Я осознавала себя, находясь в пространстве, у которого нет понятия верха или низа, материи или времени. Я находилась в неизмеримом пространстве, у которого не было цвета и не было времени, и понятия не имею как я здесь очутилась. Последнее, что я помню — как уснула в собственной постели после довольно активных суток работы. Значит, это был мой сон. В то же время, мне таких снов не снилось никогда, по крайней мере, до моего прибытия в Старейший Дом. Этим, кстати, и могло объясняться мое столь странное положение. Поняв это, я даже успокоилась, почти до самого конца — Бюро и Совет сознательно бы мне не навредили. Стоило мне это понять, как в моей голове возникло безмолвное одобрение моей сообразительности — черт знает, как я это поняла, но мной были довольны. Не считая такой неопределенности, существовать вне всякого волнения было довольно уютно. Это пространство было похоже отчасти на гостиницу «Оушвенью», с его ярким, уютным, солнечным светом и ощущением безопасности. Где-то на периферии сознания притаились пути в другие миры за закрытыми дверьми, но прямо сейчас и здесь я была в сохранности. Мне нравилось такое ощущение спокойствия и умиротворения, и я не собиралась его прерывать самостоятельно.
Я не знала, сколько продолжался этот сон-существование, однако я проснулась в собственной же кровати, так же поперек нее, как и уснула. Подспудно меня это удивило, как и то, что я проснулась самостоятельно, а не от звуков поисковой службы или звонка телефона. Приняв душ на скорую руку и переодевшись в строгий костюм, я закатала рукава до локтей, привычно уже подхватила Табельное Оружие и направилась в кабинет. Как оказалось, я проспала всего ничего, не больше полутора часов, согласно часам в моем кабинете. На удивление, есть не хотелось, да и бодрости достаточно было и без кофе. Желания лениться и ничего не делать тоже отсутствовало. Кое-кто из старых моих приятелей охарактеризовал бы такое состояние вполне определенно, но думать даже об этом не хотелось. Просто — состояние хорошо выспавшегося человека, желающего не менее хорошо поработать.
В первую очередь мне нужно было избавиться от немыслимого количества бумаг и папок на рабочем столе. Создавалось впечатление, что множились они самостоятельно. Вытащив из-под других бумаг стопку папок с кадровым вопросом, я выглянула из кабинета и направилась было уже в сторону лифта, как Барбара подскочила с места.
— Вы куда собираетесь, Директор? — вежливо, но несколько встревоженно спросила она.
Я мысленно ей ответила, куда, не очень учтиво, может быть, но по сути. Мне что, отсчитываться перед ней надо?
— Сначала к кадровикам, потом я хочу заглянуть к доктору Дарлингу, — я решила не портить отношения с собственной секретаршей и ответила ей. Но, видимо, мой тон говорил яснее всяких слов. Барбара аж села на свое место.
— Но протоколы… — промямлила она. Тренч в моей голове уже хотел что-то сказать, но я не стала его слушать. Я прошла мимо замершей на месте секретарши и двинулась дальше по коридору. Кадровые работники располагались в Центральном Отделе, в двух кабинетах на втором этаже. Я искала Сару Сэвидж, главу кадровиков, и она оказалась в первом же кабинете, куда я заглянула. При моем появлении из-за своего места в дальнем конце кабинета встала дородная женщина лет пятидесяти, с крупным лицом и руками. Она была одета в цветастую безразмерную блузку, а на шее и в ушах находились крупные украшения-бижутерия, аляповатые и явно с поддельными камням. Такие крупные изумруды не могут быть настоящими.
— Директор Фейден? — произнесла она голосом потомственного бухгалтера, работника стола и печати. Я коротко кивнула и привычно протянула ей руку. Она несколько растерялась, удивлённая моим поведением, но быстро сориентировалась и пожала мне руку в ответ. Потом развернулась в сторону, где расположились в кабинете другие агенты.
— Оставьте нас наедине, девочки, — попросила она не терпящим возражения тоном.
Сотрудники, находящиеся сейчас в кабинете, несколько девушек и в том числе один молодой парень, тут же поднялись и вышли из кабинета, оставив пространство из двух рядов столов, разделенные низкими стеллажами, со странными цветами на них, пустым, как совсем недавно. Ей здесь, видимо, не привыкли возражать. Дождавшись, пока нас оставят наедине, Сара смерила меня непонятным взглядом, потом уселась на свое место.
— Поздравляю с назначением, Директор Фейден, — проговорила она будничным тоном, как будто каждый день она такое говорила. — Очень приятно, что вы нашли время явиться сюда.
— Спасибо, — коротко поблагодарила я, садясь напротив неё. — У меня было множество других дел, — как можно небрежнее бросила я.
— Я в курсе, — её пухлые руки зашарили в столе. — Кирклунд, Паноптикум, Медицинское крыло.
— Вы много знаете о моих делах, — ровно заметила я.
— Слухи ходят, Директор, — уклончиво заметила она и подала толстую папку. — Распишитесь в получении документов, договора о найме на работу в качестве Директора и зарплатой карты.
Я открыла папку и взяла лежащий сверху значок в кожаном развороте, где на одной стороне был впаян герб Бюро, обрамленный в золото, а на другой стороне — пластиковая карточка, удостоверяющая мою личность как Директора — так полагаю, вне стен, собственно, для подтверждения моей личности как Директора. Можно сказать, малый джентельменский набор — Оружие, документы, кошелёк. Я так же расписалась за получение значка и карточки и принялась читать договор. Сэвидж заметила, что я принялась читать, и едва заметно одобрительно кивнула. Я так же прошла проверку на её доверие. Кажется, мне предстоит заслужить доверие, и у гораздо большего числа людей, чем уже заслужила. Поэтому, мне нужно стараться.
Поставив свою подпись в двух экземплярах, я отдала ей документы.
— Мне хотелось, чтобы мы с вами обсудили ещё одну вещь, — я наклонилась к ней и сложила руки на краю стола. — Вы знаете, что сейчас в Бюро существует серьёзная кадровая проблема. Ииссы проредили наши ряды, но и при Тренче был ощутимый их недостаток. И поэтому у меня есть план действий, как мы можем восполнить этот пробел, — я кивнула на принесенные с собой папки.
— Не думаю, что нужно это делать, — заметила она.
— И почему же?
— Мэм, при всем моем уважении, я проработала в этом месте двадцать пять лет, и знаю, как сюда происходит набор сотрудников, да побольше вашего, — начала она давящим тоном. — Сюда не приходят случайные люди и нельзя просто пригласить постороннего, не знающего об особенностях этого места.
— В любом случае, людей можно обучить, — покачала головой я. — Для этого и существуют обучающие видео-лекции Дарлинга и тренировочные полигоны. К тому же, Сара, пожалуйста, послушай. Положение действительно серьёзное, и процессу выбора и привлечения кандидатов нужно помочь. Это же Старейший Дом, его не могут найти посторонние люди и те, кто попросту не знает о Бюро. Так что нам нужно задействовать дополнительные протоколы. Работают же для усиления вероятности в отделе Удачи?
— Что вы предлагаете? — с недовольством в голосе спросила она.
— Для максимально, эффективного устранения дефицита кадров мы должны иметь чёткое представление о трех вещах. Во-первых, мы должны знать, что человек должен делать на вакантной должности, на что она будет влиять и какие подразделения от нее будут зависеть. Умение играть в команде тоже будет приветствоваться, — начала я. — Во-вторых, мы должны знать, какой человек может выполнять такие функции наиболее полно — с лидерскими качествами, предлагающий новые пути решения поставленной задачи или любящий кропотливость и точность, чтобы не упустить ни малейшей детали.
Сара не глядя нашарила блокнот на краю стола и начала записывать мои слова.
