Дневник сказочника

В городе не утихает мятеж. Бьют церковную власть. Народ клянет Папу и Рим. Выкидывали святых отцов из окон университета. Мне тоже не сладко — толпа пронеслась по улице мимо аптеки, где мы прячемся громя всё на своем пути. Нас двое с половиной — я, аптекарь и Богуслав Дробны — пастор с репутацией не самого приятного человека и скандалиста. С половиной, потому что пастор без сознания, а в кишках у него арбалетный болт и он умирает — кто-то из бунтующих заприметил его одежды и решил выразить почтение. Ян посмотрел в глаза, темные, как два бездонных озера, огромные от боли и блестящие от слез, глаза, что удивлённо смотрели на него и в никуда. — Я же только рассказываю истории… — прошептал он, — обычные сказки. Как я спасу его? — Вот и расскажи историю. Как ты умеешь, чтобы от начала до конца не оторваться. Уведи его подальше отсюда, запутай на дорогах грёз, потому как здесь я буду выковыривать болт из его кишок и он уж точно отдаст душу от боли, если будет в сознании. У меня так уже было — болт я достал чисто, но уже из мертвеца. Сам я уши воском залью, чтобы тебя не слышать. Давай, вспомни если не свою лучшую сказку, то любую, пока я кипячу инструменты. Да поспеши, времени в обрез. Образы и герои заплясали перед глазами Яна, стоило ему прикрыть веки. — Это будет о крепкой дружбе и решимости, — начал он. — Не знаю, лучшая ли это история из тех, что я помню, но она моя любимая.

