Сны розовой сакуры

      Суббота       Неджи проснулся с тяжелым предчувствием, он активировал бьякуган и проверил состояние Хару. Как и накануне она лежала у себя в комнате, Ханаби сидела рядом. Хьюга решил навестить бабушку.       Когда он вошёл в спальню Хару, та в том же положении лежала в постели. Узнав от Ханаби, что бабуля не ела со вчерашнего дня, Неджи, почувствовал себя виноватым.       Он присел у изголовья, сестренка поняла его желание побыть наедине с госпожой Хару. Бросив на них обеспокоенный взгляд, она все же вышла.       Неджи собрался с мыслями и тихо начал: — Помню, когда я лежал после болезни четыре года назад, вы сказали, что надо вовремя говорить близким о своих чувствах. И тогда впервые вы сказали, что любите меня, — внук замолчал. — Я люблю всех вас… я и его успела полюбить, — голос бабушки показался Хьюга трагическим, скупые слезы поползли по морщинистым щекам.       Она знала, что попав в руки к шиноби Облака, ребенок даже если они оставят живым, будет навсегда потерян для них. Если Коноха объявит войну, они всё равно не отдадут его, а просто убьют младенца, и вырежут глаза Хьюга. Это знали все, потому Хокаге до сих пор не связался с Райкаге. Эта боль разрывала старое сердце. Хару, действительно, полюбила малыша. Почти каждый день навещая Сакуру, она видела его чакру, для нее он был живым и настоящим Хьюга с того момента, когда ей стало известно о беременности снохи. — Неджи, я не виню тебя, но у меня не осталось причин задерживаться на этой земле. — Бабушка…       Но она продолжала, игнорируя его слова. — Я думала, что потерять мужа — это больно, но потом погиб мой любимый сын — твой отец, и мне казалось, что ничего хуже уже не будет. Но я была еще не так стара и у меня оставались вы — мои маленькие внуки. А теперь, вы выросли, а я постарела, так скажи для чего мне цепляться за жизнь? — боль сквозила во всем — глазах, голосе, выражении лица. — Бабушка, я не могу рассказать все, но скажу одно — я клянусь, что мы вернем ее. И хочу, чтобы вы были здоровы, встречая Сакуру, чтобы в будущем вы помогли ей с нашим сыном — ведь никто лучше вас не сможет воспитать настоящего Хьюга. Я… тоже хочу сказать вам, что вы очень дороги… мне, — он замолчал, Неджи старался переключить внимание Хару на благоприятный исход. Она молчала, мысленно повторяя его слова. — Прошу вас, бабушка, вы должны поесть. — Неджи, ты клянешься? — голос был полон недоверия, она, пытливо — по-хьюговски стала вглядываться в его лицо.       Ведь идти в деревню Облака с малой группой, было сродни смертному приговору для всей команды. — Что ты задумал? — Я не могу ничего сказать, пожалуйста, сохраните в тайне мои слова. Просто знайте — вам есть ради кого жить.       До Хару медленно доходило — внук никогда не бросался пустыми обещаниями, значит, надежда есть, она, пристально глядя на него, медленно кивнула. Неджи сходил на кухню и попросил Ханаби принести завтрак.       Сестрёнка удивилась и обрадовалась, впервые за последние дни она посмотрела на Неджи без осуждения и возмущения. Сейчас она была благодарна за то, что он отыскал нужные слова и достучался до старой куноичи. Семейные узы всегда были важны для Ханаби, а после замужества и ухода из клана Хинаты, Хару и Сакура стали для нее самыми близкими. — Неджи, — Ханаби обратилась к нему с просьбой. — Ты мог бы побыть с бабушкой после обеда?       Хьюга согласился, хотя вообще-то планировал выйти побродить по деревне, по совету Нара, нужно было время от времени выходить на люди, привлекая внимания и провоцируя любопытство противника. — Спасибо. Просто мне нужно встретиться кое с кем, но не хотелось оставлять бабушку без присмотра.       Без какой- либо задней мысли Неджи предположил, поддерживая разговор: — У тебя свидание?       