— Перед погружением нужно всё проверить, — повторяла Эмма, по очереди показывая ученикам элементы собственного снаряжения. — Под водой мелочей не бывает! И не имеет значения, в первый раз вы погружаетесь или в сотый. Бывает, засмотришься на рыбок или кораллы, а то и просто наслаждаешься ощущением свободного парения — и забываешь, что зависишь от баллона с воздухом. Подъём нужно начинать, когда у вас запас воздуха остался на пять-десять минут.
Инструктаж Свон проводила в течение часа, не дольше. Она знала, что через час внимание рассеивается и ученики просто перестают воспринимать её слова. Пора дать им попробовать на вкус то, за что они заплатили деньги.
— У нас будет групповое погружение. Возможно, кто-то захочет отделиться от остальных, но запомните самое главное: погружайтесь только парами. И обязательно проверьте снаряжение партнёра.
Эмма надела жилет — компенсатор плавучести и пристегнула грузовой пояс. Группа новичков старательно следовала её инструкциям. Для многих из них погружение с аквалангом — захватывающее приключение. Всё хорошо, пока они в безопасности. Во время инструктажа Свон сделала упор на нештатные ситуации под водой и меры их преодоления. Все, кто погружается под её надзором, будут знать, какие шаги предпринять при любых обстоятельствах. Несчастные случаи под водой очень часто являются результатом небрежности и невнимательности. Эмма считала, что лучше лишний раз всё проверить и перепроверить. Помогая друг другу надеть акваланги, ученики взволнованно переговаривались.
Луис подхватил свой баллон с дыхательной смесью.
— Ну и группа… Совсем «зелёные».
— Да.
Эмма помогла ему надеть баллоны. Луису, как и всем своим сотрудникам, она выдавала снаряжение бесплатно. Его проверяли так же тщательно, как и снаряжение, которое выдавалось напрокат.
— Луис, приглядывай за молодожёнами! Они больше поглощены друг другом, чем регуляторами.
— Никаких проблем, — Луис помог Эмме надеть баллоны и заметил: — Знаешь, у тебя усталый вид.
— Нет, я в порядке.
Когда Свон отвернулась, Луис быстро осмотрел кровоподтёки и синяки у неё на шее. О происшествии уже пошли слухи.
— Точно в порядке? Выглядишь ты не очень.
Пристегнув нож, Эмма смерила его удивлённым взглядом.
— Как мило с твоей стороны!
— Нет, серьёзно. Я за тебя волнуюсь.
— Причин для волнения нет.
Надевая маску, Свон оглянулась на низкорослого толстяка средних лет, который возился с ластами. На сегодня он будет её телохранителем.
— У полиции всё под контролем, — добавила Эмма, надеясь, что всё так и есть. В Джонсе она была далеко не так уверена.
Вчера вечером Эмма почти не удивилась. Она с самого начала чувствовала дремлющую в нём ярость. Но потом Киллиан схватил Руби, и Свон увидела его лицо, услышала его голос, и внутри у неё всё сжалось. Джонса она почти не знает и понятия не имеет, как тот поступит в экстренной ситуации — сдержится или даст волю гневу. Положа руку на сердце, уверена ли Эмма в том, что Киллиан себя контролирует? Месть всегда безобразна. А Джонс жаждет именно мести. Снова вспомнив его вчерашний дикий взгляд, Свон решила, что он, скорее всего, даст волю чувствам. Катер накренился, и Эмма вернулась в настоящее. Ей некогда думать о Джонсе. У неё есть клиенты, которые должны остаться довольными. Пора заняться делом!
— Мисс Свон! — Широко улыбаясь, к ней подошёл молодой американец. — Вы не проверите моё снаряжение?
— Конечно, проверю.
Эмма принялась быстро и уверенно проверять регуляторы и клапаны.
— Я немного побаиваюсь, — признался американец. — Раньше никогда ничего подобного не делал.
— Это даже к лучшему — будете осторожнее вести себя под водой. А ну-ка, снимите маску и поправьте обтюратор* — надо, чтобы маска сидела удобно, но плотно.
Американец подчинился. Его серо-голубые глаза за стеклом казались огромными.
— Если вы не против, мне бы хотелось там, внизу, держаться поближе к вам.
Эмма улыбнулась:
— Именно для этого я с вами и погружаюсь. Глубина здесь около десяти метров, — объявила Свон всей группе. — И не забудьте, что перед тем как нырнуть, выдохните. По мере погружения контролируйте скорость. Компенсируйте потерю плавучести, потихоньку добавляя воздух в жилет-компенсатор. Достигнув нужной глубины, стравите немного воздуха, чтобы установить нейтральную плавучесть. И самое главное — прошу вас, не отплывайте далеко от группы.
