Своё место

Кастиан Вчерашний день оказался богат на события. Если учебные часы ничем особенным не отличались, то вот после… Я не один день искал место, где мог бы тренироваться в боевой трансформации, ни от кого не скрываясь. Обнаруженная поляна отвечала всем моим требованиям: большая, ровная, удалённая от мест скопления народа и окружённая густыми зарослями. Я был убеждён — никто в такую чащобу не полезет. Жизнь показала, что я наивный идиот. Илейру я заметил не сразу, слишком увлёкся тренировкой, остро сожалея, что тут мне никогда не найти подходящего партнёра для спарринга. Самое неприятное, будь девушка чуть грациознее и не привлеки моё внимание шумом, я бы даже не узнал, что у моего занятия был свидетель. Первой всколыхнулись подозрительность и злость. Разум отключился на какое-то время, в голове метались обрывки мыслей, что мачеха и до сюда добралась, а эта девчонка её шпион. Лишь начав допрос, смог обуздать свою злость и начать оценивать происходящее трезво. Илейра пребывала в ужасе и смотрела на меня так, словно увидела выходца из Мрака. Отвечала бездумно, но честно. Мне захотелось ругаться и смеяться разом. Вся эта ситуация лишь дурацкое совпадение. Её, похоже, так достали стервятники, жаждущие как-то её задеть, что она банально старалась спрятаться от них. Уйти подальше, туда куда никому не придёт в голову лезть. Никому, кроме меня и её. Отпустив девчонку запоздало подумал, стоило запретить ей болтать. Припугнуть, как-нибудь. Не хватало ещё, чтобы перепуганная человечка выбежав к людям начала голосить о чудовище, а по лесу начали сновать маги с боевыми заклинаниями наперевес. Выйдя к людям невольно с облегчением выдохнул. Никто не порывался идти воевать с монстром. У людей было другое развлечение — они жадно наблюдали за разгорающейся ссорой, в центре которой была всё та же Илейра и четверо аристократов. Описывая своё отношение к ним, девушка не жалела эпитетов, чем всё больше злила противников. Особенно одного, который пребывал в такой ярости, что был готов растерзать её на месте. Сумасшедшая! Неужели не понимает, так она делает себе только хуже? Такого самовлюблённые дворянчики ей ни в жизнь не спустят. Всё произошло быстро. Парень ударил Илейру, она упала и пристально уставилась на врагов. Губы шевельнулись, но я не расслышал слов. А затем взметнулась магия. Некромантия чистой воды. Чёрная, густая. Народ стал в панике разбегаться, но магии нужны были только эти четверо. Она кинулась на них хищным зверем, разбиваясь о неизвестно откуда возникшие щиты. А ко мне пришло осознание — действовать нужно немедленно. Глупая девчонка, всё же не вынесла постоянных издёвок и сорвалась. Только вот последствиями стала не банальная истерика, а магический выброс. И вместе с магией из её тела вытекала жизненная сила. Дома я достаточно много читал. Даже те книги, которые не несли для меня пользы, ведь заклинания в них были мне недоступны из-за ущербности моей магии шоденов. Нужное заклятие возникло в голове само собой. Не было ни сомнений, ни страхов. Знал, что нужно делать и бесстрашно шагнул в чёрное облако. Я не боялся человеческой некромантии. Конечно, при длительном контакте или умелом использовании, она могла убить даже шодена. Но вот так, в сыром неоформленном виде, она доставляла довольно неприятные ощущения, но не убивала в миг, как случилось бы с любым другим жителем Азалеона, в жилах которых не текла кровь выходцев из Мрака. Действовал быстро. Сначала нажал на специальную точку на девичьей шее отправляя её в беспамятство, после произнёс заклинание, прекращая бесконтрольный выброс силы и рассеивая магию вокруг. Лишь когда девчонка обмякла на моих руках, я почувствовал лютый холод и боль, будто всё тело окатили кипятком или кислотой. Со стороны академии уже бежало несколько преподавателей. Часть из них бросилась к распростёртому на траве телу, кого-то Илейра всё же достала, часть ко мне. Передал одному из мужчин свою ношу и попытался уйти. Меня настойчиво о чём-то спрашивали, но я был так оглушён случившемся, что злобно оскалился на приставучих людей и потребовал оставить меня в покое. Они