***
Дэвиду нравилось наблюдать за Эммой. Нравилось, как она всматривается в пейзаж мелькающих огней за окном тихо покачивает головой в такт музыке, доносящейся из динамиков и едва заметно шепчет одними губами слова песни, чей текст он даже толком на разобрал. Ещё ему нравилось как забавно она сложила руки на коленках, словно ждет, что сейчас придется вскочить и броситься на чей-то зов. Как будто она скапливала в себе сгусток энергии, который позже реализует в какое-нибудь броское вычурное движение. Ещё ему нравилось, как её волосы отливают теплым медным блеском в сумраке, как темный шёлк платье обволакивает её тело и контрастирует с бледной кожей. А кроме всего прочего ему нравилось, как она на него смотрит. Разумеется, ему и раньше приходилось упиваться восхищенными женскими взглядами. И, как ему казалось, Эмма об этом тоже наверняка знала. Но тем не менее было в её отношении к нему что-то простое. Она не цеплялась за его статус или славу, заработанное с годами признание. Она просто любила кино и признавала всех тех, кто эту любовь разделяет и взращивает. А Дэвид как раз подходил под описание. Тарино было приятно, что она не пытается играть с ним или увиливать, правда попытайся он спросить о её чувствах напрямую, она наверняка бы раскраснелась и промолчала, но не стала бы врать или отнекиваться под предлогом флирта. И разумеется, ему нравилось чувство внутреннего простора и свободы, когда он находился рядом с ней. Нравилось ощущение бьющего тока жизни и эмоций, проносящихся по его телу вместе с гулким пульсом. Нравилось восприятие происходящего исходившее не только от него самого, но и от Эммы. Будто бы она посылала ему невидимые сигналы, как посмотреть и что почувствовать в тот или иной момент. Когда машина подъехала, он застал забавную картину. Адерли выскочила из салона на асфальт босиком, держа обувь в правой руке, очевидно, успев стянуть с ног туфли до того, как он проявил свои безупречные манеры и распахнул перед ней дверь, подав руку. Теперь подол её платья доставал до земли. А мелькающая в разрезе нога ступала намного расслабленней. Она улыбнулась и пожала плечами, поинтересовавшись: — В твоем роскошном особняке есть пластыри? — Для тебя найдутся, — пересекая лужайку вслед за ней произнёс Дэвид, с особым интересом изучая декольте на её спине, с пролегающим узором родинок на бледной коже.***
Дэвид распахнул дверь и по привычке нашарил выключатель, заставляя проявиться коридор и гостиную в мягком свете потолочных ламп. Эмма восхищенно ахнула, рассматривая интерьер. Комнаты украшали вывески коллекционных постеров вестернов с автографами. — О боже, это же «Злой, плохой, мертвый» с Клином Истоном, — подойдя ближе к одной из рам пробормотала девушка. Переходя по зигзагу от постера к постеру она постепенно продвигалась в сторону огромной гостиной. Выполненной в стиле семидесятых, в теплых, но не слишком ярких оттенках. В качестве декоративных атрибутов интерьера в ней выступали различные привезенные или купленные на аукционах предметы со съемок фильмов. Журнальную стопку на кофейном столике, например, придавливал кольт семьдесят пятого года с именной гравировкой Малыша из фильма «Быстрый, живой». Справа на высоком книжном стенде сборник альманахов подпирал защелкнутый кейс из фильма «Леопард». Эмма поспешила к углу комнаты, пока Тарино наблюдал за ней тихо, ухмыляясь и запустив руки в карманы. Адерли обернулась на него с таким выражением лица будто бы лично узрела второе пришествие. — Это же музыкальный автомат из «Доказательства убийства», — восхищенно прошептала она, на что Тарино согласно кивнул. — Таскать его от дома до съемок и обратно было той ещё морокой, — потирая шею произнёс он, скользя вниз по ногам Эммы прямо к стёртым в кровь лодыжкам, — Ах, да…— опомнился он, — пластыри в шкафчике над зеркалом в ванной. Адерли обернулась и недовольно прошипела, разглядывая кровавые мозоли: — Чёртовы туфли. — Первая дверь слева, — указывая пальцем пояснил Дэвид, пока сам направился к бару, — Давай, я пока налью выпить, — предложил он, доставая с полки два одинаковых граненых стакана. Эмма согласно кивнула и направилась в ванну, попутно проклиная свой выбор обуви. Она закрыла за собой дверь и тяжело выдохнула, ощущая грохочущий в ушах пульс. Пробежавшись пальцами сквозь волосы, Адерли слегка растрепала укладку и