Свон первая грациозно нырнула в воду. Луис помогал ученикам на палубе, а Эмма отплыла на несколько метров и следила за тем, как они ныряют. После того как все новички ушли под воду, Свон в последний раз проверила маску и тоже нырнула.
Волшебный миг — ощущение невесомости. Кажется, что можешь беспрепятственно плыть куда угодно, что ты неуязвима. Сверху дно моря казалось белым. Эмма задержалась у поверхности воды, любуясь величественным видом. Затем, легко оттолкнувшись, она опустилась ниже вместе с учениками.
Новички держались за руки и наслаждались необычными ощущениями. Эмма напомнила себе: их нельзя выпускать из вида. Полицейский, приставленный к ней, барахтался рядом, как сонная морская черепаха. Уж он-то не выпустит её из вида. Почти все остальные держались тесной группой — у всех захватило дух, но видно, что им было страшновато. Во взгляде американца читались и наслаждение, и испуг. Он тоже старался держаться поближе к ней. Чтобы приободрить новичка, Эмма тронула его за плечо и указала пальцем вниз. Американец кивнул и следом за ней спустился глубже.
Мимо них косяками и поодиночке проплывали рыбы. На фоне белого песка и прозрачной воды перед ними пестрел настоящий разноцветный калейдоскоп. Ввысь вздымались величественные шафранные крепости и замки кораллов-мозговиков. В местах с сильным течением росли гигантские горгонарии — морские веера, красновато-розовые, нежные, словно кружева. Помахав своему партнеру, Эмма стала наблюдать за коралловыми рыбками-чистильщиками, которые целой стайкой дружно проплывали между оленерогими кораллами.
Свон прекрасно разбиралась в жизни морских обитателей — может быть, лучше, чем в жизни на суше. Под водой, в тишине, Эмма часто обретала душевное спокойствие, которое целыми днями ускользало от неё. Она помнила научные названия многих рыб и подводных растений и кораллов, мимо которых они проплывали. Когда-то Свон прилежно изучала их, мечтая разгадывать тайны подводного мира и делиться его красотой. Тогда у неё была другая жизнь. Сейчас она обучает туристов и за почасовую оплату дарит им незабываемые впечатления, с которыми они вернутся домой после отпуска. Этого достаточно.
Эмма с интересом следила за морским ангелом, который сглатывал пузырьки воздуха, поднимающиеся к поверхности. Чтобы развлечь своих учеников, она ткнула пальцем маленького абудефдуфа. Драчливый самец, защищая свою территорию, ущипнул Свон. Потом она заметила, что на дне справа от них поднимается песок. Предостерегающе подняв руку, Эмма показала туристам плоского ската, похожего на большое блюдо. Раздражённый тем, что непрошеные гости вторглись в его владения, он поплыл прочь.
Молодожёны отделились от остальных. Чтобы развлечь жену, муж медленно кувыркался в воде. Новички потихоньку осваивались и разбивались на пары. Только телохранитель Эммы и боязливый американец постоянно оставались от неё на расстоянии вытянутой руки. За те полчаса, что они провели под водой, Свон сделала несколько кругов, наблюдая за каждым учеником по очереди. К концу погружения все пришли в полный восторг. Никто не жалел о потраченных деньгах. Когда они всплыли на поверхность, восторгам не было конца.
— Здорово! — Бизнесмен-англичанин, который первый раз приехал в Мексику, с трудом поднялся на палубу. Лицо у него обгорело на солнце, но он этого как будто и не замечал. — Когда следующее погружение?
Эмма, смеясь, помогала ученикам подняться на борт.
— Время, проведённое под водой, должно быть равно времени, проведённому на поверхности воды. Обещаю, мы сделаем ещё одно погружение.
— Что там такое, похожее на перья? — спросил кто-то. — Оно растёт кустами.
— Это роговые кораллы, морские веера, или горгонарии. Помните горгон из греческой мифологии? — Эмма сняла ласты и потянулась. — У них вместо волос были змеи. Скелет у горгонарии почти полностью роговой и обладает необходимой гибкостью. Горгонарии образуют большие веерообразные колонии и всегда располагаются перпендикулярно течению. Они колышутся, как змеи.
Туристы задавали всё новые и новые вопросы, на которые Эмма охотно отвечала. Она заметила, что американец, по-прежнему не отходящий от неё ни на шаг, чему-то тихо улыбается. Обойдя баллон с воздухом, Свон присела рядом с ним.
— У вас всё отлично получилось.
