***
Я разбиралась с документами в своем кабинете, когда под левой рукой зазвонил телефон. Не Бакелитовый Прямой Связи, а обычный стационарный, их можно было легко различить по звуку. В данный момент я никаких звонков не ждала и занята была очень интересным делом — ознакамливалась с личным делом Эриша, помимо всех прочих нужных бумаг. Чрезвычайно увлекательное чтиво, особо касаемо его личных заслуг, поэтому я взяла телефонную трубку не глядя. — Слушаю, — произнесла я. — Здравствуйте, это офис Директора Федерального Бюро Контроля? — поинтересовался у меня приятный женский голос. — Да, — ответила я и всё-таки поглядела на телефон. Горела самая крайняя лампочка — звонок был не из Бюро, а из внешнего источника, но неопределенный. — Переведите звонок на Директора Тренча. — Тренч сейчас вне досягаемости, — вежливо ответила я. — Вы по личному или рабочему вопросу? — Не твоего ума дело, — так же приятным тоном ответил мне голос неведомой женщины. — Просто кнопочку нажми, милочка, и всë… Дальше я слушать не стала, молча положила трубку на место: мне перестало быть интересным то, что она говорит. Читать про Эриша было куда приятнее. Однако в покое меня не оставили. Минут через двадцать телефон зазвонил вновь. — Слушаю, — вновь отозвалась я. — Здравствуйте, — голос звонившего теперь был мужским, с легкой хрипотцой, достаточно приятной слуху. — Могу ли я поговорить с Директором Тренчем? — Нет, не можете. — И по какой же причине? — тут же спросил мужчина. — Он умер, — коротко ответила я. — Простите, а с кем имею честь разговаривать? В телефонной трубке на некоторое время смолкло, раздавались только отдаленные хрипы. Видимо, звонивший лично знал Тренча, скорее всего, по работе, раз он не попал в список тех, кого я обзванивала раньше. — Простите, леди, это известие выбило меня из колеи, — голос в трубке вернулся через несколько минут, — и дали знать старые раны, — я покивала, как будто бы меня можно было увидеть. — И извините за мою невежливость, я Арчибальд Кларк, Генеральный Прокурор Министерства Юстиции Америки. — Здравствуйте, мистер Кларк, — кивнула я. — Мне очень жаль, если известие о гибели принесло вам неприятности. — Спасибо. А вы кто, мисс? — Джессика Фейден, Директор Федерального Бюро Контроля, — ответила я. На другом конце провода затихли, и я продолжила мысль. — Вы звоните на личный телефон Директора, кто вам еще может ответить? — Насколько мне известно, я не назначал никого директором этого Бюро, — осторожно произнес Арчибальд. — Я понимаю, вы независимая служба, но такая новость мимо меня не прошла бы, даже если назначили вас через мою голову. «Если только вы не сделали обманом или не сами захватили этот пост» — слышалось в его тоне. Он почти прав, но здесь действуют другие правила игры. — А что вы знаете о Бюро Контроля? Что именно Тренч вам рассказывал? — Немногое рассказывал, мы в основном сотрудничали в сфере продажи патентов на некоторые весьма занятные изобретения, а также на продажу некого материала, который он называл «Черный камень». Он должен был позвонить два дня назад, но так со мной и не связался. Я потерла пальцами нос. Тренч умудрялся не только разваливать Бюро изнутри, изо всех сил подпорченного Ииссами разума, но и распродавал Старейший Дом по кусочкам. Славно. «Это всё во благо Бюро. Финансирование… нужные связи» — донесся до меня слабый отзвук голоса Тренча, но я даже не стала пытаться услышать эхо его мыслей более четко. Не хотелось мараться. — Знаете, дела обстоят несколько иначе, чем вы себе представляете, — произнесла я наконец. — Мы можем с вами встретиться лично? Вы где находитесь? — В Вашингтоне, — ответил Арчибальд, и теперь в его голосе слышалась заинтересованность. — А вы же в Нью-Йорке. Где-то здесь я видела, совершенно недавно; я попридержала телефонную трубку плечом и начала рыться в кипах бумаг. Несколько папок упали на пол, прежде чем я нашла нужное — папку с перечнем движимого и недвижимого имущества Бюро вне, собственно, его стен. Там был и вертолет. — Я могу добраться до Вашингтона по воздуху, — сообщила я. — Вылечу как можно скорее. — А зачем вам это? — прямо спросил Кларк. — Бюро Контроля де-факто это независимая организация, но входим мы де-юре в вашу юрисдикцию. Так что считайте, что хочу с вами познакомиться. Арчибальд удивленно крякнул и пару минут думал, ища подвох. Я терпеливо ждала его ответа. Главный подвох был в том, что его не было. — Тогда я жду вас к себе в гости, мэм, — наконец произнес он. — До встречи, — откликнулась я и повесила трубку. Откинувшись на спинку кресла, я на пару минут прикрыла глаза. Куда ты опять влезла, Джесси, своими неопытными руками в грязные политические игры. Как бы тебя не прикопали, да под первым попавшимся политическим кустом. Какие такие политические кусты существуют, я не знала, но, в лучших традициях последнего времени, разберусь на ходу. Кто тут еще кого прикопает, неожиданно азартно подумала я, и Полярис немо отозвалась на мой энтузиазм. Потянувшись к столу, я снова разворошила папки. Протоколы, куда я их дела, вроде бы под рукой были. Только через пару минут я догадалась заглянуть в верхний правый ящик стола. Там папки нужные и обнаружились. Занимательное чтиво и очень полезное. Три толстых тома моих должностных инструкций, всё подробнейшим способом расписано и объясняется. Там и про свет было, и про вредителей, и документооборот, и про алгоритм действий при встрече Директора с представителями государства. Я открыла нужную страницу и торопливо отыскала нужное место. Да, именно то, что нужно — и специальный костюм, хранящийся в Отделе Безопасности. Очень хорошо, заодно отдам Эришу подписанный приказ о его назначении главой этого Отдела. Вскочив на ноги, я взяла с края стола Табельное Оружие, значок, выключенный мобильный и холдер с карточками из верхнего левого ящика стола, подхватила нужную папку, и стремительно вышла из кабинета, и подошла к столу Барбары. Она подняла на меня глаза. — Я отправляюсь в Вашингтон, — заявила я. — Помоги мне собраться в Отделе Безопасности. — Да, конечно, Директор! — она встала с места, привычно прихватив планшет с чистым листом бумаги. Видимо, вне Бюро она не расстается с сотовым телефоном. Мы вместе прошли до лифта. Как только я привычно долбанула по нужной кнопке, и двери закрылись, секретарь как можно незаметнее оглядела меня и, конечно, увидела у меня в руках единственную папку. — Это документы для Саймона Эриша? Обычно Тренч ходил на встречи вне Бюро со многими документами, — осторожно заметила Барбара. Я покосилась на нее. Несмотря на то, что она сравнила меня с Захарией, мысль она предложила здравую. Мало ли как пойдет наша беседа с милым мистером Кларком, и нужно ли ему будет приводить убедительные доказательства. — Да, ты права. Сходи в архив и попроси, от моего имени, конечно, снять копии наиболее показательных и впечатляющих закрытых дел Бюро. Несколько измененных предметов, изменённые места и что-нибудь о том, как повлияло всё это на гражданских. Барбара решительно кивнула, записывая всё это. Лифт мелодично звякнул и остановился в Секторе Содержания. Мы прошли мимо стойки с ресепшеном, несколькими офисными кабинками и свернули в Отдел Логистики, прошли через него и перед самым выходом, она свернула влево. Наверняка есть какие-то короткие ходы, о которых я не знаю, чтобы срезать путь и не идти через