Мой любимый преподаватель

POV Макс

      Я сижу на диване в компании родителей и девушки, которой недавно разбил сердце. Трудно сказать, насколько сильно я ею увлечён, но я сделал то, что считал правильным. Возможно, я ещё не готов полностью изменить свою жизнь и отказаться от прежнего образа жизни, но нельзя отрицать, что с появлением этой девушки моя жизнь разделилась на «до» и «после». Я любил только один раз и поклялся никогда больше так не делать, и пока у меня это хорошо получается. Алина… Она замечательная, правда. Каждый раз я удивляюсь, откуда у неё столько сил отталкивать меня, когда её так сильно тянет ко мне. Но она отталкивает, убегает и пытается сделать мне больно, хотя в итоге страдает сама, потому что получает от меня тройную отдачу, и эта отдача не самая приятная. Сегодня она в этом убедилась.       Она сидит рядом со мной, поджав под себя ноги. На её шее заметен след от моей руки, который не скоро исчезнет. Я полностью осознаю свою вину за этот поступок и готов понести наказание. Иногда я не могу сдержать свои эмоции, но в этот раз я явно перешёл границы. Она слишком хрупкая для таких действий. Алина замечает мои косые взгляды и ёжится, попивая тёплый чай. Ей холодно, но я ничего не могу сделать, потому что обманул родителей, чтобы они оставили её в покое. Её мать была «слегка» расстроена, что было не очень приятно вспоминать. А мои родители привыкли к тому, что я иногда делаю неожиданные вещи. Поэтому я просто сидел и ждал, когда смогу уехать и выпить в одиночестве у себя дома. Но вряд ли я смогу забыть о прошлом вечере. Она вошла в мою жизнь глубже и плотнее, чем я ожидал. И этот факт не даёт мне покоя.       Днем ранее       Субботнее утро было именно тем днём, когда я мечтал выспаться, забыть о делах и просто насладиться отдыхом в своей кровати. Телефон тихо вибрировал где-то на полу возле кровати. Я нащупал его рукой и, не глядя, принял вызов. Это была мама. Я надеялся, что у неё была веская причина разбудить меня, иначе наш разговор мог бы сложиться так, как ей совсем не нравится. Обычно в таких случаях она называет меня «придурком» или что-то типа того. — Слушаю, — сказал я, не открывая глаз, в надежде, что собеседница проявит сочувствие. — Максимка, сколько можно спать? У тебя сегодня столько дел! — мама была в прекрасном расположении духа, и только я мог нарушить эту идиллию. — Во-первых, не называй меня так, ты ведь знаешь, как это раздражает. Во-вторых, какие у меня дела и почему я не в курсе? — говорю я, приоткрыв один глаз и посмотрев на часы. — И в-третьих, сейчас всего лишь полдевятого утра, а у меня законный выходной, — она как переехала за город, так с петухами начала вставать. Клянусь. — Не ворчи, дорогой. Сегодня в шесть вечера ты должен быть в ресторане, адрес я тебе позже отправлю. Пожалуйста, надень свой лучший костюм. Там будут наш партнёр по бизнесу с семьей. Среди них — очаровательная девушка, с которой я хочу тебя познакомить, — мама часто пытается свести меня с этими «очаровашками», но в прошлый раз это не очень хорошо закончилось. Я тогда довольно «тонко» намекнул девушке на некоторые особенности её внешности, которые, на мой взгляд, не совсем соответствуют современным стандартам красоты. И она почему-то обиделась.       Я решительно прерываю её рассказ и завершаю звонок. Падаю обратно на кровать, но сон не идёт. Слова мамы о партнёре не выходят у меня из головы. Я начинаю вспоминать, кто бы это мог быть. Я знаком со многими людьми и думаю, что мне не составит труда вспомнить кого-то, у кого была бы дочь. Но, как оказалось, я не могу вспомнить ни одного человека, который приходил бы к нам с дочкой. Кроме тех, кого я уже видел. Сомневаюсь, что они решились бы прийти ещё раз, если только не изменились до неузнаваемости. Я не люблю лежать в кровати и мечтать, как это делают девушки, поэтому без лишних раздумий встаю.       