— И третье, исходя из первых двух пунктов, мы должны подумать, где можем найти подходящего человека. Колледжи, полицейские академии, государственные лаборатории — я не знаю, где именно можно найти людей.
Бесконечные несколько секунд она смотрела на меня, борясь с вбитыми за долгие годы привычками.
— Я вас поняла, Директор, — теперь в её голосе звучало уважение. — Вам не нужно думать, где искать людей, я задействую аналитиков — они в соседних кабинетах сидят — и мы предоставим вам нужную информацию. Можете на нас положиться.
Она говорила уверенным тоном офисного работника, который мог заставить других людей делать ту работу, которая им нужна. И, как хороший трудовик, она должна была ликвидировать кадровый дефицит, это был вызов её профессиональному долгу.
— Очень надеюсь на вашу помощь, — я встала с места. — Мне нужно идти.
— Конечно, — она проводила меня нечитаемым взглядом.
Я вышла из ее кабинета и направилась к лифту. Минус толстые папки — это просто замечательно, что теперь ими придется заниматься не мне. Большой минус работы большого начальника — приходиться заниматься буквально каждой проблемой, возникающей на работе. Большой плюс — работу можно делегировать и поручать более опытным сотрудникам, знающим поболее меня.
Дальше я отправилась в сектор Исследований. Следовало по-человечески поговорить с доктором Дарлингом. Он неплохой человек, в общем, и не его вина, что мы начали наше знакомство неправильно. Вернее, он узнал меня неправильно, я же его успела узнать задолго до нашей встречи, по многочисленным видео в Бюро. Я вышла из лифта в огромном холле сектора, каждый раз поражавший мое воображение, и направилась по лестнице вверх, на самый вверх, там, где Каспер расположился в своем кабинете. Поднимаясь, я оглядывалась по сторонам и видела, как прежде пугающе пустой холл наполнился множеством людей, каждый идущий по своим делам. Со стороны кафетерия доносились звуки множества голосов и запахи еды — Старейший Дом был полон жизни. Сотрудники были заняты своими делами, но мое появление привлекло их внимание, на меня оборачивались и начинали шептаться. После стольких лет, проведенных в бегах от этого же Бюро, такое поведение казалось мне опасным и подозрительным, но я не стала паниковать, только выпрямила спину и отдернула пиджак. Стоило избавляться от старых привычек, Джесси, и не вздрагивать от каждого шороха за спиной. Теперь никто не посмеет следить за мной, в ином случае можно будет натравить отдел Безопасности или Кирклунда. Успокоенная и приободренная такими само увещеваниями, я дошла до самого верхнего этажа и постучалась в дверь.
— Войдите, — донесся из-за двери его голос. Я толкнула дверь и оказалась в уже знакомом кабинете. Сам доктор Дарлинг сидел за одним из столов, склонившись над чем-то небольшим с паяльником в руках и на мое появление не отреагировал, кажется, он даже меня не заметил. Рядом с ним находился парень в лабораторном халате, лет семнадцати, совсем юный, видимо, ассистент или стажер. Он уже меня заметил и вскочил на ноги. Каспер скосил на меня взгляд, заметил, но никак не отреагировал, продолжив что-то паять. Видимо, что-то очень важное, и я не стала отвлекать его и просто присела на ближайший свободный стул и огляделась. Когда я была здесь в последний раз, тут сохранился относительный порядок: лежащие на столе тетради и записи так и остались, как и исписанные передвижные доски. Их прибавилось сейчас, как и такого творческого, вдохновленного бардака. Бумаг добавилось, как и на стенах, как и на полу, также как и каких-то приспособлений и деталей, о назначении которых я не имела ни малейшего представления.
Через три минуты он закончил развлекаться с паяльником и встал передо мной, кажется, даже попытавшись изобразить вытяжку. Я тоже встала на ноги. Доктор Дарлинг был высоким, выше меня немного, лет сорока на вид, с седыми волосами в аккуратно уложенных волосах и аккуратно подстриженных бороде и усах. Круглые очки вкупе с галстуком-бабочкой смотрелись несколько нелепо, но странным образом органично. Он как будто бы выглядел таким же старомодным, как и весь Старейший Дом. Пару минут мы оба стояли в неловкой тишине.
— Может, перекусим? — предложила я, нарушая тишину.
— Да, конечно, Директор, — тут же откликнулся он, всплеснув руками, — мой взгляд непроизвольно зацепился за это движение — и развернулся к помощнику. — Роберт, принесите, пожалуйста, мне и Директору поесть, хорошо?
Мальчишка кивнул и молча вышел из кабинета. Оставшись со мной наедине, Каспер как-то сразу потерял всю браваду и улыбчивость. Он явно не знал, как со мной себя вести, особенно после нашего не самого удачного знакомства. Конечно, тогда я приставила Табельное Оружие к его голове. Неловко, да.
— Это увольнение, да, — беспомощно проговорил он. — Я не хочу уходить.
— Ни в коем случае, — поспешила заверить его я. — Доктор Дарлинг, вы остаетесь на своей должности, — он перестал хмуриться и широко улыбнулся. Как мало нужно человеку для счастья. — Я здесь, чтобы просто с вами поговорить.
— Да, да, конечно, Директор! — воскликнул он и засуетился, притащив из глубины своего кабинета старое, но удобное на вид кресло. — Садитесь, — он придвинул его к столу, заваленному папками, и тут же стал эти папки сдвигать в сторону.
— Просто Джесси, — попросила я.
— Тогда, прекрасная Джесси, надеюсь на ответную любезность, — витиевато произнес он. Эта его несколько старомодная обходительность мне импонировала, и я с удовольствием присела на предложенное место.
— Конечно, Каспер, — ответила я. Мальчишка вернулся, с большим подносом закусок — горячие еще тосты с яичным салатом и завернутые в лаваш кусочки мяса индейки с овощами и несколько кусков черничного пирога. Так же там были две кружки с кофе, простая черная, видимо для Каспера, и подаренная мне. Он приземлил поднос на стол рядом со мной и хотел уйти в другой конец кабинета, видимо, что-то читать.
— Роберт, сходи лучше к Эмили, помоги ей с оборудованием, — ненавязчиво попросил Каспер, и мальчик послушно ушел. Уровни допуска и секретность, поняла я, затачивая первый тост. Дарлинг присоединился ко мне, набрасываясь на индейку в лаваше, и некоторое время мы вместе молча ели, утоляя первый голод. Он ел быстро, но аккуратно, не роняя ни крошки. Видимо, долгие годы он привык не заботиться о еде, а поглощать то, что ему приносят или подают на раздаче. Человек, для которого на первом месте работе, не занимается анализом своего питания, ему это просто неинтересно, поэтому за него это должен делать кафетерий. Я достала ежедневник, который прихватила из кабинета, и сделала в нем об этом пометку. Каспер заметил это, но ничего не сказал. Когда мы с ним немного перекусили, по три приличных куска пищи, я решила заговорить.
— Каспер, послушай, — он кивнул и начал внимательно на меня смотреть. — Я хочу, чтобы мы с тобой стали друзьями. Я понимаю, что мы начали с недомолвок…
— Конечно, это было бы лучше всего, — он активно кивнул. — Я успел обстоятельно переговорить с Эмили, и я еще в большем восторге, чем она!
Он всплеснул руками и сбил рукой одну из папок на столе.
— От чего именно вы в восторге? — подозрительно переспросила я, подозревая наихудшее. Он вскочил, не в силах усидеть на месте.
— От вас, Джесси! — он вскинул руки в мою сторону, имея в виду, наверное, всю меня. — То, что с вами произошло, с самого детства, с города Ординариума, с вашего знакомства с этой сущностью…
— Полярис, — подсказала я.
