Хронометраж

Эмма выползает из плена тёплого кокона одеяла навстречу недовольному лаю Сом, волчком скачущей и завывающей вокруг кровати. Девушка растерянно садится на самом краю матраса, сонно потирая заспанные глаза. Голова слегка гудит от выпитого вечером виски, а в мышцах скопилась давящая медная тяжесть. За окном пробиваются первые лучи рассвета и шелестит листва цветущих магнолий, чей аромат настойчиво проскальзывает сквозь щель приоткрытого окна. Адерли неохотно опускает пятки на холодный деревянный паркет, который по мере продвижения сменяют такие же прохладные плиты ванной комнаты. Перебарывая недосып, Эмма набирает в чашу сомкнутых ладоней ледяной воды и без всяких отговорок, окунает в неё лицо с красным отпечатавшимся следом смятой подушки. Сон мгновенно отступает, а тело пробирает табун мурашек. Она тщательно чистит зубы и приглаживает растрепавшиеся на затылке волосы прозрачным густым гелем, формируя подобие укладки. Кудри вьются от влажности, делая её похожей на одну из кинодив 50-х. Эмма стягивает с себя шёлковую голубую пижамную рубашку и штаны, ткань которых покрыта мелкими рисунками зарослей цветущих аризонских кактусов. Она выуживает из шкафа ярко-розовые легинсы, которые её мать наверняка отправила бы прямиком в пламя адской печи, сочтя их модной катастрофой, и безразмерную футболку, оставшуюся ещё со времён коллежа. Девушка бредёт на кухню, пока Сом продолжает виться у её ног. Эмма треплет довольную собаку за ухом, открывая стеклянную дверь, ведущую на огромный зеленый задний двор. Овчарка довольно повизгивает, срывается с места и начинает нарезать косые круги по идеально выстриженному газону. Адерли рефлекторно проверяет обе её миски, досыпая немного корма в металическую с отпечатанным на дне тарелки именем: «Сом». Подарок от Ханны в честь переезда. Затем потягивается, прохрустев каждым суставом и позвонком, и подбирается к кофемашине, подставляя высокий стеклянный стакан под горячую струю латте. После чего докидывает туда пять кубиков льда и запускает картонную трубочку, сквозь которую неторопливо потягивает напиток. Она щурит глаза в ярких лучах, пятнами, разукрасившими белую отполированную гарнитуру кухни и улыбается вчерашним воспоминаниям. Эмма любит и считает своим долгом напоминать себе о своём везении. Жизнь на голливудских холмах. Наличие неплохой отснятой полнометражной картины, новый фильм в разработке, прекрасный дом, изумительный вид, очаровательный, хоть и взбалмошный компаньон в лице Сом и разумеется работа мечты в индустрии мечты, на студии мечты. Кроме того знакомство с воистину легендарными личностями. И даже с Дэвидом Тарино! От одной этой мысли ей хочется завизжать, как ребенку, который с самых ранних лет грезил о встрече с кумиром и ничуть не разочаровался. Холодный, отстраненный, решительный и целеустремленный Тарино производил неизгладимое впечатление настоящего профессионала. Как и воображала себе Эмма… А вчера, только подумать!.. её пригласил на ужин сам Мартин Скортеззе, чьи фильмы она засмотрела и пересмотрела до дыр. И хотя прием пищи стоял исключительно из виски, Эмма ничуть не разочаровалась и даже осталась довольна новыми знакомствами. Наконец-то в её жизни стали появляться люди, разделяющие её страсть и пламенную любовь к кино. Люди, готовые часами напролёт обсуждать взгляд, жест или реплику, брошенную в моменте творческого порыва, застывшую и отпечатанную на мельтешащей пленке кассеты. Адерли смело могла заявить, что живет мечтой. Но как и всегда в её грезы вклинился холодный мокрый нос, а вместе с ним и полная неутомимого энтузиазма мордочка Сом. В зубах она держала растянувшийся по полу поводок, тонко намекая на