полсектора. Я осталась одна около выхода из Отдела, но шагу не сбавила, направляясь в Службу Безопасности. Миновав короткую аллею памяти, я оказалась рядом с пропускным пунктом. Безлюдный раньше, теперь здесь торчал на посту охраны одинокий паренек, и только рядом с ним был открыт проход. Эриш бесчинствует и входит во вкус, славно. Я хотела пройти мимо паренька, но тот при моем приближении подскочил на ноги. — Вам сюда нельзя, — строго заявил он, едва проклюнувшимся ломающимся баском. На вид ему едва шестнадцать было, и я здраво засомневалась в его совершеннолетии. Но шагу не сбавила. — Мисс, стойте, — он подскочил с места. — В Службу Безопасности сейчас нельзя без предварительной записи. — Мне можно, — буркнула я. — Вы можете записаться! — предложил он, преграждая мне путь перед рамкой металлодетектора. — В течении недели вам дадут разрешение. Из какого вы Отдела? — Директорского, — коротко ответила я. Неделя меня никак не устраивала. — Мистер Пэриш, — я пригляделась к его бейджику, — уйдите немедленно с моей дороги. Пожалуйста. — Без разрешения никак нельзя, мисс! — уперся он. Хороших слов мальчик не понимает, значит, нужно действовать по-другому. Я быстро прикинула варианты — перелететь через верх не получится, решетки доходили до самого потолка. Если сломать всё здесь, может расстроиться Эриш. Придется тогда прорываться рывком. В одно мгновение я рванула вперед, прямо в рамку металлодетектора, проносясь сквозь нее и одновременно захватывая мальчишку за форменную рубашку. Рывок вынес меня за пределы пропускного пункта, и уже в зале Отдела Безопасности я перехватила мистера Пэриша поудобнее, за ухо, и подошла к работнику за панелью слежения. Мальчишка взвизгнул и послушно поплелся за мной. — Мне нужен шеф Эриш, — коротко бросила я. — Чем быстрее, тем лучше. Мужчина только кивнул и взялся за трубку телефона. — Мэм, простите, — с другой стороны ко мне подошла женщина лет сорока, несколько полноватая. — Позвольте мне помочь вам. Я протянула ей руку — ту, которая была с ухом, — и женщина тут же у меня это ухо перехватила цепкими пальцами. Пэриш взвыл еще сильнее. Так же я передала ей папку для Саймона. — Спасибо, Директор, — она дежурно улыбнулась и повела мальчишку вглубь отдела — я так полагаю, проводить дисциплинарную беседу. Тем временем я услышала звук торопливых шагов — со второго этажа ко мне спускался Саймон. — Что случилось, Джесси? — спросил он. — Мне нужно быть в Вашингтоне как можно быстрее, — заявила я. — У меня встреча с генпрокурором минюста. И поэтому, согласно протоколу, я прибыла сюда. Для меня эта фраза звучала шифровкой и казалась куда страннее, чем когда рассказывала Эмили о голосе Тренча в своей голове. Однако Эриш понятно кивнул, вздохнул, как мне показалось, с облегчением, и поманил меня на второй этаж. — Приведите ко мне агентов Нильсон и Чосен, — приказал он первому же встречному сотруднику, трудящемуся за печатной машинкой. Однако сам он останавливаться не собирался, он пошел дальше и завернул за угол в таком интересном, неприметном, темном месте, что и не скажешь, что здесь поворот, а не тупик. Коридора там было шага два и заканчивался он дверью с табличкой «Вневедомственные отношения»; Эриш вежливо распахнул дверь передо мной. Внутри кабинет напоминал гибрид гримерной средней руки театра и одновременно оружейной. Слева в угловом стеллаже расположилась целая коллекция холодного и огнестрельного оружия, от пола до самого потолка. Справа располагался столик с большим зеркалом и разными штуками для красоты — косметика, заколки, штуки для волос и прочее. В углу притулился шкаф с документами. Однако первым взглядом я наткнулась на три кабинки, стоящими вдоль противоположной стены, во всю стену. На них так же были таблички, и на средней я увидела свое имя. Дверь распахнулась еще раз, и я развернулась на звук. — Знакомьтесь, Директор, это ваши телохранители, Чарли Чосен и Руди Нильсон, — представил мне Эриш. Я уже хотела было возразить, насчет незнакомых людей и моего мнения, в частности, насчет группы чирлидеров, но вспомнила про слова Уильяма про групповую работу, и эмоции попридержала. Только поочередно пожала руки низкой девушке с темными волосами и серьезным лицом и молодому парню моего роста, с короткой стрижкой на русых волосах и немного оттопыренными ушами. Судя по их лицам, они не ожидали, что я именно таким образом с ними поздороваюсь. — Можно просто Джесси, — произнесла я и присмотрелась к лицу Чарли. В глазах ее сверкнул тонкий лучик Полярис, и сразу за ним я увидела то, что она хотела мне показать — резонанс, исходящий от нее, ревущий и бурлящий, испепеляющий и ужасающий. — Пирокинетик? — уточнила я, продолжая смотреть на нее. Она только удивленно кивнула и несколько расслабилась. — А я телекинетик, — широко улыбнулся Руди и взъерошил короткие волосы. — Как и вы, да? — В том числе, — кивнула я. — Сработаемся. Чарли коротко кивнула и скрылась за дверями кабинки с ее именем. Руди зашел в свою. — Мне нужно переодеться? — уточнила я, качнув головой в сторону средней дверцы. Я испытывала сомнения в необходимости этого. Ииссов я вообще разделывала на ноты в гражданской кожаной куртке, и они как бы не были против. — Это не обычный костюм, — Эриш подтолкнул меня в сторону двери. Пришлось заходить. На дальней стене находились ростовое зеркало и две вешалки. На одной из них висел плащ строгого силуэта, а на другой — брючный костюм иссиня-черного цвета, самую малость отливающий на свету. Внизу стояли такие же черные туфли на небольшом каблуке, закрытые до самой щиколотки, с таким же отблеском. — Это одна из передовых разработок Отдела Защиты. Ткань высочайшей плотности, соткана из переработанного Черного Камня, взрыво и пулестойкая, экранирующая резонанс. Не знаю, как этого научники добились, но сделали такую штуку. Я провела ладонью по ткани, пробуя ее на ощупь. Действительно, потрясающе — сделать из камня такое шелковистое полотно. Под пиджаком на двух пуговицах оказалась белоснежная блузка, ремни заплечной кобуры и еще одна маленькая вешалка, с нижним бельем. Быстро раздевшись донага, я взяла белье и уже хотела было натянуть на себя, как увидела знакомый блеск Полярис на резиновой ленте под грудью. На вид, в том месте ничего не было, однако пальцами прощупывалась тонкая цилиндрическая палочка. — Эриш, почему на моем бюстгальтере следящее устройство? — подала голос я, когда поняла, что это. — Это на случай, если вас похитят или вам понадобится уйти вне здания, не предупредив никого. Просто страховочный маячок, — Саймон замаялся. — Джесси, мы вас все тут любим и не хотим, чтобы вы попали в беду. Я фыркнула при последних словах. В любом случае, страховка — это хорошо. — В следующий раз вставляйте ближе к спине, — заявила я, надевая белье. — А где тогда основной маячок? Руди из своей кабинки сдавленно хихикнул. — В наручных часах, — голос Эриша звучал несколько глухо и виновато. — Поймите же, мы… — Любите меня и цените, понятно уже, — закончила я, закончив одеваться и застегивать блузку. Переложить всё из внутренних карманов в новый костюм оказалось делом пары минут. Ремни кобуры были нестандартной модификации, что было совершенно неудивительно. Решив не мучиться до бесконечности, я просто подхватила их и вышла. — Помоги мне с кобурой, — попросила я его. Чарли и Руди уже закончили одеваться. На них были надеты