Сны розовой сакуры

      Они были в сутках пути от деревни Листа, когда перед ними возник шиноби в форме АНБУ. Шикамару вышел из повозки — посланник молча протянул ему свиток — это была запись допроса шиноби Молнии. Внимательно вчитываясь в воспоминания старика из Кумогакуре, Шикамару мысленно воспроизвел, как это происходило.       Примерно месяц назад на границе со страной Молнии состоялся разговор двух шиноби. Их лица были скрыты масками. На лице шиноби Листа была маска змеи. — Ясно. Значит, мне отводится роль черепахи*, — ухмылка чувствовалась в голосе шиноби Молнии. Оба нервно засмеялись, вспоминая знаменитую притчу о змее и черепахе. Безусловно, оба не доверяли друг другу ни на фун**, но знали, что у них есть шанс заполучить нечто важное. — Предлагаю сделку. Мне известно, что Вы давно охотитесь на бьякуган Хьюга — могу дать его вам, но вы должны выполнить мои условия. — Говори, — кратко отрезал шиноби. — Это бьякуган новорожденного Хьюга. Поверьте, это будет выдающийся материал, его чакра уже сейчас обладает большой силой. Мне неважно, что вы сделаете с матерью. Главное, чтобы она исчезла и никто из Хьюга никогда ее не нашел, — твердо, без единой эмоции, проговорил шиноби-змея. — Ты знаешь, что наши шиноби много раз пытались это сделать, но отряды АНБУ стерегут границы страны Огня. Наши попытки выкрасть бьякуган не удавались. — Я помогу доставить мать с ребенком до границы со страной Огня. Там я передам ее вам. — Не понимаю, зачем рисковать и везти так далеко обоих, если речь идет лишь о глазах ребенка? Говори яснее. — Ребенок еще не рожден, когда же он появится на свет, то станет вашим подданным, и вы сможете воспитать его как шиноби Облака. — Какой твой интерес в этом? — Хочу избавиться от той женщины. Вы можете убить ее сразу после рождения ребенка. Это случится примерно через месяц. Можете подержать ее пока не найдете кормилицу для младенца. Но помните, оставив ее в живых, вы сильно рискуете — она будет свидетельницей против нас, — тут голос змеи выдал наконец, эмоции — то были ненависть и отвращение. — Ты предлагаешь неоправданно затратный путь для устранения какой-то женщины. Не проще бы тебе убить ее, ты же шиноби? — Во-первых, она хоть и беременная, но ниндзя — имейте это в виду. Легко от нее не отделаться. Во-вторых, существует огромная опасность попасться на убийстве в квартале, где в каждом доме куча бьякуганов. Поэтому я предпочитаю обратиться к вам и выманить ее в нашу ловушку. — Обсудим детали, — черепаху убедили доводы змеи, чье коварство впечатлило даже его. — У меня есть идея. — Почему-то я не удивлен, — ехидно хмыкнул шиноби Облака.       Сидя в повозке Нара вновь перечитывал слова шиноби Скрытого облака. Да, их догадки подтвердились: главный враг — ниндзя Конохи. По словам предателя, его целью была именно Сакура — это приводило Шикамару в недоумение. Но и это было не столь важным. Главным являлось то, что даже старик из Кумогакуре никогда не видел предателя без маски.       Нара был уверен, что старик не соврал — допросы Ибики были невыносимыми. ***       В двух ри от Конохи в лесной чаще, скрытый от посторонних глаз стоял дом — он использовался членами АНБУ как перевалочный пункт. Сай раньше служил в АНБУ, потому прекрасно знал его. По приказу Хокаге, который был в курсе всего, именно в этом домике должна оставаться Сакура до тех пор, пока команда под руководством Нара не поймает предателя. Лошади остановилась — дальше повозка не могла ехать — начинался густой лес.       Расстроенная предстоящей разлукой Сакура сошла на землю, Неджи помог ей при спуске — ему тоже было тяжело расставаться, но оба знали, что так надо.       Шикамару пробормотал: — Киба, надо бы напоить лошадей, — оба двинулись с ведрами к ручью, давая этим двум время попрощаться.       