***
Вернувшись в тот вечер домой, Харрингтон упал в кровать и проспал около четырнадцати часов. Проснувшись на следующий день, он почувствовал себя лучше: менее эмоционально хрупким и более готовый к встрече с миром. Первое, что он сделал, это просмотрел уведомления на своем телефоне. Было электронное письмо от Делла, который прислал ему копию плана уроков, который он оставил для его заместителя в тот день. Он быстро и искренне поблагодарил своего коллегу. Затем он сосредоточил свое внимание на групповом чате учителей, который взорвался за ночь. Атака на СИ была в новостях, и несколько учителей делились ссылками на статьи, в которых упоминается их школа. Харрингтон почувствовал прилив беспокойства при этом, но в большинстве статей только упоминалось, что во время нападения проходила школьная экскурсия, не вдаваясь в подробности. Накануне компания опубликовала заявление для прессы, в котором обвинила Джастина Хаммера в организации нападения. Судя по всему, дроны, использованные в атаке на СИ, имели сходство с некоторыми фирменными разработками Хаммер Индастриз. Ничего не было доказано, но было хорошо известно, что ХИ пытались воспроизвести технологию Дугового Реактора в течение нескольких лет. Все также знали, что у Джастина Хаммера все еще есть способы повлиять на его компанию, даже будучи опозоренным и заключенным в тюрьму. Хотя компания отрицала его причастность, акции Хаммер Индастриз с тех пор, как появились новости, резко упали, что доставило Харрингтону небольшое удовлетворение. Пролистав новости, Харрингтон заставил себя сесть за свой стол и посмотреть на двадцатистраничное соглашение о неразглашении, которое он игнорировал. Соглашение было намеренно глупым, полным юридического жаргона, который Харрингтон едва мог понять. Ему приходилось несколько раз останавливаться, чтобы найти слова, которых он не знал. Читая его второй и третий раз, он все больше и больше тревожился из-за того, насколько экстремальными казались некоторые пункты. Он знал, что Старк сделал это, чтобы защитить Питера, но последствия нарушения соглашения были бы поистине катастрофическими для Харрингтона. Он был не в себе, и разумно было бы попросить адвоката взглянуть на это ... но он также не хотел вовлекать в дело посторонних. Это казалось слишком большим риском. Как только он подумал, что понял документ, он провел большую часть дня, расхаживая по своей крошечной квартирке, пытаясь разыграть все возможные сценарии. Он представил, как в понедельник подходит к двери Мориты и говорит ему, что Питер – Человек-паук. Он представил, как умоляет его не вовлекать никого, не сообщать об этом, чтобы сохранить личность Питера. Как бы он ни старался, он не мог придумать ничего, что он мог бы сказать, что смогло бы убедить Мориту согласиться с этим. Он представил себя подписывающим его, а затем увидел безымянных, безликих злодеев, атакующих школу, преследующих Человека-паука. Он услышал в ушах выстрелы и представил забаррикадированные двери класса, детей, прячущихся за партами, рыдающих и испуганных в жуткой темноте изолятора. Он представил, как они истекают кровью, как Эшли, сопутствующим ущербом в вендетте какого-то супер злодея против Человека-паука. Это был худший кошмар каждого учителя, и Харрингтон чувствовал себя парализованным от ужаса при одной мысли об этом. Он часами проводил в сети, изучая все, что мог о Человеке-пауке, переживая все его битвы за последний год. Некоторые из видеозаписей заставляли его онеметь и слегка дрожать, как он представлял Питера под этой маской посреди такой опасности. Риски, на которые он шёл были безумием. Остановились бы некоторые из этих преступников, если бы узнали, что он ребенок? – подумал он. Вероятно нет. Адриан Тумс определенно знал. Харрингтон пересмотрел катастрофу на пароме и запись из Германии, и заставил себя не считать, сколько раз его ученик чуть не умирал за последний год. Худшим видео была шаткая, туманная запись Человека-паука в красно-синем комбинезоне, который выходит из разрушенного склада, усталый и страдающий. У него было всего несколько тысяч просмотров, и он, очевидно, был снят на расстоянии случайным прохожим со смартфоном. Дата и отметка времени показали, что он был загружен в ночь перед выпускным. Харрингтон