оставили, жаль ненадолго. Прошло всего пара часов, как меня вызвали к ректору. Расспрашивали о произошедшем, требовали объяснить, как я остановил выплеск магии. Только у меня не было ответов. Я сам не понимал, как сделал это! Попроси кто меня повторить, ни за что не смог бы! Я слышал, что некоторые из шоденов могут подобное, но это крайне редкая способность! Ей никак не может обладать такой слабосилок, как я. И всё же я это сделал. И раз у меня даже для себя не было ответа, людям пришлось удовлетвориться «это врождённые способности шоденов». Оставшийся вечер я пытался успокоиться. Ну сделал и сделал. Чего стоит этот эпизод, если я не способен повторить подобное осознанно? Именно, что ничего. Возможно, будь я дома, шансов разобраться было бы больше, но я здесь. И ни за что не вернусь домой, пока не получу диплом и не стану сильнее. А ещё мне оставалось только порадоваться ускоренной регенерации нашего вида. Пусть некромантия в сыром виде и не убивала в момент, но не значит, что не приносила ущерба. Балахон стал похож на тряпку, изъеденную молью. Благо с собой был запас этой неказистой одежды. Кожа выглядела красной и воспалённой. Как кипятком окатили. Сначала она гадко болела, к ночи стало ещё хуже — всё тело начало чесаться. По итогу я совершенно не выспался и пребывал в самом мрачном расположении духа. Утром, в столовой привычно устроился в одиночестве за угловым столом. До этого там сидел какой-то парнишка, но завидев мой мрачный силуэт, бежал в ужасе. И слава богам! Жутковатая репутация, уже не раз играла мне на руку. Как сейчас, когда я меньше всего желал с кем-то общаться. Увы, желанное одиночество, именно сегодня оказалось под вопросом. Это я понял, когда почувствовал, что рядом кто-то стоит, а подняв взгляд увидел Илейру в компании её подруги Джали. Она стояла и мялась, но в глазах горела решимость. — Можно? — спросила она, кивнув на стол. Отвечать не стал. Питал тщетную надежду, что не услышав разрешения они уйдут. Джали была бы только рада, об этом говорили взгляд, поза, выражение лица. Илейра поступила по-своему и устроилась напротив. Она пыталась казаться спокойной, но движения выдавали её нервозность. — Я хотела поблагодарить тебя, — произнесла она после недолгого молчания. — Ты спас мне жизнь. Отвечать не стал. Зачем? Я рад, конечно, но зачем мне её благодарность? Мне ничего от неё не нужно, пусть живёт, как жила. — Я этого не забуду, — снова заговорила Илейра, так и не дождавшись ответа. — Я хочу, чтобы та знал, если тебе понадобится помощь или захочется о чём-то поговорить, я всегда к твоим услугам. Я похож на того, кто нуждается в помощи или любит поболтать? Она, что, забыла с кем имеет дело? Я — шоден! Тот, кого в этой академии предпочитают обходить стороной, потому что я весь такой жуткий пожиратель душ! А Илейра, получается, вдруг, перестала бояться? Решила, раз спас ей жизнь, убивать точно не стану? Это, конечно, так, но… Кмар! Мне не нужны никакие друзья-приятели и прочие. Даже глупую надежду, что встречу тут кого-то близкого, я изжил. Потому нет, я не хочу никакого лишнего общения и привязанностей. И благодарность её мне не сдалась! — Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала она, игнорируя шипение подруги, когда так и не дождалась никакой реакции. — Ты весь такой мрачный и жуткий шоден, тебя нужно бояться, и никакая компания тебе не нужна. Но так нельзя. Никто не может быть постоянно один. Подумай об этом, Кастиан. Её слова заставляли меня нервничать. Даже возникла абсурдная мысль — не читает ли она в моей голове? Кто знает, на что способны человеческие маги, а у Илейры как раз теперь полная печать. И собственное имя, произнесённое ею, вызвало странную реакцию, заставляя вздрогнуть чувствуя, выступившие на коже мурашки. Пора это заканчивать! — Мне ничего не нужно, — произнёс привычно тихим голосом. — В общении и приятелях не нуждаюсь. После этого я самым постыдным образом сбежал из столовой. Илейра — Ну он и… Гад! — выдохнула я в сердцах. Было обидно. Моя благодарность была искренней. Как бы не было гадко последнее время, умирать мне не хотелось. Шоден