Я подошёл к окну и резким движением раздвинул шторы, впуская в комнату дневной свет. На улице было солнечно, но ветер нещадно трепал деревья, и листья падали на тротуар. Услышав тихий писк, я обернулся и увидел собаку. Она сидела у двери с миской в зубах. Я подошёл к ней, мимоходом потрепал её за ухом, взял миску и направился на кухню, чтобы исполнить её маленькую мечту.       Я нашёл свою Кайли на улице три года назад. Она лежала на пороге дома, вся в крови. Не раздумывая, я отвёз её в ветеринарную клинику. А уже через пару недель в моём холостяцком жилище появился верный друг. Она — единственная, кому я нужен, и я понял это только недавно, после того как услышал слова Алины.       Вчера она увидела то, чего ей не следовало видеть, и очень разозлилась. Я бы мог сказать, что это свойственно женщинам, и не обратил бы внимания на её необоснованную злость, но у меня нет желания искать оправдания её поведению. Женщины часто не хотят никого слушать и всё пытаются делать самостоятельно. Из-за этого страдают. Это только усилило мою злость на неё.       Как и у любой женщины, у неё были свои трудности, которые мешали мне сблизиться с ней. Понять женщин — это сложная задача, которую не каждому под силу решить с первой попытки. Иногда для этого требуется вся жизнь.       Из-за своего эгоизма и недальновидности я упустил шанс быть счастливым с ней. К тому же, у неё уже есть молодой человек.       Пока я думал об Алине Фроловой, корм из переполненной миски выпал на пол. Я выругался. Кайли, умная собака, подала голос, как бы говоря мне, чтобы я не ругался при ней. Я быстро подмёл пол и начал заваривать чай в надежде, что он поможет мне окончательно прийти в себя.       Я сел за стол, но мне было трудно сидеть в тишине квартиры. Поэтому я позвонил Диме и предложил выйти во двор, чтобы покурить. Он жил в доме напротив, и иногда это вызывало у меня раздражение. Но сейчас это было как нельзя кстати. Я быстро оделся в первое, что попалось под руку, взял с собой кружку с чаем, пачку сигарет и Кайли, направляясь во двор, к нашей любимой лавочке.       На улице я отпустил собаку побегать, а сам присел на скамейку и стал ждать друга. Он появился буквально через пару минут, бодро шагая в мою сторону с широкой улыбкой на лице и блеском в глазах. Такой радостный настрой мог быть вызван двумя причинами: либо он встретил новую девушку, с которой провел ночь, либо сделал новое тату. Другой причины никогда не видел. — Маша, Света, Игорь? — не смог не подколоть друга.       Мы закурили, и брюнет закатал рукав рубашки, обнажив руку, покрытую татуировками. — Да пошел ты. Лучше посмотри сюда. Твоя Алинка просто талант, ты взгляни. Невозможно настолько ахуенно нарисовать с моих слов, — да, в этом он был прав. Я не всегда понимаю, что он хочет сказать, а она при этом умудряется рисовать.       Вот она снова возникает в моих мыслях, там, где её, казалось бы, и быть не должно. Она словно заполнила собой всё вокруг. При упоминании этой девушки я хмурюсь и отбрасываю недокуренную сигарету под ноги. — Она не моя, — отворачиваясь, говорю я. Однако мой друг прекрасно всё расслышал. — Да ну? Ты всегда смотришь на неё так, словно раздеваешь глазами, — не могу признаться себе, что для меня она больше, чем просто студентка. Одноразовые связи куда проще, чем романтические отношения с её характером. — Ладно, не будем о ней. Какие планы на вечер? — Родители пригласили на деловую встречу, — в это время к нам подбежала собака и начала крутиться у моих ног. — А ты там зачем? Решил занять место отца? — все знают, насколько сильно я не хочу иметь отношение к бизнесу родителей и зависеть от них. А уж эти ужины с предполагаемыми претендентками на роль моей супруги и вовсе не для меня. — Ты же знаешь, мать непробиваемая. Но, кажется, там будет девушка. Может быть, в этот раз мне повезёт, и я смогу отвлечься и вернуться к прежней жизни. — Крепись мужик, всего тебе стоячего.       