смотрел его снова и снова, не понимая, почему именно это видео его больше всего беспокоило. Может быть, это было осознание, что это произошло той ночью, когда Питер должен был быть в безопасности в школе и танцевать с девушкой, которая ему нравилась. Может быть, дело было в том, насколько уязвимым Питер выглядел в своем костюме ручной работы, или в болезненном осознании того, что это произошло, когда Питер был совершенно один и без союзников. И все же, несмотря на это, он продолжал бороться. Харрингтон начинал понимать, что Старк пытался сказать ему, что ничто не помешает Питеру быть Человеком-пауком. Харрингтон мог сообщить об этом Морите, он мог привлечь других людей, он мог даже сообщить об этом прессе... но это не имело значения. Ребёнок все равно найдет способ быть там, делая это каждый день, с анонимностью или без неё. В конце концов, именно это осознание и приняло решение за него. Он знал, что должен сделать шаг и помочь этому ребёнку, этому храброму, глупому, самоотверженному ребёнку, который каждый день пытался помочь другим, чего бы ему это ни стоило. Если Питер мог сделать это для незнакомцев, то он заслужил кого-нибудь достаточно храброго, чтобы заботиться и о нем. Харрингтон закрыл свой ноутбук и сидел тихо, глядя на разбросанные по его столу листы бумаги, покрытые заметками, пунктами и юридическими определениями, нацарапанными за последние два дня, пока он боролся, задавая вопросы. Выбор принёс некоторое облегчение, но совсем немного. Харрингтон знал, на что подписывается: он знал, что это будет не просто одно решение, а серия невозможных выборов. Это будут три года стресса и душевной боли, постоянных сомнений в себе, и он столкнется с этим в полном одиночестве. Если он действительно собирался помочь Питеру, то ему нужно было сделать больше, чем просто сохранить его личность. Он был учителем прежде, чем был кем-либо еще, и он не мог не заметить, как оценки, посещаемость и внимательность Питера снизились из-за работы Человека-паука. Ему также придется что-то делать с этим, даже если это означает нарушение большего количества правил и переход непреодолимых границ. Харрингтон сделал долгий, глубокий вдох, заставив себя взглянуть в лицо чудовищности происходящего, по-настоящему удерживая это в своей голове. Затем он взял одну из многих ручек, которые всегда лежали у него на столе для выставления оценок, и подписал соглашение красным цветом.***
В субботу вечером Харрингтон сидел за столиком в гостиной Питера Паркера, стараясь не показывать, насколько он напряжён. Напротив него сидел и внимательно наблюдал Тони Старк. Рядом парила тётя Питера с беспокойным видом и выражением лица. Она дрожала от нервной энергии, слишком нервной, чтобы сесть. Харрингтону это сильно напомнило Питера, в его более беспокойные, лихорадочные дни. Он снова посмотрел на своего ученика, отметив напряжённые плечи, тщательно контролируемое дыхание и темные круги под глазами. Он сидел рядом со Старком, который успокаивающе держал его за плечо. Миллиардер посмотрел в его сторону. — Ну? — он спросил. — ты собираешься оставить нас в напряжении всю ночь? Харрингтон сразу почувствовал себя ужасно. Пока он сориентировался и собрался с мыслями, они сидели на краю своих мест, с нетерпением ожидая его решения. Он быстро вытащил соглашение из своей сумки и попытался передать его Старку, который необъяснимым образом дернулся от него. — Я не люблю получать вещи с рук, — сказал он. — Ох, хорошо. — Харрингтон положил соглашение о неразглашении и в замешательстве протянул его через стол. Он посмотрел Питеру прямо в глаза, выражение его лица было таким же серьезным и обнадеживающим, поскольку он знал, как это сделать. — Я подписал его. Твой секрет в безопасности, Питер. Обещаю. Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул, его плечи опустились, когда напряжение ушло. Старк также прерывисто вздохнул, вытянув руки вперед, чтобы схватить документ, как будто он наполовину боялся, что Харрингтон попытается забрать его и передумает. — Слава Богу, — голос Мэй Паркер задыхался от эмоций. Неуверенно она опустилась на стул рядом с Харрингтоном, нервозность, наконец, покинула её. Она улыбнулась ему дрожащей улыбкой чистого облегчения. — Мне очень жаль, что я вызвал у вас столько беспокойства по этому поводу, — сказал Харрингтон. — Я просто хотел быть полностью уверенным, прежде чем соглашаться на что-либо. — Ты никому об этом не сказал? — Взгляд Старка стал проницательным и оценивающим. — Нет, — твердо сказал он, — Никому. — он сделал паузу, наблюдая, как все они расслабляются ещё больше, — Тем не менее, у меня есть некоторые опасения, которые мне нужно обсудить с вами двумя наедине. Не возражаешь, если ты дашь нам несколько минут, Питер? — Что? — Питер выглядел потрясённым и смущённым, даже немного преданным. Над его головой двое взрослых обменялись удивлёнными взглядами. — Вы хотите поговорить обо мне, пока меня не будет? Почему? — В этом нет ничего плохого, — заверил его Харрингтон. — Мне просто нужно поговорить с твоей тётей и наставником. Питер казался очень взволнованным, в его голосе прозвучала озадаченность, когда он спросил: — Но почему я не могу остаться? Решимость Харрингтона окрепла. — По той причине, что каждый учитель имеет право попросить о частной встрече с родителем или опекуном, — сказал он многозначительно. — Человек-паук или нет, ты всё еще ребенок, Питер. Я делаю это в твоих интересах. С глупым видом Питер открыл было рот, чтобы возразить, но, к счастью, его тётя вмешалась. — Дорогой, почему бы тебе не пойти купить нам бутерброды у мистера Делмара? Для меня номер 7, пожалуйста. Я уверена, что мистер Харрингтон и Тони не будут возражать, если ты купишь им твои любимые под номером 5. — Что? Но это же кварталы отсюда, Тётя Мэй! И ещё даже не время обеда! — Разве для тебя не всегда время обеда? — Старк фыркнул. — Поверь мне, я видел, как ты питаешься, Пит, и ты мог легко съесть Халка, причём сразу две его версии. — Я не ем так много! — Ага, абсолютно точно нет — Мэй прочистила горло, бросив на племянника юмористический взгляд. — Давай, приятель, — сказал Старк. — Пусть взрослые проведут родительское собрании. Возможно, я никогда не был на нём сам, но думаю, что знаю, как это работает. Может, у тебя есть какие-нибудь смущающие детские фотографии Питера на телефоне, Мэй? Мы можем начать с них, верно ? — Боже мой, мистер Старк! — Питер выглядел подавленным, с ужасом глядя на Харрингтона, который едва сдерживал смех. — Давай, дорогой, — сказала Мэй, весело качая головой. — Мы закончим раньше, чем ты об этом узнаешь. По-прежнему выглядел недовольным, Питер сердито посмотрел на всех троих, прежде чем, наконец, обиженно вздохнул и направился к двери. Настроение сразу стало более серьезным, когда он ушел, так как двое других взрослых настороженно наблюдали за Харрингтоном. — Итак, я рассмотрел соглашение, и было несколько вещей, которые... — Подождите несколько минут, у него улучшенный слух — подняла руку Мэй. Ох Это объясняло, почему она отправила его за несколько кварталов, а не только в его комнату. Пока все ждали, тишина была мучительно неловкой. Затем, наконец, она сказала: — Хорошо, теперь он должен быть достаточно далеко. Харрингтон расправил плечи. — У меня есть некоторые опасения, — сказал он им. —Три, если быть точным. Первое — это охрана в школе теперь, когда у нас есть Человек-паук. — Я могу позаботиться об этом. — Кивнул Старк. — Хорошо. — Харрингтон облегченно вздохнул. — Нам понадобится полный курс обучения ALICE для всего персонала и учеников. Это тренировка в чрезвычайных ситуациях: протокол «Беги, прячься, сражайся». Это самый эффективный способ борьбы с угрозами, но мы еще не имели бюджета, чтобы заплатить за это, поэтому мы все еще проводим традиционные учения по укрытию на месте, которые уже устарели. — Я пожертвую достаточно, чтобы каждая школа в округе могла пройти обучение ALICE, — пообещал Старк. — Что-нибудь ещё? — Да. Я хочу, чтобы тревожные кнопки в каждом классе оповещали полицию Нью-Йорка и каждого супергероя в городе в случае возникновения чрезвычайной ситуации. — Будет сделано, — сказал Старк. Харрингтон ещё раз глубоко вздохнул. Если бы у него за столом был такой человек, как Тони Старк, он мог бы проявить свою щедрость настолько, насколько это возможно. — Я также хочу, чтобы эти меры оставались в силе после того, как Питер закончит обучение. Регулярные тренировки ALICE каждый год, и я хочу, чтобы в каждом классе было два комплекта