Завтра боги упадут

— Это не имело значение, — держа большой бокал с белым вином проговорил Дилан Донован, — по крайней мере тогда. У нашего самолета были неполадки, и нам пришлось лететь обычным рейсом, хоть и бизнес классом. В длинной просторной столовой в доме Донован были гости. На город опускались сумерки, в саду, куда выходили высокие окна столовой, зажглись фонари. Плотные шторы темно-кофейного цвета грубыми треугольными складками спадали до пола. Широкие круглые светильники на тонких цепочках низко опускались к самому столу, за которыми сидела чета Донован со своим сыном Рамоном и их старыми друзьями, Зои и её родителями Калебом и Лидией. Они вели непринужденные беседы, по большей степени о заграничных деловых поездках Донован в Европу и Америку. Рамон в светскую беседу о бизнесе не встревал, хотя отец и мать повадились расхваливать его перед старыми друзьями, дескать у Рамона очень гибкий склад ума, что позволяет ему чувствовать сделки, чувствовать, что правильно, а что — нет, чувствовать людей и читать их, как открытые книжки. Одним словом, Рамон уже достаточно умен, не имея за спинами годы университета и опыта, чтобы работать в компании, хотя сейчас только помогает родителям и иногда присутствует на собраниях директоров. Рамон театрально закатил глаза на пламенную речь родителей и глубоко вздохнул. Зои напротив него тихо захихикала. — И сколько вы заплатили за перевозку всех этих произведений искусств? — поинтересовалась мать Зои, женщина продолжала мягко резать рыбу, откладывая в сторону варенные овощи. — Этими формальностями занимались не мы, — мать Рамона прищурилась и посмотрела на мужа, тот уверенно кивнул, — этот мужчина, он работает на нас уже лет пять, он всегда занимался этими вещами. Просто в этот раз мы взяли на себя инициативу выбрать предметы. — В любом случае, — продолжил глава семьи, — он ездил с нами и другими специалистами. Он и его команда заполняли все бумаги. К тому же все предметы немного задержались в Лос-Анджелесе. Они полетели на нашем частном рейсе на два дня позже нас. — Это хорошо, — отозвался отец Зои, — я видел несколько экземпляров в Olympus Hall. Они впечатляют. Чету Донован в светском обществе и прессе знали, как одну из самых трудолюбивых и скрупулезных владельцев компании, после Фриманов, которых прозвали богатыми трудоголиками. Но Рамон не мог не вспоминать, как родители никогда не отказывали себе в отдыхе. Как любят выходы в рестораны, походы на оперу или в театр. Когда те жили в Америке, чета Донован часто выбиралась на частные светские вечеринки в домиках у озера или в вилах на пляжах. Рамон тогда был бунтующим подростом, да и жизнь наследника компании в Америке разительно отличалась от жизни как наследника здесь. В Лос-Анджелесе Рамон только и делал, что в перерыве между учебой тусовался со своими друзьями и друзьями их друзей и так далее. Пляжные вечеринки, школьные балы, тусовки со студентами в студенческих общагах. Для богатого мальчика — это было пределом мечтаний, но сейчас время изменилось. Рамон вырос, да и почти год здесь изменил парня до неузнаваемости. Ему вполне хватало вечеринок в лучшем ночном клубе города, Анубис, и шестерых друзей. Ужин уже подходил к концу, и Зои с родителями засобирались домой, завтра начиналась новая неделя, поэтому у каждого из присутствующих были дела утром понедельника, у кого-то дела в компании, а у кого-то в университете. Девушка застенчиво встала рядом с Рамоном и посмотрела снизу вверх на того. — До завтра, — проговорила та, пока её родители прощались с четой Донован, — я тебя очень редко вижу в университете, надо почаще встречаться, — та хихикнула и задумчиво прикусила губу, — как там Джеймс? — поинтересовалась та, — и Лукас? Я про статьи Olympus. — Могло быть и хуже, я полагаю, — вздохнул тот, — Лукас всё ещё ждет решение суда, а Джеймс молчит. Я уверен, что у него уже был разговор с отцом, но я не знаю. — А Райан? После смерти господина Конорса я не часто видела Райана в университете. Ему грустно? — Нет, вовсе нет, — улыбнулся Рамон и посмотрел на подругу, — то есть, он по нему скучает, но не ходит в университет не по этому. У него много дел в компании. Да и Сабрина Кросс недавно приехала. — Сестра председателя Конорса? — удивленно подняла брови вверх Зои, — кажется, я натыкалась на эти новости. — Нам пора, — вдруг послышался громкий голос отца Зои, тот подошёл к Рамону и крепко пожал руку, странно заглядывая в глаза, — до встречи, Рамон. — До свидания, — улыбнулся парень. После ухода Зои и её родителей, прислуга начала убирать в столовой. Сам же парень