Тишину двора, установившуюся после нашего разговора, нарушил звонок телефона. Судя по его весёлому и самодовольному виду, его уже заждалась очередная дама, которой он не смог уделить внимания утром. Он похлопал меня по плечу, ещё раз пожелал удачи с таинственной незнакомкой и ушёл.       Я выкурил ещё одну сигарету, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. На улице стоял октябрь, и холод пробирал до костей. Я сидел в тонкой кофте и спортивных штанах, и оставаться здесь дольше было невозможно. Я подозвал Кайли, и мы ушли.       Дома я вылил остывший чай, который уже почти превратился в лёд. На часах было десять, и я мысленно проклинал тот утренний звонок. Не зная, чем заняться, я пошёл искать костюм, который бы понравился маме.       В шкафу была специальная вешалка для этих вещей, которые мама развесила в соответствии с цветовой гаммой. Я не хотел расстраивать её, поэтому выбрал тёмно-синий костюм-тройку и галстук в тон. Женщине всегда нравились такие вещи в мужском гардеробе. В этом плане я не очень завидовал папе, но купил себе похожий костюм, хоть и не сам, а с помощью отца.       К назначенному времени я был полностью готов: причёска, костюм и начищенные до блеска туфли. В коридоре меня ждала Кайли. Она смотрела с обидой и злостью одновременно. Почти каждую субботу я оставлял её одну и уходил развлекаться, и каждый раз она обижалась. — Я обязательно приду к тебе сегодня, — пообещал я, не в силах устоять перед её взглядом. Да, я часто разговариваю с ней, как с человеком, иначе, боюсь, сошёл бы с ума в этих четырёх стенах.       В пятнадцать минут шестого я уже был по нужному адресу. Возле входа меня уже ждали родители. Я пожал отцу руку и поцеловал маму в щёку. Она была вне себя от радости и без конца повторяла, что я просто чудо. Интересно, насколько надолго я таким останусь сегодня вечером?       Только мама закончила свои любезности, как появился тот самый партнёр. Честно говоря, я увидел его впервые, и он был со своей женой. — Добрый вечер, Марго, — женщины обнялись. Было заметно, что мама очень рада видеть Марго.       Передо мной стояла женщина примерно маминого возраста. У неё были русые волосы до плеч, одета в чёрное платье с открытыми плечами, которое ей к лицу, и длиной до колен. Я повёл себя очень галантно и поцеловал ей руку. От неожиданности она покраснела, как школьница. Мужчина был стройным и подтянутым, как будто спортзал был его вторым домом. У него была небольшая седина, но в целом выглядел внушительно и брутально. Мы крепко пожали друг другу руки и прошли внутрь.       За столом осталось одно свободное место. В глубине души я надеялся, что она не придёт, и я смогу спокойно провести вечер. Я смотрел на этот стул и понял, что мой немой вопрос получил ответ. — Она скоро придёт, — сказала Марго с улыбкой, но её взгляд был строгим. Было заметно, что она не одобряет поведение дочери. Послушница значит. Опять не то, что мне нужно. Хотя, может быть, она сможет исполнять мои желания? Это было бы неплохо.       Я уткнулся в меню, заранее предполагая, что отец закажет еду на всех. Мне нужно было чем-то себя занять и скрыться от их пристальных взглядов. Однако не успел я перейти на вторую страницу меню, как мне пришлось отложить все дела. — Простите её, совсем не умеет следить за временем, — неожиданно всхлипнув, Марго поспешила оправдать девочку.       Отца никогда не смущали такие ситуации, он всегда был понимающим человеком и не осуждал других. Из-за плохого освещения я не мог разглядеть лицо девушки. Поэтому мне пришлось встать.       Передо мной стояла моя студентка. Я старался не выдать своего удивления и сохранить невозмутимый вид, хотя она должна была заметить, что её появление меня не удивило, а скорее развеселило, словно я уже всё знал. — Алина, познакомься, это мой непутёвый сын, — сказал отец, прерывая её размышления и разглядывание меня.       