— Да, и то, что вы смогли прожить с ней в симбиозе так много лет! — он взъерошил волосы. — А потом вы пришли сюда, преодолели изоляцию… и встретились с Захарией?
— Скажем так — он не смог помешать мне забрать Табельное Оружие, — обтекаемо сказала я. — Давай отложим обстоятельства его смерти до следующего разговора.
— Хорошо. Меня восхищает, что вы смогли в одиночку, в нарушение всех протоколов безопасности, преодолеть губительный резонанс Ииссов и уничтожить их всех!
— Кризисное управление, — я пожала плечами, — Да к тому же, мне помогали.
— В любом случае, Джесси, вы потрясающая женщина! — воскликнул он, и тут же его лицо стало более серьезным. — Скажите, что стало с Гедроном? Эмили рассказала мне, что он был разрушен, когда вы пытались его очистить от захватчиков, но его усилители резонанса, устройства УРГ — они продолжают работать! Был перебой в их работе, как будто бы перезагрузка компьютера. Что случилось?
— После уничтожения Гидрона твои усилители стали работать от другого источника резонанса, от Полярис, — просто объяснила я.
— Значит, одного вашего присутствия достаточно, чтобы заставить их резонировать… — он подхватил ближайший чистый лист и стал лихорадочно записывать. — Нужны тесты: те, что провела Эмили, только поверхностно отражают всю картину происходящего. Множество тестов, Директор!
— Я позволю их провести, — кивнула я, — только позже, хорошо? У меня достаточно работы, чем просто сидеть и ждать, пока вы все будете иголками тыкать меня.
Лицо Каспера горело таким энтузиазмом, которое только бывает у людей, которые занимаются истинно интересной для них работой. Его интерес ко мне откровенно льстил, но в то же время я четко осознавала, что интерес его лежит далеко от романтического. Несколько дней, казавшихся бесконечными, когда я в одиночку обходила Бюро, я нашла около двух десятков образовательных видео, записанных доктором Дарлингом. Образовательными они были не только в отношении всякого сверхъестественного дерьма, что творилось вокруг меня, но и в отношении самого Каспера. Он был глубоко образованным, интеллигентным, привлекательным мужчиной, воодушевленным и от этого завлекательным, но интерес его не простирался дальше параестественных вещей и событий. Так что я могла интересовать его исключительно как сложный и оттого интересный Предмет Силы. Я четко это осознавала, и даже не придавала этому особого значения. Пусть принимает меня как пожелает, это его дело, мне же было попросту приятно его внимание. Лет в пятнадцать, или даже в двадцать, я бы отреагировала совершенно по-иному, но в пятнадцать и в двадцать я была совершеннейшим ребенком, слишком остро воспринимала. Зато сейчас мне как раз хорошо с моим несколько равнодушным отношением к окружающим. Пусть Каспер видит во мне лишь Предмет Силы, в любом случае он остается превосходнейшим и редчайшим специалистом в своей области. Мне хватало жизненного опыта это понять и признать.
— Мне бы хотелось задать еще несколько вопросов, — произнесла я. — По большей части, теоретического характера.
— Конечно, спрашивайте всё, что угодно, — великодушно разрешил он.
— Мне хотелось бы, чтобы ты объяснил мне про Измененные Предметы и Предметы Силы, — попросила я. Каспер изобразил на лице живое удивление. — Слушай, я знаю, что мне многое известно, и я успешно привязывала к себе многие Предметы, но я хотела бы послушать тебя, как специалиста, — я развела руками, ладонями вверх. — Как ученого, хорошо знающего свое дело.
Каспер заметно смутился, и даже немного покраснел.
— Тогда мне нужна доска и маркер, — пробормотал он и умчался. Я осталась на месте, дожидаясь его, и он вернулся через пару минут, таща за собой белую демонстрационную доску на колесиках, коих много было в Старейшем Доме. Поставив ее передо мной, он наскоро вытер свои прежние записи, взял в руки черный маркер и развернулся ко мне лицом. Сам он выглядел так, будто собирался говорить о самом лучшем и самом важном в своей жизни.
— Начнем с общих основ, — вдохновленно проговорил он. — Начнем с физики. Я понимаю, может быть не очень интересно: современное школьное образование отбивает всякое желание изучать точные науки плотнее, однако именно физика сможет объяснить происхождение и действие ИП и ПС. Аристотель и Шаттле, Фейман и Рейнкин и множество других ученых, которые исследовали и изучали эту потрясающую науку…
— Каспер, — окликнула его я.
— Да, простите, — поправил он очки. — Итак, физика. В нее входит понятия энергии, что, в свою очередь, делится на несколько видов. Во-первых, внутренняя энергия тела — это вся энергия молекул, из которых состоит данный предмет. Этот параметр постоянен, и даже переход в другое состояние не изменяет общей суммарной суммы всех молекул. То есть для воды и пара, который из нее получился, совершенно одинаковая.
Он написал это слово на верхней части доски слева.
— Во-вторых, это потенциальная энергия, которая обозначает запас энергии тела, находящегося в потенциальном силовом поле, которая воздействует на предмет и изменяет его энергию за счет работы сил этого силового поля. Для удобства она принимается за ноль для расположения покоя предмета в поле. Для примера — подкидывание мячика в воздухе, который попадает в поле действия гравитационных сил земли, — он написал это слово посередине. — Это пока понятно?
— Более чем, — коротко откликнулась я.
— Отлично! — широко улыбнулся доктор. — Так же нам нужно учитывать еще одну величину. Импульс, оно же определение преобразований, происходящих с энергией при переходе из одного силового поля в другое, — он написал третье слово на верхней части доски справа. Получалась своеобразная «шапка» таблицы. — Это всё — фундаментальные, изученные серьезными учеными и подтвержденные опытами законы природы. Дальше начинается сфера наших интересов и нашего изучения, — он отчеркнул верхнюю часть доски, оставив две трети пространства пустыми.
— Уже интереснее.
— Именно. Все эти законы изучены и относятся к материальным физическим объектам, но никто никогда не говорил, что они не могут быть применены к живому человеку. Как раз они применимы к человеку, и с последствиями гораздо более сильными, чем с которыми сталкивались физики. Эти последствия и являются теми самыми Измененными Предметами и их более сильной категорией Предметами силы.
— А как именно происходит превращение обычного предмета в измененный? Вот, например, та история с Резиновой Уточкой. С самого начала она же была обычной игрушкой.
— А вот здесь вступают в игру силы, которые мы и изучаем, — просиял Каспер. — У всех людей есть собственное силовое поле, собственная энергия, которую выделяют все живые люди. Простейший способ проверить — это подышать на стекло или приложить палец ко льду. Тепловой вид энергии, и не единственный. Чтобы говорить дальше об этих энергиях, нам стоит обратиться к менее изученным и проверенным наукам. Я говорю об эзотерических науках, в которых говорится о так называемых «биополях» и «аурах».
— Никогда не думала, что вы, человек науки, верите во все такие штуки, — покачала я головой.
— Я не утверждаю, что верю в такие науки, просто прошу провести аналогию между биополем человека и электромагнитным полем, — горячо воскликнул он. — Главная идея в том, что это поле человека, так называемый импульс, сообщение дополнительной энергии, способно воздействовать на различные предметы, сообщать и изменять их внутреннюю структуру, внутреннюю энергию. Такие предметы приобретают свою собственную ауру, которая, в свою очередь, может воздействовать на другие предметы и людей. Вы сами, Директор, видели и ощущали это поле, взаимодействуя с Предметами Силы.
— Сейф, Дискета, Резиновая Утка, — откликнулась я.
— Именно! — просиял Каспер, радуясь тому, что я его понимала.
— Но если так, то почему обычные предметы не изменяются повсеместно? — задала я вполне закономерный вопрос.