необходимость выхода в свет, для прогулки вдоль улочек престижного района Беверли Хиллс. Эмма улыбнулась и вновь погладила собаку по голове, попутно застегивая ошейник. Уже через несколько минут, она натянула кроссовки, захлопнула входную дверь, пересекла кованые ворота дома, и, неторопливо вышагивая, направилась вниз по улице, рассматривая ровные верхушки остриженных кустов живой изгороди, лентой опоясывавшей возникающие по бокам торцы великолепных особняков. Адерли взглянула на часы, кое-как подавляя зевок. Ровно полпятого утра. Пройдя под напором целеустремленной Сом пару километров Эмма, уже собиралась развернуться, но неожиданно наткнулась на машущий через дорогу силуэт и приветливо улыбнулась, помахав в ответ. Некогда знакомый только по афишам и фото в журналах мужчина приблизился, удерживая на поводке спокойного, но весьма внушительного размера, бультерьера. — Доброе утро, Брэд! — поздоровалась девушка, слегка ослабляя поводок Сом, чтобы там смело могла обнюхать приятеля. — Доброе, Эмма! — бодро произнёс актер, поправляя смятый рукав футболки. В спортивных шортах и черных шлёпанцах он едва ли был похож на своего двойника, сверкавшего улыбкой на самых знаменитых ковровых дорожках Голливуда в выглаженных смокингах самых именитых брендов, под руку со своей не менее популярной женой Анджелиной, десятки, а может и сотни раз признанной одной из успешнейших и красивейших актрис в мире. — Как ваши дела? Как дети? — осведомилась Эмма, заслоняя рукой лицо от слепящих лучей. Бред театрально закатил глаза, вызвав у Адерли короткий смешок: — Мы с Андж с нетерпением ждем, когда они повзрослеют, но судя по всему ждать придется долго. — Им следует быть более снисходительными по отношению к родителям, — усмехнувшись добавила Эмма. — Вот-вот, — уверенно подтвердил актер, натягивая козырек кепки на лоб, — Может вы им скажете? Или хотя бы намекнете? — рассмеявшись добавил он, присел и погладил лающую в попытках привлечь внимание Сом по спине. — Это вряд ли, я и с ней едва справляюсь, — произнесла Эмма, взглядом указывая на собаку. — Уверен, что человек, умело командующей съёмочной группой рано или поздно будет способен вразумить ребенка, так что не отчаивайтесь! Эмма ухмыльнулась: — А я смотрю вы поставили мне новую цель… Брэд добродушно улыбнулся и пожал плечами: — Надо же чем-то заниматься помимо работы и семьи, — он взглянул на часы и торопливо огляделся по сторонам, — Что ж, кажется, нам с Эдисоном пора бежать, удачи вам! — пожелал он, прежде чем перейти дорогу, — Кстати мы с нетерпение ждем ваш новый фильм! — окрикнул он напоследок, посылая в сторону Адерли одну из своих фирменных улыбок. — Спасибо! Тогда я жду вас в кинозале на премьере, передавайте привет жене! — звонко попрощалась Эмма, прежде чем полезла в карман, нащупывая вибрирующий телефон. На экране высветилось имя «Бин». Не медля, Адерли взяла трубку. — Привет, что случилось? — с ходу поинтересовалась она, совсем не ожидая услышать тревожное тараторенье ассистентки: — Оуэна только что выпустили из полицейского участка. Вчера в клубе была облава, и, кажется, его поймали за употреблением. Эмма закатила глаза и тяжело вздохнула. Она ненавидела, когда высокое и прекрасное, вроде искусства — кино, сталкивалось с посредственным и низменным, вроде наркотической зависимости. «Вот и давай шанс звёздам, после рехаба», — мысленно пронеслось в её голове, прежде, чем она сформулировала ответ: — Буду через сорок минут, позаботься о минимальной огласке. — В процессе, — коротко ответила Бин, сбрасывая звонок. Эмма взглянула на довольную, виляющую хвостом Сом: — Ну что смотришь? Побежали! — произнесла девушка, прежде чем рысью пуститься с места.