направился в свою комнату, как его в гостиной окликнули родители. — Рамон, у нас к тебе серьезный разговор, — проговорил Дилан Донован и нахмурился. Парень отзеркалил обеспокоенное лицо отца. Что произошло? Какой-то неожиданный скандал, учиненный Olympus? Как бы глупо это не звучало, но на фоне последних событий это вполне могло произойти. — Не так серьезно, дорогой, — чуть улыбнулась женщина, подходя к мужу, — ничего не произошло, если ты об этом подумал, — она посмотрела на всё ещё взволнованного молодого человека, что нервно игрался с кольцом на пальце. — Вчера у нас состоялся разговор с Калебом и Лидией, — начал мужчина, — на фоне последних событий мы решили, что свадьба станет хорошим стечением обстоятельств. — Чья свадьба? — удивленно протянул Рамон, совершенно не понимая, о чём вообще идет речь. — Твоя и Зои, — улыбнулась София Донован, — в конце концов, почему бы и нет? Это будет полезно не только для бизнеса, но и для репутации. К тому же вы вдвоем очень близки. До отъезда в Америку вы были не разлей вода. — Спешу напомнить, что в Америке я пробыл целых семь лет, — Рамон скривил губы, посмотрев на своих родителей, — за такой промежуток времени люди обычно меняются. — Мы ни к чему тебя не обязываем, — хохотнул мужчина, мягко посмотрев на сына. — Конечно, если ты против этого, мы скажем Калебу и Лидии, что ты против, — женщина нежно улыбнулась, подходя к сыну, — бизнес и фиктивный брак — последнее, что должно разрушить твою жизнь. Просто ты так смотришь на Зои, как и она на тебя, что я не думала, что ты будешь против. — К тому же, это была лишь небольшая выгода для нас, как бы грубо это не звучало, — проговорил Дилан Донован, — мы не в коем случае не цепляемся за их бизнес, как за спасательную соломинку, но почему бы нет, как говорится. — Ты говоришь обо мне и Зои, как о вещах, — усмехнулся Рамон, прекрасно зная, что родители ничего плохого не имели ввиду, они просто беспокоились о счастье сына и, как владельцы компании, о выгоде. Он бы сделал также. — Да, прозвучало ужасно, — засмеялся мужчина, похлопав сына по спине, — тогда я поговорю с Калебом и объясню ему всё. Не думаю, что они тоже восприняли это серьезно, мы говорили об этом, как о возможной перспективе. — Просто я хочу, чтобы вы понимали, что я уже вырос, — Рамон уставился на своих родителей, — да, вы мои родители, но я уже не ребенок, чтобы вы за моей спиной обсуждали мою дальнейшую жизнь. Я полагаю, что я в праве сам решать, какой она будет. Рамон прекрасно помнил себя в подростковом возрасте. Да даже ребенком ещё здесь он был крайне непоседлив, а в Америке стал бунтарем. И родители каждый раз за него беспокоились, помогали справиться со всеми неприятностями, вытаскивали его из сложных ситуаций. Он для них так и остался бунтующим подростком, который впервые попробовал алкоголь в гараже приятеля и который сбежал из дома на целую неделю, чтобы с компанией друзей отправиться автостопом на концерт любимой группы. И понятно, почему родители не могут теперь воспринять его уже не как подростка, а как молодого человека, который учится в престижном университете, который достаточно умен, чтобы справляться с жизненными трудностями самому. И если для того, чтобы доказать это родителям, Рамону придется с нуля создать собственную компанию и обойти в рейтинге родителей, он так и поступит. Всё для того, чтобы отец и мать смотрели на него гордо, чтобы больше и крупицы мысли о бунтующем подростке не осталось. *** — Что-то с чаевыми не клеится, — девушка в черном переднике кинула несколько смятых купюр в стеклянную банку в нише высокой стойки, за которой посменно работали официанты, разливая освещающие или горячие напитки гостям. Келли, официантка работающая в этом ресторанчике, что принадлежал родителям Шона, прикрыла свою банку с чаевыми. И хоть девушка являлась студенткой последнего курса маленького экономического университета, она всё равно много работала, чтобы оплачивать аренду своей небольшой квартиры-студии. Шон, стоя в двух шагах, от неё что-то размашисто чиркал маркером на листе А3-го формата. — Разве ты не должен был уже выехать в университет? — Келли подошла к Шону, заглядывая ему за плечо и замечая график работы официантов и администраторов. Всё было хорошо, кроме имени Шона, что вписывал и выписывал себя со всех смен. Шон всё ещё не работал в ресторане, но каждый раз приезжал и помогал, иногда прикрывая официантов, иногда даже работая за них, если им нужно было срочно отъехать, как у одного администратора, молодого отца, когда у его годовалой дочки поднялась высокая температура. — Да, но у