— Очень хорошо, что вы это понимаете! — одобрительно заметил Дарлинг, снова разворачиваясь к доске. — Дело заключается не только в наличии самого поля, но и в его интенсивности. Можно провести аналогию с солнечным светом и ультрафиолетовым излучением, находящимся в нем. Небольшая порция его укрепляет иммунитет и психику, однако большие его порции приводят к повреждению кожи, раку и смерти. Так и люди могут излучать разную силу. Обычный человек при обычных условиях не может создать Измененный Предмет, однако при определенных условиях может такое получится.
— Какие же это условия?
Дарлинг заговорщицки наклонился ко мне.
— Это секретная информация, однако вы, как Директор, должны об этом знать, — признался он. — Это эмоции, степень зацикленности человека на определенном предмете, время воздействия — фамильные драгоценности, передаваемые в семье поколениями, к примеру, обладают куда более параулитарными свойствами, чем можно было подумать. Так же имеет важность количество человек, сфокусированных на одном месте или предметы, — в графе «импульс» он написал сразу три пункта «слабое», «долгое», «коллективное» и обвел их общим широким росчерком. — В Бюро существует даже отдельный проект по отслеживанию всяких религиозных сект, особенно отдельных сектантских поселений, «Путь Света», если не ошибаюсь.
Я изобразила удивленное лицо. Никогда не думала, что на работе придется заниматься разгоном религиозных сект.
— Однако, самое важное, — Дарлинг взволнованно поправил очки, — самое важно в том, что даже один человек, наделенный высоким уровнем параулитарных способностей, может создать Измененный Предмет и даже Предмет Силы самостоятельно, — он написал еще одно слово «параулит». — Вот в этом самое интересное. Люди, такие, как вы, Директор, можете самостоятельно, при определенном усилии и желании, самостоятельно создавать ИП и ПС, — он написал эти две аббревиатуры в крайнем левом столбике, под заголовком «внутренняя энергия тела». — Таких людей, если они находятся в результате оперативных мероприятий, их традиционно берут на работу в Бюро.
— Как произошло со мной и Диланом, — помрачнела я.
— Всё верно, Директор. Ваш потенциал смогли измерить только сейчас, он невероятен. А ваш брат, Дилан, даже в детстве давал такие потрясающие результаты…
— Дальше, доктор Дарлинг, — справившись с собственными чувствами, попросила я.
— Простите, Директор, — Каспер поправил очки. Чувства такта и стыда, видимо, этой касте несвойственны. — Я продолжу, да? Так вот, параулитам и обычным людям свойственна генерация собственного энергетического или, как можно назвать, биологического поля, — он нарисовал две полуокружности, верхняя оказалась меньше. — И, наконец, я хочу поговорить о самом большом по силе и влиянию источнике — Иномировом Резонансе, — он написал эти два слова в правом нижнем углу доски. — Это намного, намного больше, чем может параулит.
— Это что-то наподобие Ииссов или Полярис? — понятливо кивнула я.
— Именно! — обрадовался Каспер. — Это частные примеры двух видом Иномировых Резонансов, но в мире существует намного, намного больше таких источников. Они слабее, совершенно бессистемно разбросаны по всему миру и создают АМС и ИС самых разных форм и проявлений. Резонансы проникают в наш мир через так называемые Разломы в пространстве, связывающие наш и иноземные миры.
— Кто-то специально делает это, эти Разломы?
— Нет, это, скорее, стихийное природное явление, хотя нет прямого подтверждения, что они не могут быть вызваны искусственно. Тот же самый Диапроектор…
Я потерла лоб кончиками пальцев.
— Понятно, что всё опять очень непонятно, — подытожила я.
— Именно, Джесси, в этом и смысл! — Каспер присел на свой стул.
— Хорошо. Могу я попросить еще кое о чем?
— Для тебя — всё, что угодно, милая Джесси, — откликнулся он.
— Доктор Рея Андерхилл. Она засела в Зоне Соприкосновения, в твоем Секторе. Я понимаю, ей очень нравится работать с Плесенью, но она не нравится уже мне, да и другим сотрудникам мешает. Так что пусть сделает хороший запас этих своих вонючих таблеток и заканчивает работу. Этот проект сворачивается.
— Я поговорю с ней, — кивнул Каспер. — Вы правы, ее исследования немного затянулись.
Я встала с места. Дарлинг тут же вскочил на ноги.
— Очень рада, что мы нашли общий язык, — заявила я, — Но мне надо идти — бумажную работу еще никто не отменял.
— Да, конечно, — он еще раз широко улыбнулся. Кажется, он даже с облегчением выдохнул.
Я вернулась в собственный кабинет, несколько утомленная разговорами. Я слишком долго была одна, до Бюро и в то время, пока спасала его. Привыкнув к одной модели поведения, немного тяжеловато было привыкнуть к совершенно другому. Мне непривычно было, что все эти люди смотрели на меня и слушали всë, что я говорю. Мне было бы удобнее, если бы я занялась какой-нибудь простой работой в дальнем кабинете, без общения с людьми, но такого уже не будет. Сожалеть о нереализованных возможностях глупо, гораздо разумнее работать с тем, что у меня есть на самом деле. Мне, по сути дела, положено сидеть в этом кабинете и управлять Бюро отсюда, но для этого нужно было наладить работу моего Бюро, чтобы не бегать каждый раз и не налаживать связи. Придется поработать как следует сейчас, чтобы в дальнейшем у меня, да у всего Бюро в целом было меньше проблем и чрезвычайных ситуаций.
Не в первый раз, иронично подумала я, скидывая туфли под столом. Давно в моей жизни уже была ситуация, когда она резко менялась, и мне приходилось приспосабливаться к новым обстоятельствам. Справилась тогда, справлюсь и сейчас. Зацепившись пальцами ног за перегородку под столом, я откинулась в кресле и потянулась, со вкусом и до хруста в суставах. Рефлексией можно заниматься сколько угодно, однако дела сами себя не сделают, тем более ужасная бумажная работа. Потянувшись еще раз, я опустилась обратно и начала перебирать документы, скопившиеся у меня на столе.
Вчитываясь в названия, я поняла, что в кабинете слишком темно. Большое полотно за моей спиной давало только общее освещение, не слишком интенсивное, и мой стол оставался в тени. Я включила лампу на столе и попыталась передвинуть саму лампочку на подвижном держателе, чтобы мне было удобнее, но всё равно что-то было не так. Еще раньше я заметила несколько переключателей и попыталась их передвинуть. Один из них отвечал за интенсивность свечения, а второй — за колор света, от сине-холодного до красно-тревожного. Красный свет вызывал у меня тревогу, поэтому я остановилась на нейтральном, немного ближе к теплому. Полностью удовлетворившись освещением, я приступила к работе.
На моем столе оказалось множество отчетов о деятельности разных агентов в период кризиса. Толще всего оказался отчет Поуп, и этому я совершенно не удивилась. В них четко и ясно было сказано, какие действия предпринял тот или иной агент, в связи с возникшими событиями. Тех, кто выжил, конечно, о мертвых и захваченных Ииссами было только упоминание. По этим отчетам, как я поняла, будет сделана соответствующая запись в их личных делах и свяжутся с их родными. Благодарственное письмо с соответствующим «умер с честью» или личный визит — нужно будет распорядиться, чтобы эту часть работы передали мне лично, потому что так будет правильно, что ли.
Ожил интерком.
— Директор, можно к вам зайти? — раздался голос секретарши.
— Конечно, Барбара, — откликнулась я.
Через минуту в двери вошла девушка, неся в руках толстую стопку папок. Я проводила эту стопку тяжелым, грозным взглядом, пока она не легла в корзину входящих.
— И что это такое, — поинтересовалась я.
