Хронометраж

К концу обеда Эмма всё же достигла своей незапланированной цели и напилась. Причем сделала она это абсолютно мастерски, за общей болтовней никто не заметил, как она осушила ещё два бокала с шампанским. И этого хватило… Траектория её взгляда становилась всё хаотичнее, а мысли воздушнее. Она не знала почему это сделала, возможно, потому, что впервые за долго время позволила себе отпустить поводья и сбросить напряжение. У неё не было подобной привычки. До схожего состояния она доходила лишь один раз, на вечеринке в колледже, где она как раз сумела поближе познакомиться с Ханной. Постепенно окружающие начали замечать её чрезмерно лучезарные улыбки и плывущий взгляд. Она окончательно расслабилась, усевшись в кресле в импровизированную позу лотоса. Пожалуй, единственной точкой её опоры оставалась ладонь Дэвида, которую она откровенно побаивалась выпускать. Она не помнила зачем решила подняться с кресла, но неуверенно пошатнулась, встав на ноги. Благо Роберт успел подхватить её под локоть и удержать в вертикальном положении. — Милая, всё в порядке? — обеспокоено спросил мистер Адерли, всматриваясь в румяное от выпитого лицо дочери. — Па, всё прекрасно, — отмахнулась Эмма, уже было разворачиваясь в сторону дома. Всё это время она продолжала удерживать ладонь Дэвида. Но внезапно пришедшее осознание накрыло её вместе со смущением, заставив расцепить пальцы. Тарино всё это время встревоженно всматривался в её лицо, ловя в его выражении мельчайшие перемены. — Мне кажется, мадмуазель стоит прилечь и отдохнуть, — твердо произнёс дворецкий, бросая на мистера Адерли уточняющий взгляд. Со стороны послышался отдаленный за шумом тока крови в голове Эммы голос Дэвида: — Я провожу её. Кажется, Энтони и Ханна тоже что-то встревоженно произнесли, но Эмма в тоже мгновение напрочь забыла что именно. — Да-да, Роберт, ты прав, я отведу её до комнаты, — тут же поднявшись с кресла заявил мистер Адерли, перехватывая дочь под локоть, — А вы Дэвид не беспокойтесь, — он по-отечески улыбнулся, заверив его, — Я и сам справлюсь. Эмма потеряла точку на горизонте, которая служила ориентиром, и прикрыла глаза, ощущая внезапное головокружение. — К чему всё это, я сама в состоянии дойти…— пробубнила она, делая шаткий шаг в сторону веранды, слегка отклоняя корпус тела от привычной оси. Роджер перекинул её руку через свою шею и подхватил со спины, мягко улыбаясь: — Всё в порядке, милая, я помогу. Ты действительно устала, тебе нужно отдохнуть. Почувствовав резкую слабость в ногах, Эмма обессилено кивнула и, опираясь всем весом на отца, пошла в дом.

***

Когда они шли по коридору второго этажа, кое-как преодолев каскад ступеней, мысли Эммы внезапно сформировались в четкую логическую цепочку. Она виновато прикусила губу и спросила идущего рядом отца: — Ты сердишься? Мистер Адерли беззлобно усмехнулся, спросив: — На что, милая? Эмма сконфуженно шмыгнула носом, потирая веки тыльной стороной ладони: — За то, что я напилась. Роджер замер на месте, заключая её в крепкие теплые объятия: — Ну что ты, дорогая, как ты могла такое подумать… Конечно я не сержусь, всем иногда надо отдыхать и тебе тоже. Эмма почувствовала, как глаза начинает щипать от подступающих слёз: — Я обед испортила… Мистер Адерли ласково погладил её по голове и вновь усмехнулся: — Дорогая, я тебя очень люблю и ты ничего не испортила. Просто мы все за тебя беспокоимся. С этими съемками ты себя совсем не жалеешь. — Я правда стараюсь, — всхлипнув произнесла Эмма, чувствуя как по её щеке скатывается первая слеза, оставляя за собой горячую соленую дорожку