Сны розовой сакуры

      Сакура не спала, они быстро ехали. Повозка почти не останавливалась, к счастью, ровная дорога и мягкие соломенные тюфяки защищали ее от тряски. Она несколько раз просила воды и, наконец, естественная надобность заставила ее попросить охранника остановиться. Ее невольный стражник — не совсем еще пропащий человек, сжалился над несчастной. Проверив связанные руки пленницы, он постучал по стенке крытой повозки и, вскоре они остановились. Сакура прислушалась: грубому голосу пожилого стражника отвечал незнакомый звонкий, вероятно, юношеский голос.       Она почувствовала, как кто-то довольно грубо проверил повязку на глазах и узел на руках и снова, заткнув ей рот кляпом, дал ей возможность подняться и выйти с повозки, при этом не давая ей упасть. Руки похитителя прикасались резко, небольшие ладони были жесткими, в них чувствовалась сила. Оказавшись на улице, Сакура вдохнула очень влажный воздух, каким тот бывает в сезон дождей.       В придорожных зарослях, куноичи попыталась снять повязку с глаз, но тут же услышала окрик. — Не смей, иначе до конца пути будешь ходить под себя, — злой голос не дал усомниться в правдоподобности угрозы.       Ниндзя медик от злости сжала зубы — ей нужно сыграть по их правилам. Пока условия не располагали к открытому противостоянию, любая ошибка могла стоить жизни ребенку. Она покорно опустила руки. Когда розоволосая была готова продолжить путь, то почувствовала, как к ней подошли и, не церемонясь, подтолкнули в направлении повозки. ***       Неджи и Киба с помощью техники быстрого перемещения следовали за Акамару, однако, стоило им продвинуться по дороге, ведущей из деревни Листа до ближайшей развилки, как Акамару потерял след. Именно с этого места дорога становилась мокрой, как после сильного дождя и запахи, сначала прибитые и смешанные с пылью, растворились в воде и смешались с великим множеством других. Пес буквально рыл носом мокрую землю пытаясь уловить мельчайший запах, который помог бы им выбрать верное направление.       Неджи понял, что такое можно было предсказать — он должен был догадаться, что похитители, наверняка попытаются замести следы. Это было ожидаемо для каждого, кто был в состоянии рассуждать более хладнокровно, но не для него, сейчас он пожалел, что не догадался обратиться за помощью к Шикамару.       Шиноби остановились для принятия решения — продолжать путь или вернуться в деревню за подкреплением.       Первой мыслью было спешить, разделившись по разным дорогам: у Неджи был бьякуган, у Инузука был нос Акамару. Против этого плана было то, что это могло сработать лишь ровно до следующей развилки.       Второй план состоял в том, чтобы немедленно вернуться в деревню за подкреплением и посоветоваться с Хокаге или Нара. Однако, Неджи не мог заставить себя вернуться сейчас, в надежде что еще не поздно настичь врагов по горячим следам.       В итоге было принято компромиссное решение — Инузука возвращается в деревню и обращается с просьбой о помощи к Шикамару и Хокаге. Акамару последует по правой дороге, и если до следующей развилки он не уловит след, то возвращается назад. Хьюга возьмет левую дорогу. В случае неудачного преследования они условились встретиться здесь же завтра на рассвете уже вместе с Нара.       Друзья расстались, и Неджи помчался по левой дороге, время от времени активируя бьякуган и просматривая окрестности. Техника быстрого перемещения требовала высокий расход чакры, но Неджи знал, что сейчас должен использовать любой шанс догнать похитителей.       В пути он пытался обдумать ситуацию, но не получалось — страх не давал сосредоточиться. Главной мыслью была отчаянная мольба к ками, чтобы Сакура была жива. Хьюга старался сосредоточиться на информации о напавших, он знал, что если ему не удастся настичь преступников, то Шикамару требуется как можно больше информации для разработки плана.       