аптечки для огнестрельного ранения. И мы должны сохранить кнопки паники. — Достаточно справедливо, — сказал Старк. Он выглядел немного удивлённым напряжением Харрингтона. — все это не кажется необоснованным. — Это ужасно, что Вы чувствуете, что вам всё это нужно, — заметила Мэй, — это очень удручает. — Что ещё? — Спросил Старк. — Вы сказали, что есть три вещи. —Да, — Харрингтон сделал паузу, чтобы привести свои мысли в порядок, — Мне было интересно, не мог бы ты добавить, ну, я думаю, ты мог бы назвать это оговоркой к соглашению. — Ты уже согласился сохранить это в секрете, — возразил Старк, — ты не можешь отказаться сейчас. — Я не отказываясь, — резко ответил Харрингтон. — Я прочитал этот документ шесть раз, от корки до корки. Я не могу понять каждое слово, но я действительно понимаю ту часть, в которой сказано, что если я открою эту информацию по какой-либо причине, то я должен поплатиться тем, что лишусь право искать работу в сфере образования, исследований или любой отрасли, связанной с этим. Это вероятно сделало бы меня полностью безработным, но я все же подписал его. Я понимаю последствия. Я не пытаюсь отказаться. Мэй Паркер смотрела на Старка ошеломленно и немного возмущенно. — Боже мой, ты действительно написал это? Тони, о чем ты думал? Ты наоборот пытался убедить его не подписывать? — Я пытался защитить Паучка, — защищаясь, сказал Старк, хотя он выглядел немного смущённым, — но да, это могло быть немного… если вы хотите отказаться от этого пункта… — На самом деле, я не знаю, — Сказал Харрингтон, удивив их обоих. — Если директор Морита когда-нибудь узнает, что я знал об этом и ничего не сказал, меня сразу же уволят. Он не хотел бы этого делать, но я уполномоченный представитель штата Нью-Йорк, и я сознательно позволяю ребёнку ежедневно попадать в потенциально опасные для жизни ситуации. — Он сделал паузу и позволил себе утонуть в мыслях, — Это соглашение о неразглашении, по крайней мере, дает мне некоторую защиту. Возможно, этого будет недостаточно, чтобы сохранить мою работу, но я могу сказать, что Вы заставили меня подписать его, пока я был ошеломлен и травмирован нападением на СИ. Старк вздрогнул и обменялся обеспокоенным и виноватым взглядом с тётей Питера. — Так что же ты хотел добавить? В груди Харрингтона стало тесно, его слова вышли прерывистыми и немного запыхавшимися. — Что-то, что будет значить, что если я буду вынужден под принуждением раскрыть личность Питера, чтобы защитить жизни других студентов, тогда я смогу сделать это свободно. Не то, чтобы я когда-либо хотел бы, но если мне придется... выбирать между Питером и классом, полным невинных детей… — его голос дрогнул, руки сжались до побеления костяшек на подлокотниках стула, а пульс участился от беспокойства. — Боже мой, — Мэй Паркер была напугана и расстроена, а Старк бледно смотрел на него. — Вероятно, до этого не дойдет, — сказал Харрингтон, пытаясь убедить скорее себя, чем их, — Я надеюсь, что нет. Я просто... Я просто хочу быть готовым. — Да, я могу добавить это, — потрясённо сказал Старк. — Ты хочешь, чтобы я добавил другие исключения? Я имею в виду, если бы ты был заложником… — Нет, — Хрипло ответила Харрингтон. — В этом нет необходимости. Они снова уставились на него, потеряв дар речи, и он отвернулся, чувствуя себя неловко под их пристальным вниманием. — Я даже не знаю, что сказать, — наконец сказала Мэй. — Мы, очевидно, благодарны Вам. И я так рада, что Вы попросили Питера выйти. Это не тот разговор, который я бы хотела, чтобы он услышал. Харрингтон кивнул. Это была причина, по которой он настоял на этом. — На самом деле, я хотел бы добавить еще один пункт в соглашение, — Неожиданно сказал Старк, удивив его, — Если личность Питера когда-либо будет раскрыта случайно, и тебе придёться заплатить цену, команда юристов СИ поможет тебе с любыми судебными обвинениями, с которыми ты можешь столкнуться. У тебя также будет постоянное предложение о работе от отдела исследований и разработок СИ. Я знаю, что ты имеешь учёные степени по химии и физике в Университете Калвера, так что ты, очевидно, квалифицирован. И, конечно же, тебе будут очень хорошо платить. Харрингтон услышал это и почувствовал, как рассеивается часть его беспокойства. По крайней мере, одно