влаги. Роджер тут же обхватил её лицо ладонями, заставляя девушку посмотреть ему прямо в глаза: — Эмма, — серьёзно произнёс он, — Я не знаю ни одного человека талантливее и упорнее тебя и я безмерно горд тем, что такая прекрасная и замечательная девушка — моя дочь. Тебе всё по силам, я верю в тебя. Эмма снова всхлипнула, утыкаясь лицом в его пахнущую эвкалиптом рубашку. — Только не забывая заботиться о себе, хорошо, милая? Девушка громко шмыгнула носом и часто закивала: — Хорошо, па. Распустив объятия, мистер Адерли вновь подхватил её под локоть, всё же добравшись до двери комнаты. Он распахнул её и медленно подошёл к кровати, позволяя Эмме плюхнуться на матрас. Она легла на покрывало, поджав колени под себя и обняла лежащую у изголовья подушку. Пока Роджер подходил креслу и брал с него плед, Эмма спросила: — А из-за Дэвида ты не сердишься? Мистер Адерли ласково улыбнулся, накрывая дочь пледом. Этот момент напомнил Эмме детские годы, когда отец приходил поздно вечером, укладывая её спать. — Почему же я должен сердиться, милая? Эмма смахнула с лица щекочущую кожу слезу и, усмехнувшись, произнесла: — Ну он старше меня на двадцать лет, с детства был моим кумиром… И кроме прочего безумно известен… — А разве это имеет значение? — Для меня это нет, — отрицательно покачав головой, сказала Эмма и устало прикрыла глаза. — Милая, я же вижу, как он смотрит на тебя, а ты смотришь на него. По-моему в этих взглядах нет места корысти или легкомысленности. Я рад за тебя и твои чувства, — произнес мистер Адерли, неторопливо гладя дочь по спутанным волосам. Эмма сонно улыбнулась: — Правда? — Для меня главное — твоё счастье, милая, а остальное вторично, — подтвердил Роджер, оставляя на лбу Эммы теплый поцелуй, — А теперь спи, тебе нужно как следует отдохнуть. Мы поговорим обо всем позже. Эмма уже не нашла в себе сил ответить, поэтому едва заметно кивнула, чувствуя как проваливается в тягучий темный туман сна.

***

Мистер Адерли вернулся за стол только через полчаса. За это время Дэвид успел выкурить две сигареты и три раза чуть не сорваться с места. Обеспокоенная трескотня Энтони и Ханны ничуть не способствовала его умиротворению, а выпитые коктейли уже постепенно давали о себе знать лёгкой головной болью. Его категорически раздражало то, что он не контролировал ситуацию, абсолютно не зная о нынешнем состоянии Эммы. Закуривая третью сигарету, он увидел приближающуюся со стороны веранды фигуру Роджера. Его выражение лица ничем не выдавало тревожности мыслей или излишней обеспокоенности, поэтому Тарино сумел немного расслабиться в ожидании подробностей. Мистер Адерли спокойно улыбнулся, на произнесенный хором вопрос: — Как она? Он вновь уселся в своё кресло, и поправил сползавшую с переносицы оправу очков, ответив: — Эмма очень устала. Но, в целом, всё в порядке, сейчас она спит. Мистер Адерли обернулся в сторону собирающего со стола тарелки дворецкого: — Роберт, ты не мог бы отнести в её комнату холодный травяной чай, уверен, по пробуждении он ей не помешает. Затем Роджер развернулся к остальным, призывно хлопнув в ладоши: — Что ж, мне думается, нам всем не помешает небольшая сиеста, как считаете? Долго находится на такой жаре может быть опасно. Все согласно закивали, медленно поднимаясь из-за стола. Ханна заявила, что пойдет к себе — учить реплики к пятничному прослушиванию, а Энтони вызвался помочь Роджеру и прокатится с ним по окрестностям ранчо, любуясь табуном мустангов на вольном выпасе. Дэвид же принял решение навестить Эмму и немного вздремнуть, сказав остальным, что пойдёт к себе — отдыхать.