спас мне жизнь, а это бесценно. Я хотела сказать ему об этом, только вот ему ничего это не было нужно. В ответ на свой душевный порыв, нарвалась на холодное безразличие. Почти грубость. — Говорила тебе — не нужно! — бурчала Джали. — Он жизнь мне спас, — возразила я. — Я обязана была поблагодарить. — Хорошо, — кивнула она. — Хотела поблагодарить и сделала это. Всё. К чему эта прочувствованная речь? Сама бы хотела знать! Мне внезапно показалось он ещё более одинок, чем я. С чего-то решила, что ему, как и всем, нужен кто-то, чтобы просто поговорить. Глупая. Шоден… Кастиан — так его зовут! — ясно дал понять, он не нуждается в подобном. Никто ему не нужен, ему одному хорошо. Возможно, он даже счастливее многих. Всего трижды мне довелось услышать его голос, не считая лекций, где он отвечал преподавателям. Так мало, для обычных людей и так много, если говорить про Кастиана. Другие от него и этого не получали. То столкновение у библиотеки, его речь в лесу и эта куцая беседа. В лесу грубо повела себя я, сегодня он. Джали права, зря я к нему полезла. Не клеится у нас общение. — Не знаю, — ответила я честно, осознав, что она всё ещё ждёт ответ. —Ладно, — кивнула подруга. — Пошли на занятия. У тебя сегодня и без того намечается насыщенный день. Тяжкий вздох сорвался с губ сам собой. Джали права, когда после пар все пойдут по своим делам, мне надлежало явиться на поклон к куратору. Его задача научить меня в кратчайшие сроки чувствовать и сдерживать силу. Всего семь дней у меня на то, чтобы освоить умение, на которое большинству требуются месяцы. Неделя — это максимум, когда можно пить магическое зелье, защищающее от риска неконтролируемого выброса магии. Потом начинается искривление магических каналов и обрести контроль над даром становится невозможно. Нет контроля — нет жизни. Таков закон. Потому я обязана совладать с магией, иначе… Никаких иначе! Я сделаю это, и точка. Первые две пары прошли на удивление тихо. Ещё вчера, с момента, как покинула лазарет, я ждала какой-то гадости. Мне не верилось, что самовлюблённые гады простят мне такое. Гордыня вперёд них родилась, а я так потопталась по ней словесно. Боюсь, меня ждёт крайне неприятная расплата. Но ни вчера, когда мне позволили покинуть лазарет, ни сегодня ничего не происходило. Конечно, косились на меня все, кому не лень. Оно и не удивительно, после событий, в центре которого меня угораздило оказаться. Тишина пугала даже больше открытых насмешек. Постоянно озиралась в любой момент ожидая подлостей и гадостей, но всё было спокойно. На обед направлялась в обществе Джали, всё так же настороженно озираясь. В пути её перехватило двое соплеменников, какие-то внутрирасовые вопросы. Пришлось дальше идти одной. Подруга пообещала быстро управиться, но мне всё равно стало крайне неуютно в толпе без её поддержки. Взяла обед и выбрав свободный стол направилась кнему. Пусть я ежеминутно ожидала неприятностей, всё равно упустила момент. Поднос внезапно дёрнулся в руках и всё содержимое оказалось на мне. Вокруг послышались уже привычные насмешки. Мысленно послав всех во Мрак, отправилась в туалет, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Ещё один стимул поскорее освоить магию хотя бы на начальном уровне — бытовые заклинания. Владей я ими, легко бы очистила одежду, а так только замывать пятна. Как назло, ближайший женский туалет оказался на ремонте. Пришлось бежать к другому, который находился у главного холла. Игнорируя хамоватые комментарии, пронеслась по коридорам и забежала в вожделенную комнату. Только захлопнув за собой дверь, осознала свою ошибку. В помещении я была не одна. Мне подготовили ловушку. Метнулась назад к двери, но она ожидаемо оказалась закрыта. Изнутри начала подниматься паника. — Уже уходишь? — протянул граф Ольский. — Что это за выражение на твоём личике? Неужели испуг? Где же вся твоя дерзость, Илейра? — Что вы хотите? — произнесла дрогнувшим голосом. На лицах графа, братца и двух их приятелей расползлись одинаковые улыбки, которые мне очень не понравились. Предвкушение, торжество и что-то тёмное, жутко пугающее притаилось на дне