— Правда? — Американец с ошеломлённым видом пожал плечами. — Мне понравилось, но не скрою, было как-то спокойнее оттого, что вы не отходили от меня. Уж вы точно знаете, что делаете.
— Я здесь уже давно.
Он тоже сел и расстегнул до талии гидрокостюм.
— Терпеть не могу совать нос в чужие дела, но вы для меня загадка. Вы ведь американка?
К такому вопросу Эмма уже привыкла. Она пригладила мокрые волосы.
— Совершенно верно.
— Откуда?
— Из Сторибрука, но переехала в Бостон, а потом Дартмут, потому что поступила в Массачусетский университет.
— Нет, серьёзно? — Глаза у туриста загорелись от радости. — Я ведь тоже там учился!
— Правда? — Сердце у Эммы невольно сжалось. — Хотя я там пробыла… недолго.
— Мир тесен, — продолжал довольный собой американец. — Люблю Новую Англию, в частности Мэн и Массачусетс! У меня в Дартмуте много друзей, кстати. Может быть, вы знаете Салливанов?
— Нет.
— Что ж, Дартмут — городок не маленький. — Американец вытянул длинные ноги, которые были на несколько оттенков бледнее рук, но уже начали покрываться загаром. — Значит, UMassD*?
— Совершенно верно.
— Чем занимались?
Эмма улыбнулась и посмотрела на море.
— Изучала океанологию.
— Для вас оказалось в самый раз.
— А вы?
— Бухучётом. — Он снова широко улыбнулся. — Сухая материя! Вот почему после дня уплаты налогов, я всегда беру долгий отпуск.
— Что ж, для отпуска вы выбрали прекрасное место. Ну как, готовы снова погружаться?
Американец глубоко вздохнул, словно набираясь храбрости.
—Д-да. Послушайте, а может, выпьем чего-нибудь, когда вернёмся?
Он понравился Эмме — симпатичный, спокойный, не нахальный. Вставая, она улыбнулась, словно извиняясь.
— Спасибо, конечно, но я буду очень занята.
— Я пробуду здесь ещё пару недель. Может, как-нибудь в другой раз?
— Может быть. Давайте-ка проверим ваше снаряжение.
К тому времени, как их катер подошёл к берегу, день уже клонился к вечеру. Довольные собой туристы разбрелись переодеваться к ужину или рассеялись по пляжу. Лишь немногие медлили у катера, в том числе телохранитель-полицейский и бухгалтер-американец. Эмме пришло в голову, что она, возможно, обошлась и с тем и с другим излишне сухо.
— Надеюсь, вам понравилось, мистер…
— Кинг. Артур Кинг. Лучше зовите меня просто Артур. Да, мне очень понравилось. Даже повторить хочется!
Эмма улыбнулась, помогая Луису и другому сотруднику разгружать катер.
— Для того-то мы здесь и работаем!
—А вы… м-м-м… даёте частные уроки?
Эмма посмотрела американцу в глаза. Видимо, она всё же держалась недостаточно сухо.
— Время от времени.
— Тогда, может быть, мы…
— Эй, барышня!
Эмма приставила ладонь козырьком ко лбу:
— Мистер Морис!
Сэм стоял на дорожке, широко расставив ноги в коротком гидрокостюме. Редкие мокрые пряди прилипли к черепу. Рядом стояла усталая жена в купальнике с рюшами, которые должны были скрашивать полные бёдра.
—Только что вернулся! — крикнул Морис. — Весь день провёл под водой!
Сэм выглядел чрезвычайно довольным собой. Его жена выразительно посмотрела на Эмму и незаметно для мужа закатила глаза.
— Может, мне нанять вас в команду, мистер Морис?
Он расхохотался, хлопая себя по бокам.
— Да уж… По-моему, лучше дайвинга нет ничего на свете! — Он покосился на жену и похлопал её по плечу. — Ну… не совсем, но почти. Заберите эти баллоны, барышня, и дайте мне новые!
— Опять собираетесь под воду?
— Вечером. Вот только старушку свою всё никак не уговорю.
— Я завалюсь в постель с хорошей книгой, — доверительно сообщила Эмме жена Сэма. — А воду хочу видеть только в ванне.
Рассмеявшись, Свон спрыгнула с причала.
— Как я вас понимаю, особенно сейчас! Кстати, мистер и миссис Морис, позвольте вам представить Артура Кинга. Он только что совершил своё первое погружение.
— Молодчина! — Экспансивный Сэм хлопнул молодого американца по плечу. — Ну и как, понравилось?
— В общем…
— Ничего подобного ещё не испытывали, а? Вы ещё не ныряли ночью, молодой человек! Попробуйте и поймёте, что ночной дайвинг — совсем другое дело!