Дуракам везёт

Всё началось, когда ведя переучёт дворцового имущества Королева вспомнила, что помимо сотни гончих, полоумного шута-уродца и пяти томов приказов Его Величества есть ещё Девочка, её дочь. И она нуждается в достойном воспитании, чтобы вырасти ей — Королеве под стать. Девочка же росла непослушной и бесстрашной, как и её лучшие друзья — крапива и солнечный свет, и вела себя совершенно неподобающе своей родословной. Девочка придуривалась, научившись у шута говорить, что она окончательно сбрендила, непонятно в кого закатывала истерики и, когда злилась, пародировала благородные приступы гнева, так часто являемые Его Величеством. Положительно никого не нашлось, чтобы брать пример и дружить после выхода приказа Его Величества «О друзьях». Не было в Шумном королевстве детей, не имеющих грязных рук и шмыгающих носов (Королева), имеющих понимание в осенней охоте на медведя и славной родословной правителя (Его Величество) и при этом хотя бы немного смешных (Девочка). Был конечно сын короля Лерана, но после того, как Его Величество издал указ «о присвоении принцу Лерана звания эталона» и начал даже по росту сравнивать его с Девочкой, дружить с ним ещё до знакомства расхотелось. Да и не вышло бы: Его Величество быстро поссорился с соседом на почве жарких споров о принадлежности одного пограничного княжества и Девочке даже в мыслях с принцем играть запретили. Поэтому от скуки девочка вела себя ужас как не по-королевски. Нужно было это решать, и Королева, скрепя сердце, решилась взяться за воспитание. Был составлен план на годы вперёд, включающий Бурное Развитие, Планомерное Взросление и Небывалые Успехи. Королева наказала слугам неукоснительно следовать каждой букве плана вплоть до ранних побудок в пять утра и обливаний горячей и холодной водой попеременно. Спустя две недели она страшно утомилась от руководства процессом воспитания и удалилась в свои покои, набредя на свежую сплетню разразившейся и успевшей стихнуть за время доставки вести чуме,. Она нашла у себя все семь из трех признаков и удалилась на неопределенный срок в свои покои. Злые языки сказали бы, что она просто спасалась от милитаристических настроений Его Величества, который окончательно обиделся, что король-сосед, обозванный им собакой не прибежал извиниться за все те две недели, что Его Величество осыпал его гневными голубями и оскорбительными воронами, но злых языков из замка давно выгнали, Девочка приходила в себя от свалившейся на неё свободы, а Крукшильтрот был конечно дурак, но не настолько. Девочка вернулась к карандашам и игре света и тени. Она думала о друзьях и чужом внимании. Из друзей у нее были только неодушевленные предметы да полоумный шут, который называл её разными именами. — Милая Белль, — говорил он, — не переживай, эта стена непробиваема, как и мой чугунный лоб, сколько не старайся. Ты никогда не поймешь их. Тебе просто надо вырасти, а там все будет по твоей воле, потому что ты покинешь дворец. — Зачем это мне покидать дворец? Всё, что я знаю, это покои моего замка, я никогда не была снаружи, — хмурила лоб девочка. — Поверь, Гвен, тебе станет тесно здесь. Тут тесно даже для маленькой девочки и одного дурака, так хватит ли тут места для своевольной девушки? И ты же понимаешь, речь не только о месте. — А о чём? — О сверчках, конечно, я видел, как ты недавно их рисовала. В сверчке прекрасно все, а особенно его песни и вкус, если его поджарить, — быстро менял тему Крукшильтрот, когда мимо кто-то проходил. — Опять ты придуриваешься, — надувала губы Девочка. В том, что шут называл Девочку разными именами, была некоторая опасность — Его Величество, однажды забыв имя Девочки, издал указ, что её отныне зовут просто Девочка. Нарушать королевский указ было не лучшей идеей, но Крукшильтрот считал, что девочка должна попробовать на вкус все имена, раз у неё отобрали её собственное, и не считался с опасностью впасть в немилость Его Величества. Кроме него с Девочкой никто особо не общался. Конечно, иногда на королевскую чету нападала странная лихорадка, и они наперебой начинали задаривать Девочку дорогими подарками, а она сидела потом в привычном одиночестве и не понимала, зачем ей инкрустированный сапфирами гребень и золотой ночной горшок. Если же говорить о самом шуте, то он был не так прост, как казался. Сам он утверждал, что вместо трех близнецов родился он один, но такой умный за троих, да уродливый, что от горя моментально сошел с ума и старался больше ни о чем серьёзно не думать. Королева говорила, что он имеет честь быть сыном дальней сестры матери Его Величества, а Девочка по лицу (среднему, у Крукшильтрота было ещё два независящих от него по бокам огромной головы) видела что дальняя родственница была как-то необъяснимо близка к ее отцу, потому что шут и король были похожи как родные братья. Так что не все, что говорили ей взрослые Девочка считала возможным принимать на веру. Многие вещи, как потом оказывалось, она глупая «понимала не так» или вообще «стоило понимать в переносном смысле». Например, её опыт говорил, что хотя Его Величество и издал указ, что голова