Ханаби вспыхнула: ей не до глупостей сейчас! — Нет! — она никогда не обсуждала личную жизнь с братом. — Я должна встретиться с Саюри, может быть, ты помнишь ее? У нее закончился договор на дальние миссии вне Конохи, и теперь она ищет, чем заняться в клане. Говорит, что родители постарели, и она хочет быть поближе к ним. — Понятно, да, я видел ее недавно, — он вспомнил точеную фигурку брюнетки и большие серебристо-белые глаза. — Как глава я вынуждена не только с седыми старейшинами общаться, но и решать проблемы молодежи, — пожала плечами Ханаби. ***       После полудня в госпиталь явился Нара с перевязанной рукой. Блондинка обходила палаты — проверяла, как функционируют отделения. Увидев перебинтованного Шикамару, она нахмурилась и повела его в кабинет. Там Ино развязала бинт и, убедившись, что рука в порядке и друг не ранен, вопросительно воззрилась на него. — Есть разговор, — как ни в чём не бывало бросил он. — У тебя есть новости? — Ино всегда быстро соображала, а с ним они были командой и понимали друг друга с полуслова. — Запри дверь. Здесь могут быть уши, потому примени свою технику. — Он понизил голос.        В детстве и юности они прибегали к этому, если существовал риск быть подслушанными при передаче секретных сведений.       Она послушно заперла дверь и указала ему на кушетку, на которую тот послушно лёг.       Ино достала широкие ленты и привязала себя к креслу. — Не двигайся.       Мгновение — и разум Нара открылся Ино. Шикамару встретил ее там — удивительно, он не дал ей полный контроль над своим сознанием, а принял как свою гостью. — Показывай, — блондинка не могла тратить время впустую.       Картинки стали сменять одна другую: Шикамару показал, как они настигли похитителей — Ино от облегчения чуть не разрыдалась прямо в его сознании. Затем она поприсутствовала на собрании, в ходе которого было решено искать сообщника похитителей в Конохе. Когда Ино прочитала допрос АНБУ, ужаснувшись тому — какую судьбу готовили Сакуре и ребенку. У нее задрожали руки — после родов, по условиям сделки Сакуру ждала смерть. Нара не скрыл того, что Сакура под защитой Сая скрывается в лесу. И, наконец, услышала разговор с Неджи, когда Шикамару высказался о возможном предателе из госпиталя. — Ино, все это сверхсекретно, даже Ко пока не должен ничего знать. Абсолютно никто. Любой, кто узнает это, может случайно выдать тайну, и тогда преступник станет еще опаснее для Сакуры. Мне нужна помощь — присмотрись, кто в госпитале мог мечтать о месте главного? — Это слишком ответственный пост, если честно, то не знаю никого, кто хотел бы нести это на себе. Заведовать госпиталем — это не столько привилегия, сколько головная боль. — Ино, я настаиваю — понаблюдай. — Хорошо, поняла, Шикамару. — Если ты проболтаешься… — Обижаешь. — У меня есть еще один вопрос…       Передав нужную информацию и выслушав инструкции, блондинка кивнула и, спустя миг вышла из сознания Нара.       Когда он открыл глаза, то увидел Ино, сидевшую в кресле, свисая на широких лентах. Шиноби подошел, аккуратно развязал ее и перенес на кушетку.       Через пару минут, менталистка очнулась, ее голубые глаза лучились радостью. Бывший сокомандник, наклонившись, прошептал на ухо: — Никому… ***       Наступило воскресенье. Неджи проснулся до рассвета. Мысли не давали расслабиться и забыться сном — сперва вспомнил слова Шикамару о том, что нужно найти предателя, затем Сакуру, ее глаза и шепот: «возвращайся за нами». Повинуясь порыву, хотелось бросить все и отправиться к ней, а потом он осекался — а что дальше, разве хочет он всю жизнь бояться за нее и подозревать в каждом врага?       Мужчина побрел на кухню и по привычке начал готовить завтрак — есть совершенно не хотелось, но, по крайней мере, это занятие отвлекало от навязчивых мыслей.       Хьюга вновь помянул Шикамару — сколько еще ждать? Еще несколько дней и он не выдержит, шиноби сжал кулаки и стиснул зубы — скоро придет срок появиться на свет долгожданному сыну, и где он родится? В заброшенной хижине посреди леса. И кто будет рядом с Сакурой?       