— Да, наверное, но…
— Мне нужно поменять баллоны.
Снова хлопнув Артура по плечу, Морис подхватил свои баллоны и направился к магазину.
— Одержимый, — миссис Морис покачала головой и снова закатила глаза. — Мистер Кинг, не позволяйте ему заморочить вам голову. Иначе не знать вам покоя!
— Не позволю. Приятно было познакомиться, миссис Морис, — немного смутившись, Артур смотрел вслед пожилой даме, которая устало брела к отелю. — Ну и парочка!
— Вот именно, — Эмма подняла свои баллоны. Она хранила их отдельно от снаряжения, сдаваемого напрокат. — До свидания, мистер Кинг.
— Артур, — напомнил он. — Кстати, приглашение остаётся в силе…
— Спасибо в любом случае.
Эмма мило улыбнулась и ушла, бросив американца на дорожке.
— Ну как, всё в порядке? — спросила она Луиса, входя в дайвинг-центр.
— Заканчиваю проверку. Один регулятор барахлит.
— Отложи. Пусть Хосе его осмотрит. — По привычке Свон зашла в подсобку и начала наполнять свои баллоны. Она всегда сама закачивала дыхательную смесь и убирала баллоны в шкаф. — Луис, все наши суда вернулись. Вряд ли вечером у нас будет много клиентов. Так что проверь всё — и можешь идти. И остальные тоже. Я сама закрою.
— Я могу и остаться.
— Ты вчера закрывал магазин, — напомнила ему Эмма, улыбаясь. — Чего ты хочешь? Сверхурочных? Иди домой, Луис. Или у тебя сегодня нет свидания?
Луис с самодовольным видом пригладил свои тонкие усики.
— Как же нет…
— Предстоит жаркий вечерок?
В баллон с шипением хлынул воздух. Эмма вопросительно подняла одну бровь.
— А другие разве бывают?
Хихикнув, Свон выпрямилась и бросила взгляд в сторону пляжа. По песку брёл Морис, волоча за собой новые баллоны. Все её работники убирали снаряжение и тихо переговаривались.
— Тогда иди прихорашивайся. Лично мне светит жаркий вечерок с бухгалтерскими книгами.
— Ты слишком много работаешь… — Луис покачал головой.
Удивлённая, Эмма обернулась к нему.
— С каких пор?
— Всегда. Не жалеешь себя, лишь бы Генри учился в той школе. Лучше бы он оставался здесь.
Эмма очень хорошо относилась к Луису, поэтому тон её голоса сделался лишь едва заметно холоднее:
— Ему очень нравится в Сторибруке с моими родителями. Если бы я думала, что ему там плохо, я не посылала бы его туда.
— Ему-то нравится. А тебе?
Эмма насупилась и вытащила из ящика ключи.
— У меня что, несчастный вид?
— Нет, — Луис робко тронул Эмму за плечо. Он знал Свон много лет и понимал, что есть границы, которые она никому не позволит переступать. — Но вовсе и не счастливый. Почему не закрутишь роман с кем-нибудь из богатеньких американских туристов? Взять хоть того новичка сегодня — прямо оторваться от тебя не мог!
Эмма невольно рассмеялась и похлопала Луиса по щеке.
— Значит, по-твоему, чтобы стать счастливой, надо подцепить богатенького американца?
— Или красивого мексиканца.
— Я подумаю… когда летний сезон закончится. Иди домой! — приказала Свон.
— Уже иду, — Луис натянул через голову футболку и вдруг посоветовал: — Ты поосторожнее с этим Киллианом Джонсом. Взгляд у него тяжёлый…
Эмма отмахнулась:
— ¡Hasta luego! *
Когда магазин опустел, Эмма встала и засмотрелась на пляж, машинально позвякивая ключами. Чаще всего, как она заметила, на пляж приходят парами — вон супруги, женатые явно много лет, растянулись на шезлонгах, а вот молодые мужчина и женщина лежат, обнявшись, на пляжном полотенце. Интересно, приятно ли чувствовать себя половинкой пары? А может, сливаясь с другим, теряешь часть себя?
Родители никогда не сливались у в голове Свон воедино, и всё же, думая об отце, она всегда сразу вспоминала о матери, и наоборот. Приятно ли сознавать, что можно протянуть руку и любимый положит на неё голову?
Эмма вытянула свою руку и вспомнила, какой тяжёлой и сильной была рука Джонса. Нет, с ним вряд ли будет удобно и уютно. Трудно и как-то страшновато представлять себе совместную жизнь с таким человеком. Женщина должна быть и сильной, и слабой одновременно — чтобы стремиться к слиянию с любимым и в то же время остаться невредимой. С таким же, как Джонс, остаться невредимой трудно. Жить с таким — всё равно что каждый день идти на риск.