***

Тарино приподнялся на локтях с кровати, распахивая глаза навстречу жалящему лучу солнца и недовольно зашипел, одергивая запутавшийся в комке покрывала подол шелкового халата, привезённого, кажется, с предпоказа «Убить Джонни» в Токио, в качестве сувенира. А может он просто откопал её на одной из рассохшихся полок антикварного магазина в Бруксе, обладавшем аналогичной Японии площади. В любом случае все эти мелочи, относящиеся к домашней атрибутике, не имели сейчас ни малейшего значения. Всё что на данный момент требовалось Дэвиду — это чашка кофе и сигарета. Поэтому, окончательно проснувшись, Тарино неторопливо поднялся с кровати и, потуже завязывая пояс халата, направился прямиком в ванну, а оттуда на кухню. Нашаривая в кармане пиджака, висящего на спинке стула упаковку «Red Apple» и попутно заваривая кофе. Тарино никогда не изменял привычкам, а потому добавлял к напитку взбитые сливки и три ложки сахара, с горкой. Это, конечно, не был его любимый карамельный раф из кафе напротив кинотеатра по Рейтон стрит, но вполне достойная ему замена. Несколько раз щелкнув зажигалкой, он всё же вдохнул желанную порцию никотиновой горечи, рассеивая по комнате облако дыма. Следом за священным утренним ритуалом курения последовал глоток сладкого кофе. По мнению Энтони Дэвид пил «зубосводящую пакость», в то время как сам Вуд отдавал предпочтение классическому эспрессо, абсолютно не понимая предпочтений друга. Впервые за долгое время в график Тарино вклинился «выходной». По крайней мере так эту пятницу окрестил сам режиссер, проверяя последние уведомления брошенного на барной стойке и наполовину разряженного телефона. И конечно же там обнаружились сообщения от Энтони, состоявшие из ссылки на статью в «Hollywood reporter» и короткого: «Прочти. Я знаю, что тебе интересно.» Дэвид закатил глаза, переходя на сайт журнала, с высветившимся заголовком: «Эмма Адерли — восходящая звезда независимого кинематографа», мысленно восхищаясь тем, как Вуд умудрялся налаживать его социальную жизнь, будучи в усмерть пьяным… в пять утра. Их хотя Тарино, предпочитал знакомиться с людьми не через броские заголовки, в этот раз он сделал исключение и пошёл на поводу у своего зародившегося интереса. Сделав очередной глоток кофе, он приступил к изучению публикации:

***

«На нынешнем Катанском кинофестивале два приза из семи получили режиссеры поколения тридцатилетних: итальянка Аличе Рорвапер забрала Гран-при, а любимец Катании, канадец Ксавье Доллиан — приз жюри.   Однако, к общему недовольству и недоумению, картина самой молодого двадцатипятилетнего режиссера нашего поколения осталась без внимания. Фильм «Красная Луна» Эммы Адерли без сомнения завладел умами и сердцами многих критиков, но по необъяснимым причинам остался обделён наградами жюри. Однако биография самого режиссера ничуть не уступает захватывающему сюжету представленной картины. Эмма Адерли происходит из семьи знаменитого в Европе документалиста Роджера Адерли и его супруги, французской графини Женевьевы де Вержи — наследницы видного дворянина Манасия || де Вержи. Девочка с детства находилась и сверкала в объективах камер, заставив родителей заранее задуматься о дальнейшей судьбе и карьере ребенка в мире кино. В 2017 году Эмма поступила на факультет театрального мастерства престижного и знаменитого на таланты выпускников университета Южной Калифорнии. Однако, не оправдав надежд родителей, бросила обучение спустя полтора года, сославшись на «срочную необходимость самовыражения». И, уже спустя четыре месяца, очевидно, благодаря весьма нескромному наследству семьи Адерли, на свет появился первый короткометражный фильм «Красная луна» с участием ныне популярной звезды экранов Рэя Толсона. Картина нашла много положительных откликов со стороны критиков и внезапно возникших фанатов, но не была удостоена наград популярных кинофестивалей, за исключением приза конкурса «Медный крест», предназначенного для молодых талантов кинематографа. Эту же судьбу постиг следующий фильм Эммы Адерли под названием «Интерпретация». Который, вопреки отсутствию наград, эксперты окрестили одной из самых перспективных задумок «молодого Голливуда». По последним данным права на экранизацию следующей картины Эммы Адерли выкуплены солидной студией «Голден Тинт». Фильм с рабочим названием «Отражение зеркал» находится на стадии разработки. Актерский каст держится в строжайшем секрете, однако в СМИ просочилась информация об участии скандальной звезды Оуэна Вильсона и молодого перспективного актера Тимоти Шелтона, известного по экранизации серии романов «Путеводная звезда» писательницы Зои Тельман…», — на этом моменте Тарино приостановил чтение, сумев выцепить из закоулков памяти настойчиво ускользавшее имя Хью Адерли, с которым ему доводилось пересечься на Катанском фестивале девяносто седьмого года, куда он попал по наводке и инициативе Мартина, будучи двадцатилетним начинающим режиссером. Мистер Адерли, хоть и плохо, но запомнился ему своей сосредоточенностью и строгостью, присущей многим специалистам жанра документалистики. Очевидно, Эмма переняла некоторые его черты… Однако, кроме давнего образа сосредоточенного мужчины, в памяти возникли огромные голубые глаза девушки, сверкающие потаёнными надеждами и мечтами о всеобщей любви и признании. Когда она говорила о кино, её взгляд вспыхивал искрой азарта и увлечённости, затмевая окружение. Тарино вздохнул, признавая своё поражение. Захватив кружку с кофе и пачку сигарет, он направился в домашний кинотеатр, для дальнейшего и более подробного знакомства с творчеством мисс Адерли.

