — очевидным поклонником, тогда как сама почти не выдавала своего отношения к Неджи. Она даже не задумывалась почему он ей нравится, это было выше понимания — просто его вид завораживал, ловкость и сила покоряли.       Тринадцатилетним подростком, она узнала нерушимую традицию Хьюга, согласно которой женщина из Старшей ветви не могла выйти замуж за мужчину из Младшей. Саюри принадлежала Старшей ветви и была единственной дочерью, и потому их брак был невозможен.       Вероятно, тогда в ее душе начинала прорастать злость, она отдалилась от Ханаби, встречаться и видеть его было больно, но забыть его оказалось невозможным. Потому она подглядывала за ним бьякуганом, узнавая всё: когда он тренировался, когда отдыхал, с кем общался. Крошечная надежда на их счастливое будущее оставалась, поскольку она облегченно убеждалась, что его сердце свободно — у него не было свиданий, несмотря на все попытки девушек сблизиться. Особенно старалась Тен-тен…       А в ее неполные пятнадцать лет, неожиданно для всех Неджи и Сакура поженились… Саюри вспомнила, как однажды вернувшись с выполненного задания, услышала эту новость от родителей.       Даже сейчас Саюри не могла оставаться спокойной. Оказывается, она вовсе не смирилась с тем, что им никогда не быть вместе. Нет!       За эти годы она повзрослела, и нынешние чувства сильно отличались от эмоций восторженного подростка. Было невыносимо представлять, что сейчас он близок с другой, а тем более с простолюдинкой типа Харуно, с противными волосами ненормального цвета. Сакура — выскочка, укравшая ее любовь, пока ее не было рядом. Ночью Саюри не спала — она лежала с активированным бьякуганом. Неджи был на миссии, но она долго смотрела на его жену, которая спокойно спала в его доме, в его постели!       На следующий день она отправилась к Хокаге и попросилась на длительную миссию, Хокаге был удивлен — еще бы, молоденькая девушка пятнадцати лет из благородной семьи сама пришла проситься на задание, которое могло продлиться несколько месяцев! Юная Хьюга придумала, что семья переживает непростые времена, и потому ей нужен стабильный заработок.       Она решила сбежать подальше — тогда Саюри надеялась, что на заданиях вдали от деревни Листа ей полегчает. Уговаривая себя тем, что Неджи и без Сакуры был недоступен из-за незыблемых традиций и обычаев в семье Хьюга. Тогда, в пятнадцать лет, она не представляла, как можно пойти против родителей и всего клана, возможно, покрыть себя позором, обнаружив перед всеми свои запретные чувства.        Но прошли годы, и суровые условия жизни шиноби изменили ее. Она стала жестче, беспощаднее, постепенно её перестало волновать чужое мнение и… научилась убивать врагов.       Полгода назад Саюри узнала, что главой клана стала Ханаби, по большому счету, ей было все равно — они уже давно не были подругами.       Саюри давно отвыкла от оседлой жизни — настолько нечасто она возвращалась домой. И вот, примерно пару месяцев назад, в один из тех редких дней, когда она не была на дальней миссии, а просто сидела дома, не представляя, чем ей заняться в свободное время, она случайно услышала нечто, изменившее все.       Ее родители были недовольны политикой Ханаби — Саюри слышала обрывки их разговора и безошибочно угадывала интонации. Она бы не придала этому значения, если бы не услыхала возмущенный возглас отца: «Эта девчонка ничего не понимает! Идет на поводу Младшей ветви — скоро все многовековые обычаи Хьюга смешаются с землей!». Куноичи невольно прислушалась, с каждым словом стук ее сердца учащался. Она правильно поняла? Ханаби прекращает традицию разделения на ветви?       Это значит… что Неджи и она… смогут быть вместе?       Конечно, между ними оставалась еще одна преграда… С того момента Сакура стала для нее врагом. А врагов она привыкла устранять — быстро и навсегда. Надо было продумать, как избавившись от соперницы остаться на свободе, чтобы занять свое место под солнцем.*       Она стала чаще бывать в деревне — при этом она вовсе не искала встречи с Неджи. Ее привычкой стало исподтишка наблюдать за Сакурой, готовясь к решительному шагу. Саюри научилась ясно читать эмоции и причины поступков розоволосой. Изучая ее привычки и особенности поведения, она оставалась полностью незамеченной, несуществующей для Сакуры вплоть до дня собрания всего клана Хьюга. Тогда Саюри просто не удержалась, и расцветая от его улыбки, не смогла контролировать себя. По пойманному взгляду зеленых глаз, она поняла, что Сакура угадала ее чувства.       Продолжая слежку, она отметила излюбленное место Сакуры там, где они с Неджи сидели по утрам, глядя на розовое цветение. Саюри скрипнула зубами, вспоминая — его руки, согревающие не ее плечи, защищая их от весеннего ветра, его взгляд, который был обращен не к ней — обладательнице сильного бьякугана, представительнице старинного рода. Все это доставалось безродной выскочке, пусть даже и близкой к Хокаге.       «Проклятая выскочка и простолюдинка!» — от злости Саюри не заметила, как прикусила губу до крови.