Рэя сегодня были дела в этом районе, поэтому он заберет меня и подвезет. — Я всё ещё не могу привыкнуть, как ты легко и просто называешь буквально самого богатого наследника по имени, — хмыкнула Келли, приметив парочку подружек, что зашли, весело хихикая. — Он же мой друг, почему бы мне не назвать его по имени, — пожал плечами Шон, даже не взглянув на студентку, всё ещё размышляя над расписанием работников. — Конечно, если не забывать, что у тебя в друзьях ещё четверо богатейших наследников, — официантка театрально вздохнула, — в какой же лотереи ты выиграл, а? Шон отвлекся от своей работы и посмотрел на девушку из-под бровей. — Как много ты теперь знаешь, — усмехнулся по-доброму тот, — а несколько месяцев назад даже не знала Рэя в лицо. — Ну так я теперь получше стала в этом разбираться, — пожала плечами девушка, — раньше меня интересовала только экономическая закономерность, но почему бы не исследовать закономерности в Олимпе, не так ли? — она шутливо толкнула парня локтем и рассмеялась, — я даже могла бы взять эту тему для своей дипломной работы, — Келли задумчиво почесала подбородок, — мне как раз к концу недели нужно объявить куратору тему своей работы. Вот и выбрала, — она радостно хлопнула в ладоши, заметив как раннее вошедшие девушки зовут официанта. Шон проводил слишком счастливую девушку уставшим взглядом и усмехнулся. Келли — единственная из обычного окружения Шона, которая знает, какое настоящее окружение у Шона, с кем дружит парень. В отличии от университетских друзей Шона, таких как Мэдисон, его одногруппницы, или Полетт с Бенэм и Биатрис, которые знать не знали, что Шон общается с самыми богатыми наследниками в Брюэрском университете. И Шон не особо горит желанием рассказывать им правду, особенно, когда те недолюбливали ребят, просто потому что им всё, а лингвистике ничего, просто потому что пиковые только из-за своих фамилий получают всё, а ребята, как бы не старались, получают от университета минимум поддержки, даже если занимают в конкурсах призовые места. Краймер в упор не видит другие факультеты университета кроме бизнеса, юриспруденции и международных отношений. А Келли приняла друзей Шона более, чем нормально. Ей то какая разница, хотя и странно, что кто-то из круга общается с такой элитой, с людьми с Олимпа, богатейшими людьми страны. Шон решил наконец оставить в покое расписание сотрудников. Он положил лист и желтый маркер в сторону, когда телефон, лежавший на стойке слабо пиликнул от входящего сообщения. Шон прищурился и посмотрел на сообщение от Мэдисон в их общем чате друзей. «Тут что-то интересненькое назревает» — гласило сообщение, ссылка и куча смайликов, отчего Шон улыбнулся. Он нажал на ссылку, что отправила его прямиком в блог Рид, а именно, на её последнюю новость. «Уже два скандала преследуют пиковую семерку. И студенты сейчас немного обеспокоены тем, что не знают седьмого участника этой знаменитой семерки. Как отмечают студенты, а также я, пиковых чаще видят в составе шести человек, тогда откуда взялось прозвище «пиковая семерка», если пиковых всего шесть? Глупая ли шутка, плохие ли сплетни или же седьмой участник всё же существует? Учится ли он в нашем университете, если да, то на каком факультете: юриспруденция, бизнес или международные отношения? Скорее всего на последнем факультете великолепной тройки, потому что на двух других седьмого участника не знают. Тогда остается всего два вопроса для этого седьмого из пиковых: наследником какой компании он является и почему скрывается, когда его товарищей знают все не только в университете, но и в городе? И я на правах главного редактора этого новостного блога предлагаю студентам Национального Брюэрского начать поиски таинственного седьмого участника и застать всю пиковую семерку в полном составе.» — Ты чего так побледнел, будто призрака увидел? — к застывшему в шоке Шону подошла Келли и, перемахнув через окно, отдала бумажку с заказом на кухню, — что там у тебя? — она выхватила из похолодевших рук Шона его телефон и прочитала статью Елен Рид, — вау, — присвистнула удивленно она и посмотрела на друга, — это типа тебя собираются искать? — К сожалению, — устало вздохнул парень, забирая телефон из рук Келли, чтобы отправить сообщение Рэю о том, что он сам доберется до университета. Шон никогда не был популярным и никогда не хотел, чтобы его обсуждали, а тут весь университет собирается его искать только потому что он дружит с ребятами? Это глупо и больше смахивает на охоту, где главная добыча он. — Ты теперь хочешь держаться подальше от ребят? — аккуратно поинтересовалась