такие же отливающие костюмы, но более серого оттенка. Девушка молча взяла со стола расческу и стала возиться с волосами. Эриш взял ремни, расправил их и, встав со спины, положил мне их на плечи. Перекинул ремни через руки и закрепил сзади, сильно натянув. Я повела плечами, проверяя натяжение. Саймон тем временем обошел меня спереди и затянул ремни под грудью, потянув так сильно, что я не устояла на месте и шагнула вперед. Одновременно почти я поймала на себе взгляд Эриша, нечитаемый и тяжелый, как будто бы томный. И тут я вспомнила, что не только его боссом являюсь, но и молодой красивой женщиной в нескольких сантиметрах от мужчины, которого считаю довольно симпатичным. Ситуацию можно было назвать несколько смущающей, если бы мы с ним не были оба на работе. Сейчас это должно было выглядеть исключительно как помощь. Саймон отвел взгляд и закрепил под грудью ремни. Под левым локтем у меня оказалась кобура, размерами как раз подходящая к Табельному Оружию. Он подал мне угольно-черный пиджак, и я надела его, привычно выправив рукава блузки из-под пиджака. Он сидел как влитой, практически в обтяжку, и кобура под ним смотрелась неуместно. Однако, когда я попыталась вложить в кобуру Табельное Оружие, оно легко вошло и уместилось в пространстве между моим телом и тканью. После всех тех фокусов, что выкидывал Старейший Дом, этот был наиболее приятным. В этот момент вернулась Барбара, неся в руках стопку папок. Она никак не прокомментировала меня с Эришем, прошла к шкафу и вытащила снизу кожаный широкий портфель, в который и засунула все папки. — Ну, и как я выгляжу? — спросила я у нее, когда та развернулась. — Просто потрясающе, — заявила она. — Только нужно поправить прическу и макияж, — я непроизвольно скривилась. — Давайте я сама всё вам сделаю, а вы просто расслабьтесь. Я села перед зеркалом, и она распустила мои волосы и стала их расчесывать, предварительно дав мне в руки пачку влажных салфеток. Все эти женские штучки, чтобы хорошо выглядеть, мне были глубоко безразличны, я никогда не рассчитывала выглядеть на все сто с моим слишком резким и вытянутым лицом, однако как стать привлекательной — была осведомлена. И поэтому взяла салфетки и стала протирать лицо, избавляясь от блеска и лишней грязи. Барбара довольно шустро стянула мои волосы в строгий узел на затылке, делая меня еще выше визуально, а потом прошлась косметической щеточкой по моему лицу, досталось даже ушам. Я смерила свой облик в зеркале — не зазнавайся, девочка, — и краем глаза увидела, как секретарь достает из небольшой коробочки здесь же изящные наручные часы. Я тут же вытянула вперед правую руку, и она застегнула на ней ремешок. Основной маячок для Директора. — Вы закончили чистить перышки? — подал голос Саймон. — Вертолет уже ожидает. Я встала с места, надела плащ и взяла со стола портфель и кинула последний взгляд в зеркало в кабинке, развернулась и вышла из комнаты. Телохранители вышли вперед меня и свернули в сторону, где вместо тупика коридора располагался такой внезапный лифт. Однако это уже не особо удивляло. Эриш зашел вместе со мной и нажал единственную кнопку. Двери закрылись, и некоторое время мы ехали молча. — Данные с твоих передатчиков будут передаваться в Старейший Дом в реальном времени, — уведомил меня Эриш. — Так что если заметим что-то здесь подозрительное, то будем высылать агентов на помощь и готовиться к внешней изоляции Бюро. — Не думаю, что всё будет настолько плохо, — заметила я. — Я тоже. Но страховка лишней не бывает. Без тебя Бюро будет уязвимо. Я кивнула, принимая его доводы. Полярис во мне тем временем заворочалась, с любопытством прощупывая стоящие позади меня новые источники резонанса, изучая, запоминая их. Вскоре лифт остановился и открылся, выпуская нас на крышу Старшейшего Дома. Эта крыша была переоборудована под вертолетную площадку, огороженную сейчас стенами в высоту несколько метров. Да и сама крыша по размерам напоминала штуки четыре бейсбольных поля. Сам же вертолет уже был подготовлен к вылету и молотил вхолостую по воздуху лопастями. Он мало напоминал гражданские модели, а от военных отличался некоторой квадратностью задней части. Кажется, шаловливые ручки Отдела Безопасности и Отдела Защиты добрались и сюда. Они модифицировали вертолет, чтобы он работал не от топлива, а от энергетического куба, который легко заменяется. Я автоматически попридержала полы плаща, а Чарли отправилась к вертолету, занимая место пилота вместо парня, который заводил мотор. Руди открыл отсек и залез туда первым. — Директор! — закричал Эриш, перекрикивая шум. — Запомните, вы не одна, за вами стоит всё Бюро Контроля! И каждый из нас готов за вас голову положить! Я кивнула ему, принимая информацию, и в последний момент приложила ладонь к голове, отсалютовав ему. Саймон повторил мое движение, более четко и привычно. Я зашла в кабину, надела наушники, которые сразу приглушили шум вертолета, и Руди закрыл за мной дверь. И мы взлетели. Проводив взглядом возвышающуюся над улицами мрачную громаду Старейшего Дома, я ощутила тонкий и ненавязчивый резонанс, прочную связующую нить, соединяющую мое естество и это место. Мы всё поднимались, расстояние между нами росло, а нить не обрывалась, как будто бы и не было этого расстояния. Должность Директора, понимала я, является не только красивым словом, но и еще определенной связью, восприимчивостью между двумя существами. Дарлинг назвал это место очередной аномальной зоной, но я думаю, что это только поверхностная оценка, что у этого места есть нечто большее. Поднявшись на нужную высоту, вертолёт взял курс на запад, и через некоторое время Старейший Дом пропал из виду. Путь до Вашингтона прошел достаточно спокойно. Сначала я ознакомилась с копиями дел, которые мне подсунула секретарша, а потом, под мерный стрекочущий звук лопастей, я задремала, упершись головой в стену кабины за мной. Это не было полноценным сном, я плавала на грани забытья и реальности, удерживаемая звуком. Через некоторое время Руди перебрался на место второго пилота, к Чарли, и они стали что-то в полголоса обсуждать. Когда в разговоре промелькнула моя фамилия, я не выдержала. — Если я сплю, это не значит, что я ничего не слышу, — достаточно четко произнесла я, и разговоры затихли до самого пункта назначения, позволив мне достаточно отдохнуть. Пять часов пути промелькнуло достаточно быстро. Окончательно проснулась я, когда вертолет начал снижаться, и всё смотрела на город и аэропорт. Мы оказались не в гражданском аэропорту, а на каком-то военном, как я поняла из армейских же вертолетов и танков. Дождавшись, пока мы сядем, и затихнут двигатели, я открыла дверь и вышла на посадочную площадку. Здесь меня уже ждали. Вместе с черной правительственной машиной позади них на площадке стояли достаточно пузатенький дядечка с начинающийся лысиной и два юнца с автоматами с обеих сторон. На серьезных противников не тянут, дядечка даже двигаться быстро не может, а юнцы даже не опустили предохранители. — Директор Фейден? — спросил он, едва увидев меня. — Да, это я. — Могу ли увидеть ваше удостоверение? — продолжил он. Я сразу подумала про Табельное Оружие, но он имел в виду другое. Я засунула руку во внутренний карман пиджака и достала оттуда свое удостоверение в кожаном переплете, который, как я помнила, остался лежать в ящике моего стола. Он ознакомился с ним и