полезла в шкафчик за пластырями, удовлетворенно осматривая сверкающий белизной кафель в душевой. Промокнув и заклеив ссадины, она выхватила салфетку из пачки и в несколько настойчивых движений избавилась от слоя помады на губах. Они слегка раскраснелись и припухли от трения, но зато Эмма уничтожила угрозу случайно размазать косметику неаккуратным движением по лицу. Ополоснув лицо холодной водой, она сделала несколько глубоких вдохов и, более менее успокоившись, вышла из ванной в гостиную к расположившемуся на диване Дэвиду. На кофейном столике стояло два запотевших стакана виски со льдом. Тарино обернулся на звук захлопнувшейся двери и поинтересовался, описывая пальцем непонятную дугу вокруг собственного лица: — Ты стерла помаду? Эмма подошла ближе и рассеянно кивнула, тут же спрашивая: — С ней было лучше? Дэвид усмехнулся и отрицательно покачал головой: — Ты прекрасно выглядишь и с ней и без. Эмма почувствовала, что сейчас опять наверняка покраснеет или сморозит какую-нибудь глупость от смущения. Может поэтому она так легко поддалась застоявшемуся внутри порыву быть ближе. Она почти не успела подумать, прежде чем приземлилась на диван рядом с Дэвидом и быстро прикоснулась губами к уголку его рта, торопливо произнося: «Спасибо». Избегая его довольного взгляда она принялась за виски и сделала щедрый глоток. Довольно выдохнув, она откинула голову на спинку дивана, не заметив что всё это время там лежала рука Дэвида. Эмма чувствовала, как её обволакивает запах его духов, с ароматом свежего морского бриза, и исходящее от его тела тепло. Повторив действия с напитком Тарино позволил себе обхватить Эмму за плечо придвинуть ближе. Она была абсолютно не против и только улыбнулась. Какое-то время они молча наслаждались присутствием друг друга, не считая нужным завязывать очередной диалог. Пока Дэвид не придвинулся в вплотную к уху Эммы, прошептав: — Я, кажется, забыл оставить чек… Эмма удивленно вскинула брови, а спустя несколько секунд расхохоталась, сквозь приступ смеха спрашивая: — Получается это похищение без права выкупа. Дэвид пожал плечами: — Получается что так. Ну… Благо у нас есть состоятельные знакомые, вроде Энтони. — Двести тысяч он тебе точно просто так не простит, — чуть успокоившись протянула Эмма. — Значит придется как всегда тащить его в какой-нибудь фешенебельный ресторан и вымаливать прощение. Может, подарю ему шубу или бриллиантовое колье… — А он на такое поведётся? — Может, он и выглядит как ковбой, но ведет себя ничуть не хуже жены мафиози, поверь, — аккуратно заправляя прядь светлых кудрей Эммы за ухо, произнёс Дэвид. — Что ж, тогда мы вынуждены прекрасно провести вечер, — театрально нахмурившись подметила девушка, опуская стакан с виски на стол. — Лично меня всё устраивает, — протянул Дэвид, — Разве что… — Что? — с любопытством спросила Эмма. — О, это конфиденциальная информация, не имею права разглашать, — псевдо серьезно ответил Тарино. Адерли закатила глаза: — Ну чего тебе стоит, скажи. — Слышала что-нибудь о бартере? Эмма недовольно цокнула: — Разумеется, в этом городе ничего просто так не бывает… — Вот видишь, сама всё прекрасно понимаешь. — И что же ты предлагаешь? — Для начала закрой глаза, — выжидающе спокойно произнёс Дэвид. Эмма недоверчиво прищурилась и скрестила руки на груди, но спорить не стала. Она опустила веки и тихо выдохнула, слыша за спиной движение стрелки настенных часов. Отмерив всего два её щелчка, она ощутила неторопливое прикосновение губ к её виску, затем щеке. Пальцы Дэвида путались в её волосах и придвинули её лицо ближе к его. В следующую секунду она ощутила как его губы накрывают её слегка распахнутый в удивлении рот в поцелуе. Она тихо выдохнула и потянулась ещё ближе, обвивая его шею руками, чувствуя, как его язык мягко проскальзывает между губ к небу. Как его ладони ложатся на её талию, слегка сжимая и поглаживая. Постепенно Дэвид начал усиливать напор поцелуя, с силой впечатываясь в её губы. У Эммы кружилась голова. От его запаха, прикосновений, того, как его язык соприкасается с её. Она не заметила, как её ладони сместились от шеи к его вздымающейся груди. А затем пробрались под пиджак, оглаживая плечи, постепенно стягивая с него смокинг, желая сильнее ощущать тепло его кожи под рубашкой. Но зато она почувствовала движение рук Дэвида, оглаживающего её