Неджи заставил себя воспроизвести все детали и сделал ряд выводов, хотя он понимал, что все равно не обладает четким видением случившегося. Он стиснул челюсти, его затопила ярость к мерзавцам, посмевших совершить это с Сакурой — уязвимой в своем состоянии. Шиноби хотел их крови, это подстегивало его двигаться быстрее, не делая остановок. Хьюга взывал к высшим силам, отчаянно надеясь, что он не ошибся с дорогой. Рассекая пространство и молясь о том, чтобы настичь их до следующей развилки, мужчина активировал бьякуган и увидел пустую ночную дорогу, а дальше … перекресток дорог.       В отчаянии Хьюга чуть не рухнул на землю. Он или не успел, или ошибся дорогой. Это было уже неважным, в висках застучало, сердце сдавило железной рукой. Неджи позволил себе секунду слабости — он закрыл лицо руками и бессильно упал на колени. ***       Сакура устала — бесконечное движение выматывало, чувство опасности не покидало ее. Будучи убежденной, что ничего хорошего похитители не затевали, куноичи успокаивала себя тем, что раз ее кормят и заботятся о том, чтобы она перенесла дорогу более или менее сносно, значит она ценна для них. Но почему?       Бесспорно, она хороший медик, а ирьенины всегда в почете, но чтобы похищать шиноби из-за дзюцу врачевания? Это казалось немыслимым. Тогда остаются варианты — ее выкрали как заложницу, чтобы надавить на Хокаге — а, стало быть, это сделали враги Конохи, и тогда она станет разменной монетой в их споре. Вторым вариантом является похищение с целью получения выкупа. Этот вариант был вполне правдоподобен — Хьюга были богатой семьей, этим объяснялась повязка на глазах. Это было хорошим знаком, ведь если бы они не скрывались от нее, значит, они бы не оставили ее в живых.       Сакура легонько вздохнула и погладила живот — ребенок вел себя тихо, возможно, убаюканный легкой дорожной тряской, а может быть, чувствуя, что мама напряжена, сам также притих. Утром она снова попросилась в туалет, и все повторилось — за ней строго бдили. Сакура демонстративно выказала покорность, даже не пытаясь поднять руки.       Сегодня с утра ей дали воды и лепешку, которую она снова разделила с пожилым охранником. Он не стал завязывать ей рот, у них установилось взаимное правило — иногда они могут говорить на отвлеченные темы. Сакура знала, что ее стражника тяготят проблемы, и он поневоле помогает похитителям. Ей было спокойнее оттого, что в нем она не чувствовала угрозы. А вот молодой шиноби возничий, в голосе которого явно слышалась злоба, а в прикосновениях — брезгливость и отвращение, как будто он трогал змею — это давало понять Сакуре, что он не видит в ней человека и способен на убийство при необходимости.       В разговоре на отвлеченные темы розоволосая, как бы между прочим, заметила: — Так странно, когда я выходила на улицу, то снова почувствовала холод и влажный воздух. Но внутри повозки очень тепло…       Стражник, немного помявшись, произнес нарочито равнодушным голосом. — Потому-то я и здесь.       Сакура промолчала, боясь спугнуть его откровенность. Она поняла, что ее попытки расположить к себе этого человека были не напрасны.       Он пояснил уже более мрачно: — Это проклятое дзюцу моего рода. Управление туманом и облаками. Мы едем сейчас невидимые со стороны, окруженные густым туманом, а после нас идет дождь, не оставляя любых наших следов.       Сакура почувствовала комок в горле. Она с трудом сдержала слезы, заставляя себя оставаться вежливой и не выдавая своих чувств — в минуты настоящей опасности она вспомнила уроки в академии ниндзя — не показывать своих мыслей врагам, обманывать, чтобы выполнить задачу. Ее задачей сейчас было остаться живой и защитить ребенка. Потому она просто, несколько задумчиво произнесла: — Удивительное дзюцу, в нашей деревне ни у кого нет похожего.       