вернул. — Спасибо, мэм. Мистер Арчибальд Кларк попросил меня сопроводить вас к Роберди Кенеди Билдинг, — он приложил ладонь голове. — Харви Уайт, к вашим услугам. — Рада познакомиться, — вежливо ответила я. Просить удостоверение у него я не стала, мне всё равно, кто подвезет меня к нужному месту. А то, что он доставит меня, куда надо, я не сомневалась — Арчибильду было выгодно, чтобы я попала к нему. Не тратя больше времени на разговоры, я направилась к машине. Руди обогнал меня и галантно открыл передо мной дверь, Чарли последовала за мной. Сев в машину, я подвинулась до середины сидения, она села рядом, а Руди обошёл машину и сел с другой стороны. Уайт влез сразу же за нами, и мы тронулись с места. Плавно выехав с военной базы, мы некоторое время ехали за городом. Он попытался втянуть меня в разговор, но я была настороже, на вопросы отвечала односложно. Его любопытство можно было понять: человеком я была в их среде новым, связей и знакомств не имела, за исключением тонкой связи с бывшим директором, Тренчем. А в этих кругах в большинстве своём продвижение по службе и нужные вещи делаются методом связей и личных услуг — так называемые аппаратные игры, мне в свое время объяснили это хорошо и доступно. Уайт, например, принял мой вертолёт и везёт теперь к штаб-квартире путем, скорее всего, личной просьбой от Арчибальда. Мне стоило не забывать об этом, когда я доберусь до министерства юстиции. В скором времени мы въехали в город и резво покатили по улицам. До этого я была в Вашингтоне несколько раз, и город этот особо впечатления на меня не произвёл, Нью-Йорк и то выглядел более живым. Заглядевшись на виды города, я не заметила, как мы прибыли на место. Выбравшись из машины, я оглядела здание. Штаб-квартира министерства представляла собой пятиэтажное серое здание, которое не отличалось бы от всех других поблизости, если бы не каменные колонны на входах. В отличии от Старейшего Дома, это здание казалось, на удивление, хрупким и недолговечным, как будто бы могло рухнуть от одного моего касания. Я почти услышала звон разбивающегося стекла и грохот камней падающих стен. Я выпрямилась, мысленно дотягиваясь до сияющей внутри меня Полярис, и развернула её искристое сияние вокруг себя. Стоящий позади меня Руди чуток крякнул от неожиданности. Мне несложно было держать вплоть к себе этот резонанс, как невыразимое кристаллическое сияние вокруг меня, и ещё на пару шагов близ. Мои телохранители держались рядом со мной, в пределах этого Резонанса, и я ощущала их так же ясно, если бы они держали меня за руку, и чувствовала их по-разному. — Я могу проводить вас до кабинета, — предложил Харви. Я покачала головой. — Спасибо за предложение, я знаю дорогу. Всë еще продолжая смотреть на здание, я направилась стремительным шагом прямо внутрь него, контролирую каждое свое движение. Окружающий меня камень стал таким обманчиво-хрупким, не говоря уже о людях, стёклах и бумаге. Я хотела быть вежливой к моему новому знакомому и не поломать ему ничего. Я имела в виду и его самого, и его министерство. Путь до его кабинета не представил особых трудностей. На пропускном пункте у меня так же проверили документы, а также документы Руди и Чарли, удостоверения личностей и разрешения на оружия. Я как-то про такие детали забыла, что и на Табельное Оружие должно быть разрешение. В общем, после созвона с вышестоящим начальством нас всё-таки пропустили, и рамка металлодетектора даже не звякнула на входе. Надо будет доложиться в Отдел Паракинезиологии о таком вот неизученном свойстве Чёрного Камня, который даже после переработки в ткань не потерял таких замечательных свойств. Так же, тройкой, мы двинулись к лифту, и я ещё продолжала держать резонанс. На моем пути расходились люди, как волны перед носом тяжёлого, боевого крейсера, попыталась сработать нервная пожарная сигнализация, но под моим тяжёлым взглядом захлебнулась собственным криком. Возле самих лифтов собралась небольшая группа людей, и они тоже разошлись, пропуская нас вперёд. Я заметила, что некоторые из них стали оборачиваться и отходить задолго до того, как мой резонанс достигнет их. Значит, эти люди в той или степени обладали параулитарными способностями. Их было немного, но они были. Зайдя в лифт, я развернулась лицом к выходу и привычно саданула кулаком. Чарли и Руди молча существовали у меня за спиной и на пол шага позади, встревоженные и опасные, как заряженные автоматические орудия. Я знала, где расположен кабинет Кларка только потому, что помнил Тренч, «вспоминала» направление движения в нужных местах, потому что до этого здесь же ходил он сам. И поэтому приёмную его я нашла без проблем. Этот кабинет с секретаршей были выполнены в сдержанных тонах, с обилием линий и металла. Присутствовало несколько горшков с цветами, однако они все выглядели жалко и пожухло. — Здравствуйте, — подала голос секретарь, и я мгновенно узнала её, она в первый раз звонила мне по телефону. — Назовитесь и назовите цель вашего визита к мистеру Кларку. — Директор Фейден, с сопровождением, — я мило улыбнулась ей. — Не твоего ума дело, зачем я к нему, просто нажми кнопочку, милочка. На звук моего голоса раскрылись двери на другом конце приёмной, и оттуда выглянул начинающий седеть мужчина лет пятидесяти. Чуть ниже меня, начинающий полнеть, но всё сохранивший к своим годам некое изящество фигуры. В нем чувствовалась сила, меньше, чем у меня, но с которой стоило считаться. Я медленно выдохнула, рассеивая свой резонанс. Мне нужно было, в первую очередь, с ним договориться и подружиться, не продавливать силой. — Проходите, мадам, — он сделал жест рукой внутрь, — охрану только придётся оставить. Я коротко кивнула ребятам, и они встали по обе стороны от двери. Я же вошла внутрь, с теми же чувствами, какие испытывала, входя первый раз в двери Старейшего Дома. Волнение, предвкушение, некоторый страх перед неизвестным. Конечно, одно дело — сверхъестественные дела и проблемы, с которыми я впервые столкнулась в раннем детстве, и банальная, и оттого страшная, политическая система, которая всегда являлась собой по сути большой навозной кучей. Заметив сбоку от двери стойку с крючками, я сняла пальто, оставшись в одном костюме. Оправив полы пиджака и взяв в руки портфель, я развернулась к Кларку. — Садитесь, мэм, — он указал на гостевое кресло. — Желаете чаю или кофе? — Кофе, пожалуйста, — попросила я. — Чёрный, с сахаром. Арчибальд связался с секретаршей через интерком и попросил кофе мне и себе. Потом откинулся на кресле и посмотрел на меня, пристально и с некоторым весельем в глазах. — Никогда бы не подумал, что такое странное Бюро, как Бюро Контроля, возглавит такая женщина, как ты, Джессика. — Какая — такая? — уточнила я. — Впечатляющая. — заявил он. — Я, признать, был сильно удивлен, когда узнал, что Тренча сменили. Я оставила его заявление без комментариев. Секретарь зашла в кабинет с подносом. Дождавшись, пока она поставит его на стол, я взяла кружку горячего кофе и вдохнула запах. Восхитительно, как и должно быть в таких местах. Арчибальд, развалившись в своем кресле, пристально изучал меня и каждое мое движение. Мы с ним походили на двух зверей, выжидающих хищников, готовых вцепиться друг другу в глотки при малейшей слабине. Мы и были двумя хищниками, только на человеческий лад — две главы федеральных подразделений: он — возглавляющий