спину, шею, ключицы, касаясь открытых участков кожи, но не заходя дальше. В какой-то момент головокружение и нехватка воздуха пересилило удовольствие и Эмма разорвала поцелуй. Они замерли друг напротив друга, изучая лихорадочный блеск глаз и раскрасневшиеся лица, словно впервые сталкивались с чем-то подобным. — Извини, если перегнул палку, — сипло произнёс Тарино, поправляя сползшую с плеча девушки бретель платья. Эмма перевела взгляд на его пальцы и тихо сглотнула, хрипло произнося: — Всё в порядке. Она ощущала острую нехватку его присутствия, хотя он был всего в нескольких сантиметрах от неё. Несколько секунд поразмыслив над происходящим, она попыталась прикинуть сколько выпила. Однако пришла к выводу, что алкоголь здесь совершенно не при чем. Голова кружилась от легкости и предвкушения. Её взгляд скользнул от подбородка к шее Дэвида, всё ещё перетянутой ослабленным галстуком. Робко протянув пальцы к бабочке, она расстегнула ленту и стянула её с воротника рубашки, невзначай цепляясь за верхнюю пуговицу. Она почувствовала как дыхание мужчины участилось и потянулась губами к пульсирующей вене на шее. Мягко прикасаясь губами к пропитанной одеколоном коже. — Что ты там говорил про бартер? — прошептала она вновь, потянувшись к его губам. Дэвид не стал отвечать и снова крепко поцеловал её. На этот раз Эмма почувствовала себя куда более раскрепощенной и в несколько движений окончательно избавила мужчину от пиджака. После чего запустила пальцы в волосы на затылке. Пробегаясь гребнем сквозь тёмные пряди. Тарино выписывал круговые узоры вдоль ребер, постепенно перемещаясь пальцами под грудь, вырисовывая размашистые круги. Эмма не заметила, как её частые вдохи превратились в тихий протяжный стон, посланный прямо в губы Дэвида. Она чувствовала, что чертовски сильно покраснела, но не стала сдерживаться и оттянула его волосы на затылке, грубо прикусывая нижнюю губу. Тарино глухо рыкнул и тут же оторвался от неё, уже было открыв рот, чтобы спросить, но Эмма опередила его коротким: — Я хочу. Для неё происходящее казалось чем-то за гранью реального. Присутствие Тарино было похоже на призрачный мираж, но при этом все воспринималось, как что-то естественное и нескончаемо приятное. Пока Эмма краснела и пыталась перестать улыбаться, Дэвид к её неожиданности тут же подхватил её на руки и понес вдоль правого коридора гостиной прямо к двери спальни. Как только Тарино пересек порог комнаты, он тут же вновь поставил Эмму на ноги, опускаясь губами к шее и ключицам. Девушка ухватилась руками за его плечи и плотно сжала губы, превращая стоны в тихие, жалобные всхлипы, сопровождавшие каждый новый укус и чередующиеся поцелуи. Услышав это Дэвид коротко коснулся её губ своими и произнёс шепотом на ухо: — Эмма, не сдерживайся, ладно? Девушка согласно кивнула, его язык мягко пробежался по мочке её уха. Эмма томно выдохнула, нашаривая пальцами цепочку пуговиц на рубашке Дэвида. Дрожащие от возбуждения руки поначалу плохо справлялись с задачей, поэтому свои неловкие движения девушка компенсировала поцелуями и короткими дорожками движения языка вдоль шеи. Наконец-то расправившись с рубашкой, она позволила Дэвиду снова впиться в её губы, попутно расправляясь с молнией платья на бедре и бантом из ленты на шее. Ткань струящимся каскадом упала к её ногам и почему-то только именно в этот момент Эмма вспомнила, что открытая спина у наряда подразумевает отсутствие бра. Она смущенно прикусила губу и, избегая зрительного контакта, в плотную прижалась к груди Дэвида, смыкая его шею в кольцо объятий. Он снова принялся целовать скулы и уголки губ Эммы, свободно и смело исследуя обнаженное тело. Она больше не стала и не могла сдерживать протяжных стонов, когда своей ладонью он принялся сминать её грудь и оттягивать сжатыми пальцами вершину соска. Сквозь дурманящий поцелуй Эмма ощутила холод покрывала кровати. Она недовольно выдохнула от покалывающей морозом ткани, но тут же о нём забыла стоило Дэвиду спуститься ниже от её губ к шеё, вырисовывая пунктир из поцелуев, ведущий к груди. Очертив языком ореол соска, он нежно сжал его между зубов и также оттянул, заставляя девушку прогнуться дугой от удовольствия. Пересилив себя Эмма успела ухватиться за край его ремня, заставляя мужчину шумно выдохнуть и прикусить участок её разгорячённой кожи в районе ребер. Пальцы девушки