их глаз. — Ты же не думала, что твоя выходка сойдёт тебе с рук? — гадко хмыкнул граф. — Хамила, будучи обычной замарашкой. Оскорбляла нас, урождённых аристократов. Напала и даже ранила одного из нас. А ведь я всего-то хотел немного ласки от красивой девушки, но ты не захотела по-хорошему. За всё надо платить, милая. И ты заплатишь, всем четверым по очереди. Держите её! Двое парней, имён которых я так и не узнала, приблизившись схватили меня за руки. Всеми силами пытаясь вырваться, закричала зовя на помощь хоть кого-то. — Не ори, — жестко выдал граф, ухватив меня за подбородок. — Никто тебя не услышит. Полог тишины не позволит. — Отпустите, — пропищала, чувствуя, как меня начинает трясти от ужаса. — После всего, что ты сделала? — хмыкнул он. — Простите, — всхлипнула я, задыхаясь от безвыходности положения. — Я больше не буду. — У-у-у! Парни, она так больше не будет, слышали? — захохотал граф. — Конечно не будешь. Мы преподадим тебе такой урок, что раз и навсегда отобьёт желание перечить достойным людям. Одним движением он разом сорвал форменный пиджак и блузку, только рукава повисли на зажатых руках, и те, молчаливые палачи быстро стянули, так и не дав шанса вырваться. Ещё один рывок, как не стало юбки. Стояла перед подонками в одних лишь панталонах и короткой нательной маечке, задыхаясь от рыданий. — А фигурка у тебя что надо, — похабно оскалился граф. — Тонкая талия, упругая грудь, длинные ноги. М-м-м, конфетка. Всё эти слова, он сопровождал движениями рук, бесстыдно лапая моё тело. Отчаяние было столь велико, что сейчас я бы не раздумывая согласилась даже на новый выплеск магии, что гарантированно убил бы меня. Лучше умереть, чем быть изнасилованной группой мразей, среди которых родной брат. Увы, даже это оказалось невозможно. Магия билась о стенки клетки, которой благодаря зелью оказалось моё тело, и не могла пробиться наружу. Возникла даже мысль сознаться в родстве с Щаоном, пусть лучше меня уничтожит герцог Эрвейский, но даже этого граф мне не дал, затыкая рот слюнявым поцелуем. Его дружки не сильно отставали, скользя лапами по телу, вызывая омерзение. — Хватит, парни, — произнёс вдруг Шаон. Он единственный не стремился распускать руки и наблюдал за всем молча. Неужели он что-то почувствовал? Неосознанно ощутил наше родство? Но улыбка полная жестокости и мрачного предвкушения, разбила наивные надежды вдребезги. — Нашу красавицу ждёт торжественный выход, — продолжил он. — Пусть все полюбуются, на такую опасную и дерзкую нищенку. — Я не насилую женщин, лапочка, — шепнул на ухо граф. — Даже если они очень хороши собой и активно нарываются. Затем один из сжимающих мне руки парней распахнул дверь и меня вытолкнули наружу. Сотни глаз впились в моё тело, прикрытое только простеньким бельём. Меня трясло от страха, шока и унижения. Перед глазами всё расплывалось из-за слёз. Окружающие мне казались настоящими демонами Мрака. Хотелось сбежать, но меня стеной окружали смеющиеся рожи. Всей душой я жаждала исчезнуть, стать невидимкой, раствориться в пространстве, но могла только озираться по сторонам не находя выхода. Внезапно рядом оказалась Джали. Она старалась закрыть меня свои большим телом и одновременно снять свой пиджак, чтобы позволить мне прикрыться. Попутно осыпала окружающих такими грубыми и забористыми ругательствами, что оставалось диву даваться, но у меня не было на это сил. Даже ноги отказывались держать. Всё тело сотрясала крупная дрожь. Я цеплялась за Джали, как за последнюю соломинку, что позволяла держаться мне на плаву и не рухнуть в пучину сумасшествия. Рядом появился ещё один силуэт. Не сразу я поняла, что это шоден. Следующий его поступок заставил толпу изумлённо ахнуть — он снял свой балахон и молча протянул его Джали. На краю сознания мелькнуло узнавание, я определённо уже видела это лицо, но не получалось вспомнить где. Всё происходящее я отмечала краем сознания. Сосредоточиться на чём-то не получалось. Все мои помысли были устремлены к единственной цели — не отпускать Джали. Казалось, если она исчезнет, эта хищная толпа меня растерзает. Или я окончательно утрачу рассудок. Угол