целое большое министерство, а я — маленькое, но хитрое Бюро, со многими тузами в рукаве, или, скорее, за бортом пиджака. — Почему так получилось? — продолжал задавать вопросы он. — Почему и как умер Захария? Почему и кем были назначены вы на пост Директора? Я вздохнула. Допросы, отчеты — за их необязательность я так любила свою нынешнюю работу, а этот тип определенно требовал от меня сейчас отчета. Возможно, он хотел от меня какой-то засекреченной информации. Наверное, стоило дать ему понять, что из себя мое Бюро представляет, чуть-чуть приоткрыть правду. — Что вы вообще знаете о Бюро Контроля? — поинтересовалась я. — Немногое, если так можно выразиться. Основаны в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом, руководители Нортмур, Тренч и теперь вы, Фейден. Вы автономны, содержитесь на неизвестно какие деньги и всегда ваши агенты появляются так внезапно и на таких делах, которые даже звучат безумно, — он усмехнулся, правда несколько с недовольством. — Ни с кем не сотрудничаете, ни с нами, ни с мин обороной. — Понятно, — кивнула я. — Всё, что вы слышали о Бюро Контроля — это чистейшая правда. Все самые невероятные и ужасающие слухи, что вы можете услышать, так же правдивы, — я поглядела на него, вздернув брови, одновременно почти рассеяно размешивая сахар в кофе. — Это совершенно особенное и уникальное место, и здание, в котором оно находится, тоже очень особое. Все те дела, как вы говорите «безумные», являются стандартными, протокольными процедурами. И процесс выбора Директора тоже отличается от привычных вам процедур. Я вам её продемонстрирую, вам нечего опасаться. Я потянулась к пуговицам на пиджаке. Глаза Арчибальда стали совсем круглыми. — Спокойно, пожалуйста, — и вытащила из кобуры и пространства внутри Табельное Оружие и продемонстрировала его мужчине сбоку, не выпуская из рук. Ствол его подрагивал, как и всегда. — Этот предмет — сигнификатор Директора, его удостоверение в стенах Бюро. — Оно… шевелится, — заметил он с некоторым страхом. — Да, с ним такое бывает. Так вот, кандидат на пост Директора проводит следующую процедуру, — я слегка крутанула запястьем, и Табельное Оружие послушно перестроилось, втрое укоротив длинное дуло. Следующим движением я приставила Оружие к собственной голове. Кларк вскочил на ноги. — Кандидат проходит своеобразный отбор на присутствие определённых душевных и моральных качеств, необходимых для того, чтобы возглавить Бюро. Если их нет, — я с силой нажала на курок, и Оружие только глухо щёлкнуло у моего уха, — тогда Оружие производит выстрел. Простая процедура. — Ну и нравы у вас там в Бюро, — заметил Кларк и сел, обтирая лицо платком. Пару минут он сидел, и на лице у него отображалась глубокая работа мысли. Я ему не мешала, только убрала Табельное Оружие обратно в кобуру. Он не был глупцом, глупые люди на такие высокие посты не забираются из принципа. — Хорошо, хорошо, — он успокоился и наклонился ко мне поближе. — А что мешает мне, теоретически говоря, вас сейчас попросту убить? Я только молча удивилась и откинулась на спинку стула, оставив в покое ложечку. — Вы всего лишь слабая женщина, без особых, как я могу судить, физических навыков. Я могу вспомнить свое армейское прошлое и свернуть вашу тощую шейку, — он говорил просто, как будто бы баскетбольный матч обсуждали. — О ваших телохранителях я советую не беспокоиться, их снимут мои телохранители. Заберу вашу забавную штучку и сделаю кого-нибудь из моих надежных людей Директором. И приберу Бюро Контроля к рукам. Что скажете? Он улыбнулся мне, но глаза его оставались холодными и расчетливыми, как лед. Он действительно был на такое способен. — Вы можете попробовать, — кивнула я, принимая такой сценарий развития событий. — Но также вы можете ошибаться насчет моих физических способностей. Телохранители мои тоже непростые люди и вряд ли вашим телохранителями понравится гореть заживо при температуре плавления железа. И даже если после всего этого вы просто возьмете Оружие в руки, будет инициирована процедура Отбора. Тренч, если хотите знать, был пятым, кто в свое время решился взять его в руки. Но, скорее всего, просто будут задействованы экстренные протоколы, и Табельное Оружие окажется в Бюро, где будет активирована Изоляция до тех пор, пока не будет выбран новый Директор, — спокойно объяснила я. — Но всего этого не случится. — И почему же? — Потому что я смогу защитить свое Бюро, — весомо уронила я, не вставая с места, но немного опустив голову, так, чтобы смотреть на него чуть исподлобья. А еще я с этими словами выплеснула потрясающий резонанс Полярис вокруг себя, но теперь это была прямая угроза, неприкрытое давление на собеседника. Режущие кристаллические грани, мягко обволакивающие меня в свое время, теперь безжалостно резали и давили. Арчибальд съехал в своем кресле, хватаясь за собственный галстук и только лишь пытаясь вздохнуть. Потом с силой рванул собственный ворот дорогого костюма и начал судорожно хватать ртом воздух, непроизвольно пытаясь разодрать ткань одежды в области сердца. Полноватое лицо его приобрело насыщенный алый оттенок, а глаза стали немного навыкате. Я могла бы начать резать его неисчислимым количеством острых граней, я могла бы продавить его до самого его конца, но я не стала этого делать. Я отвела взгляд, прекращая давление, и сосредоточила свое внимание на чашечке с кофе. На вкус он оказался еще даже лучше, чем на запах. Кларк встал со своего места, тяжело дыша, и заплетающимся шагом поплелся к окну, распахнул его, а затем бросил из стоящей возле окна вазы цветы прямо на пол и стал жадно пить мутноватую воду. Отставив вазу, он вернулся, отпер сейф за своей спиной и вытащил оттуда бутылку с коньяком. Только основательно приложившись к ней, он немного успокоился, только руки его продолжали мелко трястись. — Я не знаю, что вот такое было сейчас, — заявил он, — но это было жутко, и я этого больше не хочу. — Значит, считаю, мы договорились, — кивнула я. — А теперь вы ответьте на несколько моих вопросов, — я решила брать его на измор, пока не прочухался. — Какие именно сделки заключал с вами Тренч? — Он же умер, зачем вам это, — вяло попытался отбиться он. — Проводится наше внутреннее расследование, выявление его поступков и преступлений. Арчибальд задумался. — Он пришёл сюда однажды, лет одиннадцать назад, такой же, как и вы сейчас, настороженный, в чёрном необычном костюме и с телохранителями за спиной, и предложил за деньги продать нам некоторые вещи. Он предложил некоторые патенты на изобретения, довольно успешные, и неведомый материал, который он называл «Чёрным камнем». Полагаю, вы знаете, о чем идёт речь, — я кивнула. — Мы с ним так хорошо нашли общий язык, — пожаловался он. — А теперь он помер, и договориться с вами будет нереально. — Правильно, — согласилась я, цедя маленькими глоточками кофе. — Не угрожай вы моей жизни и Бюро, возможно, удалось бы договориться. А теперь, что ж поделать, ни патентов, ни камня. — Может, всё-таки мы сможем продолжить наше сотрудничество? — попросил Кларк, и, как по мне, это выглядело довольно жалко. — Нет, мистер Кларк, — я покачала головой, отставила пустую чашечку и встала на ноги. — Вы успешно упустили шанс сотрудничать со мной, когда пригрозили меня убить. — Ты ничего не понимаешь, — тон его снова окреп, — женщина, — выплюнул он, — От тебя только требуется, что