***

Эмма притормозила свой Кадиллак у павильона, наспех выскакивая из салона, навстречу сбитому с толку работнику студии. — Доброе утро, мисс Адерли! — вежливо поздоровался он, галантно распахнув дверь перед девушкой. Эмма успокоила скачущий поток мыслей, пытаясь вспомнить имя паренька: — Привет, Том?.. Ты не мог бы отогнать машину на стоянку, а то у меня тут как раз срывается «доброе утро», — она подкинула в воздух ключи, по точной траектории, проследовавшие прямо в руки к парню. — Без проблем, мисс, оставлю их у секретарши в главном офисе, — приветливо улыбнувшись, ответил потенциальный Том, наблюдая за тем как Эмма стремительно забегает в павильон через лабиринт коридоров прямо к залу съемок. У входа девушку встретила ассистентка с айс латте, оператор с доработанными покадровым зарисовкам к сценам, Агент Оуэна — Меган Стэйт и растрепанная Бин с фиолетовыми синяками под глазами. Забирая из рук девушки стакан с кофе, Адерли предположила, что, после вчерашней попойки у Скортеззо, выглядит едва ли лучше, если не хуже своей главной помощницы. К ней обратился хор голосов, который она тут же прервала щелчком пальцев: — Сначала Бин! Девушка, откинула с лица дреды, зачитывая с планшета последнюю информацию: — Я воспользовалась связями. В «Hollywood reporter» не поступили сведения о присутствии Оуэна на вечеринке, его девушка предоставила мнимое алиби, что он был на ужине с её родителями. Полиция также не разглашает информацию, так что о произошедшем ближайшее время никто не узнает. — Ближайшее время это сколько? — спросила Эмма, делая глоток чересчур горького кофе, тут же возвращая стакан перепуганной стажёрке, поясняя: — Переделать. Бин, скосила глаза, проводя мысленные вычисления в то время, как новичок пулей выбежала к главному павильону за новой порцией латте: — Неделя. Перед Эммой тут же возникла извиняющаяся физиономия Меган, зачем-то размахивавшей светящимся экраном телефона с открытой перепиской: — Мисс Адерли, мне безумно жаль… Позвольте Вас уверить, это… — Ага, у вас неделя, чтобы сделать так, чтобы не пожалела я. Дальше ситуацию разруливайте сами и безо всяких оправданий, что «нет плохой рекламы», — перебив агента, серьёзно и вместе с тем безэмоционально ответила Эмма, тем самым, быстро осадив скачущую вокруг неё Стэйт, — Вы же помните условия контракта? Никакой наркоты. Будем считать, что я сделала разовое исключение. «Чертовы актеры с их ангельской пылью», — в который раз мысленно прокляла Оуэна Эмма. — Где он? — сурово спросила она, обращаясь к Бин. — На площадке. — Позаботьтесь, чтобы его привели в божеский вид, — скомандовала Эмма, обращаясь к главному гримеру, опоясанному фартуком с обширным изобилием самых разнообразных кистей для макияжа. Адерли вздохнула и примирительно кивнула, на этот раз обращая взгляд к недовольно топчущемуся оператору. — Мы так и не решили! Будет ли использована зональная линза в сцене А14 и какой формат выбрать для F4: событие и реакция в следующем кадре, обратный угловой — тот же объект в 180° от предыдущего кадра или классический средний план съемки? — возмущенно протараторил Роберт, то и дело тыча фломастером в раскадровку. Эмма в последний раз взглянула на часы. Прошло десять минут. — Спасибо, Бин, — поблагодарила она, тут же переходя на крик: — Господа, приступаем к работе! Свет уже установили? Где обещанный каталог костюмов, текст Оуэна, Тимати и мой чертов кофе?! Начался очередной день съемок.