обзора резко уменьшился, не сразу поняла, что это балахон шодена наконец прикрыл меня от липких взглядов. — Что здесь происходит? — громыхнул смутно знакомый голос. Но Джали не дала мне посмотреть, кому он принадлежит, уверенно уводя прочь от всех тех, для кого чужое унижение оказалось таким занятным зрелищем. Дион Фернор, герцог Эрвейский Ночью сиятельный герцог почти не спал. Щедро отдавая время и силы на изготовление амулета, определяющего родственную кровь. Увы, даже при наличии подходящей заготовки, изготовление подобной вещи процесс не самый быстрый и очень энергоёмкий. Самое обидное, амулет разовый. После использования это лишь блестящая побрякушка без капли магии. Недолгим сном Дион забылся только под утро. А понявшись с постели был вынужден слушать супругу, которая принялась активно жаловаться, что ей снова нечего надеть. Насиловала его гудящую голову информацией, что в столице появился новый магазин необыкновенной и эксклюзивной одежды. Цены там баснословные, но её близкие подруги уже обзавелись там обновками. Одна она, как какая-то нищенка вынуждена смотреть и облизываться на эту красоту. Огромного труда Диону стоило сдержаться и не высказать супруге многое. Он давно заметил у неё феноменальный талант к растрате денег. Ежемесячно он выделял ей две тысячи золотых «на булавки». Сумма, на которою небольшой городок сможет год жить, а она всё спускала за пару дней. После чего начинала периодически мотать ему нервы, своим извечным «нечего надеть». Да её в королевскую сокровищницу пусти, она и её разорит в момент, покупая всякие перчатки шляпки и прочую, столь любимую женщинами ерунду. Самое пугающее, Шанира, их дочь грозила стать в этом вопросе копией матери. После пришлось наведаться во дворец, уладить кое-какие срочные дела. Только ближе к обеду, Дион смог заехать домой за амулетом и направиться в академию. Герцог поймал себя на мысли, что нервничает. Чем ближе становилось здание академии, тем сильнее он терял привычный покой. Оказавшись на месте, он сильно удивился пустоте, царящей перед зданием. Лишь пара слуг прибирала тропинки. Неужели уже начались занятия? Дион даже часы достал и посмотрев на циферблат убедился, сейчас в академии время обеда. Так где же все? Стоило ему переступить порог главного входа, как вопрос отпал сам с собой. Главный холл академии был под завязку забит народом. Смех и скабрезные шутки слышались со всех сторон. А в центре… Дион почувствовал, как его затапливает ярость. Холодная, ядовитая, опасная. В небольшом пустом пространстве, стояла худенькая — очень знакомая! — девушка в простеньком нижнем белье, что составляло всю её одежду. Обхватив себя руками, она затравленно озиралась по сторонам, пока к ней не вышла внушительных форм орчанка. Та крыла окружающих самыми отборными ругательствами на смеси орочьего со всеобщим. Затем случилось вовсе невиданное — появился шоден, снял свой балахон и молча удалился восвояси. Всё эта заняло каких-то пару минут, но Диону казалось, прошли часы. Он отлично видел всё, потому как стоял на возвышении небольшой лестницы у главного входа. Заприметил в толпе нескольких преподавателей, из-за чего ярость внутри стала только сильнее. И едва не утратил здравомыслие, узрев собственного сына в окружении дружков, что взирали на происходящее с видом победителей. Стоило черному балахону скрыть образ, так похожий на утерянную любовь, как Дион вернулся в реальность. — Что здесь происходит? — спросил он мрачно. Ведро воды, вылитое на клубок дерущихся кошек, не имело бы такого эффекта. Мгновенно повисла звенящая тишина. Сотни испуганных взглядов были ответом. — Ваша светлость! — вынырнул откуда-то сбоку ректор. Ага, значит он тоже был тут и наслаждался представлением. — Мне жаль, что вы стали свидетелем столь некрасивой сцены, — зачастил он. — Но мы обязательно разберёмся! Найдём зачинщиков и сделаем им строгое внушение. — Конечно разберёмся, — покладисто согласился герцог и улыбнулся фирменной улыбкой голодного демона. — Зачинщиков я и без вас знаю. Сейчас мы с вами побеседуем в вашем кабинете. Потом я хочу поговорить с пострадавшей. Белый, как