Я, напротив, стал внимательно рассматривать её. Она выглядела очаровательно: мини-платье с кружевным верхом, аккуратная причёска, в которой одна прядь волос спадала особенно сексуально. Её наряд был безупречен. Её взгляд бегал по мне, не в силах остановиться, хотя она и пыталась сопротивляться этому желанию. Мне нравилось просто стоять и наблюдать за ней. Она боялась того, что может произойти, если мы останемся наедине. Я понимал, что могу причинить ей боль, и это было связано с моей привычкой быть одному или желанием защитить нас обоих от неминуемой катастрофы. Я боялся снова остаться ни с чем и испытать боль. Поэтому я разорвал наши отношения, которые и так были хрупкими. Я понимал, что эта встреча не приведёт ни к чему хорошему. Только я хотел было открыть рот, но меня опередили. — Очень приятно, Алина, — произнесла она и робко протянула руку. Я галантно поцеловал её. Моё прикосновение заставило её вздрогнуть, а пальцы — слегка сжаться. Это было приятно. — Максим.       Я неохотно отпустил её руки и посмотрел в глаза, наслаждаясь реакцией. Это длилось немного дольше, чем следовало, но пора заканчивать. Я отодвинул для неё стул, приглашая сесть и начать наш вечер.       Этот вечер вошел в привычное для меня русло. Мужчины обсуждали бизнес, женщины — распродажи и модные тенденции. Я прислушивался к разговору, который вёл мой отец, и иногда поглядывал на Алину, предмет моих раздумий и источник бессонницы. Она же не обращала на меня внимания, хотя я и не ожидал от неё ничего другого.       Отец часто интересовался моим мнением по разным вопросам: куда лучше вложить деньги, как обстоят дела на валютной бирже, какая сейчас ставка рефинансирования и так далее. Он не упускал возможности обсудить со мной эти темы, но при этом никогда не настаивал на своей точке зрения. Наоборот, он подталкивал меня к открытому диалогу, хотя я и не был к нему готов.       С каждым моим умным высказыванием девушка удивлялась всё больше. Она ведь думала, что я всего лишь строгий преподаватель никому не нужного предмета. Поэтому, не стесняясь окружающих, большими глотками пила уже не первый бокал вина — что в таком заведении было совершенно неуместно. Пьяный вид моей студентки не вызывал у меня большого восторга, и я не мог этого допустить. Хотя, если честно, мне было очень любопытно увидеть её в таком состоянии, но не здесь и не при таких обстоятельствах. — Не увлекайся вином, — сказал я, наливая ей ещё. — Не твое дело, — девочка проявляет свой характер, это, конечно, заманчиво, но нет.       Я понял, что все мои попытки были напрасны, и она сейчас совершенно не готова меня слушать. Я облокотился на стул, расстегнул пуговицы пиджака и начал выстукивать по столешнице незамысловатую мелодию. Вечер был потерян, и я понимал, что ситуация будет только ухудшаться.       Музыка, которая на протяжении всего вечера звучала из-под пальцев пианиста, стихла. Немолодой мужчина объявил медляк. Все повскакивали со своих мест, как будто только ради этого танца сюда и пришли. Родители тоже поспешно покинули свои места, оставив нас в неловком молчании.       Эта брюнетка — настоящая заноза, но я не мог позволить ей скучать и снова выпить бокал вина в одиночестве. Я протянул ей руку, и она робко согласилась. Я легко сжал её ладонь и повёл за собой, притянув к себе. Она такая маленькая и хрупкая! От вина девушка стала смелее и устало положила голову мне на грудь. Левой рукой она доставала чуть ниже моего плеча и мягко поглаживала его. Для неё это, наверное, мило и романтично, даже интимно. Но я не могу себе этого позволить, не готов. Она начинает задавать безумные вопросы, и я просто возвращаю её на землю. Игра окончена.       