беспокойство развеялось. — Спасибо. — сказал он. — Что было третьим? Харрингтон почувствовал, как его плечи расслабляются впервые с начала этого разговора. Эта тема, по крайней мере, была знакомой почвой для родительского собрания. — С конца прошлого года у меня были некоторые… опасения по поводу успеваемости Питера, — сказал он им, — Ничего слишком серьезного: он всё ещё много работает, и он всё ещё получает в основном пятерки. Но он пропустил несколько заданий и тестов, которые ухудшили его оценки. Я проверил, прежде чем приехать сюда, и сейчас его общий средний балл составляет 3,4. Это хорошо, но недостаточно хорошо для такого ученика, как он. Он должен быть выше, если собирается поступать в такие школы, как Массачусетский технологический институт, Гарвард или Колумбийский университет. Особенно, когда он также отказался от некоторых внеклассных занятий, которые ему бы очень помогли при заявление в колледж. — Он сказал, что у него нет времени на это, — Виновато сказал Старк. — Черт, я никогда не думал… — Это не будет проблемой, если мы сможем поднять его оценки, — Заверил его Харрингтон. — Он стажируется в СИ и если он получит рекомендательное письмо от тебя, ни один колледж не будет беспокоиться о том, что он пропускал дополнительные уроки на втором курсе. Меня больше беспокоит его успеваемость. Он умный ребенок, но это суровая школа для очень успешных детей. Учебная нагрузка высока, и даже самым способным ученикам – и Питер один из них – нужно не отставать от своих школьных занятий и выполнять задания, если хотят получать хорошие оценки. Более интенсивно в 11 и 12 классах, когда он начинает брать больше усложнёных классов. Выражение лица Мэй Паркер скривилось, когда она разочарованно покачала головой. — Я уже сказала ему, что нужно ставить школьные дела на первое место — раздражалась она, — и он пытается, он на самом деле пытается, но если кто-то нуждается в помощи, то он просто должен пойти и помочь. Хотя не может помочь себе. — Да, я понял, — сухо сказал Харрингтон, —Я понимаю, что с некоторыми отлучками и пропусками заданий ничего не поделаешь, учитывая его ситуацию, но у меня есть потенциальное решение. Оно потребует много… творческих манипуляций с системой, но я не вижу особо много других выборов. — Мы слушаем, — сосредоточенно сказал Старк. — Проблема здесь в том, что в сутках не так уж много часов, и в это время Питер не может быть там, будучи Человеком-пауком, а также закончить всё, что ему нужно. Если бы у него было больше времени, если бы учителя продлили ему сроки выполнения домашних заданий или позволили бы ему составлять тесты позже, когда это необходимо, это то, что ему действительно нужно. И если бы мы могли получить разрешение иногда покидать школьное здание в течение дня, это решило бы проблему наличия слишком много пропусков без уважительной причины в его послужном списке. — Как бы нам это сделать? — спросила Мэй Паркер, нахмурившись, — Мы не можем просто сказать им, что он Человек-паук. Одно дело, если бы у него была неспособность к обучению или СДВГ… — ...или если он работал над своим психическим здоровьем. — закончил за неё Харрингтон, наблюдая, как они оба замерли, — Послушайте, факт в том, что Питер пережил очень многое. Потеряв обоих родителей, а затем дядю. Это имело бы смысл, если бы у него было несколько нерешенных психологических проблем. Я не пытаюсь преуменьшить то, через что он прошел, используя это как оправдание, но ему лишь пятнадцать. Каждый из его учителей понял бы, если бы эти травмы, наконец, настигли его. Если бы он иногда боролся с тревожностью или ему нужно было дополнительное время, чтобы закончить задание. Или если бы ему нужно было уйти во время урока. Пропустить день, чтобы пойти к своему терапевту. Старк смотрел на него с пораженным выражением лица, а Мэй выглядела расстроенной и потрясённой. — Это даже не такая уж сильная ложь, — сказала она, — Он никогда не говорил этого вслух, но я знаю своего племянника. Он так и не смог простить себя за то, что не спас Бена. «Черт, это ли не самая душераздирающая вещь, которую я когда-либо слышал» подумал Харрингтон. — Я искренне сожалею о вашей потере, мисс Паркер, — Сказал он ей. — и мне также жаль, что я напомнил про всё это. Я бы