На секунду Эмма позволила себе помечтать о Киллиане, представить, как она прильнёт к нему и они будут целоваться — долго и страстно, как будто, кроме них, в мире никого не осталось. Свон вдруг захотелось, чтобы так её целовали и обнимали всегда, когда захочется… Ради этого стоит попробовать.
Эмма опомнилась и помотала головой. Какая же она дура! Джонс не ищет спутницу жизни, а она не гоняется за мечтой. Их временно свели вместе обстоятельства. У каждого из них своя жизнь. Свон с сожалением вздохнула. Душа была охвачена любовным томлением.
Как Эмма ни боролась с собой, желание не проходило. Поэтому она сосредоточилась на мелочах. Важно ничего не забыть перед закрытием. Бухгалтерские книги и наличные из кассы Свон уложила в кейс. Очень не хотелось класть деньги в ночной банк-депозитарий, но хранить деньги и чеки дома теперь небезопасно. Ещё пять минут она потратила на заполнение бланка.
Эмма вспомнила о неубранных баллонах, когда взяла ключи. Сунув кейс под прилавок, она повернулась проверить своё снаряжение.
Возможно, это единственная роскошь, которую Свон может себе позволить. На персональное снаряжение она тратит больше, чем на одежду и обувь. Для Эммы хороший гидрокостюм важнее французского нижнего белья. Именно поэтому своё оборудование она держала отдельно от сдаваемого напрокат. Отперев шкаф, Свон повесила на вешалку гидрокостюм, положила на полку маску, жилет, свинцовый пояс, нож в ножнах. Поставив оба баллона в соседнее отделение, Эмма закрыла дверцу и собралась уже запереть замок, как вдруг, сама толком не понимая почему, внимательно осмотрела связку ключей на брелоке. Потом сняла их по одному с кольца и пересчитала.
Ключ от двери дайвинг-центра, ключ от решётки на окнах, от мотоцикла, от противоугонной цепи, от кассового аппарата, от парадной и задней дверей дома, от подсобки. Всего должно быть восемь ключей для восьми замков. А их оказалось девять. Ещё один маленький серебристый ключик Эмма видела впервые.
Озадаченная, Свон ещё раз пересчитала ключи, и снова один оказался лишним. Откуда на её брелоке взялся чужой ключ? Сжав его в кулаке, она стала припоминать. Может, кто-то давал ей ключ на хранение? Да нет, вряд ли. Насупившись, Эмма снова осмотрела ключ. Он не от замка зажигания и не от дома — слишком маленький. Больше похож на ключ от какого-то шкафчика, или коробки, или… Ерунда какая-то. Свон глубоко вздохнула. Ключ чужой. Откуда он взялся на её брелоке и почему?
Не разжимая кулак, Эмма сама ответила на свой вопрос: потому что кто-то ей его специально подбросил. Брелок с ключами она часто оставляла в выдвижном ящике своего письменного стола. Их брали и Луис, и другие сотрудники, если нужно было отпереть, например, кассу. А Лиам часто оставался в дайвинг-центре один…
Охваченная ужасом, Эмма сунула брелок в карман. В голове зазвучали слова Киллиана:
«Хотите вы того или нет, вы оказались в самом центре событий».
Эмма рано закрыла магазин.
***
Джонс вошёл в полутёмный бар. В зале пахло чесноком и громко звучала музыка. Мужской голос сладко пел по-испански о бесконечной любви. Постояв на пороге, Киллиан дал глазам привыкнуть к полумраку и оглядел отдельные кабинки. Как они и договорились, Руби ждала его в углу, подальше от входа.
— Вы опоздали.
Когда Джонс подошёл к Лукас, она беззаботно помахала незажжённой сигаретой.
— Не сразу нашёл. Этот бар явно не для туристов.
Руби плотно сжала фильтр губами. Джонс дал ей прикурить.
— Я не хотела, чтобы нам мешали.
Киллиан огляделся. В одной кабинке сидели двое мужчин. Перед каждым стояла своя бутылка. Ещё в одной отдельной кабинке обнималась парочка.
— Что ж, здесь и правда немноголюдно.
— Но мне нечего выпить.
Джонас подошёл к барной стойке и заказал текилу с лаймом для Руби и содовую — себе.
— Вы сказали, у вас для меня кое-что есть.
Руби вертела на пальце нитку разноцветного бисера.
— А вы обещали заплатить сотню долларов за имя.
Джонс молча полез за бумажником. Он положил купюру на стол, но накрыл её ладонью.