девушка. — А есть выбор, не хочу привлекать много внимания к себе? — Шон посмотрел на подругу, — это может плохо сказать на родителях, а если кто-то увяжется сюда, а Брит? — Ну да, ты прав, но игнорирование ребят такое себе решение, если честно. — Я не игнорирую, — не согласился парень, — просто не буду на людях с ними пересекаться. Шон посмотрел на сообщение от Рэя, который не совсем понял, о чём идет речь и почему Шон отказывается от предложения подвезти. Тогда парень перекинул тому ссылку статьи Рид. *** — Доброе утро, — в просторную столовую дома Райана вошла Сабрина, глухо стуча невысокими массивными каблуками туфель по мраморному светло-изумрудному полу. Во главе стола, ближе к окну, завешенному темно-серым тюлем, сидел Райан, прислонив белоснежную чашку со сладким кофе к губам, читая на планшете блог Рид и её дерзкое обращение к студентам и глупое желание найти седьмого участника пиковой семерки. Он бы и не прочитал этот блог, если бы ссылку не прислал обеспокоенный Рэй, который написал, что из-за этого Шон отказался ехать с ним в университет. Ребята ещё перед учебным годом в университете поддержали Шона в том, что он не хочет внимания со стороны университета, как дружок пиковых. И к счастью, богатеи да и просто студенты Брюэрского действительно не замечали Шона, будто его не существовало, даже если он частенько обедал вместе с ребятами. И сейчас понятна обеспокоенность Шона. На него буквально объявили охоту, как-будто он какая-то сбежавшая из зоопарка зверушка. И что намного удивительнее этой статьи Рид, так это то, с каким энтузиазмом студенты стали обсуждать эту тему в комментариях ниже. Райан усмехнулся и озабоченно отложил планшет в сторону, вздохнув и поставив чашку на такое же белоснежное блюдце. Он прекрасно понимает Шона, что тот решил не появляться с ребятами вместе на публике. И Райан готов дать парню столько времени, сколько ему понадобится. — О чём задумался? — обеспокоенно поинтересовалась пожилая женщина, отодвигая кожаное кресло и усаживаясь за накрытый стол, взгляд её невольно упал на планшет, хоть та и упорно делала вид, что разглядывала медные вазы посередине стола. — Скандал с Free Construction Holding не утихает, — вздохнул тот, не решаясь говорить про его друга и всю эту суматоху вокруг седьмого члена пиковых, — на нас это также сказывается. Я пообещал Лукасу, наследнику компании, дать им время разобраться во всём этом, но совет директоров с каждым днём всё сильнее на меня давит. — Помочь другу — дело хорошее, — улыбнулась Сабрина, оглядываясь на вошедшего Джордана Кросса, что уже был официально одет, как всегда идеально отглаженные брюки, белоснежная рубашка и уложенная прическа. За ним в столовую недовольно прошествовала Мари, оглядывая немного мрачный интерьер комнаты, несколько темных мраморных колонн держали белесый потолок. Она подошла к прямоугольной колонне, рядом с которой располагалось её кресло и медленно провела рукой по гладкой поверхности мрамора, брезгливо оглядывая руку, будто на ней была грязь. — Да, дизайнера интерьера вы дешевенького наняли, — подытожила она и села за стол. Мадам, что работала кухаркой на Конорса уже несколько лет, тут же вышла с подносом и положила лосося с авокадо и несколько панкейков. Она поставила тарелки перед Сабриной, Джорданом и Мари прежде, чем снова вернуться на кухню, чтобы уже выйти с персональным завтраком для Райана. — Ешё кофе? — поинтересовалась та. — Да, спасибо, только добавь больше сахара, — Райан улыбнулся, зная, что Мадам всегда щедро кладет сахар в его кофе. — Так что вы собираетесь делать, пока будете здесь? — неуверенно поинтересовался парень, взглянув на женщину, на Кросса он принципиально не смотрел, а эта Мари была просто раздражительной. — Я здесь буду только отдыхать, — хохотнула женщина и перевела взгляд на внука, — а ты? Почему одет официально? — У меня дела, — Джордан Кросс одернул манжеты пиджака и посмотрел сначала на свою бабушку, а потом мимолетно на Райана. — Ну а ты? — Сабрина уставилась на ковырявшую в тарелке девочку, та подняла подведенные подводкой глаза на женщину и скривила губы. — Не знаю. У меня каникулы, что хочу- то и буду делать. Точно не буду сидеть в этом доме. — Уважение, — строго проговорила Сабрина, аккуратно положив вилку на тарелку, — это дом Питера, а теперь и Райана. — И что? — огрызнулась та и посмотрела на Джордана Кросса, — говорила же, что не надо было ехать. Ты бы мог поговорить с родителями. Это не каникулы, а сплошное наказание. — Я попрошу Лорин купить билеты в Лос-Анджелес на завтра. У тебя есть время собрать свои вещи до