***

Когда Дэвид зашёл к ней в комнату, на прикроватной тумбе уже стоял высокий граненный стакан с чаем и плавающими внутри, чуть подтаявшими кубиками льда. Эмма лежала к нему спиной, подставив лицо порывам ветра, доносящимся из распахнутого окна. Несмотря на теплую погоду она укуталась в плед, приняв позу эмбриона, словно всеми силами пыталась сохранить тепло. Дэвид аккуратно захлопнул дверь и вынул пачку сигарет с зажигалкой из кармана, положив их на тумбу рядом с запотевшим стаканом. Он хотел было подойти к Эмме и поцеловать её, но побоялся, что может разбудить её, поэтому принял решение сразу лечь рядом. Забравшись на матрас он мысленно выругался размерам полутороспальной кровати и обнял девушку за талию, зарываясь лицом в её спутанные волосы. Она по-прежнему пахла магнолией. Вот только к этому аромату примешался чуть резковатый запах хлорки, судя по всему оставшийся после купания в бассейне. Очевидно, почувствовав его присутствие Эмма расслабилась и выпрямилась, сменив позу на более привычную. Она прижалась к Дэвиду во сне и медленно вдохнула. Тарино ещё несколько минут наслаждался её присутствием, но, как ему показалось, слишком скоро почувствовал внезапно возникшую усталость и сдался, проваливаясь в темноту. Сон был весьма поверхностный. Дэвид не знал сколько прошло времени, когда матрас сбоку от него прогнулся. Почувствовав тепло, Тарино понял, что Эмма накрыла его пледом и встала с кровати. Затем послышались её тихие шаги и скрип двери ванной комнаты. Через несколько мгновений к звуку его размеренного дыхания присоединился глухой шум воды. Дэвид повернулся набок и посильнее натянул плед, надеясь, что ему все же удастся заснуть покрепче, но все его попытки оказались тщетны. Поэтому он просто сдался, лежа на кровати с закрытыми глазами в ожидании возвращения Адерли. Дверь ванной вновь скрипнула вместе с паркетом, на который наступила босая нога. Матрас рядом с Дэвидом вновь прогнулся, а по скуле и подбородку пробежались тонкие девичьи пальцы. Эмма наклонилась, прикасаясь холодными губами к его щеке и тихо спросила: — Прости, я тебя разбудила? Дэвид отрицательно помотал головой и распахнул глаза на встречу дневному свету. Эмма сидела совсем близко. Её волосы были ещё мокрые после душа и уложены назад, а на тело накинут шёлковый темно-синий халат, сквозь прорезь которого виднелся контур груди и бедро подогнутой ноги. Дэвид поднялся с постели и уселся на её край, поближе к девушке. С готовностью распахнув руки, он сказал: — Иди сюда. Эмма смущенно улыбнулась, усаживаясь к нему на колени и отвела взгляд в сторону, опустив голову на его плечо. Теперь кроме привычного запаха к её коже и волосам примешался свежий аромат геля для душа. Дэвид зарылся кончиком носа в её волосы, оставляя за ухом быстрый поцелуй. Одна его рука обхватила её талию, а вторая плавно поглаживала скрытое под шёлковой тканью бедро. — Я сильно напилась? — поинтересовалась Эмма, всё ещё не решаясь поднять залитое румянцем лицо на Дэвида. Тарино тихо усмехнулся: — Тебе сказать правду? — Ну… кто-то же должен… Дэвид наклонился к ней поближе, слегка прикусив за розоватую мочку уха и сосредоточенно произнес: — Нет. Разве что самую малость. Эмма обреченно задрала голову и тяжело выдохнула в потолок, однако этот порыв самокритики внезапно превратился в тихий, мгновенно подавленный стон, поскольку ладонь Дэвида сместилась с талии, мягко сжав полушарие её груди. Не разжимая хватки его большой палец принялся поглаживать сосок сквозь шёлковую ткань халата, ощущая как тот начинает постепенно твердеть. Эмма прикусила губу, сдерживая очередной стон. Она вновь начала теряться в ощущениях, но пересилив себя сбивчиво прошептала: — Дэв, что ты делаешь? Вторая рука Тарино, медленно заскользила вверх по её бедру, плавно подбираясь к краю подола. Он прикоснулся губами к её пылающей жаром щеке и тихо прошептал: — Вообще я планировал продемонстрировать тебе насколько сильно соскучился за прошедшую неделю… Но для этого