тряслись, но всё же справились с механизмом бляшки ремня, выуживая кожаную ленту из петель. Отбросив её в сторону, Эмма принялась за пуговицу и молнию, бедром и рукой ощущая проступающее сквозь ткань возбуждение Дэвида. Зацепившись пальцами за края брюк, в несколько резких движений она стянула их с бёдер. Тарино последовал её примеру и отбросил их в сторону по траектории ремня. Эмма не знает откуда берётся странный порыв храбрости, вероятно вызванный перехлёстывающим здравый смысл возбуждение. Но она не противится ему и проскальзывает рукой между резинкой боксеров и, не разрывая поцелуя, мягко посасывает язык мужчины, одновременно проводя рукой по всей длине ствола твердого от возбуждения члена. На этот раз заставляя Дэвида простонать в поцелуй, разорвать его, тихо выругаться и окончательно закинуть её тело на кровать, прошептав ей на ухо: — Чёрт, Эмма… Так ты меня точно убьёшь. Затем Дэвид спешно поцеловал Эмму в розоватую от румянца щеку, стягивая с неё и с себя остатки белья. Тут же припадая ладонью к влажным от возбуждения складкам. Эмма глухо простонала в потолок, когда его палец проскользнул внутри на две фаланги, круговым движением стимулируя плотные стенки. Она тут же схватила Дэвида за руку и, почти умоляя, прошептала: — Я больше не могу, прошу… Мужчина едва заметно хитро ухмыльнулся в сумраке, тихо спрашивая: — Чего ты хочешь? — Тебя, — обессилено выдыхая простонала Эмма, потянув его плечи на себя. Дэвид вошёл в одно плавное аккуратное движение, заставляя спину девушки выгнуться аркой. Эмма выкрикнула что-то нечленораздельное в потолок и запрокинула голову, зажмурив глаза от удовольствия. Утянув её в очередной поцелуй Дэвид равномерно увеличивал амплитуду толчков, делая их всё-сильнее и сильнее, пока девушка выстанывала его имя. Сначала мягкие и неторопливые они становились все более рваные и резкие. Эмма впилась пальцами в его спину, обхватив его талию ногами, увеличивая и обостряя угол проникновения. Для неё всё слилось в густой красный туман, кольцом поглотивший её восприятие и усиляющий каждое ощущение до предела. Она стонала, задыхалась, целовала плечи, шею и подбородок Дэвида, хаотично касаясь горячей кожи и продолжая тонуть в запахе свежего океанского бриза. Все слилось в единую пульсирующую красками картину. Толчки усиливались. Дэвид крепко удерживал её бедра, не позволяя пошевелиться. Направляя и сталкиваясь с её телом с быстром ритме. Эмма почувствовала покалывание в пятках и нарастающую дрожь. Она ощущала, как её внутренние стенки всё сильнее напрягаются и конвульсивно сжимаются вокруг скользящего внутри члена. Она изо всех сил пыталась удержаться на краю, но постепенно сдалась, позволяя волне удовольствия захлестнуть себя с головой. Её тело сотрясла крупная дрожь, а с губ слетел последний, кульминационный стон. Она прижалась к Дэвиду всем телом, вслушиваясь в его хриплое дыхание у его уха, чувствуя сковывающее его напряжение, которое спустя несколько секунд также переросло в высвобождение удовольствия. Он вышел из неё в последний момент. Эмма почувствовала как горячая сперма растекается по животу и бедру. Она обессилено рухнула на подушки, утягивая Дэвида за собой. Он сдвинулся чуть вбок и лег рядом, обнимая и утыкаясь лицом в её растрепанные волосы, прижимаясь грудью к её спине. Наслаждаясь отголосками оргазма Эмма прикрыла глаза, слыша неразборчивое бормотание Дэвида и его постепенно восстанавливающееся дыхание, обжигавшее её шею. Она почувствовала, как он слегка приподнялся с кровати и наклонился, затем как махровая ткань полотенца мягко пробежалась по коже живота и ноги, вытирая влажные следы. Дэвид снова лёг рядом с ней, накрывая из обоих одеялом. Эмма было повернулась и хотела что-то сказать, но ей настолько сильно завладела усталость, что единственное на что ей хватило сил это прикосновение губами к щеке Дэвида. Как только она коснулась головой подушки, её глаза непроизвольно закрылись. Густой теплый сумрак окутал её сознание. Она ощущала запах морской воды и тепло разогретого песка. Эмме снилось, что ей снова шесть лет и она бежит вдоль побережья в своей соломенной панаме и запускает голубого бумажного змея в форме бабочки, сливающейся с небом. Её босые пятки стучали о накатывающие на пляж гребни волн, а волосы развевал густой солёный ветер. На душе было удивительно спокойно и безмятежно.