Фурина—девочка, которая выжила!

За десять лет всё изменилось. Хотя нет, всегда есть исключения. Одним из таких исключений была Тисовая улица, особенно дом номер 4. Всё так же аккуратно подстрижены кусты, зеленеет газон, и в доме царит идеальный порядок. Однако даже здесь произошли некоторые изменения. Над камином появилось больше фотографий, на которых изображён полненький мальчик. И чем меньше времени прошло с момента появления фото, тем больше мальчик на них становится. Ничто в этом доме не указывает на то, что здесь живут сразу трое детей. Несмотря ни на что, Гарри и Фурина продолжали жить в доме Дурслей. В тот роковой Хэллоуин их не оставили на пороге дома, и за это уже можно было быть благодарными. Однако в остальном жизнь с Дурслями была совсем не сладкой. Иногда Фурина задумывалась о том, что лучше бы она осталась архонтом и продолжала играть свою роль. Но эти мысли быстро исчезали. Фурине не нравилось думать о прошлом, когда нужно было помогать брату. Она быстро привязалась к Гарри. Ей было приятно сознавать, что в её непростой жизни появился родной человек. За десять лет она полностью приняла Гарри как брата и старалась быть для него настоящей сестрой. Её размышления о брате прервал громкий голос тёти Петунии: — Вставай! Быстрее! Давай же! Фурина тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Тётя продолжала стучать в дверь: — Поторопись! Тётя Петунья ушла, а на кухне уже жарился бекон. Когда Фурина спустилась, она увидела Гарри. — Доброе утро! — весело сказала Фурина. — Доброе, — грустно ответил Гарри. — Что случилось? — спросила Фурина. Гарри молча кивнул в сторону стола. Там лежала огромная гора подарков. Настроение у Фурины сразу испортилось. В кухню вошёл дядя. — Причешись! — вместо приветствия крикнул Гарри дядя Вернон. На Фурину он бросил презрительный взгляд. С волосами у Гарри постоянно происходили какие-то чудеса. Его стригли практически постоянно, но волосы постоянно приходили в исходный вид. Однажды тетя Петунья подстригла Гарри почти налысо, оставив только небольшой хохолок, который прикрывал его шрам. В тот день он весь извелся и почти нк выходил из чулана, но на утро волосы отрасли. За это Гарри посадили в чулан аж до летних каникул. Из этой ситуации Фурина сделала выводы, что Дурсли ненавидят паранормальщину. Когда Фурина помогала Гарри расставлять тарелки на переполненном столе, в кухню ворвался Дадли. За ним скромной походкой вошла тётя Петунья. Дадли был очень похож на своего отца, Вернона: крупное розовое лицо, маленькие глаза, густые светлые волосы и почти полное отсутствие шеи. Тётя Петунья часто называла Дадли «маленьким ангелом», а Гарри — «свиньёй в парике». Пока они расставляли тарелки, Дадли считал свои подарки. Когда он закончил, его лицо вытянулось. — Тридцать шесть, — возмущённо глядя на родителей, произнёс Дадли плаксивым голосом. — Это на два меньше, чем в прошлом году. — Дорогой, ты забыл о подарке от тётушки Мардж. Вот он, под нашим большим подарком! — затараторила тётя Петунья. — Но тогда получается всего тридцать семь, — в голосе Дадли послышалось больше плаксивых ноток. Заметив, что у Дадли вот-вот случится очередной приступ ярости, Гарри начал быстрее есть бекон. Фурина посмотрела на него, потом на Дадли и тоже ускорила свой темп. — Мы купим тебе ещё два подарка сегодня в городе. Как тебе, ангелочек? Ты доволен? Дадли задумался. Его лицо снова покраснело, а сам он нахмурился. Посидев так с минуту, он наконец открыл рот. — Значит... значит у меня будет тридцать... тридцать... — Тридцать девять, мой сладенький, — подсказала тётя Петунья. — А-а-а, — выдохнул Дадли. — Ладно... Дядя Вернон усмехнулся. — Этот парень своего не упустит — прям как его отец! — Он взъерошил Дадли волосы. Дадли начал разворачивать подарки. Он открыл гоночный велосипед, который Гарри и Фурина не понимали, зачем ему. Следующим был самолёт на дистанционном управлении. Затем видеокамера, коробочки с новыми видеоиграми и видеомагнитофон. Петунье позвонили, но она очень быстро вернулась. На её лице виднелось явное раздражение. — Вернон, плохие новости, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу и не сможет взять вот этих. Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри отвернулся, скрывая улыбку. Фурине пришлось приложить усилия, чтобы скрыть радостный вскрик. Каждый день рождения Дадли их отправляли к миссис Фигг — сумасшедшей старухе, которая была помешана на своих кошках. В то же время Дадли и его друга отвозили в центр Лондона, где водили на аттракционы, в кафе и кино. — Может, отправим их к Тетушке Мардж? — Дорогая, Мардж их не переносит. А как насчёт твоей подруги? Ах да, Ивонн! — предложил дядя Вернон. — Она отдыхает на Майорке, — отрезала Петунья. Дадли громко разрыдался. Конечно, он не плакал уже несколько лет, но если он строил жалобную гримасу и начинал выть, то Петунья сразу же делала всё, что он хотел. — Дадли, дорогой, мы не позволим им испортить твой день рождения! — закричала Дурсль, обнимая сына. — Я... Я не хочу... Не хочу, чтобы они ехали с нами! — фальшиво всхлипывал Дадли. — Они всегда всё портят! Тут в дверь позвонили. — Господи, это они! Петунья сразу же засуетилась, готовясь к гостям. Она открыла входную дверь, и в дом вошёл лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, и его мать. Пирс был единственным худощавым мальчиком в компании Дадли. Чаще всего он держал жертв Дадли, чтобы те не вырывались. Увидев друга, Дадли прекратил притворяться. Через полчаса, не скрывая своего счастья, Фурина и Гарри сидели в машине дяди Вернона рядом с Пирсом и Дадли. Они впервые в жизни ехали в зоопарк. Конечно, Фурина уже бывала там когда-то, но воспоминания о прошлой жизни нагоняли тоску, а грустить сейчас совсем не хотелось. Перед тем как войти, дядя Вернон пригрозил запереть их по комнатам, если произойдёт что-то странное. Тетя Петунья и дядя Вернон ненавидели всё странное. Когда в машине Гарри сказал, что ему приснился летающий мопед, на него накричали. Фурина решила не говорить о том, что на мопеде сидел великан. С ними вообще много чего странного происходило. Например, однажды Гарри оказался на крыше школы, когда убегал от компании Дадли. А однажды Фурина затопила ванну, потому что вода становилась всё больше и больше, хотя кран был выключен. Но сегодня всё должно было пройти отлично. Пройдя в зоопарк, Дадли и Пирсу купили шоколадное мороженое, а Фурина и Гарри довольствовались лимонным фруктовым льдом. И то только потому, что мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хотят остальные дети. Побродив по зоопарку, они пообедали и отправились в террариум. Особой любви к змеям, ящерицам и черепахам Фурина не питала, но читать таблички было интересно. Они довольно быстро подошли к самой большой в мире змее, которая спала, свернувшись кольцами. Постучав по стеклу и не получив никакой реакции, Дадли быстро потерял интерес. Гарри же присел посмотреть на неё поближе. Тут Фурина заметила, что змея ей подмигнула. Она что-то зашипела, а Гарри внезапно начал отвечать. Это было странно, но она ведь тоже не обычный человек. По всей видимости, увлекательный разговор со змеёй прервал крик Дадли: — ПАП, ПИРС, ПОСМОТРИТЕ, ЧТО ДЕЛАЕТ ЭТА ЗМЕЯ! Фурина успела отойти от Дадли, и тот сбил Гарри, припав к стеклу. И тут произошло самое странное. Стекло, которое там было, просто исчезло, а змея выползла наружу. Люди с криками разбегались. Через полчаса они сидели в кабинете хозяина зоопарка, слушая его извинения. Миссис Дурсль налили чаю с ромашкой, а дядя Вернон попросил капнуть себе валерьянки. Сидя в машине, Пирс, опомнившись от шока, сказал: — А Гарри говорил с ней, да, Гарри? Лицо дяди Вернона побагровело, и, приехав домой, он зарычал: — Марш... В свою... Комнату. Будешь сидеть там... До летних каникул... Понял?! Гарри шустро убежал в чулан, и Вернон повернулся к Фурине: — И ты, сгинь с глаз моих, немедля! Кивая как болванчик, Фурина зашагала в комнату. Гарри и вправду не выпускали до летних каникул, а когда они наступили, он на глаза Вернону старался не попадаться. И вот одним непримечательным утром, когда Дадли выслали его новую форму из частной школы, в которую он пойдёт, вся семья Дурслей сидела за завтраком. Раздался звонок в дверь. — Дадли, сходи за почтой. — Пошли за ней этих! — Идите заберите почту. — Пошли за ней Дадли. — Дадли, ткни их своей палкой. Увернувшись от палки, Фурина пошла забирать почту. Гарри всё же остался стоять на кухне. Напевая незамысловатый мотивчик, она начала проверять почту и обомлела. Там было два одинаковых письма для неё и Гарри. Смекнув, что Вернону это может не понравиться, Фурина сунула письма в карман и вернулась к Дурслям. Здесь её очень удачно ткнул Дадли, и письма упали на пол. Захотев их поднять, Фурину оттолкнули, и Дадли сказал: — Пап, а этим двоим тоже пришли письма! Вернон забрал одно и заглянул внутрь, чем больше он читал, тем сильнее хмурился. — Пошли вон. — Отрезал дядя. — Там моё письмо, я хочу его посмотреть! — упёрся Гарри. — Я тоже хочу посмотреть, что им написали! — закричал Дадли. — Я. Сказал. Пошли. ВОН! Нырнув за дверь, они услышали лишь отрывки разговора, но было понятно, что Дурслям письмо не понравилось. Весь день проведя в мыслях о загадочных письмах, они еле-еле смогли уснуть. Завтрашний день начался ещё более неожиданно. Всё так же за завтраком, в дверь снова постучали. На этот раз дядя Вернон сам пошёл открыть дверь. Там его ждал очень неожиданный сюрприз. За дверью стояла пожилая дама, и Фурина её вспомнила. — Профессор МакГонакалл? — удивилась она. Это была та самая женщина, которая с Альбусом Дамблдором десять лет назад оставила их у Дурслей. —Очень приятно мисс Фурина, что вы меня знаете, но мне нужно поговорить с вашими опекунами насчет поступления в школу чародейства и волшебства "Хогвартс". Вы же прочитали письмо? —Никакое письмо они не прочитали! И я не отдам их к какому-то странному старикашке учиться.—Вспылил Вернон. —Именно это мы с вами сейчас и обсудим. Они ушли на кухню, а Фурина с Гарри остались стоять в прихожей. —Что это было? —Не знаю, но я точно видела эту женщину. По моему скоро все будет намного лучше. —А...ага. Через десять минут МакГонакалл позвала их. —Собирайтесь, вот письма, там список того, что вам нужно будет купить к школе. Ознакомьтесь, а я проведу вас по нужным магазинам. Взяв письма, полные радости Поттеры быстро собрались и стоя на пороге дома номер четыре, на Тисовой улице, готовились отправиться в Косой переулок. Как описала его МакГонакалл, поистине волшебное место.