нам лучше переместиться в мою комнату, поскольку меня немного смущает близость апартаментов Энтони. Вместо ответа Эмма тихо простонала сквозь плотно сомкнутые губы, в момент когда большой и указательный пальцы мужчины оттянули затвердевшую вершину соска. Она плохо осознавала, как они поднялись с кровати и вышли в коридор, но зато хорошо помнила как часто колотилось её сердце и сильно сбилось дыхание. Они слишком быстро завалились в комнату. Дэвид, очевидно намереваясь продолжить с того момента, на котором остановился, вновь вжал её в захлопнувшуюся за ними дверь. Его ладонь легла на бедро Эммы плавно подбираясь к мокрым и горячим от возбуждения складкам, пока вторая неторопливо развязывала пояс халата. Ткань плавно соскользнула с плечей Эммы на пол, оставив девушку полностью обнаженной. Она задыхалась, пока губы Дэвида исследовали её лицо, шею, ключицы и грудь. Незаметно для неё он плавно сменил позицию, в несколько шагов утянув её на кровать. Споткнувшись о край матраса, Эмма упала на холодное покрывало, обжегшее кожу контрастной по сравнению в жаром тела температурой. Она то и дело отвечала на хаотичные поцелуи Дэвида, сплетая их языки и прикусывая его губы. В какой-то момент она почувствовала как его ладонь с настойчиво сжимает одну её грудь, пока зубы оттягивают затвердевший сосок второй. Она не сдержалась и сдавленно застонала, чувствуя как по нему ласково проскальзывал кончик языка. Ощущение приятной, граничащей со сладостью болью, волнами накрывало её тело, переходя в сильную пульсацию между ног. С удовольствием наблюдая за её реакцией, Дэвид придвинулся ближе к уху Эммы, предварительно поцеловав в уголок рта, и хрипло произнёс: — Сейчас тебе придётся быть потише… Хорошо? Эмма чувствовала его возбуждение внутренней стороной своего бедра и мечтала прикоснуться к горячей коже его груди. Её мысли метались и скакали, не давая ей сконцентрироваться на ответе, она хотела продолжения прикосновений и поцелуев, часто и жадно вдыхая разгоряченный воздух комнаты. Дэвид мягко улыбнулся и вновь поцеловал её в губы, нежно огладив талию, чем вызвал у Эммы целый табун мурашек. Всё ещё дожидаясь её ответа, он поцеловал её в висок, вновь наклоняясь к уху: — Хорошо, детка? И тут Эмма окончательно утонула в собственном бешеном пульсе. Единственное слово, заставило потерять её всяческие ориентиры в пространстве и забыть собственное имя. Она впилась в губы Дэвида, скользнув своим языком по его небу, медленно подбираясь кончиками пальцев к краю его поло. И всё же ненадолго придя в себя, она сумела озвучить своё согласие, прошептав сбивчивое: «Да», тут же стягивая с Дэвида злосчастную кофту. Она скользила ладонями по его горячим плечам, пока он выстраивал дорожку поцелуев от её губ к шее, ключицам, груди, ребрам и животу. Эмма закрыла рот ладонью, подавляя стоны возбуждения в моменты, когда язык Дэвида начал вырисовывать дорожки узоров возле её пупка, спускаясь ниже. Его рука бережно, но настойчиво заставила её раздвинуть ноги и закинуть их на кровать, согнув в коленях. Череда поцелуев приземлилась на внутреннюю сторону бёдер, отвлекая и дразня её. А затем его язык скользнул между влажных горячих складок, доводя Эмму до головокружения. Свободной ладонью она с силой сжала ткань одеяла, надеясь вымести физическое удовольствие через более тихий по сравнению со стоном жест. Её спина рефлекторно выгнулась в арку в момент, когда кончик языка Дэвида огладил чувствительную точку. Его ладонь легла Эмме на живот, мягко возвращая её в исходную позицию. Алерли казалось, что она достигла пика ощущений и ещё приятнее быть просто не может, но внезапно почувствовала как палец Дэвида скользнул внутрь на две фаланги, надавливая на тугие внутренние стенки. Спустя мгновение к нему присоединился второй и Эмма едва не закричала от удовольствия, вовремя подавив звук. Она задыхалась, сдавленно стонала в прикрывающую рот ладонь и выгибалась, пытаясь удержать нахлынувшую волну удовольствия. Чередовавшиеся