***

Вымотанная, но довольная проделанной работой Эмма вернулась домой в районе десяти часов вечера, к своему удивлению и испугу, обнаружив открытую входную дверь и горящий в гостиной свет. Прихватив из корзины в прихожей увесистую бейсбольную биту она на цыпочках направилась в комнату, из которой внезапно донёсся знакомый голос: — Сом! Кто хорошая девочка? Кто хорошая девочка?! Правильно — Сом! Эмма опустила оружие, приложив ладонь к клокочущему от страха сердцу. Посреди комнаты на ковре развалилась довольно улюлюкающая Ханна, гладившая признательно машущую хвостом собаку. — О, привет, звёздочка! — приветственно улыбнувшись, поздоровалась Бейкер — лучшая подруга Адерли ещё со времен alma mater. Так же обручавшаяся и так же бросившая факультет актерского мастерства USC. — Как ты здесь оказалась? — растерянно пробормотала Эмма, возвращая биту в плетёную корзину у двери. — Ты же сама дала мне ключи! — ответила Ханна и почесала живот перевернувшейся на спину Сом. В следующую секунду девушка подскочила с места, стягивая режиссера в крепких, по мнению Эммы удушающих, объятиях. — Да, но на крайний случай! — попыталась возмутиться Адерли, припомнив свои наставления относительно незаконного проникновения в дом. Ханна всё же разжала крепкие тиски своих рук, позволяя подруге сделать живительный глоток воздуха: — А разве вечеринка в «Saloon» Джонатана Смита это разве не экстренный повод для встречи? — Какая вечеринка? — устало потирая переносицу, переспросила Эмма, прежде чем обессилено рухнуть на диван. — Что, думала я не узнаю?! Дорогая, я иду вместе с тобой, Рэй раздобыл мне приглашение в vip зону! Так что поднимай свою задницу — будем собираться! — торжественно провозгласила Ханна, настойчиво потянув Адерли за руку. Разумеется, Эмма любила и восхищалась её способностью: с уверенным, красивым выражением лица нести бред любого уровня безумия и несвязности, так словно она зачитывала наизусть самое изящное стихотворение Бодлера. Но сейчас у Адерли не было ни малейшего желания превозносить талант начинающей актрисы. — Кстати, как прошёл вчерашний ужин? Поболтали с акулами мира кино?! — продолжила неустанно расспрашивать и тараторить Ханна, приземляясь на соседнюю подушку дивана. Эмма на секунду прикрыла глаза с блаженной улыбкой вспоминая прошедший вечер, неизменно сопровождавшийся образом Тарино. — Было здорово, я наконец-то на своём месте, — шёпотом пробормотала, девушка, натыкаясь взглядом на хитрый прищур Ханны. — Поняятно, — медленно протянула она, тут же озвучив догадку: — Тебе там кто-то понравился! Иногда Эмма задавалась экзистенциальными вопросами, например: «Какого чёрта?..» или «Почему я?..». В этот раз они относились к самой идее их с Бейкер общения. — Ханна, там сидели ведущие режиссеры нашего поколения, гении кинематографа, естественно они мне понравились! Девушка так и не избавилась от ехидного выражения лица, вновь промурлыкав: — Что и даже Дэвид Тарино?.. Лицо Эммы неожиданно вспыхнуло, опалив щеки бледно-розовым румянцем. Ханна довольно вскрикнула: — Вот! Я же говорила! Признавайся, я жду подробностей! Адерли показательно закатила, скрестив руки на груди: — Каких подробностей? Он профессионал своего дела, настоящий эксперт и… Но Ханна тут же её перебила, вставляя своё: — И потрясно выглядит! Окончательно утратив надежду переубедить подругу, Эмма решила перевести тему, выполнив классический отвлекающий маневр: — Как там развитие твоей карьеры? Бейкер многообещающе сверкнула глазами: — Оно состоится сегодня, когда ты меня всем представишь, как гениальную, неподражаемую, сногсшибательную… — И очень скромную…— саркастично пробормотала Эмма. — Что?! А, неважно… актрису, — торжественно вскинув руки к потолку, завершила свою тираду Ханна, вскочила с дивана и направилась в гардеробную, по пути выкрикивая: — Так и что ты думала надеть, звёдочка? Эмма устало потянулась, закидывая локти на спинку софы: — Тот чёрный вельветовый костюм, с галстуком. Из дверного проема возникло с вызовом вскинувшее брови лицо Ханны, угрожающе шипящей: — Даже. Не. Смей. Сегодня ты идёшь в платье и точка! — Но…— в который раз попыталась возразить Адерли. — Никаких «но»! — отсекла Бейкер, попутно натягивая на себя раздобытое в недрах шкафа полупрозрачное платье от Джино Габардини, предательски затесавшееся в ряды выглаженных пиджаков вместе с нарядом, которое Ханна кинула на диван рядом с Эммой, прикрикивая командным тоном: — Напяливай! Нам ещё замазывать твои синяки под глазами. Эмма тяжело вздохнула, признавая поражение.