подписать нужные документы, и можешь дальше своими женскими делами заниматься. Я развернулась и ушла, подхватив с собой портфель и плащ с вешалки, и широким шагом вышла из его кабинета. Полгода и даже месяц назад я бы отреагировала совершенно по-другому, и тот, кто затронул бы мою принадлежность к женскому полу и тому, что, по их мнению, должна делать женщина, сразу бы стал глотать собственную кровь из разбитого лица. Личностный прогресс, мать его. Два телохранителя тут же последовали за мной, стараясь поспевать за моим широким шагом. — Что случилось, Директор? — подал голос Руди. — Я почувствовал волнение резонанса. — Мы не сошлись во мнениях, что нужно делать с моей шеей. Мне она оказалась нужна, он предлагал ее сломать. Поэтому нам нужно уходить быстро и тихо, пока этот урод ебнутый не прочухался. Руди только кивнул, а от Чарли только пошла плотная волна жара. А потом нас втроем накрыл плотный невидимый колпак прозрачной силы. Звуки как будто бы заглохли немного, и я поняла, что он накрыл нас втроем щитом. Полярис взволнованно запульсировала и направила сноп своего прозрачно-кристаллического резонанса на ощупь к источнику этого щита. — Директор, не стоило, — пробормотал Руди. — Не стоит тебе сваливаться с истощением от использования парасил, — огрызнулась я. Так, боевой тройкой, мы прошли до самого лифта, а потом от лифта к выходу. Или, если раньше от резонанса Полярис люди сами расходились, то сейчас не успевших убраться с нашего пути попросту сносило с места. К счастью, таких было немного, и мы, никем не сдерживаемые, вышли из здания. Машина Харви Уайта вместе с ним самим до сих пор находилась возле министерства. При моем появлении он вышел из машины и гостеприимно распахнул передо мной заднюю дверь. — Вам совершенно необязательно было дожидаться меня, — заметила я. — Считайте, что я просто отвечаю за вашу безопасность в Вашингтоне, мэм. Я мысленно возвела глаза к небу и села в машину вслед за Чарли. Харви влез последним. — Куда едем — на авиабазу? Я только кивнула и расслабленно откинулась на спинку сидения. Машина тронулась с места и совершенно ровно заскользила по улицам. — Всё прошло плохо, да? — поинтересовался Уайт. — Вы выглядите гораздо бледнее, чем раньше, мэм, — заметил он. — Он угрожал мне и моему Бюро, — буркнула я. — Не стоит переживать по этому поводу, Директор, — неожиданно сказал он, и я посмотрела на него из-под прикрытых век. — Кларк — человек с гнильцой. Мудачье паршивое. Я только фыркнула, принимая к сведению такую характеристику. Остаток пути мы преодолели молча. Проводив нас к вертолету, Уайт проследил, чтобы мы взлетели благополучно, и мы отправились домой. Всю дорогу я думала о том, в какой ситуации оказалась я и мое Бюро. Тренч самовольно распоряжался добываемым Черным Камнем. Он с его помощью создал Просеки, Паноптикум и прочие вещи для взаимодействия с Измененными Предметами, но в то же время продавал такой ценный ресурс всякому мудачью, по типу Кларка. Так же я знала, что Черный Камень в свое время продавался для НАСА, для их космических программ. Не знаю, насколько эти соглашения актуальны сейчас, но сейчас надо делать что-то. Просто так я это дело не оставлю, не позволю никому угрожать — да так в открытую — моей жизни и моему Бюро. Вертолет благополучно приземлился на крыше Старейшего Дома. Руди вылез из кабины первым и помог спуститься мне. Возле лифта меня уже ждали Маршалл и Саймон. — С возвращением, Директор, — поприветствовала меня Хелена. — Слышала, не всё прошло гладко. Я только развела руками, продолжая идти к лифту. — Если «не всё гладко» включает в себя угрозу свернуть мою шею, то да. — Что это значит? — поинтересовалась Маршалл. — Это он так завуалированно тебе угрожал? - Нет, угрожал он мне так в открытую, — заверила ее я. — Давненько меня так не запугивали, нагло и прямо. А уж глава министерства юстиции — так вовсе никогда. — А ты что ему ответила? — Пришлось надавить на него, — неопределенно пожала плечами я. — В конечном итоге, мы расстались не самыми лучшими друзьями. — И что же теперь делать? Он мог дать людей! — Справимся, Хелена, — отозвалась я. — Вернутся люди из отгулов, можешь занять работой их. К тому же, людей тебе может дать Кирклунд, его люди практически не пострадали. А еще, — лифт приехал, и я вышла из него, направляясь к кабинету для подготовки к вневедомственным отношениям, — где гарантия того, что его люди не будут специально посланными шпионами для разведки внутри Бюро? Маршалл хотела мне что-то сказать, привести аргументы в свою пользу, но, услышав последний довод, осеклась и задумалась. Я зашла в свою кабинку и стала переодеваться. Мне понравился этот костюм, но ткань его ощущалась именно как броня, а не как одежда. — Мне не приходило в голову, что такие люди могут быть специально посланы к нам, — призналась она, — В конце концов, Старейший Дом умеет защищать свои тайны не хуже самых надёжных людей. В любом случае, каждый новичок здесь как пятилетний ребёнок — нужно водить за ручку и следить, чтобы не обгадился. Я хихикнула, представив себе такую картинку. — И что вы собираетесь сделать, в связи с такой угрозой? — спросил Саймон. — Просто аннулирую все внешние договорённости, связанные с Чёрным Камнем. Мало ли кто ещё захочет моей смерти. — Зачем так жестоко? — поинтересовался Эриш. — НАСА, к примеру, нам ничего не сделали. — Потому что мы монополисты в этой области, и если кто-то захочет иметь Чёрный Камень, то пусть даёт нам то, что нам нужно — финансирование, людей, оружие. Как ты думаешь, можно ли в здравом уме и не будучи идиотом, угрожать расправой такому монополисту? Саймон присвистнул, Хелен коротко засмеялась. — А вы опасная и умная женщина, Директор, — заявила она. — Мне нравится иметь с вами дело. — У меня будет ещё один вопрос, — я вышла из примерочной в своём старом костюме, совершенно при этом босая. — Где мои ботинки?4 внешние контакты\пути сообщения
2 января 2021 г. в 21:40
Я сидела на относительно низком черном диванчике в полутемном кабинете парапсихолога. За спиной у меня находилась стеклянная стена, закрытая сейчас вертикальными жалюзями, за которыми находился полный жизни и требующий моего внимания и участия Старейший Дом. Я старалась абстрагироваться от этой мысли, сосредоточившись на предстоящем разговоре. Напротив меня, в удобном даже на вид кресле расположилась женщина, молодая на взгляд, со строгим черным каре и миловидным личиком, с несколько восточным разрезом глаз. Она выглядела достаточно строго и профессионально для парапсихолога, в своем строгом костюме и с бейджиком-пропуском на правой стороне груди, как и положено дресс-кодом, и с планшетом в руках. Я же, готовясь к этому разговору, отказалась от строгого директорского костюма в пользу простых темных штанов, кожаных полусапог с мягким голенищем и простой майки с короткими рукавами. Еще с тех времен, когда я попала в госпиталь для душевнобольных — по-другому назвать у меня язык не поворачивался — всякие мозгоправы вызывали у меня некоторую оторопь и явное недоверие. Сейчас должно быть по-другому, я надеюсь. Женщина передо мной — не гражданский психолог с почасовой оплатой и полнейшим безразличием к пациентам, а профессионал, крепкий специалист в своем деле. Мы обе молчали, но тишина между нами не была чем-то неприятным, а спокойной и надежной, как тишина коридоров Старейшего Дома.