— Вы узнали имя?
Руби улыбнулась и поднесла бокал к губам.
— Может быть, и узнала. А может, оно вам так нужно, что вы ещё сотню не пожалеете.
Киллиан смерил Лукас холодным взглядом. Да, вот на таких всегда западал его брат. Броских, ярких — пожалуй, чересчур броских и ярких. Ему не жалко лишней сотни долларов, но не хочется, чтобы Руби держала его за дойную корову. Не говоря ни слова, Джонс сунул купюру обратно в бумажник и привстал. Лукас тут же схватила его за руку.
— Да ладно, не кипятитесь! Сотня так сотня.
Увидев, что Джонс снова садится, Руби весело улыбнулась. Киллиан подумал, что Лукас совсем не глупа и прекрасно понимает, что нельзя упускать выгодный шанс.
— Надо же девушке заработать на жизнь, правда? Того рябого зовут Пабло Манчес.
— Где его можно найти?
— Не знаю. Вы просили узнать имя.
Кивнув, Джонс снова достал деньги и протянул Руби. Она аккуратно сложила купюру и сунула её в сумочку.
— Я скажу вам кое-что ещё, потому что Лиам был лапочка… — Лукас снова бегло оглядела зал и подалась вперёд, к Джонсу. — Этот Манчес — опасный тип. Как только я начинала о нём расспрашивать, все сразу пугались. Я слышала, в прошлом году в Акапулько он был замешан в паре убийств. Понимаете, ему платят за то, что он… — Руби изобразила рукой пистолет и нажала пальцем на воображаемый спусковой крючок. — Как только я это услышала, сразу перестала задавать вопросы.
— А тот второй, американец?
— Ничего. Никто его не знает. Но если он якшается с Манчесом, он вряд ли пай-мальчик. — Лукас глотнула текилы. — Лиам ввязался в какое-то тёмное дело.
— Да.
— Извините, — Руби тронула браслет у себя на запястье. — Это Лиам мне подарил. Нам с ним было хорошо.
Киллиан изнывал от духоты и запаха чеснока. Он встал и, помедлив всего секунду, достал ещё одну купюру и положил рядом с бокалом Лукас.
— Спасибо.
Руби сложила банкноту так же аккуратно, как и первую.
— ¡De nada! *
***
Только бы Киллиан оказался дома! Не застав его, Эмма сжала ключи в кулаке и в сердцах выругалась. Она не могла усидеть на месте, её нервы были на пределе всю дорогу домой. На дорожке дежурила очередная патрульная машина. Люди Моралеса работали в две смены.
Сколько ещё это будет продолжаться? Сколько ещё полицейские будут терпеливо дежурить у её дома и целыми днями следить за ней? Войдя в спальню, Эмма сунула в ящик письменного стола кейс с документами и деньгами. Жаль, что её стол не запирается на замок. Рано или поздно Моралес снимет охрану. И что тогда будет с ней? Свон снова посмотрела на ключи.
«Я останусь одна, — призналась себе Эмма. — Нужно что-то предпринять!»
Повинуясь внезапному порыву, она вошла в комнату сына. Может быть, Лиам оставил какой-нибудь чемодан или ящик, на который полиция не обратила внимания? Свон внимательно осмотрела шкаф с вещами Генри. Увидев маленького плюшевого мишку с оторванным ухом, сняла его с полки. Эмма купила его для сына ещё до его рождения. Мишка был ярко-красного цвета — точнее, был раньше, много лет назад. Искусственный мех выцвел, а швы во многих местах разошлись. И одно ухо оторвалось — Генри вечно таскал своего любимца за ухо. Эмма вспомнила, что у мишки нет имени. Маленький Генри называл его просто:
«моё».
От нестерпимого одиночества Свон зарылась лицом в выцветший красный мех.
— Ох, дорогой, как я по тебе скучаю! — прошептала она. — Не знаю, как я выдержу…
— Эмма!
Ахнув от удивления, Свон попятилась и споткнулась. Увидев Джонса, она спрятала мишку за спину.
— Я не слышала, как ты вошёл, — сказала Эмма, краснея.
— Ты была занята… — Киллиан подошёл к Свон и осторожно взял у неё из рук плюшевого мишку. — Любимец?
— Очень старый, — откашлявшись, произнесла Эмма и отняла игрушку. Но положить медведя назад, на полку, у неё не хватило сил. — Всё время собираюсь зашить швы, а то оттуда полезет набивка. — Свон посадила медведя на комод.
— Да, — отозвался Джонас, прикидывая, стоит ли делиться с Эммой тем, что он узнал от Руби, и решил, что пока не стоит. — Ты сегодня рано.