Сакура старалась не подать виду, что расстроена, закусив губу, она обняла Неджи: — Будь осторожен и возвращайся за мной, — она моргнула: слезы все-таки подступили.       Неджи вынул из кармана браслет с лунным камнем. Сакура узнала его, и зеленые глаза радостно вспыхнули, Хьюга надел ей браслет. — Береги себя. Мы все уладим. Я скоро приду за вами, — он коснулся жену невинным поцелуем, едва притрагиваясь к нежным губам, мысленно выругав Сая, лишенного всякого такта, в этот миг беззастенчиво глядевшего на них.       Тому была отведена роль защитника и перевозчика Сакуры, потому-то он и стоял рядом, ожидая ее.       Наконец, Сакура повернулась к нему, черноглазый художник вынул свиток и кисть с чернилами. Нарисованная птица ожила — оба взобрались на нее. Куноичи ухватилась покрепче и птица взмыла ввысь.       Добравшись до домика, они обнаружили достаточно уютное место, со всех сторон окруженное деревьями. ***       К вечеру повозка не спеша въехала в Коноху. Во время пути Шикамару старался довести до совершенства свой план.       Неджи знал, что от него зависит многое: сумеет ли он убедительно сыграть роль сломленного горем мужа. Ко всему прочему, Хьюга понимал, что в глазах клана он будет покрытым позором, потерявшим лицо шиноби, не сумевшим спасти жену и ребенка. Да многие после такого предпочли бы сэппуку. Неджи был мрачнее тучи, он готовился к тяжелейшему испытанию — попранием гордыни, проверкой способности смиренно терпеть унижение и порицание для защиты любимого человека, замечать всё, что помогло бы найти врага. В его задачу входило незаметно держать связь с Шикамару и докладывать ему о своих наблюдениях.       Киба и Акамару также знали свое предназначение в этом деле, они были менее напряжены, поскольку задача была им понятна и привычна — ориентироваться на запах таинственного врага, тем более, что пёс сразу обнаружил, что запахи, оставшиеся на браслете и на поводьях, принадлежит одному человеку.       Время было выбрано неспроста — при свете дня труднее скрывать эмоции — им нужно было изображать переживаемый позор, вину и несостоятельность. Шикамару вспомнил день, когда они вернулись после неудачной миссии по возвращению Учихи — это было его первое серьезное поражение.       Глядя на друга, Неджи тоже подумал о том эпизоде — тогда хуже всех было Нара, и ему стало ясно какую тактику поведения нужно избрать. ***       В лесном домике не было ничего лишнего, и в то же время все необходимые вещи были под рукой. Сай принес воды и ненадолго отлучившись, вернулся с подстреленной уткой. Сакура, наконец, смогла нормально умыться и даже слегка прибраться — работа сделала ее непримиримой к пыли. Выйдя на улицу, она увидела Сая, уже разведшего небольшой огонь и приступившего к приготовлению утки. Розоволосая вернулась в дом и нашла мешочек с рисом, значит, на ужин у них будет утка с рисом.       После они сидели на крыльце и молчали, никаких дел не было, и шиноби медленно провожали день. С одной стороны она была рада оказаться снова в доме, пусть даже таком — после плена это аскетическое жилище, которое на самом деле и домом-то сложно назвать — казалось ей райским. И все-таки, куноичи чувствовала вину — она сейчас в безопасности и покое, а остальные продолжают миссию. Сакура понятия не имела, каким опасным может быть враг, и от этого было очень тревожно за него, за них. То, что предатель коварен и беспринципен было ясно, но, возможно, он задумал что-то еще более ужасное для Неджи, чем для нее? Она испугалась, а потом почувствовала досаду — ей хотелось помочь им, биться с врагами вместе, защищать друг друга. Но ей оставалось только скрываться и ждать.       Совсем расстроившись, она вздохнула. Сай посмотрел на нее и задал вопрос: — Тебе нехорошо?       