***

В период съемок фильма «Железная маска» и особой заинтересованности историей средневековых пыток Энтони поведал Дэвиду об устрашающей «Железной деве». Изощренном орудии смертной казни или истязаний, представляющем собой сделанный из железа шкаф, внутренняя и внешняя сторона которого усажена длинными острыми гвоздями, впивающимися в тело человека с обеих сторон, не давая ни единого шанса на спасение. Именно в ней себя сейчас чувствовал Тарино, зажатый между трескотней Дэнни Дито, весьма посредственного режиссера, кроме прочего неоднократно обвинённого в домогательствах, и абсолютно бессвязным трёпом магната развлекательной индустрии — Джонатаном Смитом, человеком, обожающим вестерны, но не смотревшим ни одного из них. Со стороны за этим мучительным процессом наблюдали то и дело хихикающие люди, которых Дэвид безрассудно называл друзьями. А именно Энтони и прославившаяся в фильме Тарино «Криминальные будни» актриса Ума Норман. Чтобы отвлечься от безосновных рассуждений Джонатана о стратегии перестрелок ковбоев и тщательных попыток Дито убедить Джареда Ласа и его агента в необходимости принять участие в съемках нового фильма, Тарино мысленно то и дело возвращался к просмотренным сегодня кадрам. Мисс Адерли вновь его приятно удивила. Может её картины и не прославились своими хитросплетениям сюжета, но определённо сохранили и развили первичную идею и настроение, вложенные в основу повествования. Было видно, что Эмма всей душой любит и восхваляет искусство кино, словно одаренного вундеркинда, отданного ей на попечение. Она восхищалась, переживала и радовалась вместе со зрителем, пусть наивно и даже по-детски, но преданно и прекрасно. Глядя на экран с поочередно сменяющими друг-друга кадрами, Тарино вспомнил, как некогда сам с необузданным рвением стремился доказать окружающим свою страсть и любовь к кино. Эмма предстала для него отражением собственных амбиций и стремлением. Она тоже понимала ту красоту, которую он так бережно выкраивал в каждую секунду хронометража. Она, как и он знала ей цену… Внезапно его рассуждения прервали интенсивные щелчки камер папарацци, доносившиеся с улицы вместе с криками: «Эмма!», «Это же Эмма Адерли!», «Эмма посмотрите сюда!», «Эмма прошу, ещё один кадр!» Вместе со вспышками объективов, сквозь распахнутые секьюрити двери, в зал проникла сама виновница уличной суеты в компании с неизвестной Тарино спутницей. Они обе предъявили vip пропуска, и, преодолевая преграду красных бархатных баррикад, начали подниматься по лестнице на второй этаж. За спиной послышался противный голос недовольного Дито, обращённый к любопытному взгляду Джареда: — Очередная выскочка. До чего же досадно, что подобные пустоголовые дурочки перебираются из постелей продюсеров и прицелов объективов в режиссерские кресла. Такими темпами вся индустрия рассыпется прахом под их смазливым девичьем влиянием, если вы понимаете о чём я… В первые с периода своей бурной молодости Дэвид так мечтал кому-нибудь врезать. Так чтобы эта бессмысленная скорчившийся от зависти физиономия разлетелась на тысячи осколков пробитого черепа, захлестывая окружающих дождем из пятен крови. Однако к моменту завершения этой ненавистнической речи агрессивно были настроены почти все члены vip ложи, в том числе сверкающая гневом подруга Эммы, готовящаяся собственноручно придушить подонка. Однако Адерли притормозила её порывы мстительного насилия, подняла подозрительно весёлый взгляд на Дэвида и приложила палец к губам, как бы намекая на то, что засранцу не следует сообщать о её местонахождении, ровно за его спиной. В следующую секунду перед Тарино развернулось действо, которое Энтони поклялся однажды дословно пересказать сначала детям, а потом и внукам. Эмма с силой отодвинула стул на котором восседал Дито, притягивая к Джареду соседнее кресло, и усаживаясь напротив, не обращая внимания на чертыхание сбитого с толку Дэнни. — Мистер Лас, я пологаю, — почтенно осведомилась она, обращаясь к шокированному актеру и его агенту. — Да, — испуганно подтвердил Джаред. — Крайне удачное стечение обстоятельств, мистер Лас, ведь я написала для вас роль в моей грядущей картине. — Правда? — волнительно поинтересовался потирающий ладони агент. — Всё верно. Роль загнанного в состояние крайнего отчаянья обществом и неодобрением семьи трансвестита, помогающего другу больному СПИДом переправлять через границу Мексики