— Отчеты, мэм, — тут же ответила Барбара. — От Медицинского Отдела о состоянии вашего брата, от Отдела Службы Безопасности, в том числе о прогрессе дезинфекции плесени. Так же от Отдела Логистики, о планах расхода бюджета на следующий квартал и на полгода. Так же прибыл отчет Маршалл о последнем боевом столкновении с противником.
Я вытащила папку от Медицинского Отдела и пролистала ее. Ничего нового — всё так, как говорила Себастьяна. Так же, походя, я несколько удивилась о самом факте того, что мои распоряжения выполнялись. Чрезвычайно волнующий первый опыт подобного рода.
— Столько людей у тебя сегодня побывало, — заметила я. — Почему никто из них не зашел ко мне?
— Простите, мэм?
— Это мой самый страшный кошмар — разбирать завалы бумаг, в которых ты собираешься меня похоронить, — произнесла я недобрым тоном, от которого секретарша попятилась. — Много ли стоит просто сказать мне: «Директор, плесень практически вывели, осталась только активная Зона Соприкосновения», — видя ее реакцию, я выдохнула и тоном мягче попросила. — Пожалуйста, скажи мне.
Барбаре потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
— В Бюро много о вас говорят, Директор, — проговорила она. — Много хорошего, в первую очередь, но и так же о вашем характере и о том, насколько вы сильны как параулит.
— И что именно обо мне говорят?
— Что вы отстреливаете сотрудников, если вам что-то не понравится, и метаете их, как дротики.
— Если я могу это сделать, это не значит, что я это буду делать, — я откинулась на спинку кресла и постучала по столешнице. -Так вот. Я не потерплю, чтобы глупое распространение слухов мешало работе. Если это безобразие не прекратится, я не поленюсь и пройдусь по отделам, самолично. Послушаю, что там обо мне еще говорят.
В любом случае, Каспер говорил что-то такое, в своих видео, про коллективное бессознательное. Что общественное мнение создает измененные события и предметы. Коллективное бессознательное, архиетипы и сплетни.
— Мне просто не нравится, — пояснила я, — да и не привыкла, что обо мне так увлеченно говорят за моей спиной, — я постучала ручкой по столу еще раз. Я слишком импульсивна и необъективна, Директор такого большого и сложного места не может принимать решения, повинуясь сиюминутным порывам. Это опасно. — Подготовь мне список наиболее… отвлеченных от работы сотрудников.
— Это будет список на увольнение? — деловито осведомляется секретарша. Мне попалась хорошая помощница — крепкие нервы, хорошая реакция.
— Я просто с ними поговорю, — покачала головой я. — Тренч бы их тут же уволил, да? — дождавшись кивка секретарши, я продолжила. — Так вот, я не Тренч и никогда им не буду. Можешь идти.
Барбара тут же вышла их моего кабинета.
***
Где-то в послеобеденные часы ко мне явился Уильям Кирклунд. Он ворвался в мой кабинет широким шагом, хлопнув дверьми. Я подняла голову и улыбнулась. Несмотря на его не слишком спокойное настроение, я была искренне рада его видеть.
— Добро пожаловать обратно в Старейший Дом, — радостно поприветствовала я.
Он же моей радости не разделял.
— То, что здесь происходит, совершенно неприемлемо! — он хлопнул по моему столу двумя папками с логотипом Бюро. — То, что сделал Тренч с Бюро, недопустимо и безнравственно!
— Для начала — успокойся, — предложила я и указала кончиком ручки на стул. — Садись и расскажи, что произошло.
— Я говорил сегодня с утра с Маршалл, — начал он, послушно сев в гостевое кресло, — о том, что случилось в Бюро за время моего отсутствия. Тренч как Директор, вел себя совершенно неправильно. После моего увольнения он законсервировал весь Центр Расследований, вместо того, чтобы назначить другого руководителя. Он допустил проникновение в Бюро активных и опасных Зон Соприкосновения и появление взбесившихся Измененных предметов.
— Совершенно с тобой согласна, — кивнула я.
— И поэтому я хочу инициировать служебное расследование в его отношении, — заявил он.
— Он мертв, Уильям, — мягко напомнила я, — Ему от этого никак и ничего не будет.
— Я лично думаю, что такое расследование поможет в дальнейшем избежать подобных ошибок руководства.
Мне хотелось напомнить ему, что сейчас совершенно не время для этого, но в его словах был здравый смысл и рациональное зерно.
— Пожалуйста, — разрешила я, — Но, прежде чем обвинять его в некомпетентности, имейте в виду, что он при одной экспедиции подхватил, — помолчала, подбирая слова, — особый вид резонанса, который воздействовал на его разум и образ мышления, — Уильям потрясенно молчал. — Подними отчеты об экспедициях в Диапространство-36 и всё поймешь.
Он молча кивнул, думая о своем, и машинально взял в руки папки, с которыми пришел.
— Кроме Маршалл, я зашел с утра в отдел кадров. Нужно, чтобы вы подписали документы о моем возвращении на прежнюю должность с более высоким уровнем допуска, — он взял себя в руки и протянул мне одну из папок.
Взяв ее, я пролистала, по диагонали просматривая содержимое его трудового контракта. Казалось бы, паранормальное Бюро, а бюрократические ужасы здесь вполне обыденные, как я успела убедиться. На последней странице первой копии я нашла свое имя и расписалась рядом. Так же я сделала со вторым экземпляром и вернула папку Уильяму.
— А что в другой папке? — поинтересовалась я. — Тоже мне на подпись?
Я указала на вторую папку в его руках. Уильям несколько смутился, как будто я застала его за онанизмом.
— Это разрешение на разведывательный рейд в закрытую зону, — объяснил он. — Трентч после моего увольнения закрыл мой Сектор. Теперь в свободном доступе только часть, с моим кабинетом. Остальное же лежит в закрытой части, за Просекой. Поэтому требуется команда, чтобы пройти туда и снять изоляцию. Нужно ваше разрешение, как Директора, на подобную операцию.
Я пролистала папку, просматривая её содержимое. Обоснование рейда, состав группы, ссылки на личные дела в архиве, оружие для рейда — всё это выглядело довольно серьёзно.
— Маршалл не смогла войти в эту группу, но зато дала несколько своих людей.
— Всё настолько серьёзно? — поинтересовалась я.
— Неизвестно вообще, что происходит за Просекой и насколько далеко распространились эти Ииссы.
— Тогда я иду с вами, — я открыла страницу с составом группы и размашисто вписала в конец списка собственное имя. Уильям хотел было возразить, но закрыл рот сразу после того, как его открыл.
— Как пожелаете, Директор, — проговорил он. — Только вот мы выступаем уже сейчас, у вас нет времени собраться.
— А мне и не надо собираться, — заявила я, подписывав на последней странице разрешение, одновременно надевая на ощупь под столом туфли. После этого я вскочила на ноги и схватила со стола Табельное Оружие. — Я уже готова.
По его лицу было понятно, что он попросту не смеет мне возразить. К тому же, ему действительно нужна была помощь. Он встал со своего места.
— Сбор проходит у конференц-зала в Центре Управления. Это недалеко отсюда.
Я кивнула и последовала за ним. В самом деле, в холле возле конференц-зала, собралось несколько рейнджеров в полном обмундировании и четверо агентов.
— Директор Фейден дала добро на проведение этой операции, — заявил он, когда мы дошли до места сбора, — А также она выразила желание принять участие в нашем рейде, — последнее он произнёс голосом усталого отца, которому навязали маленького ребёнка.
Один из агентов скорчил презрительную рожу, но ничего не сказал.
— Я только помогу вам вернуться обратно в том же составе, — просто заметила я.
Один из рейнджеров поднял руку и снял шлем с маской, явив свое добродушное круглое лицо.
— Директор Фейден, вы узнаете меня? — подал голос он.