первый снег, ректор послушно проводил в свой кабинет. Заняв своё место заискивающе улыбнулся. — Вы должны понимать, подобные инциденты — нонсенс, — лебезил он. — Мы во всём разберёмся и примем меры, ваша светлость. — Разберёмся. Несомненно. В академии давно не было проверки, — холодно проговорил Дион, заставляя ректора посереть. — Пора её провести. Люди моего ведомства во всём разберутся, а я лично всё проконтролирую. — Ваша светлость! — отозвался нервно ректор. — Зачем такому занятому человеку тратить на это время? Мы всё сами сделаем в лучшем виде и предоставим отчёты в кратчайшие сроки. Ректор казался Диону насекомым угодившим на горячую сковороду. Беспощадно припекает, но он всё равно до последнего пытается вывернуться. — Меня не интересуют ваши сфабрикованные бумажки, Корган, — отбросил герцог всякое дружелюбие. — Мерзость, свидетелем которой я стал, не могла быть спонтанным явлением. Будь тут порядок, зачинщики не рискнули бы действовать так. А раз рискнули, значит были уверены в своей безнаказанности. Даже преподаватели академии присутствовали в толпе, и никто не попытался остановить это безумие. В академии очевидно проблемы с порядком, и скоро я буду точно знать, насколько всё плохо. Под конец речи Диона ректор Корган ощутимо отдавал зеленцой. Очевидно, совесть у него не чиста, а насколько Диону скажут его люди. Надо как раз связаться с ними и отдать распоряжения. — Пусть кто-нибудь проводит меня в лазарет к пострадавшей девушке, — отдал он приказ Коргану. — А пока я с ней разговариваю, найдите моего сына и предоставьте нам помещение, где мы сможем поговорить без свидетелей. Пока ждал сопровождающего, связался через артефакт со служащими своего отделения и роздал команды. Времени заниматься академией у Диона не было, но придётся найти. В конце концов, хватает дел, где не нужен его постоянный контроль. А он разберётся, что происходит тут, в акадении, где учится его сын и, возможно, дочь. Вскоре Дион оказался в знакомом помещении лазарета. Дежурная целительница, разочаровала сообщением, что разговора с девушкой не получится. Она напоила пострадавшую зельем со снотворным эффектом, и сейчас девушка спит. Тогда герцог потребовал проводить его в палату. Не сводя испуганных глаз, целительница, слишком юная для такой должности, выполнила требование и оставила его наедине со спящей девушкой. Несколько минут Дион молча разглядывал её, никак не решаясь на последний шаг. Он жаждал ответа на свой вопрос и разом его страшился. Вдруг это всё какое-то невероятное совпадение? Точный двойник и никакого отношения к нему, Диону, девчонка не имеет? Призвав на выручку всё своё хладнокровие, Дион шагнул к девушке, сняв с пояса кинжал, аккуратно проколол ей палец и позволили капле крови упасть на артефакт, коим сейчас был перстень с крупным рубином. Несколько мгновений, ничего не происходило, а потом камень вспыхнул, ослепив герцога. Больше никаких сомнений. Перед ним его дочь. Нежданный драгоценный дар. Воспоминание, как сегодня с ней сегодня обошлись, снова наполнило его яростью. Виновные должны быть наказаны. Дион за этим проследит. Первый виновник услышит свой приговор сейчас. И он ему не понравится. Шаон Фернор, маркиз Эрвейский От разговора с отцом юный маркиз Эрвейский не ждал ничего хорошего. А ведь день так хорошо начинался! Вчерашнее внушение отца о достойном поведении, Шаон принял к сведению, но разок решил проигнорировать. Вот рассчитается с зарвавшейся мерзавкой и сразу станет образцовым представителем рода Фернор. Интерес Гидара к симпатичной простолюдинке, для Шаона новостью не стал. Граф любил развлекаться с такими куколками. Они были покорны и не выкручивали нервы постоянными капризами. С ними можно было не бояться явления разгневанных родственников, с требованиями взять на себя ответственность. Безродные красотки были удобны. Шаон сам пару раз заводил такие интрижки. Вопреки ожиданиям, девица не только не обрадовалась щедрому предложению, но откровенно нахамила Гидару. После чего уложить в постель своенравную крестьянку стало для того вопросом принципа. Своего он решил добиться не