незаконные в США препараты для борьбы с этой болезнью. Кстати основано на реальных событиях. Как вам? Джаред неуверенно замялся, произнося: — Даже не знаю, это так необычно… как-то не в моём стиле… Эмма сверкнула глазами: — Вот именно! Разумеется, речь идёт о долгосрочной перспективе съемок, но я вижу это так… у вас два варианта, первый — продолжить сверкать голым торсом в плоских комедиях мистера Дито, — произнесла она, кивком головы указывая на явно оскорбленного режиссера, — второй — наконец-то сдвинуться с мертвой точки закостенелого образа весёлого красавчика к более серьёзной и вдумчивой роли, требующей вашего таланта, в чьём наличии я несомненно уверена! Ну… что выберете? Агент Джареда что-то интенсивно зашептал ему на ухо, при этом бурно жестикулируя руками, под мерные кивки Ласа. Через несколько секунд он поднялся с места и протянул ладонь Эмме для скрепляющего рукопожатия: — С моей стороны будет глупо не воспользоваться подобным шансом! Адерли довольно ухмыльнулась и кивнула, крепко пожимая его руку: — В ближайшее время мой агент свяжется с вашим и вышлет наброски сценария. Как раз сможете ознакомиться. Джаред кивнул и молча удалился в сторону бара в сопровождении своего преданного агента, очевидно, с намерением отметить выгодную сделку. Тем временем Эмма обернулась к шипящему ненавистью Дито и мило улыбнулась, произнося: — Дэнни, вы что же огорчены потерей? Прошу вас, не расстраивайтесь, Лос Анджелес — город возможностей! Если такая пустоголовая дурочка вроде меня все ближе подбирается к славе, то вам и подавно светят её лучи. Желаю удачи! — подмигнув, завершила она, уверенным шагом направляясь в сторону Энтони. Дэнни, как и ожидалось разразился криками возмущения и угрозами: — Ах ты мелкая сука! Да ты не знаешь с кем связалась… Стоящий рядом с потрясённым Тарино Джонатан устало закатил глаза, словно ему в очередной раз пришлось иметь дело с припадком истеричной супруги, и жестом подозвал охрану, скомандовав выпроводить мистера Дито из клуба. Дэвид не обратил внимания на дальнейшие махинации, вместе со Смитом подходя к восхищенно щебечущей компании Энтони и Умы, поощряющих карательные меры Эммы. Она с улыбкой подмигнула, приблизившемуся Тарино, попутно представляя окружающим свою спутницу: — Господа, моя дорогая подруга Ханна Бейкер. Девушка лучезарно улыбнулась, поочередно протягивая руку каждому из присутствующих, произнося: — Одна из нас должна была стать хорошей актрисой, эту тяжкую ношу, как вы, наверное, догадались, я взвалила на свои плечи. Компания дружно рассмеялась вместе с Джонатаном, приветственно кивнувшим Эмме: — Мисс Адерли, приятно наконец-то с вами познакомиться! Должен признаться, ваш маневр с Джаредом выглядел весьма впечатляющим. Сразу видно, что вы деловой человек. Эмма, отмахиваясь, улыбнулась: — Не переживайте, это только на людях. Тарино перевёл взгляд на девушку и только сейчас заметил, что её привычный костюм уступил место короткому чёрному атласному платью на бретелях, открывавшему прекрасный вид на бледную кожу, покрытую редким узором родинок, хрупкие выпирающие косточки ключиц, мерно вздымающуюся грудь и вытянутую изящную шею. Воспользовавшись моментом общей болтовни он опустил взгляд ниже, изучая волны фигуры — тонкую талию плавно переходящую к округлым бедрам, и длинные стройные ноги, удачно подчёркнутые лакированными сапогами на высоком каблуке с платформой. Возможно, сейчас, впервые за всё время их знакомства, он воспринял и оценил её как девушку. Красивую девушку с соответствующим красивым телом. Внешность Эммы ярко контрастировала с образом её подруги. Огромные голубые глаза и крупные, хоть и короткие вьющиеся кудри против мягкого миндалевидного разреза и карией радужки цвета топлёного шоколада, обрамленной густым веером тёмных ресниц и каскадом таких же тёмных волос. Пока Дэвид, не скрывая интереса, разглядывал оживленно болтающую с Энтони и Джонатаном Эмму, Ума взяла на себя роль проводника в мир успешной карьеры и потащила Ханну обзаводиться новыми полезными знакомствами и связями, в отсутствии всякого сопротивления со стороны мисс Бейкер. Внезапно, прервав беззаботную беседу деятелей киноиндустрии, в диалог вклинился смутно знакомый Тарино голос: — Эмс! Какими судьбами?! Он обернулся, натыкаясь на безупречно выхоленное лицо Рэя Толсона, которого ему уже выпало удовольствие лицезреть в просмотренной сегодня