— Да, Уэллс, очень рада вас видеть здесь, — улыбнулась я. Мужик безмерно обрадовался и натянул защиту обратно. — Будет хорошо, если вам не придется никого штопать. Идём уже.
Я развернулась и последовала к лифту, чувствуя на себе взгляды их всех. Терпи, Джесси, ты теперь их обожаемый босс, на тебя будут пялиться, и о тебе будут говорить. Первой зайдя в лифт, я дождалась, пока зайдут все остальные, и привычно кулаком заехала по кнопке лифта. Раньше этой кнопки здесь не было, но на такое я уже не обращала внимания. Здесь подобное случается очень часто. Кирклунд рядом со мной только удивленно втянул воздух. Тренч наверняка по-другому нажимал кнопки, и им придется привыкнуть, что я буду делать большинство вещей иным способом, чем Тренч.
Ожидая, пока лифт доедет до нужного места, я достала Табельное Оружие, проверяя его Формы. Больше всего мне нравилась та, что похожа на дробовик — очень эффективно действует на малом расстоянии и не очень на большом. На больших расстояниях я обычно использую гранаты, клеящиеся или вакуумные. Меня охватил азарт и предвкушающее волнение от грядущей схватки с противником. Конечно, это нехорошо, скучать по перестрелкам, по стреляющим в ответ врагам, но мне не доставало этих столкновений, я скучала по этим перестрелкам не на жизнь, а на смерть. Ничего хорошего в этом нет, как и в том, как я после таких боев забивалась в первый попавшийся кабинет и старалась не выть от боли, пока мои раны не исцелялись за минуты с родным мне голубовато-прозрачным и кристаллическим. Это было страшно, когда я только привыкала стрелять в тех, кто выглядел, как люди, как привыкала к Табельному Оружию, к его весу в руке и его смертоносной мощи, сносящей даже щиты противника. Училась и привыкала к тактике ведения боя, чтобы быстрее двигаться и бить сильнее, чем бьет меня противник.
Получилось у меня довольно неплохо, если судить по тому, что я всё это преодолела и осталась в живых, попутно защитив всё Бюро.
Приехав на этаж, лифт издал мелодичный звук, что раньше за ним не водилось, и открыл двери. Я выскользнула первой и осмотрелась. В помещении было темно, но я смогла углядеть контуры и дальние стены. Налево — лестница наверх, видимо, в кабинет Кирклунда, направо — пропускной пункт, за которым угадывалась сплошная бетонная стена. Скорее всего, там начиналась Просека.
— Всё чисто, — откликнулось сразу несколько голосов, и под потолком вспыхнул неяркий свет. Людей или иных форм жизни здесь действительно не было, а вот бардак здесь определенно присутствовал. Уильям, находящийся недалеко от меня, поморщился, но говорить ничего не стал. На свету я увидела Точку Контроля, которая слабо светилась, и кинулась к ней. Вокруг меня сразу заняли круговую оборону несколько рейнджеров, в том числе и Уэллс. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы очистить ее от посторонних резонансов и понять, что именно было не так.
— Здесь не было Ииссов, — оповестила я всех. — Но здесь было что-то другое. Темное и враждебное.
— А поконкретнее нельзя определить, — не выдержал один из агентов, тот, что был недоволен.
— Ваше имя и должность, агент, — тут же откликнулась я.
— Дэйв Глисон, дознаватель по особо важным делам, — тут же выдал он с напором.
— Агент Глисон, пожалуйста, — я показала рукой на Точку Контроля, — определите конкретнее, что за вид резонанса здесь был. Если, конечно, можете.
Дознаватель сдулся и пробурчал что-то невразумительное. Конечно же, он не мог.
— Идем дальше, — кинула я и сама первой двинулась к Просеке через пропускной пункт. Рамка металлодетектора привычно пискнула, и я так же привычно ее проигнорировала. При моем приближении бетонная стена начала подниматься, а за ней вторая и третья. Эти меры безопасности были совершенно не лишними — обычно за Просекой содержались опасные для всего мира вещи. За Просекой сейчас, к примеру, содержался Паноптикум, Телефон Прямой Связи и почивший Гедрон. Сама Просека представляла собой пространство в нигде, отделяющее помещения с опасными предметами. Сами помещения были защищены толстым слоем бетона, наверняка с определенными примесями, и облицовано всё это было, с двух сторон, слоем Черного Камня, который является отличным защитным материалом — всего метров пять в толщину. Выглядело это, конечно, очень впечатляюще — висящий посередине бездны светлый мост, который ведет от двери к двери. По одному из таких мы сейчас и шли. Я впереди, придерживая Табельное Оружие в опущенном состоянии, но готовая в любую секунду пустить его в ход.
Едва мы преодолели Просеку, как попали в небольшое помещение, средних размеров холл перед следующим помещением. Я хотела уже двигаться вперёд, но все остальные дождались, пока не закроются три толстых бетонных двери. Уильям заметил моё мимолетное недоумение, но ничего не сказал. Этот сукин сын умудрился при этой экспедиции одновременно контролировать своих подчиненных, действовать самому и ещё приглядывать за мной. Ему бы дать… в лоб затрещину за такую самодеятельность, за неоплачиваемую работу няньки при мне, да так, чтобы летел из моего кабинета по прямой до самого поста охраны.
Дождавшись закрытия блокировочных дверей, мы двинулись дальше. За дверью сразу начинались офисы, в самом обычном своём виде, только что, с таким бардаком, что и на входе. Два блока по три комнаты, ничего особо примечательно го, ни необычных явлений, ни кого-либо живого. Я сразу двинулись вперёд, а два агента повернули налево, чтобы обойти, с одной стороны, а ещё двое — направо. Когда я была одна, то так и делала, обходила всё помещение, прежде чем идти дальше. Никогда не любила сюрпризы, тем более неожиданные и стреляющие в спину. Сквозь офисы мы прошли без сюрпризов, но перед самым переходом выход был заблокирован сместившимися стенами, и перед ними располагалась Точка Контроля. Не раздумывая, я шагнула в столб света и с силой приложила той искристой кристаллической силой в эту Точку, вытравливая инородную силу. Но, вопреки ожиданиям, из-под рук брызнуло не размыто-красное, а тяжёлый и удушливый дым, который с высоким визгом испарился. Агенты успели вскинуть оружие, но это было уже незачем, это были только безвредные остатки. Зато заблокированные стены начали двигаться, раздвигаясь и становясь обычными стенами, создавая проход и открывая широкую лестницу. Однако на конце лестницы двойные двери тоже были заблокированы.
— Что за дерьмо… — протянул один из агентов.
Я бы назвала это по-другому. Больше всего это походило на содержимое стока трубы канализации, в котором застряли мусор, выпавшие волосы вместе с дурными мыслями и содержимым пространства между пальцами немытых ног общим размером выше моей головы, плотно залепившим двери. Запах, конечно, был соответствующий, но Плесень Зоны Соприкосновения по мне воняла гаже. Я вскинула на него Табельное Оружие, помедлив на секунду. Другие агенты и рейнджеры начали стрелять по этой преграде, но ей от этого ничего не стало, только завизжало высоко.
— Прекратить огонь, — вскрикнул Кирклунд, и выстрелы затихли. Вперёд вышли два рейнджера и достали свои инструменты и фонарики, с длинными серебристыми ручками. Наверное, они хотели взять образец этой грязи, но едва они навели свет на эту штуку, как она завизжала и начала расплескиваться и совсем немного таять. Догадаться было очень просто. Эта штука боялась света, как кислоты, и нужен был источник его помощнее. Источник Резонанса намного сильнее, и я даже знала, что откуда его я могла взять прямо сейчас.
— Отставить, — рявкнула я как следует, и рейнджеры тут же отпрянули назад. — Есть у кого-нибудь запасной фонарик?