Закрыл глаза и вздохнул, стараясь утихомирить себя, он вспомнил радость и облегчение в миг обнаружения чакры Сакуры бьякуганом и в момент, когда смог ее обнять. Неджи улыбнулся — да, слава небу, Сакура в безопасности и шиноби Облака не захватили ее.       Собрание было назначено на полдень. Подойдя к залу, шиноби увидел, что почти все места были уже заняты. Десятки белых глаз устремились к нему — многие из них излучали презрение и пренебрежение — что же, ему оставалось одно - игнорировать их.       Неджи занял место, сев в первый ряд — многие недовольно поджали губы, в зале прокатился возмущенный шепот: потерявший лицо шиноби — как он смеет садиться на центральное место после позорного возвращения, отдав врагу глаза собственного ребенка. Только почитание традиций и воспитание Хьюга не дали многим бросить оскорбление ему прямо здесь — на глазах клана. По обе руки остались свободные места — он заметил, как Ко поднялся с места, где сидели его отец и брат и пересел к нему. Неджи опустил глаза: этот жест преданности, растрогал его больше, чем он ожидал, несколько секунд спустя он услышал легкий шорох сминаемого платья — рядом с ним опустилась Хината.       Вошла Ханаби, позади нее шел Хиаши Хьюга — их лица стали торжественно-решительными, когда они заняли свои места.        Глава Хьюга взяла слово: — Сегодня собрание включает единственный вопрос — как поступит клан после того, как шиноби Облака выкрали члена семьи Хьюга и ребенка, обладающего Кеккей генкаем нашего рода? Вы знаете о случившемся — и мне не нужно пересказывать. Я спрашиваю — кто готов выступить вместе со мной против шиноби Облака? Сначала выскажутся старейшины, а затем все, кто пожелает. Мое мнение — мы должны отомстить.       После Ханаби выступили старейшины: голоса разделились: сторонники нанесения жесткого ответного удара взывали к тому, что бездействие воспримется как слабость и риск повторения резко повысится; они были готовы хоть завтра встать к оружию. Им возражали те, кто высоко оценивая силы Хьюга, все же сомневались — в случае объединения сил шиноби Облака, да еще и на чужой территории Хьюга не смогут добиться победы, напротив, это сильно и надолго обескровит клан. Нашлись и такие, кто поддерживал точку зрения Хокаге о необходимости вести переговоры, и лишь в случае неудачи выступить войной.       Лицо Ханаби выражало возмущенное негодование — она ждала беспрекословного согласия, однако, старейшины принялись тянуть жвачку. Наконец, она дала слово желающим. Неджи встал первым и прошел на место выступающего, окинул взглядом сидящих перед ним соклановцев: как же их много сегодня. И начал: — Я знаю, что многие осуждают меня за то, что не смог спасти супругу и покарать преступников, — слова шли с огромным напряжением, он сжал челюсти. — Я прошу всех — пока есть хоть малейшая надежда на сохранение жизней моей жены и сына, не выступайте против Скрытого Облака.       В зале прокатился презрительный шепоток – этот Хьюга верно, помутился рассудком, если верит, что его жена еще жива! Как он не понимает — после пересечения границы, шансы Сакуры остаться в живых исчезли? Неджи слышал гул недовольства — он поднял глаза и громко повторил. — Я повторяю просьбу — пока нет доказательств ее гибели, мы обязаны вести переговоры, война не вернет мне живых супругу с ребенком, а лишь унесет ваши жизни…       Дверь зала открылась, и на пороге появились Сай и Шикамару, вид у художника был плачевный — пыльная одежда, на лице остались следы драки.       Неджи, увидев его, остановился на полуслове, его будто молнией пронзило — он же оставался охранять Сакуру!       Побледневший как полотно Хьюга сорвался с места и, не обращая внимания на возмущенных родичей, помчался к выходу.