Наше Будущее

Кендра   Зайдя домой, я сразу рухнула на пол от усталости и тревоги всего прошедшего дня. Хотя в это место, мне не очень то и хотелось, это было единственным так называемым убежищем для меня. Бункером, чтобы спрятаться от лишних глаз и боли, которые поджидали прямо за этой дверью.   С самых ранних лет, я гадала, а что люди чувствуют дома? И что значит быть дома? Какого это, когда ты не ощущаешь вечной опасности и страха, что с твоими близкими на улице может произойти несчастье, и они не вернуться домой. Когда я была маленькой, то очень любила читать книги. В некоторых из них говорилось об уюте и покое, несравнимых ни с чем иным. Когда с семьёй собираетесь за большим столом на праздники или, когда с близким человеком лежите под тёплым пледом и смотрите фильм. Те чувства, которые испытывают люди в этот момент, просто неописуемы. Комфорт и забота. Твоя душа в полном умиротворении, ты обнимаешь родного человека и не заботишься ни о ком другом, кроме него. Также, в некоторых книгах писали, что дом находиться там, где находиться твой любимый человек. Когда смотришь в глаза напротив и чувствуешь себя самой счастливой и нужной. Думаю, когда люди читают такое, у них возникает улыбка, и они вспоминают прожитые моменты с особым трепетом и бережностью. Всё, что когда- либо ощущала в такие моменты я, лишь грусть и пустота. Эти слишком ранние чувства никак не должны были возникать в сердце юной девочки.   Никакого уюта дома, я никогда не чувствовала. Только холод, сырость и голод. Никаких семейных празднований и тепло от любимого человека. Этого не было в моей жизни. Я не любила свой дом. Для меня это была постройка для ночлега и никак не больше.   Место, где я жила со своей матерью, представляло собой- обычную, двухэтажную хрущёвку, которая казалось развалиться в самое ближайшее время. К сожалению, а может, к счастью, этого не происходило. Снаружи, дом, если его можно было так назвать, как будто, был покрыт тонко, но искусно сделанной паутиной. На самом деле это были многочисленные трещины. Где-то выбитые, где-то грязные окна, создавали полное впечатление безысходности и бедности. Если бы здесь проходили люди, я уверена, что они бы ужаснулись и бежали прочь от этого разрушающегося места. Но их поблизости было сложно встретить, разумеется, кроме тех, неудачников, что жили тут, включая меня.   Входя в подъезд, неприятный запах и вид плесени сбивал тебя с ног, а когда проходишь в квартиру, чувствуется уныние и желание уходить, как можно скорее. У нас не было каких-либо украшений, например, как свечи и гирлянды, которые создадут теплое ощущение комфорта и спокойствия. Моей любимой вещью, была только одна, мягкая игрушка жирафа, с которой я ложилась спать до сих пор, крепко обнимая и стискивая в руках всего лишь кусок искусственного меха, и плача от того насколько плохо и ничтожно мне пришлось поступить сегодня, от своего дикого желания, которое я уже не могла контролировать. Жажда мести овладевала мной всё больше и больше. С каждым днём ощущая, как она окутывает меня всё сильнее, я не могла сдержать слёз от противного чувства. Прежде всего, мне было плохо от самой себя. То, что я делаю и как поступаю. Уверенность сменялась страхом и так по кругу.   Плача на полу своей комнаты, так как даже сил добраться до постели у меня не было, я испытывала полную ненависть к себе и своим мыслям. Слёзы капали на грязный пол, а рядом беспомощно валялся жираф - единственное напоминание о существовании отца в моей жизни.   Тяжело дыша, я услышала звук ключей в замочной скважине. Сжалась и по привычке прикрыла глаза, как будто, прямо сейчас ожидала удара. Но до меня донеслись только хохот и неадекватный, смех моей матери. Медленно открывая глаза и не переставая вслушиваться в звуки из комнаты, находящейся почти в 5 шагах, я разобрала два пьяных голоса. Один из них явно грубый, мужской. Звуки обрывались и заменялись - на громкие поцелуи, от которых стало плохо.   Я заставила себя встать и закрыть дверь в комнату. Во-первых, чтобы не слышать ненавистные шорохи, доносившиеся снаружи, видимо они переместились на диван. А во-вторых, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Не думаю, что в случае чего эта картонная дверь поможет мне, но ощущение моральной безопасности может обеспечить.   Я подняла бедного плюшевого жирафа, а в мыслях у меня пронеслось... Боже, он ведь видел меня с самого детства, маленькую девочку с чёрными, не расчёсанными волосами и блестящими от слёз глазами, но всё ещё невинную и чистую в своих помыслах и действиях. Не то, что сейчас. Аккуратно погладив игрушку, я посадила её на кровать, а сама потянулась к рюкзаку, в котором лежало то нечто, которое даст мне желанный пропуск в место, где я смогу расставить все точки над и.   