— Возьмите мой, Директор, — Уэллс протянул мне свой. Я сунула Оружие в кобуру, кивнула и взяла фонарик, точно такой же, как и у других агентов. Перехватив его у самого источника света, я посветила на кучу. Эффект был уже сильнее, визг был на грани слуха, а сама темнота начала активнее разбрызгивать свое содержимое.
— Все назад, — крикнула я, сама отходя на пару шагов. Фонарик начал ходить ходуном, и я попридержала другой конец. Вероятно, я интуитивно сделала правильно, потому что свет из фонарика изменил свою природу и, вероятнее всего, свои свойства, приобретая голубовато-белый цвет и увеличив диаметр освещения. Преграда начала плескаться и плеваться тёмными сгустками и каплями света.
— Глаза прикройте, — успела предупредить я, прежде чем преграда из темноты окончательно вспыхнула и разлетелась взрывом. В последний момент я выронила фонарик и успела выдрать телекинезом камни из-под своих ног, чтобы прикрыться хотя бы частично. Но особого урона этот взрыв не принес, это, скорее, был как фальшфаейр, только свет без видимого вреда.
— Сейф, я так полагаю, — послышался голос Кирклунда.
— О, Уильям, ты такой милый, — произнесла я, пытаясь проморгаться. Кажется, меня всё-таки немного ослепило. — Такой внимательный и заботливый.
Как только прояснилось в глазах, я подобрала фонарик и, поменяв его местами с Табельным Оружием, двинулась вперед. Одновременно пытаясь прощупать окружающее меня пространство собственным «шестым» чувством, которое я научилась использовать, чтобы произвести своеобразную разведку на местности. В годы юности такая штука здорово помогла мне избежать многих неприятностей, так же, как и совсем недавно, при вычищении Ииссов. Я тут же опознала идущих за мной людей — некоторые ощущались острее других — и безмолвную, затаившуюся опасность там, впереди. Ииссы действительно чувствовались по-иному. Левой рукой я толкнула двойные двери, а правой — вскинула Оружие вперед, целясь в темноту. Я не знала, будет ли то, что сидит там, в темноте, но явно это шло не в пользу Бюро. Поэтому я принялась за уборку — спустила курок и принялась поливать темноту плотным шквалом огня. Что-то в темноте заорало, завизжало, как недавняя преграда. Опустошив обойму, я метнулась налево, под сень офисов, и огляделась, ища врага. Что-то мелькнуло у меня перед самым носом, и я тут же метнула в темное первую попавшуюся вещь, оказавшуюся офисным стулом. Нечто снесло тут же, и я еще вдобавок пару раз выстрелила.
В отдалении замелькал свет, послышались голоса и выстрелы. Я рванула к лестнице, за пару секунд оказавшись наверху и уже отсюда, с высоты, выцеливая противника. Видимо, откуда-то притащили осветительные приборы побольше, потому что уже было видно людей в этой темноте, а также неоформленные сгустки тьмы, вполне резво перемещающиеся. Если эти штуки боятся света, то и взрыва наверняка испугаются. Я крутанула ствол Табельного Оружия, переключая его в режим, схожий с кумулятивным оружием, и стала стрелять, прямо по этим сгусткам. С первым же выстрелом радостно осыпалось стекло, а эти штуки стали взрываться изнутри, как петарды. Или воздушные шарики. Со второго этажа я видела, как двое агентов двинулись дальше, не принимая участия в общем веселье.
— Хватит громить мой Сектор! — заорал Кирклунд во весь голос, перекрикивая шум стрельбы.
— Сектор твой, но Старейший Дом теперь мой, — задорно откликнулась я, не переставая при этом отстреливаться. — Что хочу, то и делаю.
Со спины у меня появилось еще несколько тварей, и я, недолго думая, развернулась и спиной вперед вылетела в разбитое окно, одновременно стреляя по этим тварям. А потом, зависнув в воздухе, методично добила все оставшиеся сгустки.
— Ты что творишь, — подскочил ко мне Уильям, едва носки моих туфель коснулись пола. — Стреляешь из кумулятивного оружия в Оперативном Центре! Да это место, чтобы ты знала, еще при Директоре Нортмуре было построено! Уникальная совместная разработка чуть ли не половины всех Отделов Бюро! Да задень ты хоть один прибор, всё бы пришлось создавать заново!
— Ничего с твоим Центром не случится, — огрызнулась я. — Я же не по приборам стреляла. Ты знаешь, однажды я проходила через Отдел Логистики, и мне не повезло наткнуться на крупный отряд Ииссов. Вернее, им не повезло. Так вот, через минут пятнадцать там даже стены были посечены осколками, я не говорю уже о мебели и оборудовании. И ничего страшного с Логистикой не случилось, стало всё, как было. Я возвращалась через него через пару часов.
Кирклунд посмотрел на меня, совершенно недобрым взглядом, но счел нужным не спорить и ушел смотреть, что я там натворила на втором этаже. Двое агентов, посланных на разведку, вернулись очень быстро, не прошло и четверти часа. Учитывая размеры Старейшего Дома, они действительно только успели дойти и посмотреть.
— Пути к АМС Игл Лимитед и к АМС Фра Маруо открыты и свободны, — доложил агент Глисон, который ходил в разведку, — А вот пути к АМС Брайт Фолс залеплены этой дрянью, и фонариками не разбивается.
— Значит, это дерьмо идет оттуда, — подвела итог я. — Источник тоже там находится. Что именно там расположено?
— Почитайте отчеты, Директор, — предложил мне вернувшийся к докладу Уильям. — Сейчас нужно пробиваться туда силой.
Я чуть наклонила голову вбок. Этот мужчина решил меня послать? Своего любимого Директора и непосредственного начальника?
— Я не прошу пересказывать подробно всё, что есть в отчетах, — мягко произнесла я, — В двух словах.
— Не собираюсь тратить на это время сейчас. У нас так не принято.
— У всего Бюро сменился руководитель, не тебе одному стоит привыкать к новым порядкам. Не так уж это и сложно, — в ответ на его грубость я только улыбнулась.
— Мы должны сейчас устранить вторжение противника в мой Сектор, а не разговаривать о старых делах, — в открытую огрызнулся он.
За нами наблюдали, не скрываясь, все остальные участники экспедиции. Я уже почти слышала, как расползаются слухи о нашей грызне.
— Когда мне было одиннадцать, и я была очень маленькой девочкой, в результате АМС я потеряла маму и потеряла папу, — спокойно объяснила я, — а чуть позже, в тот же день, потеряла брата. Мне пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь. Так что давать устные отчеты ты привыкнешь, Уильям, — пообещала я. — Или я могу уволить тебя прямо сейчас, — я чуть качнула правой рукой, в которой до сих пор зажато Табельное Оружие, — это твой выбор.
Кирклунд посмотрел на меня мрачно и тяжело. Видимо, им еще никогда не командовали дерзкие рыжие девчонки вдвое его младше.
— Брайт Фолс это маленький город на побережье, на территории которого произошло АМС. Источником было озеро Колдон, на дне которого умер писатель Томас Зейн и предположительно еще один писатель Алан Уэйк. Были собраны улики, проведена частичная реконструкция города, но расследование было не окончено.
— Значит, здесь оказались предметы, носящие следы резонанса этого АМС? Теперь всё становится ясно, — кивнула я.
— Что именно ясно?
— Ииссы сюда не добрались, скорее всего, потому что Сектор был изолирован, но эхо их Резонанса оказалось достаточно, чтобы материализовать тот Резонанс с озера Колдон — оказалось в Старейшем Доме, в эту кучу грязи.
— И что делать с этой информацией?
— Приниматься за уборку, — я обернулась к агентам. — Я, Кирклунд и еще трое добровольцев отправляемся в АМС Брайт Фолс, остальные делятся на две команды и прочёсывают оставшиеся две реконструкции. Возражения?