— О чем вы думаете, Джесси? — мягко поинтересовалась Карла Вон.
Тщательно выверенные слова и интонации — как к боссу, она не могла обращаться ко мне на «ты», однако она знала, что мне нравится, когда меня называют по имени.
Я по старой привычке рассеяно потерла пальцами лоб. Последние несколько дней у меня выдались определенно насыщенными. Я запросила в Архив и получила Протоколы действий Директора и тщательным образом изучала их, одновременно пытаясь написать отчёт о моих действиях после прибытия в Старейший Дом. Занималась я этим попеременно, в перерывах от изучения протоколов я писала отчёт и в перерывах от отчёта изучала протоколы. Попутно регулярно переругивалась с Кирклундом, насчёт самого отчёта. Оказалось, на деле я совершенно не умела выражать свои мысли казенным канцелярским языком. Кирклунд предлагал надиктовать отчёт на диктофон и отдать в Исполнительный Отдел на расшифровку, как заведено делать в его Секторе. Я же упирала на секретность и нежелание распространяться о некоторых деталях, которые неизбежно всплывут и неизбежно станут достоянием общественности. Всем сейчас интересна моя персона и то, что случилось в то время, когда Бюро было на тотальной изоляции. Например, как выглядел Лин Сальвадор после того, как его извратили Ииссы, и как именно я его раскатала по асфальту. Мне самой неприятно это было вспоминать, не говоря уже о том, что писать об этом отчёт и в дальнейшем обсуждать это в кафетерии со всеми любопытствующими. Дерьмо случается, и это надо преодолеть и забыть, а не обсуждать бесконечное количество раз в рабочее время.
— Я думаю об отчетах, — призналась я. Карла немо подняла брови. — Я не очень люблю всю эту бумажную работу и, как оказалось, не умею ее делать. Но думаю, что научусь делать ее. Не бросать же, в самом деле, должность Директора из-за такой ерунды, — пожала плечами я.
— Неизбежное зло, — кивнула она, глядя на меня и одновременно что-то записывая на планшет. — Это вас надоумил глава Центра Расследований, мистер Кирклунд, — я кивнула. — Как он вам?
— Он произвел впечатление хорошего оперативника и организатора. Харизматичен, силен духом, самодостаточен — мне всё это в нем нравится.
— Вы знаете, что он гомосексуалист и женат на мужчине?
— Да, я читала его дело и была в их доме. Мило, но малоинтересно. Мне больше хочется знать, как он руководит своим сектором, чем где и с кем трахается, — фыркнула я.
— Хорошо, — Вон продолжала записывать. — А что вы скажете о других руководителях? Мистере Лэнгстоне, к примеру?
— На мой взгляд, он странноват, со своей любовью к Измененным Предметам, но по мне так, укладывается во все более удивительные странности, что я встретила в Старейшем Доме. Главное — он искренне заинтересован в работе и любит ею заниматься.
— Доктор Дарлинг?
— Он забавный, — я улыбнулась. — Смотрит на всё сквозь призму науки и паранормальных изменений, и это потрясающе, его такое видение мира.
Она кивнула, продолжая записывать.
— Давайте поговорим о вас. Вам нравится здесь находиться? Как вы себя чувствуете в Старейшем Доме?
— Вы знаете, довольно неплохо, — заметила я. — Даже несмотря на то, что он не похож ни на что, виденное мной ранее, я чувствую себя здесь уютно. У меня возникают ощущения, которые не должны возникать, — поделилась я.
— И какие же?
— У меня чувство, что я вернулась домой. В место, где меня принимают без каких-либо условий или причин, просто по факту моего существования. К людям, которые прислушиваются к моим словам и выполняют мои просьбы.
— Вы понимаете, что они делают это по должностной инструкции, — заметила она.
— В любом случае, это лучшее, чем у меня когда-либо было, — я чуть подняла плечо.
— У вас же погибли родители, — Карла остро глянула на меня. — АМС в Ординариуме, вам было одиннадцать лет. Вы скучаете по ним?
— Я их едва помню, — я не стала говорить про интернат, это неизбежно вызвало бы вопросы, на которые я не хочу отвечать.
— Хорошо. Давайте пройдем несколько тестов. Для начала ассоциации. Я говорю вам слово, а вы отвечайте, не раздумывая, первое, что придет в голову.
— Я готова, — прикрыв глаза, я приготовилась отвечать.
— Цветок, — произнесла она, и я тут же отозвалась:
— Роза.
— Арбуз.
— Сладкий.
— Ребенок.
— Невинный.
— Изменения.
— Сдвиг.
— Сила.
— Контроль.
— Полет.
— Спокойствие.
Снова шуршание ручки о бумагу. Я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать желание сломать к чертям эту ручку. Шуршание тут же прекратилось. Я открыла глаза.
— Что-то не так, Директор?
— Мне не нравится звук, — я указала на ее планшет. — Не покидает ощущение, что ты меня там препарируешь.
Вон тут же отложила планшет и ручку.
— Ничего страшного, — ответила она на мой взгляд. — Анализ проведу после, мне важнее создать у вас положительное впечатление для проведения дальнейших бесед. Мы продолжим?
Я кивнула и снова прикрыла глаза, расслабляясь. Карла продолжила задавать вопросы.
— Джесси, бывает ли у вас такое, что вы зацикливались на каких-то вещах, простых и повторяющихся? Простая мелодия, засевшая в голове или щелканье выключателем?
— Прослушивать одну и ту же понравившуюся песню много раз считается? Тогда нет.
— Переходили ли вы к физической или вербальной агрессии там, где дело можно было решить миром?
— Нет, — решительно ответила я. — Но, если слова не помогали, переходила к дракам. В детстве у меня было больше друзей мальчишек, чем девчонок.
— Боитесь ли вы ответственности? Стремитесь ли вы переложить ее на другого?
— Нет, никогда.