самым красивым, но действенным методом. В этот раз он дал сбой. Стараниями графа Ольского, жизнь девицы сильно усложнилась. Гидар изо дня в день ждал, когда та придёт к нему на поклон, а она не шла. Токас и Алерк даже заключили пари, кто победит: упрямство Гидара или выдержка простолюдинки. Сам Шаон предпочитал просто наблюдать со стороны. Такой развязки затянувшегося противостояния не ожидал никто. При личном столкновении, хватило всего одной фразы графа и девчонка, словно с цепи сорвалась! Не взирая на титулы и социальную разницу, она оскорбляла и позорила их при всех! Во всеуслышание заявила, что считает аристократов подлыми ничтожествами, полностью лишенными благородства и не гнушающимися никакими методами для достижения целей. Конечно, после «славной» жизни, что устроили ей с подачи Гидара, у неё был повод так думать, но озвучивать? Да ещё при всех?! Это Шаона разозлило. И пусть, большинство наблюдающих были согласны, девица забыла своё место, но хватало и тех, кто разделял её точку зрения. Это было заметно по взглядам, где мелькало презрение к ним, одним из самых богатых и влиятельных обитателей академии! В глазах самой девчонки была только ненависть. Черная, бесконечная. Она вырвалась наружу потоком магии, который окружил её облаком и устремился к ним, желая уничтожить. На миг Шаону даже стало жаль её. Не выброс убьёт, так функция «зеркала» заложенная в его защитном артефакте, призванная отражать адресату агрессивную магию. Только вот защита сработала лишь частично, а «зеркало» не сработало вообще. Последнее, что запомнил Шаон — сильная боль. А затем темнота. В себя он пришёл в лазарете. Там же вспомнив все подробности случившегося осознал — его уделала какая-то сопливая безродная нищенка. Сначала унизила словесно перед толпой народа, а потом ещё и протащила по земле, как какого-то неудачника. В душе Шаона бушевали злость и жажда мести. Потому слова отца о достойном поведении слушал в пол уха, составляя в голове план возмездия. Надо поставить девицу на место так, чтобы впредь у неё даже мысли не закрадывалось перчить или тем более хамить тем, кто выше по статусу. К утру, когда его наконец выпустили на волю, в голове уже сформировался план, которым он поделился с приятелями. Те горячо поддержали его задумку, дополнив деталями. Воплотили всё быстро. Хорошо, когда вокруг хватает тех, кто готов выполнить любое поручение. Одни быстро подготовили ловушку, другие оповестили обитателей академии о грядущем шоу. Всё получилось идеально! Девица явилась куда нужно, где парни хорошенько её обработали, доведя до натуральной истерики, а потом такую вот, почти голую и жалкую, выставили на всеобщее обозрение. И надо было папаше явиться именно в этот момент! Испортил миг его триумфа! Что вообще он забыл в академии? Теперь вот, жди неприятностей. Опять будет совестить читая морали. А то и похуже что придумает. Судя по лицу, отец пришёл в ярость от представления. Неприятности Шаон чуял… всей своей нежной душой. Появление отца Шаон сначала ощутил — мрачная давящая аура навалилась тяжким грузом, лишь потом увидел от белое от ярости лицо с горящими мрачным огнём глазами. Несколько секунд глаза в глаза, как отец замахнулся и отвесил ему крепкую пощёчину. Во рту стало солоно, Шаон неверяще смотрел на родителя. Им не раз доводилось ссориться, порой очень сильно. Но отец всегда оставался холоден и невозмутим. Никогда не размахивал руками. Даже голос редко повышал! А тут…! — Как ты посмел так опозорить меня, нашу фамилию и род? — тихо, но жутко вопрошал отец. — Я говорил тебе, вести себя достойно! А что сделал ты?! В голове Шаона не было ни одной чёткой мысли, так он был шокирован случившимся. И пока он искал хоть какие-то слова, отец продолжил: — Мой сын, наследник и надежда, оказался последним подонком, способным унижать и издеваться над слабой девушкой! — Она сама виновата! — выкрикнул Шаон, чувствуя, как грудь стискивает от обиды. — Перечила, оскорбляла, напала! Она всего лишь простолюдинка и должна была… — Должна была согласиться пресмыкаться перед тобой и твоими дружками? — ядовито перебил отец. — Ублажать