По всем законам хорошего американского кино героиня со слезами на глазах вырывается и уходит. Мне было больно видеть её слёзы, но другого выхода из этой ситуации я не видел. Возможно, в тот момент я был не самым лучшим человеком, но был убеждён в своей правоте. Как ни пытался убедить её остаться, она смогла уйти, и я не знал, куда она направилась.       Я оглядываю зал, мои родители всё ещё увлечены танцами. Не обращая на них внимания, беру свои вещи и отправляюсь на поиски девушки. Надеюсь, что она сможет взять себя в руки, но та в ярости и способна на необдуманные поступки. Набираю её номер, хотя и понимаю, что это будет безрезультатно. Гудки в трубке отдаются эхом в моей голове. Не в силах больше ждать, сажусь в машину и со всей силы бью по рулю. Телефон летит на пассажирское сиденье, а я отправляюсь во все места, где она могла бы быть, но мои поиски не приносят результатов.       Отец позвонил мне около двух часов ночи. Я успел объехать полгорода. Он попросил приехать к ней домой и ждать там. Он был прав: я сделал всё, что мог. Я развернулся и поехал к ним. Когда пришёл в квартиру, то увидел вполне обычную для такого вечера картину. Мать девушки была в истерике, её макияж был испорчен, а вид — измученным. Отец же, напротив, выглядел расслабленно и не видел в этом ничего плохого. Мои родители тоже были в непонятном состоянии: они поглядывали на меня и спрашивали, что случилось. Но я покачал головой, не желая её подставить.       Ночь была полна суеты. Никто не мог уснуть, и все обрывали ей телефон. Утром я решил не поддаваться всеобщей панике и пошёл к ней в комнату. Это была самая простая комната, но для неё она, вероятно, была особенной и лучше места не найти. Большая кровать с шёлковым постельным бельём — она явно хорошо в нём смотрится. В голове сразу возникла картина, как она укрывает своё голое тело одеялом. Я усмехнулся и осмотрелся дальше. Сбоку стоял шкаф с комодом, на котором валялась косметика и другие дамские штучки в беспорядке. У окна был рабочий стол, на котором одиноко лежал новенький макбук. На стене висело множество фотографий, которые начинались с голой фотографии в возрасте полугода и заканчивались самыми новыми. Она была так счастлива на них — милая и безмятежная. Я, сам того не замечая, провёл по ним пальцем.       Меня вывел из задумчивости звонок в дверь. Я поспешил вернуться в комнату. Отошёл подальше от всех к окну и стал смотреть на пожелтевшую траву. Я услышал твёрдый и решительный голос Марго, значит, она всё-таки вернулась. Не желая того, я начал злиться ещё больше.       Её отец спокойно задаёт пару вопросов и отпускает. Он хороший человек, мне стоит поучиться у него самообладанию. По её щекам катятся слёзы, она не поднимает головы, боясь встретиться со мной взглядом. Я очень зол на себя за то, что всё испортил. Я злюсь, потому что она мне небезразлична, и я больше не могу себе врать. Алина медленно уходит к себе, и я не могу находиться здесь. Срываюсь с места, словно собака с поводка, и вместо того, чтобы поговорить, самым грубым образом прижимаю к стене. Даже не осознавая, что теряю её навсегда.       Она пытается освободиться, бьёт меня по руке, но разве можно почувствовать эти удары? Наконец, ко мне возвращается разум, и я отпускаю её. Я вижу покрасневшее лицо, как она плачет и кашляет ещё сильнее. Мне не терпится получить награду «Мудак года». Я пытаюсь оправдаться, но Алина не хочет ничего слышать. Да и нужно ли ей теперь меня слушать? Девушка просит меня уйти, и вряд ли это касается только комнаты.       Я выхожу из комнаты и замечаю, что все в гостиной смотрят на меня. Им, наверное, интересно, о чём мы говорили. Её мать так зла на брюнетку, что, возможно, моего плохого поведения будет достаточно для Алины. — Прошу прощения за то, как я повёл себя с вашей дочерью, — я снова подхожу к окну и засовываю руки в карманы брюк. Тихий смех отца даёт мне понять, что он не верит в мои слова, да и я сам в них не верю.