— Я кое-что нашла, — Свон полезла в карман и достала связку ключей. — Вот, чужой ключ.
Увидев ключик, на который она показывала, Джонс нахмурился.
— Не понимаю, о чём ты.
— Это не мой ключ. Не знаю, как он попал на брелок.
— И ты только сегодня его нашла?
— Да, только сегодня, но он мог провисеть на моём брелоке бог знает сколько времени. Вряд ли бы я его заметила.
В тщетной надежде отделаться от непонятной вещицы Эмма сняла ключик с брелока и протянула его Киллиану.
— На работе я храню ключи в ящике стола. Дома я обычно бросаю их на кухонный стол. Не знаю, зачем кому-то понадобилось вешать свой ключ на мой брелок. Разве, что его хотели спрятать.
Джонс внимательно осмотрел ключик и вдруг пробормотал себе под нос:
— «Украденное письмо»!
— Что?
— Рассказ Эдгара Алана По. Помнишь — важную вещь проще всего спрятать на самом видном месте? В детстве Лиам очень любил эту книгу. Как-то раз он решил проверить теорию По на практике и поставил книгу, которую купил отцу в подарок на Рождество, на полку в библиотеке.
— Значит, по-твоему, это ключ Лиама?
— По-моему, такой поступок вполне в его стиле.
Эмма снова взяла мишку. Игрушка её успокаивала.
— Что толку держать в руках ключ, если мы не знаем, к какому замку он подходит?
— Найти замок нетрудно, — Джонс перевернул ключ бородкой вверх. — Ты знаешь, что это такое?
— Ключ.
Эмма присела на кровать Генри. Нет, она ни от чего не отделалась. Вокруг неё снова зыбучие пески.
— От индивидуальной банковской ячейки! — Киллиан поднёс ключик к глазам и прочёл выгравированные на металле цифры.
— По-твоему, капитан Моралес найдёт эту ячейку?
— Рано или поздно, — прошептал Джонс. В ладони ключ быстро нагревался. Да, наверное, таков следующий логический шаг… Иначе и быть не может! — Но я ему ничего не скажу.
— Почему?
— Потому что он отберёт у нас ключ, а я не собираюсь отдавать его, пока сам не открою ячейку.
Эмма узнала выражение, появившееся на лице Киллиана, и сразу всё поняла. Он по-прежнему хочет отомстить! Положив медведя на кровать, Эмма встала.
— И что ты намерен делать? Ходить из банка в банк и спрашивать, нельзя ли попробовать вот этот ключик? Тогда тебе и не придётся звонить в полицию — банковские служащие сами её вызовут.
— У меня есть связи… и серийный номер, — Киллиан сунул ключик в карман. — Если повезёт, завтра днём я узнаю название банка. Возможно, тебе придётся взять пару выходных дней.
— Я не могу взять несколько выходных, а если бы и могла, зачем мне это надо?
— Мы с тобой летим в Акапулько.
Эмма собиралась съязвить, но передумала.
— Потому что Лиам говорил Руби, что у него там какое-то дельце?
— Если Лиам был в чём-то замешан и у него есть что-то важное или ценное, он наверняка это спрятал. Депозитная банковская ячейка в Акапулько кажется мне вполне надёжным местом.
— Отлично! Если ты так считаешь, отправляйся в Акапулько! — Эмма встала и попыталась пройти мимо Киллиана, но он быстро метнулся ей наперерез.
— Мы полетим туда вместе.
Слово
«вместе» напомнило Свон собственные мысли о парочках, уюте и комфорте совместной жизни… и о своих выводах насчёт Джонса.
— Слушай, Киллиан, я не могу бросить всё и вместе с тобой гоняться неизвестно за чем. Акапулько — международный курорт. Там тебе переводчик не понадобится.
— Ключ был на твоём брелоке. Нож приставляли к твоему горлу. Хочу, чтобы ты находилась там, где я могу тебя видеть.
— Так ты обо мне заботишься? Нет, Джонс, на меня тебе наплевать! Тебя волнует одно — месть. Так вот, запомни, что участвовать в твоей игре я не желаю и вообще не хочу иметь с тобой ничего общего.
Киллиан взял Эмму за плечи и прижал к двери.
— Сама ведь понимаешь, что не права! Мы напали на след… — Джонс опустил голову. Его взгляд задержался на губах Свон. — И ничего не закончится, пока мы оба с этим не покончим.
— Не понимаю, о чём ты…
— Нет, понимаешь! — Киллиан прижался к Эмме всем телом, вплотную, как будто собирался что-то доказать — возможно, лишь себе самому. — Нет, понимаешь! — повторил он. — Я приехал сюда, чтобы кое-что сделать, и намерен довести дело до конца. И мне плевать, как ты это называешь — местью или как-то ещё.