— Бывало ли у вас ощущение, что всё вокруг вас нереально, и вы сами не существуете?
— Нет, но мне пытались такие мысли внушить.
— Ощущение насекомых на коже при их отсутствии?
— Никогда не доводилось.
— Случалось ли так, что без внешних причин у вас менялось настроение? — я промолчала. — Джесси?
— Это сложный вопрос. У вас есть допуск к файлам АМС Ординариум? Вы знаете, как именно мне удалось отключить Диапроектор?
— Знаю только со слов вашего брата. В Диапространстве-36 вы нашли сущность, которую впоследствии назвали «Полярис», и эта сущность помогла вам выключить Диапроектор.
— Есть кое-что, о чем Дилан просто не мог знать, — я вздохнула, — Я не просто воспользовалась этим резонансом, я забрала ее оттуда полностью.
— Вы же были ребенком, — осторожно заметила она.
— Да, и я до сих пор не имею понятия, как мне это удалось, — это было почти правдой. — И она все эти годы была со мной.
— И как это связано с эмоциями?
— Полярис не умеет говорить, в привычном нам понимании этого слова. Но она может чувствовать, выражать свои эмоции. Многие годы она училась у меня испытывать эмоции, а теперь выражает их, используя изученное.
— То есть бывают моменты, когда вы испытываете эмоции этой сущности, и в то же время можете четко отделить их от ваших.
— Это верно.
— И какие же эмоции она выражает?
— Она любопытна, — поделилась я. — Она любит находить и взаимодействовать с другими резонансами. Она может утешить, когда мне грустно. Иногда ей не нравятся книги, которые я читаю — в основном про научную фантастику.
— Очень интересно, — заметила Вон. — А вам самой удобно от такого соседства?
— Большую часть своей жизни я провела в одиночестве, — я только развела руками. — По крайней мере, мне было с кем поговорить. Одно время, когда я была маленькой, я сравнивала ее с кошкой — большая и пушистая, и практически всё время просто спит, четко прислушиваясь к окружению.
— Мне нравится такое сравнение, — заметила парапсихолог. — И Старейший Дом ей тоже понравился?
Я задумалась, припоминая поведение Полярис и прислушиваясь к ее чувствам сейчас. Сейчас она была довольна и чувствовала себя в безопасности, в отличии от тех же самых улиц или психушки. Здесь было много интересного, много привлекательных мест и резонансов. Она в восторге от происходящих здесь паранормальных вещиц и от моей реакции на них. Так я вкратце и описала Карле. Она понимающе покивала.
— Может, есть что-то, что может вас беспокоить или раздражать?
— Мне не особо нравится, что буквально все в Бюро обсуждают меня. Мне казалось, что здесь и без того много работы, — буркнула я.
— Я думаю, что совершенно естественно, что вас будут обсуждать, — заметила Вон. — Вы мало того, что Директор, так еще и параулит совершенно невероятной силы, и в дополнение еще и самолично спасли Старейший Дом от страшной катастрофы. Могу даже предположить, что на вас ставки делают, что вы еще такого грандиозного сделаете.
— Можете предположить или делают? — с подозрением поинтересовалась я. Она промолчала, только загадочно улыбнулась. — Нет, не хочу знать. В принципе, с этим можно жить.
— Хорошо, тогда на сегодня мы закончим, — подвела итог она. — Дальше я сама проведу анализ, опросы сотрудников и приведу результаты освидетельствования, — я кивнула и встала. Карла подняла руку, и я притормозила, прежде чем выйти из кабинета. — Джесси, послушай. Я хочу, чтобы ты мне доверилась и приходила ко мне рассказывать всё, что тебя тревожит и печалит. Или просто поговорить, если у тебя будет такое желание, — попросила она, по-человечески, не как просчитывающий всё профессионал, долгие годы практикующий. Я почти поверила ей.
— Хорошо, я буду иметь это в виду, — кивнула я, выходя из кабинета.
Не успела я дойти до лифтов, как меня перехватил один из рейнджеров. Он был в стандартном рейнджерском костюме высокой защиты, в плотном и защищенном шлеме, который он поспешил снять, явив встрепанную голову и вытянутое лицо совсем молодого парня. Он козырнул мне.
— Рейнджер Сливовски, мэм, Директор, Оперативный Отдел. Требуется ваша помощь в Отделе Охлаждения!
— Что, опять проблемы с засорами? — поинтересовалась я, разворачиваясь к нему.
— Никак нет, мэм! Плесень!
— Тогда пойдем.
Он козырнул мне еще раз, надел шлем обратно, и мы вместе отправились в Сектор Обслуживания. Меня всегда поражал некоторый размах, с которым был спланирован Старейший Дом. Все эти залы в Секторах, непомерно большие и с огромными, высокими потолками. Только один Сектор Охлаждения был высотой с полноценный двухэтажный дом, и это еще этажом выше него находилась Энергоустановка, и это уже помещение высотой с пятиэтажное здание, и оно бы там поместилось. И я уже не говорю про атриум Исследовательского Сектора, где свободно помещалось огромное дерево. И непонятны были мотивы самого Старейшего Дома, который это всё делал, если, конечно, у него это вышло не случайно. Теперь эта широта его каменной души обернулась боком. В Секторе Охлаждения собралась группа рейнджеров с огнеметами, а сами объекты для дезинфекции были расположены под самой крышей. Я смотрела на это безобразие снизу вверх и пыталась подобрать слова, более подходящие для Директора серьезного заведения, чем для девки с улицы.
— Значит так, — сформулировала я, — я сейчас забираюсь туда и втягиваю на выступ еще троих или четверых.
— Мэм, здесь пятнадцать метров, — заметил один из рейнджеров. В шлемах они все на одно лицо и на один голос, и различить, кто и где, не представлялось возможным. Скорее, у них есть встроенная коммуникация.
— Да, и я параулит со способностью к левитации и телекинезу. Проблемы? — поинтересовалась я. Проблем ни у кого не оказалось.
На эту акцию сразу вызвались четверо, и я забрала тяжелый ранец с огнеметом у пятого. Все они смотрели на меня, даже обычные рабочие этого отдела. Силой воли я заставила себя не обращать на них внимание, чуть присела на полусогнутых ногах и, резко оттолкнувшись, взмыла вверх. Ранец сразу перестал доставлять проблем, и я заставила себя дышать ровно и спокойно, чтобы не волноваться лишний раз. Летать нужно только в спокойном, расслабленном состоянии, как делал Телевизор. И конечно же, высоты мне не хватило. В самый последний момент, когда почувствовала, что начинаю падать, я выдрала из стены телекинезом кусок бетона и оттолкнулась еще раз носком туфли от выбоины и долетела до самого верха. Плесени тут действительно было много. Я выглянула вниз и телекинезом стала поднимать рейнджеров. Кто-то от неожиданности заматерился, и я даже отчасти рада была услышать знакомые обороты и характеристики.
Так, впятером, мы пустили огонь, и он очень весело стал пожирать плесень. Мне понравилось это делать, понравилось выжигать эту мерзкую заразу, и я даже почувствовала некоторое облегчение и удовлетворение от полученной чистоты. Как будто бы получилось отмыть руки после сильной грязи. Эмоции, говорила доктор Вон, разделение и освоение эмоций. Прямо сейчас это были эманации самого Старейшего Дома, который был доволен тому, что из него выжигали заразу. Ему это нравится, значит, и мне тоже.