Охранник снова повторился. — Потому я и здесь. Этим ублюдкам нужно было, чтобы я сделал это, — он грубо выругался.       Сакура кивнула и сочувственно вздохнула, будто не осуждая его. — Я надеюсь, что твоя семья не пострадает.       Он хмыкнул. — Им выгодно держать мою семью в заложниках. Ведь у них больше нет шиноби, владеющего этой техникой. Я — последний из клана, кто унаследовал этот дар. — Ваша стихия — Вода? — Да, как и у многих в нашей стране. Многие могут вызывать и туман и облака, но контролировать их на протяжении нескольких дней могу только я, — несколько самодовольно, но также мрачно произнес ее собеседник.       Это означало, что она в руках шиноби другой страны скорее всего или Воды, или Молнии — ведь он сказал, что стихия Воды преобладает у их шиноби. Неужели она права и ее держат для шантажа Хокаге?       Это было и плохо, и неплохо — конечно, многое было скверным — она не знала где находится и сколько времени прошло с момента похищения — ведь она пробыла без сознания некоторое время и проснулась с завязанными глазами. Но она была жива и ребенок — тоже, а этот стражник хоть и неуклюже, но заботился о ней.       Неджи, где ты? Она почувствовала, как сжалось сердце, знала, что он ищет ее. Но сможет ли бьякуган увидеть ее на таком расстоянии? *****       Сакура могла предположить, что они едут около трех дней. Куноичи была утомлена, часто забывалась сном, но каждый раз ей снились кошмары. Несколько раз она видела Саске — маленьким мальчишкой он смотрел на нее глазами, полными горечи и повторял: «Я не мог их защитить… убийца был рядом». Эти слова уже набили оскомину Сакуре. Каждый раз, когда она просыпалась и, забывшись, тянулась, чтобы снять повязку с глаз, грубый голос пожилого человека останавливал ее.       Он уже называл ее по имени, она сказала ему, что является ирьенином. А он признался, что у него есть двое детей чуть младше ее. Сакура рассказывала о работе в госпитале, стараясь незаметно вывести его на обмен информацией. Но чем больше они беседовали, тем больше она убеждалась, что этого беднягу просто использовали, не посвящая в главный смысл похищения. Получая скудную еду в виде лепешки, розоволосая всегда угощала его, за это конвоир прислушивался к ее просьбам, если ей требовалось выйти по нужде.       Сакура придумала, каждый раз выходя из повозки, «случайно» цепляться волосами за кусты или веточки деревьев, оставляя на них волоски. Она надеялась на случай, вдруг носы типа Инузуки будут искать ее запах, кроме волос ей нечего было оставить, но для носа Акамару этого было бы достаточно.       Вечером ее ждало разочарование. Стражник устало вздохнув пробормотал. — Хвала небесам — это заканчивается, — и пояснил. — Мы почти доехали. Вовремя. У меня закончились запасы чакры. Я больше не контролирую дождь, остается только туман, который закроет нас от ваших АНБУ.       Сердце Сакуры глухо стучало — это конец? Ее скрывают от АНБУ и хотят вывезти в другую страну.       О небо, что же делать? Может все-таки попытаться вступить в бой. Сила была при ней, но она была на восьмом месяце, и неважно, что не могла ловко двигаться — ей было страшно не за себя. Было ясно, что даже если она проиграет — ее не убьют. По тому как с ней обращались, она поняла, что по какой-то причине ее жизнь была важна заказчикам. Но вот ее ребенок… что если в бою она потеряет его? Готова ли она рискнуть его жизнью? Слезы побежали, повязка на глазах стала влажной.       