Агенты переглянулись, но возражать не стали. Добровольцами вызвались Уэллс и Глиссон, а так же еще один агент. Мы тут же двинулись вперед, дальше по отделу, к площадке с еще одной Точкой Контроля, которая так же была заражена Тьмой из Брайтон Фолс. Очистив ее, мы поднялись на техническом лифте и снова пошли прямо. Как и доложила разведка, путь в этот АМС был залеплен этой грязью, которую я без разговора выжгла своим фонариком.
Реконструкция этого города отличалась от того, как был сделан Ординариум. Там был реконструирован весь город, хотя бы схематично, но вполне узнаваемо. Здесь же был представлен в сборке только один дом, зато в полную величину, а на полу перед ним были разложены улики. В большинстве своем это были разного рода бумаги, а также некоторые металлические и деревянные вещи, самые разные. Некоторые бочки и шины лежали в специальных ящиках, и несколько подрагивали и вдобавок стали визжать, когда вспыхнул свет под потолком. Неясные агрессивные тени тоже здесь присутствовали, и они все смылись внутрь реконструированного дома. Пришлось идти за ними. Модификация Табельного Оружия, наподобие автоматической винтовки, давала неплохие вспышки, особенно если бить с близкого расстояния. Тени эти были неагрессивные, в смысле они не нападали, а пытались сбежать от вспышек наших оружий и фонариков. Но такой гадости я в своем Доме не потерплю, поэтому наша команда истребила их до последнего. Дергающиеся предметы попросту залили светом из фонариков, и они сами взорвались, как преграды.
В одном из кабинетов в доме мы нашли несколько машинописных страниц. Они лежали в беспорядке на рабочем столе, и от них я тоже ощущала резонанс, но только другой, чем от всей этой дряни. Мне это не понравилось.
— А ну-ка, отойдите, все, — попросила я, доставая фонарик. Рукопись на фонарик отреагировала, но совершенно иным способом. Листы задрожали, засветились и исторгли из себя мужской, хорошо поставленный голос.
— Я прошу, помогите, — при первых же звуках этого голоса я вздрогнула. Он определенно казался мне знакомым. — Я прошу тех, кто сможет найти мое послание, кто сможет прочитать между строк, прошу, пожалуйста, найдите меня. Кто-нибудь, пожалуйста, я застрял в темном месте, и не могу выбраться отсюда самостоятельно. Кто-нибудь, придите на помощь…
Я переглянулась с Кирклундом. Это уже немного чересчур, даже для такого места. И где же я могла слышать этот голос?
***
Немного позже, когда закончили зачищать реконструкции расследований, я с Кирклундом остались вдвоём в его кабинете. Он на своем месте, я в более низком кресле для гостей, но непонятно, кто здесь главный.
— Директор, мне нужно откровенно поговорить, — проговорил Уильям, нехорошим тоном «этот разговор нам обоим не понравится».
— Я тебя слушаю, — вздохнула я.
— Дело в том, Директор, — начал он, — я наблюдал за вами во время рейда и провел опрос других сотрудников. Вы хорошо владеете оружием, слишком хорошо для человека, впервые взявшего в руки оружие. Вы стреляете без колебаний и всегда первая бросаетесь зачищать отделы. Так же вы, как Директор, принимаете верные решения в тяжёлый период после кризиса, и вы смогли с блеском и при поразительно минимальных потерях вывести Бюро из кризиса.
— Дальше, так полагаю, последует «но», — предположила я.
— Но вы совершенно не умеете работать в команде, — проговорил он, чуть помедлив. Смешно, можно было предположить, что такой брутальный мужик, как Кирклунд, будет бояться молодую, хрупкую девушку. Впрочем, сложно такое предполагать после того, как он так хамил мне еще недавно. — Так же вы не хотите следовать установленным протоколам действий и чаще всего действуете своевольно.
— Это плохо? — чуть более угрожающим, чем надо, тоном, спросила я.
— Я имею в виду, что у каждого сотрудника Бюро есть свой протокол действий, так называемые должностные обязанности, в том числе при чрезвычайных ситуациях.
— Которые случаются достаточно часто, — кивнула я, внимательно его слушая.
— Это уже специфика места. Я хочу сказать, что вы им не следуете, даже простейшим правилам групповых взаимодействий, что может привести к неприятным результатам.
Должностные инструкции мне никто не передавал и о правилах не рассказывал, поэтому я им не следую. В конце концов, это государственное Бюро, а не придорожная забегаловка.
Я чуть наклонила голову, раздумывая. Правила в любом случае — это хорошо, это противоположность хаосу и беспорядку, что царили сейчас в Старейшем Доме. Большинство сотрудников, как я видела, сразу же после снятия изоляции вернулись к своим прежним обязанностям — они знали свои правила и следовали им. К тому же, следовало послушаться людей, которые работали здесь гораздо больше меня и знают, как здесь работать и как здесь выживать.
— Лэнгстон говорил мне что-то о протоколах, но в тот момент я была больше занята Холодильником, — я качнула головой. — Могу признать, что это имеет смысл. Если мне предоставят внятные протоколы действий, служебную инструкцию и что там еще придумали — я выучу это и буду действовать по правилам.
— А как же мистер Тренч, который передал вам Табельное Оружие? Он не передал вам протоколы?
— С ним я познакомилась уже после его смерти, — пожала я плечами. — Специфика места.
Кирклунд вздохнул, мне показалось, что облегченно. Если я младше его, то это не значит, что я не понимаю простых вещей.
— Рад, что вы это признали, — признал он. — И еще один вопрос, который я хотел бы с вами обсудить. Мне хотелось бы, чтобы вы поговорили с парапсихологом.
Наверное, мое лицо после этих слов стало особо выразительным. Продолжение шоу, акт второй?
— Я всё понимаю, Директор, — в голосе Уильяма звучит некоторая жестокость. — Я понимаю про Ординарум и про вашего брата, с которым вы были разлучены в детстве. Я понимаю, что вы хотели защитить сотрудников Бюро ценой собственной жизни, кидаясь в одиночку на Ииссов наперевес только с Табельным Оружием.
— Тем не менее этого хватило, — отрезала я.
— Вопрос не в том, хватило ли у вас сил в одиночку защитить Старейший Дом, а в том, сочли допустимым рисковать собой в одиночку. По протоколу, при кризисе нужно было очищать Старейший Дом офис за офисом, отдел за отделом, планомерно и поступательно. Большим отрядом из рейнджеров и оперативников, подстраховывая и прикрывая друг друга.
— Как показала практика, рядовые сотрудники не в состоянии были отразить нападение Ииссов, — парировала я. Кирклунд скрипнул зубами. — Да к тому же, твои люди были недоступны: по большей части в убежище, а рейнджеры планомерно отступали.
— Тогда вы, как самый сильный параулит, должны были войти в головной отряд зачистки. Но, опять же повторяю, ни в коем случае не в одиночку, не бросаясь сломя голову в гущу сражений.
— Я тебя поняла, — я в который раз за день потерла пальцами лоб, но Уильям не унимался. — Вы — руководитель, вы — сердце и душа Старейшего Дома, его часть и его отражение. Вы должны беречь себя, а не рисковать без повода. И если вы считаете, что можете играть в супергероя, это уже серьезнее. В любом случае, без проверок я бы не допустил вас работать даже в школьную администрацию, не то что управлять Федеральным Бюро по парапсихическому дерьму.
— Это официальное название? — засмеялась я. — Очень точно отражает.
— Директор?
— Если ты настаиваешь, то я поговорю с мозгоправом, — я подняла руки, как бы сдаваясь, и встала с кресла, показывая, что хочу уйти. Он вскочил вместе со мной — приятная дань вежливости. Думаю, мы поладим.