И все-таки у парня остались проблемы с выражением эмоций, — подумала Сакура — голос бывшего сокомандника звучал как неживой.       Но она знала эту особенность — не зря несколько лет они работали в связке, поэтому не обратила внимания на интонацию. Куноичи взглянула в его выразительные глаза, и поняла, что он по-настоящему переживает за нее.       Она кивнула головой и Сай нахмурился. — Мне плохо, потому что сейчас я не могу ничем помочь. Из-за моей слабости ты вынужден нянчиться со мной, а мог бы отправиться на помощь им! Мне страшно за Неджи и я … я не привыкла быть беспомощной и бесполезной! Понимаешь?       Сай кивнул, конечно, он помнил ее силу, решительность и отвагу, и мог догадываться о том, каково ей сейчас. — Сакура, можешь выслушать меня?       Она, немного удивленная, согласно кивнула, ее друг, определенно, не такой уж говорун, чтобы игнорировать его слова. — Все, что сейчас происходит — наше общее испытание. Верь в них, и они справятся. Неджи — не один. — Спасибо.       Светлоликий Сай, видимо, поймал вдохновение, поскольку продолжил говорить. — Мы прячемся не потому, что слабы, а потому, что это наш шанс, наше преимущество перед врагом, и чем лучше мы скрываемся, тем больше мы помогаем Шикамару и Неджи. Сейчас это наша миссия.       Сакура внутренне согласилась с ним, его поддержка оказалась действенной. Она вспомнила, что еще не благодарила его за свое спасение, а ведь без его техники она… Куноичи зажмурилась, и мотнула головой — не хотела даже представлять то, что могло произойти. — Сай… Спасибо, вы все спасли меня.       Друг сделал нетерпеливый жест рукой — прося ее остановиться. Со стороны любого другого это могло показаться невежливым, но то был Сай — для него существовала поправка. Сакура послушно замолчала. — Я бы сделал в сто раз больше, если бы мог. И меня не нужно благодарить.       Она пораженно молчала, не ожидала от него столь высокого слога. — Ты — это единственное, что еще связывает меня с ней…       Сакура поняла. — Ты до сих пор любишь…       Он мотнул головой. — Не знаю…       Ей захотелось утешить его каким-то добрым словом, хотелось сказать что-то важное, не избитое. Но сказать было нечего. Ино была счастлива с другим — это было чистой правдой, а слова: «ты еще встретишь свою любовь» в данном случае казались попыткой отделаться общей фразой.       Поэтому Сакура не нашлась с быстрым ответом, она легонько вздохнула — друг понял и пожал ее ладонь. — Расскажи мне о ребенке. Никогда бы не подумал, что у тебя вырастет такой огромный живот. Честное слово, там бы целая тыква поместилась.       Это было так неожиданно, что Сакура сначала остолбенела, потом надулась — ее назвали тыквой! А потом прыснула и засмеялась. Атмосфера разрядилась — и чем? Шуткой Сая! Кому потом расскажи, никто не поверит.       И она рассказала ему про то, как они по отдельности выбрали одно имя для сына. И даже показала надпись на браслете. Сакура могла ожидать, что Сай не поймет сентиментальности рассказа. Но ей было все равно, вспоминая счастливые моменты, зеленоглазая заново их переживала. Удивительно, но художник не фыркнул — он слушал внимательно.       В конце она задумчиво добавила, вспоминая его безответную любовь к Ино: — Ты знаешь, что все детство я думала, что люблю Саске и так будет всю жизнь. А теперь знаю, что иногда к тебе приходит новый человек и жизнь становится совсем другой… лучше.       Друг помолчал, а потом спросил: — А что насчет Хинаты? Ведь она влюбилась в Наруто, когда тот был генином. Но теперь они вместе. Значит, первая любовь бывает счастливой?       Сакура улыбнулась, вспоминая юного генина Узумаки, который в упор не замечал чувства Хинаты, потом ответила, слегка пожав плечами: — Но сам Наруто смог разглядеть ее только недавно.