Надежды, что ее спасут, с каждой минутой становилось меньше. Нет, она верила, что Неджи обязательно пойдет за ней, но злоумышленники, чьи мотивы до сих пор были неясны, искусно прятали следы, и вероятность скорого спасения была крайне низка. ***       После неудачной погони Неджи вернулся на место встречи с Инузукой и Шикамару к рассвету.       Они ждали его. К удивлению Неджи, кроме Нара здесь были Ино, Ханаби и Сай. — Ко хотел идти вместо меня, но Шикамару сказал, что ему нужны не сила, а информация о Сакуре, — сказала бывшая Яманака.       Она взяла себя в руки и старалась говорить твердо. Шикамару подал голос и все притихли — авторитет стратега был непререкаемым. — Пока мы ожидали тебя, я собрал информацию у остальных. Наверняка и ты сделал некоторые выводы.       Неджи начал: — Скорее всего, Киба передал, что эти шиноби заметают следы с водой, вероятно с помощью дождя. Они знали место, где бывает Сакура, и ждали ее именно там. Далее, они сделали вид, что Сакура упала с моста, но ее браслет не мог упасть так далеко в сторону от воды — его, очевидно, просто бросили под сломанный мост, неверно просчитав траекторию. Следовательно, они спешили, потому похититель совершил ошибку — браслет упал на землю, и на нем остался его запах. Им нужно было заставить нас поверить, что с ней произошел несчастный случай, но это было сделано неидеально. Она им нужна, но для чего? Выкуп? Странно, для выкупа от семьи Хьюга обычно воруют носителя бьякугана. Политические оппоненты? Заложница как способ вести диалог с Хокаге?       Шикамару выслушал его и медленно кивнул. Помолчав с минутку, он спросил. — Ханаби говорила, что в детстве Хинату пытались похитить ниндзя из деревни Облака из страны Молний. Они охотились за глазами Хьюга. — Да. — Похитители применяли Водное дзюцу, чтобы скрыть следы. — Да. — Я уверен, что это снова они, — Шикамару сказал это, готовясь к реакции Хьюга.       Глаза Неджи засверкали гневом — он знал, что шиноби Облака вырезают бьякуган Хьюга и вживляют их себе, его дыхание стало неровным, он понял то, что до сих пор скрывалось от его сознания. — Но Сакура-сан не владеет бьякуганом, — заметил Сай.       Ино в ужасе вскрикнула — ее пронзила догадка, Ханаби мертвым голосом прошептала: — Ребенок… Неджи.       Шикамару бесстрастно кивнул. Лицо Ханаби выражало смесь ужаса и омерзения, она представила, какое чудовищное преступление задумали шиноби Облака. Все Хьюга ненавидели эту деревню, которая вела охоту за их незащищенными печатью глазами. — Мы должны спешить. Жизнь Сакуры для похитителей не имеет значения, они могут убить ее после рождения ребенка, как свидетель, она опасна для них, — голосом, лишенным эмоций констатировал Шикамару.       Неджи был раздавлен умозаключением друга — правда оказалась намного хуже, чем он предполагал.       Нара понимая всё, перешел к распоряжениям: — Ханаби — ты глава клана и должна вернуться домой, твои сведения были полезны, Ино, ты тоже нужна Конохе в госпитале. Будь начеку, твоя помощь, я уверен еще пригодится — ведь дело непростое. О том, что мы здесь обсуждали — никому ни слова. Молчите, пока мы не вернем Сакуру — это приказ. — Это моя семья — я не уйду, — Ханаби не собиралась подчиняться. — Я действую здесь по приказу Хокаге. И приказываю тебе нести ответственность за ваш клан в Конохе.       Ханаби засверкала глазами, но промолчала. — Сай, нам будет нужна твоя техника, — Нара попросил Сая, который все время с легкой грустью глядел на блондинку, стоящую неподалеку и не обращающую на него внимания, озабоченная судьбой подруги.       Художник кивнул, быстро выхватил свиток и начертил кисточкой гигантских птиц, оживших под действием печати.       Шикамару скомандовал: — Выдвигаемся по направлению к границе со страной Молнии.       