обеда, чтобы потом твою комнату убрали, — Райан взглянул на девчонку и сделал глоток кофе, что только что подала Мадам, её тучная фигура снова удалилась на кухню, — только добираться до аэропорта придется на такси. Всех своих водителей я отпустил. — Райан, — фыркнула весело Сабрина и оглядела ничего не понимающую во всём этом веселье Мари, она прожигала грозным взглядом быстро спевшихся бабушку и внука, хотя Райан был Конорсом и ничего общего с Кроссами не имел. Семьи вообще не общаются, находясь в разных странах, их объединяли только брат и сестра Конорс, и то теперь на одного стало меньше. — Мари будет здесь так долго, как буду я, — подал голос Джордан и промокнул уголки губ тряпичной салфеткой, что до этого лежала сложенной у графина с водой, — как только я закончу здесь дела, она уедет со мной, — он посмотрел на бабушку грозно, а девчонка-подросток, наоборот, смотрела на брата с благодарной улыбкой, светясь от счастья, — вы, бабушка, можете находиться здесь, — он сделал акцент на последнем слове, взглянув на Райана, — сколько пожелаете. — Вот же злюки, — хохотнула женщина, понимая, что не сможет удержать своих внуков здесь. Даже её желание показать её город, в котором она выросла, показать дом её любимого брата, их двоюродного дедушки, не поможет удержать хоть ненадолго тех здесь. Как часто повторяла Мари, Конорсы им вообще никто, они их не знают и не видели ни разу. И если Джордан смог познакомиться с Питером, когда был здесь в последний раз, то Мари не успела познакомиться с ним. Самого Райана они также не знают, как и его родителей, которые давно погибли в автокатастрофе. Про семью со стороны матери Райана ничего не слышно, поэтому семья Конорс сейчас ограничивается только одним Райаном и Сабриной, которая хоть и взяла фамилию мужа, всё ещё гордо называла себя Конорс. В конце концов её имя также есть в P&S Shop Group. — Как дела в университете? — вдруг спохватилась женщина и посмотрела на Райана, — я и Питер тоже закончили Брюэрский, но он тогда и толику того престижа не имел, что сейчас. — Всё хорошо, — уклончиво проговорил Райан, — университет есть университет, ничего необычного. — Ты прав, — хихикнула женщина, — мы с Питером как раз в студенческие годы начали работать над нашей компанией. Мы тогда и подумать не могли, что P&S Shop Group поднимется так высоко. В те годы Economic Publication только ввел свой список, и мы волочились в его конце, — женщина мечтательно отклонилась на спинку стула, вспоминая себя и брата в молодые годы, когда их кровь была ещё молодой и горячей, когда они рисковали и ввязывались в авантюры, чтобы поднять свою компанию, как приходилось иногда жертвовать гордостью во благо будущего. И потом Сабрина горько хмыкнула, вспоминая, почему так далеко бежала от этой жизни. Богатой быть хорошо, как и хорошо управлять крупной компанией. Но не только гордостью иногда нужно жертвовать, а иногда и дружбой и любовью. Пожилая женщина только повернулась, чтобы сказать Райану, чтоб тот крепко держал своих друзей и был для них опорой, как Мари заговорила. — Тогда что ты отказалась от своих пяти процентов акций. Сейчас денег могла больше получать, — цокнула та. — У меня денег предостаточно, — нисколько не смутилась женщина и пожала плечами, поворачиваясь на Райана, — мне нужно с тобой поговорить. — Тогда я пойду, у меня дела, — Джордан Кросс быстро встал из-за стола и покинул столовую. Райан предложил пройти к кабинету дедушки, который теперь являлся его собственным. Мари же осталась сидеть в столовой в гордом одиночестве, предпочитая переписываться со своими друзьями и не обращая внимание на Мадам, что начала тихо убирать со стола. — О чём ты хотела поговорить? — поинтересовался Райан, жестом приглашая Сабрину в кабинет, та прошествовала к столу, поглаживая гладкую деревянную поверхность столешницы. Она ярко представила Питера, сидящего за столом и пьющего зеленый чай, он попутно разгребает различные бумаги и тяжело кряхтит и жалуется на свою спину. В этом был весь Питер, даже в тридцать лет был тем ещё стариком. — Я хотела поговорить с тобой о наследовании компании, — та уместилась на стул перед Райаном, что неловко стоял у двери и посмотрела на него, — Питер же оставил завещание? — Да, — вздохнул Райан, — в нём написано то, что получить его тридцать процентов и управлять компанией я смогу только после окончания университета. Он думал, что это побудит меня прилежно учиться, но он не полагал, — он сделал паузу, прикусив губу, — что умрет раньше моего выпуска. Сабрина ненадолго задумалась, приложив руку с массивными золотыми кольцами