никогда, никогда не попытался использовать это, если бы не... — Не говорите так, Вы делаете это, чтобы помочь Питеру, — Сказала она, водянисто улыбаясь, — Бен понял бы. Я тоже. — Так как именно это будет работать? — спросил Старк. — Ну, вы бы попросили школу включить его в План 504, — сказал им Харрингтон. — Для этого ему потребуются документы от кого-то лицензированного. Я бы порекомендовал отвести Питера к терапевту и получить необходимые документы. После этого вы можете организовать встречу с директором Моритой и школьным психологом, и объяснить ситуацию. Такие привилегии, как продление сроков, не должны быть проблемой, у нас есть много других детей в похожей ситуации. Что будет сложнее, так это получить разрешение на то, чтобы он мог просто встать и уйти из школы посреди дня. Но если вы дадите директору Морите убедительную причину... — Можно сказать, что у него есть психиатр рядом со школой, — сказал Старк, — Для него было бы разумно уйти, если бы его терапевт жил поблизости и был готов помочь ему. Я определённо могу это организовать. Харрингтон не мог сдержать дрожь. Старк был человеком с бесконечными ресурсами, и он, очевидно, мог за несколько часов собрать любые документы, которые ему были нужны, но мысль о том, что он может полностью создать психолога, чтобы продать эту историю, не устраивала Харрингтона. Миллиардер, должно быть, почувствовал его опасения, потому что нахмурился и спросил: — Что-то не так? — Нет, я просто... — Харрингтон запнулся, не зная, как объяснить свое беспокойство, — я знаю, что ложь необходима, но есть дети, которым действительно нужны такого рода услуги, а не только для прикрытия… — Он сделал неопределенный жест рукой в сторону. — Я просто... я надеюсь, ты не воспользуешься системой, или... — Я понял, — Сказал ему Старк, и Харрингтону показалось, что он увидел намёк одобрения в его глазах. — Я не буду просто подделывать какие-то документы, ему действительно помогут. Даю слово. — Спасибо, — С облегчением сказал Харрингтон. — Мы те, кто должен вас благодарить. — сказал Мэй. — Всё это, всё, что Вы делаете для Питера... — Я просто делаю свою работу — Снисходительно сказал Харрингтон. — Это ничто. — Это не ничто, — Не согласился Старк. — После того, как мы поговорили в среду, я был почти уверен, что ты собираешься сообщить о нём. Я составлял планы, как с этим справиться: я даже подготовил пресс-релиз, чтобы уладить ситуацию на наших условиях... И объявить, что я Человек-Паук. — Он фыркнул, покачивая головой при этой мысли, но юмор был мимолетным, — Я думал, что ты будешь огромной занозой в моей заднице, а вместо этого ты здесь, помогаешь нам решить проблему, о которой мы даже не подозревали. Харрингтон наклонил голову, не совсем понимая, как ответить. — Во всяком случае, — сказал он, — важно то, что если мы согласны с этим, то, когда Питер вернется, мы должны обсудить это с ним и посмотреть, что он скажет по этому поводу. Словно по команде, во входной двери повернулся ключ. Питер стоял в дверном проеме, настороженно глядя на них, его руки были полны контейнерами с едой на вынос. — Вы уже закончили? — Да, малыш, — Старк ласково улыбнулся, приглашая внутрь, — Пахнет потрясающе. Не могу дождаться, чтобы попробовать эти знаменитые сэндвичи Квинса. — Значит, всё в порядке? — спросил Питер, всё ещё с беспокойством глядя на них. — О чём вы говорили? — Ну, ты не поверишь, но оказалось, что у твоей тёти были фотографии обнажё… — Боже мой, мистер Старк, не могли бы Вы, пожалуйста, прекратить? — Почему бы тебе не присесть, Питер? — Вмешался Харрингтон с теплой улыбкой, — Всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться, хорошо? Мы хотели бы просто объяснить несколько вещей. ... Продолжение следует... В следующей части: Морита прислонился к двери, внимательно наблюдая за ним. — Я просто хотел проверить тебя. Как ты? — Довольно неплохо, — сказал Харрингтон с притворной радостью. — У меня был очень расслабляющий- — Прекрати нести чушь. — Морита вошёл в комнату и сел напротив Харрингтона, лицом к нему. — На прошлой неделе ты ушёл из моего офиса в слезах. Ты попросил выходных, чего никогда не делаешь. И теперь ты выходишь из четырёхдневных выходных, выглядя совершенно измученным. Ну правда, Роджер. Как ты?