Сердце у Свон ёкнуло — и не от страха. Глаза Джонса, серые холодные глаза, оказались совсем близко…
— А как ты называешь то, ради чего сюда приехал?
— Правосудием.
Эмме стало не по себе. Она вспомнила собственные мысли о правосудии и справедливости.
— Киллиан, ты руководствуешься отнюдь не уголовным кодексом!
— Закон и правосудие — не всегда одно и то же. Я намерен выяснить, что случилось с моим братом и почему. — Джонс быстро погладил Свон по щеке, по волосам. Сейчас от неё исходила не нежность, а сила. — Но дело осложнилось. Я смотрю на тебя и хочу тебя! — Он взял Эмму за подбородок, ей пришлось смотреть ему прямо в глаза. — Когда ты рядом, я забываю о том, ради чего сюда прилетел… Проклятие, Свон, ты мне мешаешь!
Проклиная Эмму, Киллиан жадно впился в её губы. Не собирался — но не смог устоять. Раньше он был с нею мягок, потому что об этом просили её глаза. Сейчас он целовал её жадно, грубо, отчаянно…
Поцелуй был таким, каким Киллиан его себе представлял. Эмма таяла в его руках, как воск, хотя Джонс нарочито грубо «терзал» её мягкие, податливые губы. В блаженстве этого поцелуя можно было утонуть. Киллиан крепче прижал Эмму к себе.
Свон стало страшно и вместе с тем радостно. Она и не подозревала, что страх может стать источником радости. Сердце всё сильнее билось в груди. Эмма позволила Джонсу прижаться к себе ещё теснее. Киллиан как будто подзадоривал её, призывал сорваться вместе с ним в пропасть, прыгнуть в неизведанное. Рискнуть!
Джонс с трудом прервал поцелуй. Киллиан искал страсти, подчинения и силы — именно так, всего сразу. Этого он подсознательно требовал от Эммы. Джонс потянулся к Свон, словно уже привык обнимать её. В его объятиях она сначала оцепенела, попробовала вырываться, но вдруг уступила, растаяла. Её состояние менялось с такой скоростью, что почти невозможно было уследить. От Эммы пахло морем и невинностью — от такого сочетания Джонс просто сходил с ума.
Забыв обо всём на свете, Киллиан увлёк Свон к кровати. Сейчас исполнится его желание!
— Нет! — Эмма упёрлась ему в грудь обеими руками, стараясь высвободиться. Они ведь в комнате Генри… — Киллиан, не надо!
Он схватил её за плечи.
— Да что же тебе надо, чёрт побери?!
Эмма покачала головой и с трудом попятилась назад. Глаза Джонса больше не были холодными и равнодушными. Какой женщине не захочется, чтобы мужчина смотрел на неё с такой страстью, так желал её? Ради такого взгляда можно и забыть об осторожности… Но Эмма не могла.
— Ничего. Мне этого не нужно, Киллиан, — Свон отбросила прядь волос с лица. — Я не имею права забываться!
— Почему?
Киллиан схватил Эмму за руку и не отпускал. У него кружилась голова. Ещё ни одна женщина нигде и никогда не причиняла ему такой боли!
— Второй раз я не повторю прежнюю ошибку.
— Эмма, сейчас совсем другое дело!
— И это моя жизнь, — Свон глубоко вздохнула, словно очищаясь, и подняла голову. Оказалось, что теперь она может смотреть Киллиану прямо в глаза. — Я поеду с тобой в Акапулько, потому что чем раньше ты добьёшься своего, тем скорее уберёшься отсюда. — Свон сжала кулаки. Джонс понял, что в ней ещё происходит внутренняя борьба. — Кстати, если не забыл, люди Моралеса будут следовать за нами по пятам.
— С ними я разберусь… — Киллиану тоже пришлось бороться с собой.
Эмма кивнула. В том, что Джонс разберётся с полицейскими, она не сомневалась.
— Делай что должен. Я попрошу Луиса на пару дней заменить меня в дайвинг-центре.
Свон вышла. Джонс снова крепко сжал ключик в кулаке. Киллиана пока не знает, к какому замку подходит этот ключ. И наоборот, он пока не знает, как подобрать ключ к ещё одному замку… Загадка не просто озадачивает, она Джонса бесит! Киллиан рассеянно поднял бледно-красного медведя, которого Эмма оставила на кровати. Перевёл взгляд с мягкой игрушки на ключ в своей руке. Надо что-то придумать, чтобы свести их вместе!