его соседа как только он её срубит украсит стену его тронного зала, Девочка была уверена, что они помирятся. К счастью, Его Величество брал на себя только тяжелый труд приказывать, за исполнением же приказов должны были следить те, кому приказано и изредка Королева. Если же это не делалось он брал на себя нелегкий труд топать ногами и громко кричать. Так, однажды ошибившись, Его Величество сказал, что жители одной далекой страны едят картошку, хотя те картошки в глаза не видали. Он отдал камердинеру письмо и мешок картошки с наказам иноземцам сажать, потому как он уже издал для них подобный указ. Сажали-ли они, писем не приходило и Девочка была не уверена. Так и с Его Величеством — Девочка оказалась права и не только обошлось без головы на стене, но и быстро наметился примирительный пир. Злые языки сказали бы что это не невероятная отходчивость Его Величества, а недостаток друзей и непоследовательность, но злых языков у нас вешают на крепостной стене, если вы из таких милости прошу, спляшете джигу для забавы честного народа. На пир были приглашены все, даже придворная сотня гончих, как главные эксперты по уборке упавшей под столы еды. Крукшильтрот ходил на голове и корчил рожи в три раза больше, чем любой нормальный шут, за что его собственно и держали. В гомоне голосов и лесе ног Девочка, вынужденная присутствовать отыскала необычного гостя. Его парчовые одежды к середине пира уже изрядно испачкались на коленях, а сам он запыхался от ползанья под столом и покалывания вилкой гостей. — Привет, а ты кто? — спросила Девочка. — Как кто? Известное дело, наследный прынц — ответил мальчик. — Да конечно. Наследный принц тут только один может быть, и это жуткий тип. — Ты ещё не слышала наверное об наследной принцессе, которая где-то тут бродит. Говорят, она любит брокколи. И причёсываться. — Это ещё что, наследный принц без ума от уроков этикета и геральдики. — Я, кстати, тоже, наверное, люблю брокколи. Ими очень забавно кидаться. — С картофельным пюре, прилипшим к потолку и капающим оттуда ничто не сравнится. Так неспешно беседуя они выбрались из-под стола и стали обходить зал, обсуждая немаловажные вопросы и уворачиваясь от слуг с блюдами. Неожиданно зал замолчал, и они смогли расслышать нарастающие голоса яростно спорящих людей. — Да нет, говорю тебе, ты все неправильно понимаешь! Именно ты спровоцировал наш конфликт, как и сейчас, а я милосердно прощаю тебя, если ты обещаешь впредь признавать свою неправоту. — Но разве не ты начал угрожать мне и перешёл на личности? Разве не ты нелестно отозвался о моих навыках охоты на оленя? — Нет, ты наверное много выпил и что-то путаешь. Как я мог такое сказать. Скажи ещё, уважаемый сосед, что я бы посмел тебя оскорбить. Не будь таким спорщиком, просто признай, что был неправ. — Я так и знал, что ты не на волос не исправился! Что же, я вынужден покинуть это место, чтобы прекратить поток твоей лжи и манипуляций! — Ах так! Значит, ты не хочешь мириться?! Тогда убирайся, и кстати, пусть твой мерзкий сыночек не пытается плохой воздействовать на мою дочь! Вся это перепалка, как вы поняли, развязалась между королем Лераном и Его Величеством. Дети удивлённо посмотрели друг на друга. Так ты, та самая… — начал ошарашенный принц. — Я думала, ты мерзкий высокомерный зазнайка, который даже спит в корсете… — прошептала Девочка. — А ну, разойдитесь! — Вскрикнул Его Величество. Девочка не колебалась ни секунды, она взяла новоиспеченного друга за руку и ответила: — Ни за что. Сам дружи с пустотой. В этот момент шут, понимающий по быстро краснеющему лицу Его Величества, что этот помидор вот-вот лопнет выскочил вперёд. Ах, самое время для сценки, устыжающей глупого и жадного короля Лерана — медовым голосом пропел он. — Измена! — наконец смог взвизгнуть Его Величество. — Неподчинение! Мне! Владыке этих земель! — Не стоит так волноваться, терпеливейший, — отчаянно зазвенел бубенчиками Крукшильтрот, — сейчас всё придёт в порядок, а наша маленькая принцесса просто шутит. — Я серьёзна как никогда! — отрезала девочка. — Ты! — вскрикнул Его Величество. — Это ты ее подучил, подлый дурак! Думаешь, я не знаю, что за моей спиной ты смеешься надо мной и в тайне нарушал мой приказ на все лады! Я отрублю вам головы! — Кажется, господин Здравый Смысл на примирительный пир приглашен не был — пробубнил под нос шут. Он достал что-то из кармана и бросил перед Его Величеством, а сам бросился наутек, спасаясь от клубов удушливого фиолетового дыма. Он подхватил девочку на руки и покинул дворец.

***

Эту историю мне рассказала немолодая женщина, которая нарисовала мне героев одной сказки, которую я ей рассказал. На мой вопрос, что же было дальше она ответила, что дальше была обычная история — девочка нашла друзей, они вместе с шутом, который все-таки оказался её дядей много бродили по свету и в конце концов он умер у неё на руках, успев научить её своим пусть и шутовским, но от этого не менее серьезным премудростям. — И ты, конечно же, понимаешь, что в этой истории Его Величеству не обязательно быть королем, правда? — сказала она, подмигнув на прощание.