к подбородку. — Это не страшно, — вдруг мягко улыбнулась она, — ты сейчас, считай и так управляешь компанией, закончить университет — это простая формальность. Просто поговорим с семейным нотариусом и попросим его молчать, до тех пор пока тебе не будет разрешено наследовать компанию. — Да, полагаю, так будет лучше всего, — проговорил Райан, смотря на экран своего телефона, близилось время выезда в университет, водитель прислал сообщение, что ждет его на выходе. *** Рэй сидел на скамейке в раздевалке в одном из крупнейших технических университетов города. Скоро у него должна состояться товарищеская игра с командой этого университета. Ну, не у него, а у команды Брюэрского, потому что Рэя Мэтью редко выпускает играть, и обычно тот протирает от пыли скамейку запасных. И при таком раскладе Рэй хотел бы играть на территории Брюэрского, а не этого университета, но спортивный зал был неожиданно занят футболистами, и как бы тренер с менеджером не убеждали ректора освободить его для этого товарищеского матча, Краймер был непреклонен. Всё таки футболисты в этом году претендуют на больше медалей, чем баскетбольная команда, которая в этом году лишилась отличного разыгрывающего. Мэтью и менеджер что-то увлеченно говорили о стратегии, командной работе и о том, что они должны взять инициативу в свои руки, по крайней мере в первой четверти. Рэю было скучно, после стольких тренировок, он впервые является частью соревнования. Члены команды сосредоточены на победе, хотя обычно очень веселые и беззаботные. Мэтью Бирман же сосредоточен даже больше, чем обычно, хотя куда уж больше. Брови того сведены у переносицы, он разминает пальцы и кисти рук, когда рассказывает стратегию, он хрустит шеей пару раз, отчего Рэй недовольно цокает. Рэй, конечно, не может не уважать капитана команды за такой напор и настрой, но это довольно забавно. Забавно быть сосредоточенным настолько, будто это не товарищеский матч, а, как минимум, финал студенческого чемпионата, отборочные к которому начнутся только через несколько месяцев. Неужели у Бирмана жизнь вращается только вокруг баскетбола, что он так предельно серьезен даже на несерьезной игре? Рэй видел такой сосредоточенный взгляд только у своего отца, когда тот занят работой. И кстати об отце, телефон Рэя засветился от входящего сообщения. Родители Рэя пришли на игру. Это даже не соревнования, а они приперлись. Чарльз Коллинз не мог не посетить первую игру сына, хотя тот предупредил его, что играть он скорее всего не будет. Лучше бы тот занимался делами компании, чем смущать студентов своим появлением, фыркнул Рэй, когда прочел сообщение от отца, что он и его мать в зале и что они единственные зрители средних лет, все остальные студенты. Он выключил телефон и вздохнул, столкнувшись взглядом с Джеффом Бартаном. Наследник Aldridge Motors уже играл в основном составе и как раз заменял того разыгрывающего игрока. Может поэтому он смотрел с превосходством и насмешкой на Рэя, будто соперничал с ним. Рэя же это бесило. Не то, что тот играет в основном составе, нет, Рэй пришёл в команду только чтобы развлечься и выпустить пар. Его больше бесило, когда такой как Джефф Бартон смотрел на него сверху вниз, когда единственный, кто может так смотреть это Рэй. Он в конце концов стоит на вершине Олимпа, он наследник самой крупной, самой богатой и самой мощной компании страны, что возглавляет почитаемый компаниями список. Бирман что-то громко сказал и вся команда издала вопль, что кричат спортсмены перед выходом на поле. — Тебе лучше не остывать, — сказал тихо капитан, — может выйдешь во второй четверти, когда Бартон устанет. Рэй недовольно скривил губы, перспектива быть заменой Бартона была так себе, хотя парень и хотел выйти поиграть, чтобы отец посмотрел на него. Игроки вышли на поле, чтобы размяться, они по очереди бросали мячи в корзину, кто-то удачно, кто-то уже не так. Рэй оглядел своих соперников, крупных парней, идеально отправляющих мячи в корзину и легко перемещающихся по своей половине поля, как-будто не бегают, а парят над деревянной поверхностью пола. Они действительно устрашающие, это можно заметить и по нахмуренным бровям Мэтью, что наблюдал за соперниками. Рэй усмехнулся и повернулся на трибуны, которые были лишь на четверть заполнены и то только студентами. В толпе девушек он заметил отца и мать, те, встретившись взглядом с сыном, помахали тому, получив удивленные взгляды от студенток. Было бы слишком стыдно, если бы не так радостно. Радостно, что отец и мать оставили дела в компании и приехали посмотреть на игру сына. Рэю не двенадцать