Предвкушая содержимое, мои глаза расширялись от трепета внутри, и я открыла рюкзак. Нащупав листочек вытянутой формы меня передёрнуло, и я, наконец, вынула его из сумки. В школе мне не удалось детально рассмотреть изображение на брошюре, потому что меня всю трясло и кидало в холодный пот, чтобы это не увидели другие люди, я решила сдержаться и прочитать всё дома.   С дрожащими руками, подошла ближе к окну, чтобы свет падал на листок, и я смогла разобрать текст. Моё дыхание замерло, начала медленно и вдумчиво вчитываться в каждое слово, написанное на качественной, глянцевой бумаге:                                                           «Дорогие друзья, если вы держите в руках эту замечательную брошюру, то мы можем вас порадовать. Официально, вы стали участником самого первого и большого лагеря в нашей стране. Вам выпал шанс незабываемо провести это лето. А именно: познавать новое, знакомиться с такими же одаренными подростками как вы, а также наслаждаться завораживающими горными видами. Все два месяца, которые вы проведёте у нас, вас ждут только комфортные условия, еда от знаменитых шефов, а ещё выработка полезных навыков и знаний, которые непременно понадобятся вам в будущем. Используйте свой шанс, который выпадает далеко не каждому. А те, кто проявит себя лучше всех, ждёт приятный бонус, в виде гарантированного зачисления в любой престижный университет. Всё, что вам нужно сделать, это только зайти на сайт, вписать все требующиеся данные для нас и ждать дальнейшие инструкции на вашу почту в самом ближайшем времени. Мы уже ждём нашей скорейшей встречи с Вами.» На брошюре были изображены поражавшие своей мощью горы, манящий пляж и бескрайнее, далеко простирающееся небо. Фото были подобраны идеально. Сразу приковывали взгляд и вызывали желание попасть туда как можно скорее.   Но я перечитывала этот текст несколько раз, не веря, что это правда. Села на кровать и закрыла лицо руками, осознавая, что это этот шанс был приготовлен отнюдь не для меня. Я поступила ужасно, жестоко и противно. Меня воротило только от одной мысли, на что мне пришлось пойти, чтобы держать в руках эту бумажку. Но всё, что я совершила, было не для учёбы в этом лагере или прекраснейших видов гор. Мне нужно было увидеть одного человека и отомстить ему. Он будет там, это я знала совершенно точно и готова была пойти на что угодно, только бы попасть в это злосчастное место.   Моя уверенность пугала меня, но жажда увидеть его никак не уступала. Я готова была идти по головам, собственно то, что и сделала сегодня. Мне было нечего терять и не за кого бояться. Моё отчаяние окончательно выходило за края невидимой чаши, со слезами, болью и душераздирающими криками. Но я ещё не признавала, что схожу с ума от своего горя. Стив — А зачем мне туда ехать? — спросил я у мамы, вручившей мне глянцевую брошюру. Мы сидели в гостиной, и она рассказала мне о лагере, который начнёт свою работу меньше чем через 5 дней. Лагерь, созданный лично моим отцом. Я совершенно не ожидал, что меня отправят туда. Обычно моё лето проходило на заднем дворе нашего дома. Мне удавалось только играть с сестрой и писать музыку. Я не просил поехать куда-либо, так как знал, что отец даже слушать меня не будет. Когда-то, я пытался завести разговор и донести ему, что вечно держать меня в так называемой золотой клетке абсолютно бесполезно. Пробовал поговорить с ним и обсудить, почему он так усиленно препятствует моему общению с друзьями и способом провести время вне особняка вместе с ними. Отец отвечал коротко и ясно. Никто из них не заслуживает твоего внимания. Ни один из них. Нечего тратить время на людей, которые и твоего ногтя на пальце не стоят. На этом наш разговор обрывался, ибо я просто не мог выдержать его абсурда и выходил из комнаты со сжатыми кулаками. У меня постоянно возникает ощущение, что он воспитывает не собственного сына, а свою копию.   В моменты таких наших стычек с отцом, мама не высказывала своё мнение. Впрочем, она всегда в его компании любила помалкивать. На любые его запреты, она лишь закрывала глаза или попросту делала вид, что ничего не замечает. И я не винил её за это. Однако, в моменты своей особой ярости и чувства несправедливости, у меня проскакивала мысль об её слабохарактерности. Что ж, приходится мириться с этим. Я не мог злиться на неё слишком долго. Она любила его и боялась одновременно. Да, иногда и такое противоречие случается.   Я взглянул на её лицо. Выглядела она особенно грустно. Даже можно сказать несчастно. На мой вопрос она так и не ответила. Смотрела телевизор, даже не моргая. Я перевёл взгляд на экран. Показывали какую-то рекламу йогурта. Прямо таки скажем, не самое увлекательное зрелище. Я позвал её, и мама резко, чуть ли не подпрыгнув, посмотрела на меня. Как будто она забыла, что я всё ещё нахожусь в этой комнате.  — Ты что-то спрашивал, дорогой? — спросила она с лёгкой нервной улыбкой. Я повторил свой вопрос и получил неожиданный на него ответ. — Твой папа пересмотрел свои взгляды и решил, что неплохо было бы тебе провести это лето в новом месте. — Он сам так сказал? — Конечно, — она отвела от меня взгляд и заявила - он всё переосмыслил, Стив. — С некой надеждой и робостью в голосе сообщила она. — Не особо верится, что он переосмыслил прям всё. — Закатывая глаза, сказал я. Хотелось, чтобы это прозвучало небрежно и легко, но сам почувствовал как голос дрогнул и по телу пробежали мурашки. Воспоминания в голове давали о себе знать до сих пор.   Крики мамы, кровь на полу, осколки вазы... Всё это плотно засело в моей голове и не хотело уходить, какие только способы я не пробовал, чтобы изгнать обрывки того дня из памяти, всё было тщетно.   Видимо мама заметила, как странно и неестественно я проронил данную фразу. Понял это по тому, как она нахмурилась. Мама всегда говорила мне, что по моему лицу, можно прочесть абсолютно всё, что я думаю. Это отнюдь не радовало. Хотелось, обладать талантом, скрывать нежелательные эмоции. — Тем не менее, — тихо произнесла она- Тебе это пойдет на пользу- и снова она выбрала позицию не замечать сказанных мною слов. Пропустить мимо ушей и не вспоминать о самом дерьмовом вечере, который оставил свой след не столько на мне, сколько на ней. Я вздохнул и уставился в брошюру. Смотреть на маму я не мог.   Мне было жалко её. Хотелось всё высказать про отца, сказать ей, что нужно было уходить от него ещё несколько лет назад, напомнить о его унизительном общении с ней. И честно признаться, хотелось пожаловаться, как маленькому ребёнку, что я спать нормально не могу, с той ночи. Вместо всего этого, я продолжал смотреть на раскатистые горы и далёкое небо на заднем плане брошюры.   Сам лагерь должен быть расположен на побережье нашей страны, прямо рядом с океаном, но достаточно далеко от нашего дома. Почти 2 дня езды. Поэтому выезжать нужно будет заранее.   Завтра последний школьный день, и по совместительству последний день перед моим отъездом, когда я смогу напоследок пообщаться с друзьями. Я созванивался с ними несколько часов назад, узнать может кто-то из нашей компании тоже едет туда. Но, к сожалению, услышал лишь отрицательные ответы. Никто в лагерь не собирался, а может у них были свои причины на то, чтобы не посещать его.   Когда я разговаривал со своим лучшим другом Кайлом, то уловил непонятные мне нотки в его голосе. Он отвечал мне однозначно и сразу нашёл тупой предлог закончить разговор. Говорил каким-то усталым, вымученным и слегка отстранённым голосом. Мне казалось это странным и неясным. За весь наш короткий диалог, я не услышал ни одной шутки, а это был весомый повод для переживания. Но списав всё это, на очередную его ссору с девушкой, я вскоре позабыл об этом. Они ругались постоянно, не понимая как найти общий язык между собой. Но всё-таки в моменты спокойствия в своих отношениях, выглядели счастливыми, и я искренне был рад за друга, несмотря на то, что Джойс, та самая девушка, меня терпеть не могла. Не знаю, почему она меня невзлюбила, да и если честно мне было плевать. Главное, что она не ограничивала Кайла и не препятствовала нашим встречам.   Я поднялся в свою комнату, думал, что мама скажет мне что-нибудь, но она не проронила ни слова. Ей не хотелось затрагивать больную тему. Мне тоже. Поэтому, я, молча ушёл собирать вещи в свою комнату. Там меня уже ждал лаковый, чёрный чемодан. Трепет и предвкушение поездки появились в моей душе. Такие незнакомые чувства, но в то же время такие приятные. Не томящее ожидание, а нетерпеливое предвкушение. Я положил брошюру на стол, ещё раз взглянув на горы. Они казались такими магическими, что с трудом можно было отвести взгляд. Но всё-таки сумев это сделать, я начал собирать свои вещи, и новые ощущения не собирались покидать меня.   Я не просто хотел поехать туда, а жаждал этого. Спустя столько времени заточения, побывать в новом месте мне было необходимо. Не ради учёбы и знакомства с одарёнными подростками (хотя признаться честно, я чувствовал себя ужасно одиноким), а чтобы прочувствовать свободу. Ощутить её сладостный и настоящий вкус. Попросту узнать какого это, стоять на этом грёбанном побережье, вдыхать полные легкие горного воздуха с абсолютно пустой головой и гулко бьющимся сердцем и не думать о всех тех муках, которые выдерживают «Проклятые». Но я ещё не знал, что за всё это  придётся дорого заплатить и не только мне.