Киба сел на Акамару — чакру Сая стоило поберечь, Неджи и мудрый Нара сели на большую птицу, Сай занял птицу поменьше. Ожившие птицы поднялись в небо и отправились в долгий путь. ***       В пути Хьюга неотрывно следил за местностью под ними, временами включая бьякуган. Он молчал, выражение лица не выдавало эмоций, Шикамару поежился, представив себя в подобной ситуации — смог бы он вести расследование, если бы жизнь Темари и их сына висела на волоске? Он мотнул головой, изгоняя вопрос, не желая даже думать о таком. — Шикамару, помоги разобраться. — М-м-м? — Я думаю, что Сакуру выманили из поместья. Мы разговаривали утром, и я точно помню, что она собиралась провести весь день дома. — Я размышлял об этом, — Нара помялся. — О сообщнике.       Неджи смотрел на друга, ожидая продолжения. — Видишь ли, когда Инузука прибежал в деревню и обрисовал ситуацию, я поговорил с охранявшими квартал Хьюга тремя чунинами. Они утверждали, что в ваш квартал посторонние не заходили. Следовательно, возможно, что похитители действовали через сообщника — кого-то из деревни, возможно, что из … ваших, — Шикамару тщательно подбирал выражения: неправильно истолкованное слово могло впоследствии принести проблемы. — Я повторяю — это только догадка, исходя из того, что преступники, точно знали, когда и куда она придет. Возможность простого совпадения невелика — в деревне запряженная повозка не могла долго оставаться незамеченной. При том, что из отчетов АНБУ в деревню Листа в последнее время почти не проникали группы шиноби из других стран. Соваться сюда в одиночку они бы не рискнули — им был нужен кто-то из наших.       Неджи не возражал, хотя мысль о том, что сообщник похитителей был из Хьюга, была сама по себе довольно мерзкой, а учитывая грозящие последствия — просто чудовищной.       Он повторял в голове идею Нара о предателях, оценивая ее обоснованность, когда советник Шестого предложил: — Давай обсудим ваших с Сакурой … недоброжелателей, — тут Шикамару прервался на полуслове, так как Сай сделал им знак, что они должны снизиться — вид у художника был изрядно вымотанный.       Ожившие птицы опустились на землю и растеклись черными каплями. Шиноби ступили на землю, а Сай упал, растянувшись на траве — чакры было катастрофически мало.       Шикамару сказал занервничавшему от вынужденного простоя Неджи: — Успокойся, сейчас нас нагонит Инузука. Акамару возьмет на себя Сая, и мы снова отправимся в путь.       Шиноби выпили воды и приняли специальных энергетических пилюль, которыми их снабдила Ино. Маленькие шарики, заряженные чакрой, состояли из смеси масел и целебных трав и заменяли полноценный прием пищи, восполняя потраченные силы.       Хьюга активировал бьякуган и увидел, что примерно в ри от них мчался Акамару, на котором восседал Киба. — У нас есть время, — он продолжил излагать. — Насколько я знаю у Сакуры, нет проблем ни с кем из деревни. Я не могу представить, чтобы кто-то желал ей зла.       Шикамару кивнул с равнодушным лицом. — А что насчет тебя, Неджи? Она могла пострадать от рук твоих врагов, — жестоко, но резонно заметил Нара.       Глаза Неджи гневно сверкнули при мысли об этом. Его душила ярость к мерзавцам, которые могли пойти на такую подлость, отыгрываясь на женщине. Он постарался держать себя в узде, вдохнул глубже, немного помолчал и сказал как есть. — Враги Конохи — мои враги, но все они чужаки — те, кому я мог перейти дорогу, выполняя свою работу на заданиях. Личных врагов в нашей деревне я не знаю. — А что в клане? Кажется, отношения в клане Хьюга более запутаны и серьезны, чем они кажутся со стороны.       Неджи сжал зубы — ничего не скажешь, их клан отнюдь не являл собой образец семейных отношений! Он старался не обсуждать это вне клана, но ситуация, когда жизни Сакуры угрожала опасность, не оставляла ему выбора. Хьюга понял, что сейчас честь и доброе имя большой семьи его не волновали. — В клане давно зрели недовольства, и Ханаби приняла решение после вступления в должность главы объявить о прекращении разделения клана на ветви. Последние полгода она готовила почву для этих изменений.       