лет, чтобы он в этом нуждался, но всё равно так тепло на душе стало, особенно когда Чарльз Коллинз кивнул тому уверенно, вселяя уверенность и в Рэя. Это хороший и большой шаг к полностью уничтожению ледяной стены между отцом и сыном. Игра началась довольно интенсивно, никто не хотел отдавать первенство в первой четверти. Рэй без особого энтузиазма следил за развитием игры, иногда перемещая взгляд на табло со счетом. Немного скучновато, команды идут ноздря в ноздрю, а Рэю больше нравится подавляющий счет. Но команда соперников настолько же сильна, как и команда Брюэрского, да и сам Мэтью Бирман, который и забивает половину очков. Пыл Рэя как-то сошёл на нет, когда закончилась первая половина игры, игроки сели на скамейку, чтобы перевести дух и отдышаться. — Бартон, отдохни, — наконец, проговорил капитан команды, парень на него удивленно посмотрел. — Но я могу ещё играть, — сказал тот неровно дыша, капли пота скатывались по его лицо. — Поиграешь в последней четверти, сейчас мы удерживаем счёт и сможем удержать и без тебя, — Мэтью посмотрел на Рэя, тот был довольно талантливым новичком для того, который никогда не занимался баскетболом, кроме уроков физкультуры в старшей и средней школе, — пока играет Коллинз, потом, если наше положение ухудшится — выйдешь ты. Все поняли? — команда громогласно согласилась с капитаном, Рэй удовлетворенно начал разминать плечи, готовясь выйти поиграть. И тут ему вновь стало интересна игра и стало интересно, сможет ли он как-то повлиять на ход этой самой игры, позволяя команде вырваться далеко вперед, а не идти почти вровень с соперниками. Когда команда вновь вышла на поле, Рэй с трибун услышал радостные голоса родителей, те и не надеялись увидеть своего сына играющим, по крайней мере, сегодня. Игра продолжилась, превосходство Брюэсркого было в восьми очках, поэтому противники начали активно атаковать. Получив мяч, Рэй понесся к кольцу соперников, совершая небольшие маневры и игнорируя открытых товарищей по команде. Где-то на периферии кричал Бирман, но парень его плохо слышал, адреналин бил в голову, возможность повлиять на ход игры застилала глаза. Рэй будто летел по площадке, пока не обнаружил, что мяча в руках давно уже не было, его перехватил другой игрок, и когда Рэй обернулся, почти все игроки были на их половине поля, и мяч летел прямо в их сетку. В следующие минуты, Рэю почти не давали держать мяч, сначала соперники, а потом уже и своя команда, когда парень снова упустил пару мячей. Но несколько раз Рэй всё же смог забить, но отрыв увеличивался и не в их сторону. Этому послужили несколько трехочковых и от мячей, которые потерял Рэй, стараясь в одиночку добраться до зоны под кольцом. Парень грозно вздохнул и посмотрел на разыгрывающего соперников, тот смотрел на него свысока, и не только потому что был выше Рэя, но и потому что половину мячей лично забрал из рук Рэя. Парень тяжело дышал, снова заметив на себе этот надменный взгляд неудачника из другой команды. И как только он хотел подойти и высказать ему всё, что он о нём думал, его за шкирку схватил Бирман и объявил о замене игрока. — Ты больше не играешь, — рявкнул тот, почти уронив Рэя на скамейку запасных, — Бартон, на поле, — прошипел тот, не отрывая взгляда от Рэя, — какого черта ты там творил? — Э, играл? — проговорил Рэй, встав и поравнявшись с высоким капитаном. Парню не понравилось, как этот Бирман выставил его не только перед другой командой, другими студентами, но и перед собственными родителями. Схватить его и, как какую-то шавку, усадить на скамейку. Рэй из другого слоя, чтобы какой-то там парень, который даже не знает запах богатых и успешных, мог хоть дышать рядом с ним без чувства страха и сожаления. Рэй с Олимпа, до него не могут дотянуться обычные люди, проходили знаем, что тем не достает сил и уверенности, чтобы тягаться с Богами. И Рэй не просто какой-то проходимец в Олимпе и мелкий божок, он, черт возьми, наследник самой крупной компании страны. У него на счету миллионы и будут миллионы, когда этот Бирман будет волочить своё никчемное существование внизу, туда, где Рэй его не увидит. — Это была не игра, — шикнул капитан команды, — это был позор. Позор для меня, что я вообще решил, что ты сможешь играть нормально. Ты больше не в команде, не приходи на тренировку. — Да пошёл ты, — гаркнул Рэй, приблизившись максимально близко к лицу Мэтью Бирмана, — только время потерял. Больше не увидимся, мы в разных лигах играем. — Мэтью, игра продолжается, — неуверенно проговорила девушка-менеджер, парни на неё грозно посмотрели, отчего она смутилась, но всё