в постели и всячески раздувать непомерное эго? В принципе, примерно так и считал Шаон. Только в изложении отца эти истины почему-то звучали поразительно гадко. — И насчёт простолюдинки, — продолжал выговаривать отец, — знай, пытаясь сегодня унизить эту девушку, ты дважды унизил наш род. Первый — показывая до чего может опуститься носитель фамилии Фернор. Второй — выставив почти голой родную сестру, на всеобщее обозрение. — Сестру?! — удалось выхватить главное Шаону. — Я никогда не скрывал своего отношения к вашей матери, — ответил отец холодно. — Меня женили на ней без моего желания, а до этого у меня была любимая женщина, с которой мечтал провести жизнь. И как недавно выяснилось, она прежде чем погибнуть, успела подарить мне дочь. Лицо отца исказилось от неподдельной боли, пока Шаон пытался собрать все мысли в кучку. — Врёт она всё! — выдал он, не желая принимать такую правду. — Пронюхала откуда-то о твоей молодости и теперь нагло врёт! — Я похож на идиота? — прищурился отец. — Я с ней об этом даже не говорил. Она и не подозревает пока, что я знаю о нашем родстве. Даже не уверен, что о нём знает сама Илейра. Но артефакт не обмануть. Оглушённый Шаон застыл с открытым ртом. Эта наглая девка, без капли манер и инстинкта самосохранения — его сестра?! Всё в нём отказывалось в это верить! Даже если у них одна кровь стараниями папаши, никакая эта идиотка ему не сестра! — Вернёмся к делу, — мрачно обронил отец, тряхнув головой и возвращая себе полную невозмутимость. — Признаю, я был не лучшим отцом. Упустил твоё воспитание и потому ты вырос таким. Мне хочется верить, ещё не поздно всё исправить. С этого дня, я лишаю тебя титула маркиза, пока ты не докажешь, что достоин его. Замораживаю все твои счета и изымаю наличные деньги, дорогие цацки и тряпки. Ты переезжаешь в обычное общежитие, и жить будешь, как все бюджетники, на десять золотых в месяц. Ты так пренебрежительно отзываешься и высокомерно относишься к тем, у кого нет денег и титула… Пора тебе побывать в их шкуре. Может тогда осознаешь, они тоже люди, и порой куда лучше аристократов. — ЧТО?! — закричал Шаон. — Ты не можешь так со мной поступить! — Могу, и поступлю, — отрезал отец. — Не вижу другого способа сделать из тебя человека. Я ни за что не допущу, чтобы такой жестокий и подлый человек, как твой дед и ты сейчас, унаследовал титул герцога. Отец вышел из комнаты оставляя раздавленного Шаона осознавать всё услышанное. Девица, которую он так жаждал поставить на место оказалась одной с ним крови, а собственный отец в мгновение лишил его всего, опустив до уровня нищих безродных плебеев. Разум отказывался это принимать. Шаон не представлял, как с этим жить. В надежде, что всё это жестокий и глупый розыгрыш, он бросился в свои комнаты, но магический замок не открывался, сколько бы он не прислонял ладонь, подтверждая свою личность. Тогда он обратился к коменданту общежития, который подтвердил его худшие опасения — он здесь больше не живёт. Понимая, что жить всё равно где-то надо, Шаон отправился к коменданту обычного общежития для парней. Там флегматичный мужчина в возрасте, назвал ему номер комнаты и вручил простой железный ключ. Найдя свою новую обитель, Шаон взвыл, увидев четыре койки. Окончательно ему поплохело, стоило заметить свои вещи на оной из них. Форма, пара повседневных брюк и рубашек, скудный запас нижнего белья и три пары обуви. Всё остальное имущество составляли учебные принадлежности. И как издевка, сверху жалкой кучки одежды лежал кошель с десятком золотых монет. Психанув, спихнул всё на пол. Лёг на жёсткую койку и смежил веки, отчаянно мечтая, что когда их откроет, всё окажется только крайне скверным сном. Увы, надежды, не оправдались. Шаон долго так лежал и когда распахнул глаза, вокруг была всё та же унылая обстановка комнаты обыкновенного общежития. Чудовищная истина всё глубже забиралась в душу, лишая сил и подтачивая волю. Теперь он, стараниями отца, никто. Ни денег, ни титула. Неизвестно, останутся ли у него после такого друзья. Отныне Шаон Фернор, бывший маркиз Эрвейский, не более чем безродный нищий в глазах общества.