Нара кивнул — до него доходили такие сведения. Работа у него такая — все знать. — Старшая ветвь сопротивлялась. Я — представитель Младшей ветви, к тому же я всегда поддерживал Ханаби, поэтому некоторые шиноби из Старшей ветви… не одобряли меня, — он старался корректно отзываться о родственниках перед посторонними, какими бы они ни были. — Однако, это уже в прошлом: больше недели назад Ханаби официально объявила об изменениях традиций и старейшины это подтвердили. Мстить мне сейчас бессмысленно, решение вступило в силу. Но дело даже не в этом… Хьюга не могли это сделать.       Последнее он произнес убежденно.       Шикамару приподнял бровь — по шкале экспрессивности на его лице это означало большую заинтересованность этим выводом.       Неджи пожал плечами. — Хьюга могли отомстить как угодно: всеми способами, кроме одного — они бы никогда не позволили отдать бьякуган. Кеккей Генкай — это сокровище рода. Тем более, связавшись с шиноби из Облака, которые давно мечтают заполучить его. Отдать врагам незапечатанный бьякуган младенца, который впоследствии может стать новым прародителем клана с бьякуганом — для Хьюга не было, и нет большего преступления.       Шикамару задумался, затем медленно проговорил. — Я понял тебя, но предупреждаю — даже если сейчас мы догоним похитителей, дело будет законченным только, когда мы найдем пособника.       Неджи не спорил — оба понимали друг друга с полуслова. Хьюга активировал бьякуган и увидел уже совсем близко Акамару и Кибу.       Через несколько минут Сай, немного пришедший в себя, залез на огромного Акамару. А Инузука, Нара и Хьюга, применяя технику быстрого перемещения, стремглав ринулись за белым псом. ***       Сакура знала, что ее путешествие заканчивается — об этом свидетельствовали слова ее охранника, от тревоги перед ожидавшей ее неизвестностью ныло сердце. Ребенок, как будто наверстывая время свого прилежного поведения в последние дни, сильно толкался. Молодая женщина была на пределе душевных сил— три с половиной дня пути она только и делала, что старалась не впадать в панику, но теперь надежда на вовремя прибывшую помощь казалась совсем призрачной.       Внезапно повозка остановилась, Сакура прислушалась — кто-то разговаривал.       Молодой голос сказал: -Хорошо, что вы пришли за ней, мне нужно скорее возвращаться в деревню. Не хочу навлечь подозрения своим долгим отсутствием. — Груз в порядке? — незнакомец говорил низким хриплым голосом.       Медик невольно предположила, что скорее всего этот человек давно пристрастился к табаку. — Конечно, вы можете сами в этом убедиться, — отвечал ставший уже знакомым голос возничего. — Вам так не терпелось увидеть ее, что вы даже границу пересекли?       Она услышала шаги и некоторый шорох полога повозки — вероятно, незнакомец разглядывал ее.       Наконец, он довольно хмыкнул и обратился к молодому шиноби. В голосе была не то угроза, не то предупреждение. — Если это подстава — пеняй на себя, потом будешь расплачиваться за все. Мы сильно рискуем, и если там не то, что было обещано…       Сакура услышала молодой, отдающий сталью голос, который перебил мужчину на полуслове, резко отрезая слова. — Я всегда отвечаю за свои слова.       Мужчина хмыкнул. — Надеюсь, потому что клянусь, ты сильно пожалеешь, если думаешь надуть нас.       Угрозу проигнорировали, ответив спокойно, но жестко: — Мне пора, помни об уговоре — я отдаю вам то, что нужно вам, а вы делаете то, что нужно мне.       Ответа не последовало, Сакура услышала лишь удаляющиеся шаги, вскоре повозка тронулась и она поняла что кони понесли их к границе страны…