же ещё раз попросив команду продолжить игру, время таймаута заканчивалось. Рэй сразу же покинул поле, направляясь в раздевалку. Как только он выбросил свою форму прямо в мусорное ведро в раздевалке, он вышел и встретил в коридоре отца. — Мать в машине ждет нас, — проговорил тот, и Рэй не мог понять расстроен ли отец его поведением? — Я ушёл из команды, — проговорил неуверенно Рэй, посмотрев на отца и не подходя к нему, тот знал, что отец был рад тому, что его сын был в баскетбольной команде. — То есть тебя выгнали? — ухмыльнулся мужчина. — Но ушёл то я сам, — невесело усмехнулся Рэй, поравнявшись с отцом, вместе они направились на выход из университета. — В команде играть сложно, Рэй, — начал тихо отец, положив руку на плечо сына, — но иногда это просто необходимо, понимаешь? Ты вот доверяешь своим друзьям? — А с чего бы нет? — Вот тут тоже самое. Твоя команда необязательно должна быть тебе друзьями, но они те, кому ты можешь доверять. — Просто Бирман ненавидит меня только потому что я богатый, вот и всё, — пожал плечами Рэй. — Я думаю, что проблема там намного глубже, сынок, но никогда не позволяй статусу говорить за тебя. Статус и деньги могут быть твоими помощниками, но никак не тобой, ясно? — настала небольшая пауза, после которой мужчина снова заговорил, — в любом случае, я думаю, что баскетбол это просто не твоё. — Я тоже так думаю, — улыбнулся парень и направился к машине, рядом с которой стояла миниатюрная женщина, которая сразу же мягко обняла сына. — Тебя выгнали из команды, да? — поинтересовалась она. — Вообще-то я сам ушёл! *** — И это всё, что вы придумали? — грозно и с претензией проговорил председатель Jewelry Fund Цвиер, — несколько вшивых статеек в Olympus? — Ты вообще ничего не сделал, — припомнил тому Уэлкер, главный директор AA Insurance Company, — но меня действительно волнует тот вопрос, что сам Саттон ещё пока никуда не вмешался. В связях DQ Corporation до этого дня я не сомневался. — Вот именно, — вмешался в разговор Ранкс, отложив несколько бумаг по поводу сделок Conect Electronics, которые он принёс сюда, чтобы изучить и скоротать время, пока будет слушать всех председателей, — не ты ли, Дин, хвастался связями в прокуратуре, в Национальном бюро расследований и самом министерстве юстиции. — Если вы хотите действовать через Брюэрский, с которым, кстати договорился я, — Цвиер, горделиво задрав нос, указал на себя, — нам по крайней мере нужен свой человек в министерстве образования. — Кстати да, — живо отозвался Уэлкер и поправил пиджак, что висел мешком на его тощей высокой фигуре, — кажется у ректора этого университета и нас могут быть проблемы из-за этого мальчика, сына Бауэра, председателя Daneti Inc. — Я думаю, Краймер со всем разберется, — звонкий голос Дина Саттона разрезал зал совещаний, в котором собрались председатели, плетущиеся в конце топ-десяти, — но мы только начали. Сможешь ли ты и дальше давить на главного редактора Olympus? — мужчина натянуто улыбнулся и посмотрел на Тревора Бартона, председателя Aldridge Motors. — Это сложно, — наконец сказал он, но как только заметил, как на него смотрели другие председатели, расправил плечи и хвастливо проговорил, — но я справлюсь. — Думаю, я смогу помочь, — отозвался Уэлкер и задумчиво почесал подбородок, — есть у меня несколько рычажков для этой женщины. — Но ты вообще собираешься что-либо делать? Или отсиживаешься, пока мы корчимся и рискуем, между прочим, своим положением, — Ранкс недовольно уставился на председателя DQ Corporation, — мы одни не можем идти против них, ты понимаешь? И это пока мы не взялись за P&S Shop Group или KolK Group. — К слову, Фриманы уже подали в суд на Olympus, — опять вмешался своим скрипучим голосом Уэлкер. — Фриманов возьми на себя, — Дин Саттон посмотрел на Ранкса, что недовольно поджал губы, — ты же говорил, что у тебя есть связи в суду. Donovan Hotels Group, так уж и быть, я возьму на себя, — он посмотрел на слишком самоуверенного Бартона, — но нужна твоя помощь. И не говорите мне тут, что вы рискуете своим положением! — рявкнул мужчина, посмотрев на председателей, — вы и так находитесь в дерьме, пытаясь хоть немного пробиться на свет, а эти вам его загораживают. Хотите выйти из игры — пожалуйста, сомневаетесь во мне, дверь вон там, — мужчина закричал и указал на матовую черную дверь, — но я не гарантирую, что следующий, кто упадет, будут не они, а вы. Не сомневайтесь во мне или в DQ Corporation. Следите за собой и выполняйте ваши обязанности. И тогда мы вместе будем стоять там, на вершине, когда эти неудачники будут плестись в нашей тени.