движения языка и пальцев доводили её до исступления. Чувствуя приближающуюся разрядку, она судорожно прошептала: — Я близко. И потянула Дэвида на себя, заставляя его подняться с колен и лечь на неё всем весом. Едва не хныча от напряжения она произнесла: — Хочу, чтобы ты был внутри. Он с новой силой впился в её губы. Послышался щелчок пуговицы брюк и звук бегунка молнии. Он вошёл в неё в одно плавное движение и тут же принялся наращивать амплитуду, с силой вбиваясь в податливое разгоряченное тело. Его ладони с силой сжимали талию Эммы, а губы оставляли беспорядочные поцелуи на шее, в то время как её руки удерживали его напряженные плечи, двигаясь вместе с резкими качками его бёдер. Чувствуя, как её мышцы начинают часто сокращаться, Дэвид хотел отстраниться, но Эмма успела удержать его, простонав недовольное: — Нет… Я хочу, чтобы ты был внутри… — Но…— сквозь сбитые вдохи хотел было возразить он. — Я на таблетках, — прошептала Эмма чувствуя обрушившуюся на тело волну эйфории. Она мгновенно расслабилась, перед глазами потемнело, а в ушах раздался протяжный звон. Внутри растекалось тепло. Дэвид кончил следом, глухо простонав её имя. Он тяжело дышал, пробегаясь пальцами сквозь её кудри, ощущая небывалый прилив удовольствия. Ещё какое-то время они лежали не двигаясь, восстанавливая дыхание и успокаивая бешеный ритм сердца. А чуть позже Дэвид аккуратно подвинул запыхавшуюся Эмму и поудобнее устроился на кровати в её объятиях. Его голова лежала на её плавно вздымающейся груди, пока пальцы её, всё ещё трясущейся в отголосках волны оргазма, неторопливо пробегались сквозь его взъерошенные волосы. Эмма устало улыбалась, чувствуя приятное покалывание во всех конечностях тела, пока пальцы Дэвида вырисовывали непонятные узоры на её ребрах. — Это было потрясающе, — на выдохе произнесла Эмма, откинув голову на подушки. — Абсолютно согласен, — приподнимаясь и ложась рядом произнёс Тарино, мягко поцеловав девушку в губы. Он накрыл её одеялом, притягивая к себе, вновь перекидывая руку через её талию. Они упивались негой бессилия ещё несколько минут, прежде чем раздался стук, заставивший Эмму вздрогнуть и напрячься. — Дэвид, ты здесь? — послышался настойчивый голос Вуда, заставивший Тарино обреченно закатить глаза. — Нет, — сухо ответил он, чем вызвал у Эммы короткий смешок, который она спрятала, уткнувшись лицом в подушку. Судя по раздраженному вздоху, Энтони повторил жест друга: — Для режиссера ты иногда бываешь слишком оригинален, — недовольно произнёс он, тут же спрашивая: — Эмма случайно не у тебя? — Не знаю, я её не видел, — уклончиво ответил Тарино, наблюдая за тем как плечи Эммы всё ещё сотрясаются от смеха. — Брось, по-моему, если ты её не видел, то мог хотя бы услышать, как она хохочет. Адерли оторвалась от подушки, уже не скрывая собственного присутствия. — Эмма, скажи, если тебя удерживают насильно, — с напускной серьёзностью произнёс Энтони, заставляя девушку усмехнуться, поднять с пола и натянуть на себя халат, пока принялся Дэвид надевать и застегивать брюки. Адерли целомудренно уселась на край кровати, покачивая босыми пятками, пока Тарино к своему неудовольствию направился открывать дверь. Возникший на пороге Энтони решил осведомиться: — Я не помешал? Дэвид недовольно натянул губы в прямую линию, с неохотой отвечая: — У тебя дурацкая привычка спрашивать об этом только, когда уже помешал. Не дав разгореться очередному спору, Эмма очаровательно улыбнулась и спросила: — Что-то случилось? Энтони переключил внимание на девушку, нацепив на лицо самую грустную свою физиономию: — Помимо того что я безумно по вам соскучился… Тебя искал отец. — Вот чёрт! — Воскликнула Эмма молнией вскакивая с кровати и уносясь в сторону своей комнаты, чтобы надеть что-то более презентабельное. Дэвид разочарованно прислонился лбом к дверному косяку, обреченно произнеся: — Я тебя ненавижу… — А то я не в курсе, — весело усмехнулся Вуд, ободряюще хлопнув друга по плечу, — Пойдем, внизу уже все собрались.