Истории из Фанъюаня

      Сяо Янь, взойдя на престол, стремился окружать себя людьми умными и талантливыми в изящных искусствах. Он велел доверенным чиновникам проводить отбор способных среди знатного населения, а затем устраивал своего рода экзамен для избранных. Император выбирал самые лучшие, самые выдающиеся, с его точки зрения, таланты. Так императорский двор Южной Лян в скором времени пополнился поэтами, художниками, музыкантами, скульпторами и театральными артистами. Ко всем ним Сяо Янь был добр и благосклонен: нередко вызывал во дворец, чтобы потешить уши красивыми словами или музыкой, а глаз — приятным зрелищем.       Помимо неиссякаемой любви к искусству, у императора У-ди была еще одна страсть, о которой при дворе очень скоро стали слагать легенды: настольная игра го. Окончательно утвердившись на престоле и завоевав уважение в глазах чиновников, Сяо Янь начал подыскивать кандидата на пост министра го, потому что умение играть в эту сложную игру было несравнимо с прочими талантами. Согласно его повелению был издан указ, в котором все жители Лян, способные к го, должны были пройти специальное испытание, чтобы позже император смог выбрать лучшего среди лучших. Впервые для того, чтобы попасть ко двору, не нужно было иметь знатное происхождение. Поиски сильнейшего мастера го заняли у Сяо Яня много времени. В итоге, двести семьдесят восемь человек были допущены ко двору, чтобы сразиться друг с другом на глазах у императора в финальном экзамене.       И только один остался непобежденным.       — Подданный приветствует Ваше Величество, — негромко сказал он, аккуратно опустившись на колени и склонившись челом едва ли не к самому полу. Его длинные темные волосы изящно рассыпались по плечам. Когда же человек перед ним выпрямился, Сяо Янь с некоторым удивлением отметил, что тот был очень молод.       Взяв в руки кифу с партиями, император У-ди еще раз пробежал их глазами, а затем снова внимательно посмотрел на юношу, что стоял на коленях посреди тронного зала. Его внешний облик никак не вязался с тем, что видел в записанных играх Сяо Янь. Глядя на эти кифу ему думалось, что их обладатель — умудренный жизнью и опытом, проницательный и изобретательный человек почтенных лет, а не молодой юнец, у которого еще молоко на губах не обсохло. И все же факт оставался фактом. Император и сам очень хорошо умел играть в го, поэтому всегда мог по достоинству оценить силы соперника. Человек, которому принадлежали эти кифу, который сейчас смиренно ждал его дальнейших слов с открытым, полным надежды лицом, был в действительности одарен необычайно.       Радость и удовлетворение наполнили сердце Сяо Яня. Но в то же время его слегка обеспокоил тот факт, что занять высокий пост чиновника по го в таком возрасте будет морально тяжело для юноши.       — Ты ли Чу Ин, родом из столицы Лян, Цзянькана?       Молодой человек почтительно склонил голову.       — Да.       Немного помедлив, Сяо Янь поинтересовался:       — Сколько лет ты изучаешь го?       — С милости небес пошел пятнадцатый год, — последовал незамедлительный ответ. Император слегка прищурился, с большим интересом разглядывая своего нового юного знакомого. По правде, у Сяо Яня уже руки чесались сыграть с ним, чтобы проверить, в самом ли деле тот так хорош, но что-то его все же останавливало. Никто из чиновников здесь, во дворце, не сумел обыграть императора в го. Поэтому У-ди, как большой поклонник этой игры, желал иметь подле себя лучшего из мастеров. Но теперь, когда тот стоял перед ним, в душу закрались сомнения: Чу Ин был очень молод, но уже одолел так много противников. Сможет ли сам Сяо Янь одолеть того, кто уже стоял на порядок выше остальных? Не вскружит ли голову юному дарованию слава, что он обретет, став императорским наставником?..       Император У-ди колебался, поддавшись своим смутным опасениям. Чу Ин по-прежнему стоял на коленях, не смея поднять глаз, и ожидал его вердикта. В любом случае такой талант нельзя было упускать из виду, да и следовало как-то наградить его за труды.       — Я изучил все кифу и нахожу твои способности поразительными. Ты заслужил право называться придворным мастером го, но в силу твоего возраста я пока не могу даровать тебе титул.       По лицу Чу Ина стремительно промелькнула улыбка и исчезла так же быстро, как и появилась. Юноша только ниже склонил голову.       — Для подданного нет большей похвалы, чем слова Его Величества. И нет ничего важнее, чем играть в го. В любой момент Чу Ин будет готов разделить партию с Вашим Величеством. О большей милости подданный и не смеет просить.       Слова Чу Ина вызвали у императора одобрительный кивок. Молодой, талантливый, почтительный и скромный — возможно, Сяо Янь и зря опасался давать ему пост, но все же если бы он не умел быть предусмотрительным и просчитывать наперед, то не стал бы императором. Время было лучшим судьей.       Их первая партия оказалась совершенно не такой, как представлял себе У-ди. Ему казалось, что он хорошо изучил стиль своего юного оппонента: в конце концов, у императора на руках были кифу со всеми партиями, что Чу Ин играл с другими мастерами го уже здесь, во дворце. Но это ему не помогло. У Сяо Яня в какой-то момент возникло неприятное ощущение, будто юноша способен читать мысли или предсказывать будущее: он с поразительной точностью предугадывал ходы своего соперника и изящно блокировал их, безжалостно отстаивая свое право на жизнь и территорию. Император отчаянно сражался до последнего, но все же проиграл.       Однако, даже несмотря на поражение, в глубине души он остался больше доволен своим выбором, чем наоборот, и в тот миг посмотрел на своего юного наставника совершенно другими глазами. Он понял, что недооценил противника, и пообещал, что больше такого не повторится.       Он — император Лян — сделает все, чтобы одолеть Чу Ина.       После первой же игры с молодым мастером Чу, император У-ди остался под таким большим впечатлением, что сразу же решил даровать ему резиденцию неподалеку от дворцовых стен, дабы всегда иметь талантливого подданного под рукой. Проходили дни, месяцы, и слава Чу Ина при императорском дворе только множилась и росла. Стоило объявиться новому прославленному имени в мире го, как император У-ди тут же устраивал бой между восходящей звездой и своим молодым наставником. Но далеко не всегда Сяо Янь мог ответить себе, желал ли он на самом деле победы Чу Ина. Всеведение и проницательность юноши временами казались сродни божественным. Никто из именитых мастеров не мог найти брешь в его обороне. Чу Ин мог с легкостью играть с несколькими соперниками одновременно, иногда даже вслепую, и все равно остаться победителем. И если раньше многие вельможи считали за честь сыграть в го с самим императором, то очень скоро с не меньшим благоговением и почтением влиятельная знать стала относиться к Чу Ину.        В какой-то момент У-ди осознал, что больше не может просто смотреть на это сквозь пальцы.       Через некоторое время победная серия молодого мастера достигла пугающих результатов. Император, будучи не в силах смириться с величиной таланта своего юного наставника, даже попытался уличить его в нечистых помыслах: мошенничестве, взяточничестве, продажности, в антиправительственном сговоре, даже в измене. Но Чу Ин оставался верен себе: его и впрямь не волновало совершенно ничего кроме го. Терпение У-ди медленно, но верно истончалось. Никто не мог все время побеждать, никто! Поэтому однажды император тайно вызвал к себе десять лучших мастеров го из тех, что играли с Чу Ином прежде, чтобы они помогли ему разработать победную стратегию, основываясь на кифу партий юноши. Но на всякую новую уловку, которую Сяо Янь придумывал вместе со своими советниками, Чу Ин находил ответ еще более изобретательный. Казалось, его ничем нельзя было выбить из колеи. Он с поразительной проницательностью предусматривал варианты развития игры на целый десяток ходов вперед.       Но даже несмотря на всю свою не по дням растущую славу, Чу Ин оставался все таким же скромным. Учил со все тем же почтением, все также вежливо указывал на ошибки, когда они с императором разбирали партию по ее окончании. Ни во взгляде, ни в жестах не было снисхождения или высокомерия. А Сяо Янь, тем временем, стал часто испытывать раздражение, злиться, и ничего не мог с собой поделать. Он смотрел на смиренно склонившего голову юношу и понимал, что боги сыграли над ним, Сыном Неба, злую шутку.       Император всего лишь хотел найти равного себе соперника. А вместо этого получил плевок в лицо и осознание того, что по сравнению со своим юным наставником был самой типичной посредственностью.       И момент, когда Сяо Янь подумал о том, что лучше бы никогда не встречал Чу Ина, стал началом конца самого известного мастера го эпохи Лян.