картине за авторством мисс Адерли. — Рэй, привет! Рада тебя видеть, — искренне улыбнулась девушка, приобнимая парня за плечо. Поцеловав Эмму в щеку, актер тут же переключил внимание на Дэвида, сжимая его протянутую ладонь в энергичном рукопожатии: — Мистер Тарино! Рад наконец-то с вами познакомиться! Восхищаюсь вашими работами! Дэвид приподнял уголок рта, расслабленно отвечая: — Взаимно, мистер Толсон, — при этом ощутив странный укол недовольства, наблюдая за тем, как его губы беспардонно касаются щеки Адерли, а рука тут же ложится на талию. Но, судя по всему, саму Эмму это мало беспокоило. Рэй быстро огляделся по сторонам, замечая, как на первом этаже с танцполом постепенно формируется движущееся под музыку столпотворение. Он едва ощутимо толкнул Эмму локтем, взглядом предлагая спуститься вниз. Девушка отрицательно покачала головой. — Да брооось, — недовольно протянул парень, — там раздают шоты с текилой и вот-вот заиграет «Devil in Disguise», я попросил её поставить специально для тебя, ну-ка пошли! — настоял он, утаскивая окончательно сдавшуюся Эмму вниз по лестницы под общий хохот компании. Дэвид тихо усмехнулся, подходя к балкону второго этажа вместе с Энтони, попутно вытаскивая из кармана почти что опустевшую пачку сигарет. По залу тем временем разлились колышущиеся волны музыки и, оба режиссера принялись с интересом наблюдать за ярко выделявшейся парочкой на танцполе. Про себя Тарино отметил, что со стороны они выглядят превосходно. Молодые, красивые и энергичные — именно такими хотели бы их видеть и описать таблоиды, готовые порвать друг-другу глотки за один единственный кадр их танца. Однако, даже на фоне безупречного Рэя Толсона, Эмма выделялась сильнее. Её плавные движения, казались идеально отточенными, но вместе с тем лёгкими и небрежными, она привлекала общее внимание, взглядами стекавшимися к её фигуре. Исключением не стал и сам Дэвид. — Мда… хоть сейчас наводи камеру и снимай, — заговорщически произнёс Энтони, разглядывая отвлеченного друга. Дэвид поднёс вспыхнувший огонёк зажигалки с сигарете, делая глубокую затяжку, но при этом ни на секунду не отрывая глаз от Эммы. — А она хороша, — продолжил подначивать Вуд. Тарино оставил его комментарий без ответа, хоть мысленно и согласился со сказанным. Музыка прекратилась, Рэй растворился в толпе под руку с какой-то брюнеткой-моделью, а Эмма помахала ему на прощанье и вновь отправилась на второй этаж, поправляя слегка растрепавшиеся в танце волосы. Она перехватила с подноса долгожданный шот текилы и залпом осушила его, при этом недовольно поморщившись, затем направилась в строну Вуда и Тарино, едва заметно покачивая бедрами на каждый щелчок каблуков. Энтони пробормотал торопливое: — Я здесь лишний, — резко развернулся и направился в сторону подсвеченной столешницы бара, даже не взглянув на растерянное лицо Адерли. — Не обращай внимания, — пояснил Дэвид, выпуская в воздух серебристую струю дыма. — Можно? — поинтересовалась Эмма, указывая на лежащую неподалеку смятую пачку. Тарино слегка удивился, но не подал вида и утвердительно кивнул, протягивая девушке упаковку. Эмма выхватила последнюю сигарету, плотно зажимая её между кажущимися бледными в темноте зала губ. Тарино щелкнул зажигалкой и поднёс тлеющий огонек к её рту, наблюдая за тем как вспышка отражается в голубых глазах напротив. Эмма сделала первую глубокую затяжку, ненадолго задержала, а потом расслабленно выпустила облако дыма сквозь приоткрытые влажные от движения языка губы. — Ты разве куришь? — поинтересовался Дэвид, вторя её действиям. — Нет, но судя по всему скоро начну, — непонятно хмыкнув, ответила девушка. Между ними на секунду повисла неловкая пауза. Эмма потерла глаза, решившись воскресить зачатки диалога: — Текила здесь отвратная. Не рекомендую к распитию во избежание разочарования. Дэвид согласно кивнул, отбрасывая окурок в красную керамическую пепельницу: — Я знаю одно хорошее место, в мексиканском районе города. Можем поехать хоть сейчас, — произнёс он, успев обогнали любые мыслительные процессы, возникшие в его голове. Тарино совершенно не понимал зачем это сказал, судя по всему как и Эмма, подавившаяся очередной порцией дыма. Откашлявшись, она подняла на него слегка слезящиеся глаза, произнеся неожиданное: — Почему бы и нет. Оба были в шоке, но тщательно это скрывали. А где-то за баром, безмятежно попивая шампанское, ликовал Энтони.